Глава 5. Ледяной мираж

Во сне Леша мерз и пытался сильнее закутаться в тонкий плед, сохраняя остатки тепла. Плед помогал слабо, но вколотые в плечо Леши снотворное и обезболивающее делали свое дело. Беспокойно, ворочаясь, иногда вздыхая, Леша спал и не слышал, как от холода начинает потрескивать лобовое стекло, как переговаривается между собой семья Владимира.

Снилась Леше зима, а еще Анечка Холодова, одетая в белоснежный горнолыжный комбинезоне с красной полосой на груди. Девушка улыбалась и звала Лешу сесть на белый снегоход и посмотреть окрестности.

Подумав, Леша согласился. Во сне он обнял девушку и невольно замялся, думая над местом куда они поедут.

— Где ты хочешь побывать?

Леша думал и о родителях, и о генераторе, и о злополучной заправке, но вдруг вспомнил про Пашу и его бабушку.

Глупо, но он решил, что хочет отправиться к ней, к человеку, воспитавшему прекрасного внука, узнать, действительно ли у нее все хорошо и, если это возможно попытаться помочь.

Леша ничего не сказал, но Анечка итак знала, куда он хочет, она завела снегоход и они полетели прорезая снежный туман.

Леша увидел разрушенную заправку, кажется, бандиты взорвали сами себя, может быть, случайно, пытаясь согреться, а может быть, это сделал какой-то невезучий путешественник, надеясь спасти свою жизнь. Правду Леша не знал, да и не хотел знать.

Отель, другие знакомые, пройденные места и, наконец, город.

Окна почти везде потухли, на одной скамейке сидела, держась за руки пожилая пара, он в красной шапке с помпоном, она в синей, он с синим шарфом, она с красным. Оба были тепло одеты. Оба замерзшие.

— Что случилось? Что с бабушкой Паши? — Леша слез со снегохода и стал проверять дыхание у пожилой пары. Бесполезно. Чему-то улыбающиеся лица укрывал тонкий слой снега.
— Замерзли, — Анечка, наконец, перестала улыбаться и стала серьезной. — В городе сейчас слишком холодно. Но, не горюй, им не было страшно, они любили друг друга и всю свою жизнь провели вместе. В последние минуты муж рассказывал жене анекдот и оба с улыбкой напоминали друг другу, что их дети в безопасности, они отправились к генераторам и обязательно спасутся. Хочешь увидеть их детей?

Леша задумался, разглядывая удивительно красивое, знакомое до мельчайших черточек лицо.

Хотел ли он согласиться? Было бы ложью сказать нет, но он откуда-то знал, времени мало, ему нужно спешить.

Леша покачал головой и напомнил, к кому они ехали.

— Жаль. Что ж, иди на 4 этаж, дверь не заперта.
— Разве она не должна быть закрыта?
— Это сон, Леша, здесь все возможно. — и снова улыбка, усталая, незнакомая и взгляд серьезный, взрослый.

Леша кивнул, побежал по ступеням. На 4 этаже действительно была открыта только одна дверь. Повернув ручку, Леша вошел, с трудом отодвинул ковер, который прибили над дверью и пошел дальше.

Снова и баррикады, и вещи.

Три замерзающих человека сидели на полу кухни, соорудив себе общую на всех кровать, греясь с помощью курток, шапок, перчаток, нескольких одеял, а еще грелок. Окно и дверь завесили очередными коврами, включили газ, на стол поставили свечу в стеклянной банке и тихо о чем-то шептали.

Ни пожилые женщины, ни внучка, никто не видел Лешу. Должно быть, это было правильным. Ведь, на самом деле, его не было в городе, но услышав, имя друга, Леша пожалел о том, что не может сказать, что тот жив и скоро доберется до генераторов, что очень благодарен безымянной для него бабушке Паши, что он хотел бы чем-то им всем помочь, но не знает как. А еще что они молодцы, что он бы никогда не догадался, так хорошо защищаться от холода, как это делают они, что он очень надеется, что они выживут, что...

Горло сжал спазм, когда Леша услышал пугающе громкий кашель у одной из пожилых женщин.

— Знать бы, что внучок живой, тогда бы и умирать не было страшно, — вдруг прошептала Пашина бабушка.
— Да о чем вы говорите, Марина Георгиевна, мы не умрем, завтра станет теплее, вот увидите, через неделю домой вернется Паша, и мы будем вспоминать все это, как страшный сон. — убеждала внучка соседки. Саму соседку не отпускал кашель, но и она не хотела опускать руки.

Не зная, чем еще помочь, Леша взял со стола чей-то телефон и написал в заметках: "Паша жив". Закончил и словно какая-то сила дернула его вниз, Леша пролетел стену дома насквозь и оказался на улице.

— Увидел?
— Да.
— А теперь просыпайся, иначе замерзнешь...

***

Леша открыл глаза.

Машина не ехала. Она стояла в гараже очередного мотеля. Лобовое не утепленное стекло пошло трещинами, должно быть, от мороза. В машине было намного холоднее, чем прежде, кажется кондиционер и подогрев не могли спасти от холода.

С трудом Леша вылез из машины и помимо ужасного холода, почувствовал боль в ноге.

Идти было тяжело. Леша начал немного прихрамывать, по первости пытался беречь больную ногу, потом притерпелся к боли, и хотя и не был способен толком думать о чем-то кроме нее, все равно вспомнил странно осознанный сон про родной город и Пашину бабушку и решил, что обязательно должен обо всем рассказать.

Рассказал за ужином, на котором многие кашляли и пытались хоть как-то отогреть замерзшие за время пути конечности. И тут словно град по крыше, со всех сторон посыпались свои новости. С кем-то прощался тот, кто остался в городе, кто-то рассказывал, что его знакомый добрался к генераторам, что идти осталось совсем немного, кто-то что по прогнозам температура уже ниже 60 градусов, что если станет еще холоднее, они просто все замерзнут во сне, не сумев достаточно утеплиться, как и те, кто остался в городе... читалось невольное продолжение на усталых, покрасневших от мороза лицах.

Атмосфера была гнетущей и вдруг Владимир запел, песню подхватила его жена, дочь, а потом и остальные.

И стало легче. То ли от чувство общности, то ли из-за надежды, а может из-за всего сразу. В любом случае, голоса не замолкали долго, одну песню сменяла другая, за народными шел рок, иногда попса, песни не всегда звучали целиком, порой хватало и пары известных всем строчек.

И хотя голоса прерывал кашель, в помещение было холодно и горло болело почти у всех, радость от возможности петь и слышать свой голос и голос других людей была сильнее.

***

Наступил час совместного дежурства. Сначала все было спокойно, а потом Леше стало казаться, что снаружи кто-то есть, что их зовут на помощь. Паша не слышал зов, а Леша не мог ему противиться. И когда в очередной раз кто-то позвал на помощь, с трудом и усилившейся болью он убрал стол, ограждающий вход и открыл дверь.

Двое. Два человека, выглядящее как один. Замерзшие, покрытые снегом, но живые, Леша впустил их, не раздумывая, и снова закрыл дверь.

Незнакомцы, помогли передвинуть стол.

— Кто вы?
— Мы с братом шли к генераторам вне групп, потому что нам сказали, что мы не дойдем...
— Что мы плохо одеты. Мы говорили, что наша семья приехала с Севера, что мы знаем много всего...
— А он не слушал. И тогда...
— Мы решили идти за всеми.
— По следам.
— А родители остались, сказали, что верят в нас. Спасибо, что спасли. Я — Ваня, а он — Кирилл.
— Мы — близнецы.

Леша и Паша не успевали следить за речью братьев-близнецов, толком не понимали, как отличить одного от другого и нужно ли это делать, не знали, как отреагирует группа на пополнение, но и выставить говорливых близнецов обратно не могли.

Переглянувшись, ребята решили, что хромающий Леша отведет свои находки ко всем, и в случае необходимости разрешит использовать для сна не только их спальные места, но и спальники.

Шумные близнецы замолчали, разглядывая группу спящих людей, отряхнулись от снега и легли спать.

Следующие дежурные прибавлению, конечно, удивились, но никто возмущаться не стал, а Леша вдруг заметил, что и он тоже громко и тяжело кашляет. Но если такова плата за чужую жизнь, то заплатить ее он готов.

***

На следующий день из-за низкой температуры и риска, что в дороге лопнет стекло, Владимир оставил машину в мотеле, забрав из нее все вещи и выключив мотор.

Он прощался с машиной словно с другом, обещал, что сразу же, когда это станет возможно, вернется за ней, что они еще долго будут вместе ездить по русскому бездорожью.

Было страшно холодно, но идти оставалось совсем немного, поэтому никто не спорил и не пытался задержаться подольше в холодном мотеле.

***

Они шли всего двадцать минут, когда все заметили вдалеке город, он словно парил в небе над дорогой.

— Чертовщина, — буркнул кто-то впереди, а другой поправил:
— Мираж.

"Мираж? А разве они бывают в ледяных пустынях?", — Леша задумался и сильнее оперся на плечо одного из братьев, кого именно он не знал. Потому что братья часто сменяли друг друга, а Леша многое не замечал за болью.

Он был благодарен братьям за помощь, а те, считали Лешу своим спасителем и старались далеко не отходить от него. А еще братья обещали что подарят Леше какую-то отличную вещь, найденную в заброшенном доме.

Леша мотал головой, и близнецы соглашались, не время, отдадут в поселение. Леша кашлял и вздыхал.

***

Группа дошла до поселения через сорок минут после начала пути. За это время все ужасно замерли, и под конец шли и ехали намного медленнее. Тем не менее, конец пути заставлял всех надеяться на лучшее.