Щелкунчик О. Мандельштама

В стихотворении «Щелкунчик» (1930) Осип Мандельштам обращается к себе от лица своей супруги Надежды Яковлевны:

          Куда как страшно нам с тобой,
          Товарищ большеротый мой!

Почему «большеротый»? Потому что не может «благоразумно» промолчать и бесстрашно говорит правду. У кого ещё такой большой рот? Конечно же у Щелкунчика:

         Ох, как крошится наш табак,
         Щелкунчик, дружок, дурак!

О крайне плохом положении говорят: «Дело - табак!», а здесь ещё хуже: даже этот "табак" крошится (то есть совсем некачественный)*.

А мог бы жизнь просвистать скворцом,
        Заесть ореховым пирогом...

То есть мог бы  «как все», воспевать советскую власть, партию и правительство и получить за это свой «скворечник» и кусок общего пирога.

Почему пирог ореховый? Потому что призвание щелкунчика - раскалывать орехи (то есть решать очень трудные задачи: показывать сущность людей и вещей) а не есть пироги.

         Да видно нельзя никак.

«Нельзя» звучит как свист сабли* , отсекающей последние сомнения в правильности своего выбора. Ведь Щелкунчику полагается иметь саблю. «Никак» - отсёк и вложил саблю в ножны.

Возникает резонный вопрос, если Осип Мандельштам в этом стихотворении – Щелкунчик, кто же тогда в нём Мышиный король? Думаю не надо объяснять. Скрытый сатиричский подтекст в этом стихотворении виден невооружённым взглядом  как и у Эрнста Теодора Амадея Гофмана в его гениальной сказке «Щелкунчик и Мышиный король».

---------------
* Между прочим, щелкунчику, как военному, полагается кисет с табаком.