Новосильцы на Куликовском поле

                Василий Агошков

В газете «Орловский Вестник» (г.Орёл, 6-09-2006) была напечатана статья «НОВОСИЛЬЦЫ НА КУЛИКОВСКОМ ПОЛЕ» известного учёного, художника Владимира Михайловича Неделина. В ней он сообщил о том, что в XIV веке в верхнем течении Оки располагались так называемые Верховские княжества. Наиболее сильным из них являлось Новосильское княжество, в которое в период расцвета входили города: Новосиль, Мценск, Одоев, Любутск, Калуга, Воротынск (современное село Воротынцево около г.Новосиля).

В конце 60-х годов XIV века, пишет далее В.М. Неделин, Новосильский князь Иван вступил в союз и породнился с Литовским князем Ольгердом, выдавшим за него дочь, разорвав тем самым прежние отношения, связывавшие княжение с Москвой. В отместку в 1370 году по указанию великого князя Московского Дмитрия Ивановича (Донского) его воеводы совершили поход на Новосильское княжество. Были захвачены города Березуйск, Калуга и Мценск, пленены мать и супруга (дочь Ольгерда) князя Ивана, а сам он смещён с княжения.

Новосильский стол занял князь Роман Семёнович, впоследствии верный союзник Москвы. И не мудрено, заметим, если Ольгерд не заступился за свою дочь…

В 1375 году князь Роман вместе с Дмитрием Ивановичем двинулся на Тверь. В походе также принимали участие князья Суздальские, Ростовские, Смоленские, Ярославские, Стародубские, Брянские, Оболенские и «инии князи со всеми силами своими». Тверь объединилась с Литовским князем Ольгердом и Ордынским темником Мамаем.

Поход закончился успешно — Тверской князь Михаил Александрович признал зависимость от Москвы и обязался быть с Дмитрием Ивановичем «за един». Происшедшее вызвало гнев Мамая, и расправа с новосильцами не заставила себя долго ждать. Уже в начале декабря 1375 года «Татарове Мамаевы приидоша ратию под град под Новосиль, глаголюще: «Пошто воевали Тферь?» Ордынцы всю «Новосильскую землю пусту сътвориша и со многим полоном возвратишася в свояси», в результате князь Роман был вынужден перенести столицу княже-ния из разгромленного Новосиля дальше на север — в Одоев.

Мне приходилось читать ранее и о том, что перенос столицы из Новосиля в Одоев диктовалась ещё и тем, что в результате чумы вымерло много населения, и чтобы сберечь людей, князь решил перебраться поближе к Москве, под крыло более сильного покровителя. Однако сила Дмитрия Донского иссякла в 1382 году, когда Москва была разгромлена Тохтамышем, и Русь ещё сто лет платила дань татарам.

Что касается поведения князей Твери, то тут ни обвинять, ни хвалить кого-то из князей не нужно. Ведь вначале и Новосиль пытался наладить свои отношения с Литвой, но Дмитрий Иванович, как уже говорилось, пленил князя Ивана и его супругу.

Поэтому поход князя Романа на Тверь был, видимо, вынужденным, так как он ничего хорошего Новосилю не сулил. Так и вышло: темник Мамай «спокойно» разорил Новосильскую землю. Поскольку в Новосильское княжество входила и территория междуречья Оптухи и Рыбницы, то наши предки могли тоже принять участие и в походе на Тверь, и пострадать от Мамаевой орды. Возможно, что кто-то попал и в плен…

В других статьях Интернета годом нашествия Мамая на Новосильский край называется 1376: всё дело в том, что тогда новый год начинался не 1 января, а 1 марта, потом 1 сентября. Всё это внесло путаницу в определения года, и поэтому правильнее указывать дату так: в лето 1375/1376.

В.М. Неделин, при описании Куликовской битвы, сообщает, что князь Роман Семёнович вывел на битву воинов из Мценска, Новосиля и Воротынска, уцелевших после Ордынской резни 1375 года. Конечно же, хотелось бы видеть среди них и жителей города (?) Станового Колодезя, но существовал ли он тогда, не известно. Скорее можно поверить в то, что был на карте город Хотетов, что на Вишневце.

Князь Роман взял с собою на битву с Мамаем и внука — князя Степана Юрьевича (в «Сказании о Мамаевом побоище» он назван Стефаном). Владимир Михайлович Неделин предполагает, что его сыну было, скорее всего, от 15 (призывной возраст в то время) до 18 лет.

В том же «Сказании о Мамаевом побоище» он назван «юношем». После битвы на заваленном телами поле долго не могли найти ни живым, ни мёртвым великого князя Московского Дмитрия Ивановича. Тогда князь Владимир Андреевич Серпуховской стал опрашивать тех, кто видел его в последний раз. Среди них оказался и юный князь Степан Юрьевич. Его торопливый и сбивчивый рассказ является, вероятно, первым в русской истории и литературе мемуарным свидетельством очевидца о происшедшем событии.

(Материал из Интернет-сайта)