Открытка

 - Мужики, я схожу в аэропорт, отправлю жене открытку. Не каждый день из Бельгии получает. С этими словами, получив благословение командира,  я побрел в сторону аэровокзала, - небольшого, сверкающего огромными стеклянными окнами здания. Войдя в него там, где светилось зазывное табло «ARRIVAL», что означало «Прилет», я осведомился у находящегося персонала о таможне и границе. Он (персонал) мне с улыбкой  указал на раздвигающуюся при подходе дверь, в которую я и вошел. Дверь закрылась и я действительно просто оказался в зале прилета. Виза и прочие документы оказались не нужны, что восхитило, но… При приближении к гейту с этой стороны Сезам не срабатывал, что слегка напрягало.
  Время ещё было и с мыслью о том , что как-нибудь разберемся, я двинулся искать почтовое отделение. Но оказалось, что его там не оказалось. Вообще! Открытку из бельгийского Остенде жена не получила. Пора было воротиться на ласточку, как мы звали наш пузатенький АН-12.
  Теперь я уже нашел и вошел в калитку «DEPARTURE», что даже в Бельгии в переводе с английского означало « Вылет». Таможенные(!) и пограничные(!) кабинки здесь стояли они за другими,  как это и принято во всех международных аэропортах. На мне были авиационные погоны, бейджик авиакомпании и международный паспорт в кармане. Без визы. С достойным, но уважительным видом я склонился к первому окошечку и объявил, что мне надо пройти к самолету. Сначала девушка в окошечке (тоже в погонах) спросила у меня билет. Я достал паспорт и с милой и подобострастной улыбкой придвинул его к проситильнице. Она мягким голосом и глазами спросила: «И что?». В ответ я отметил, что мне надо лететь и побарабанил себя по груди, на которой моя IDшка и висела. Слегка подумав, девушка попросила полетное задание. А так как таковой остался в самолете, пришлось всё это объяснять дотошной служащей, на что она заметила, что в Остенде семьдесят тысяч народу и если все захотят вот так просто лететь… Понимая, что мы оба не англичане и относя непонимание на  счет неважного владения языком, я усилил натиск и амплитуду разговора , сопроводив его жестикуляцией в сторону видневшегося за большими стеклянными окнами родного самолета. На мои  усилия  в помощь  девушке  подошли двое пограничников, которым я тоже объяснил драматичность ситуации , тем более, что время вылета действительно неумолимо  приближалось. Тыча себя в грудь и показывая перстом на самолет,  называя им номер рейса, авиакомпанию, и даже номер стоянки, я с надеждой заметил, как ребята, порывшись в каких-то бумагах, что-то прошептали моей визави и она, улыбнувшись еще шире , извинилась за то, что в её службу не прошла информация о нашем транзите, расфиксировала турникет, пропуская меня на перрон.
- А мы уже хотели обрадоваться за твоё бельгийское подданство,- услышал я в наушниках сквозь шум запускаемых двигателей.