Древние Новгород и Дербент. Вече

История  России до 15 века окутана завесой тайны. Исследователи пытаются выстраивать некую правдоподобную событийную линию для этого периода, но из-за отсутствия в источниках необходимых сведений не всегда это получается. Однако, не смотря на такие трудности, одним из бесспорно интересных моментов истории России является народное собрание горожан - «вече» созываемое для решения общественных задач. Ценность «вече» заключается в том, что оно было формой прямой демократии и потому без всякого преувеличения можно считать наиболее значимым общественным, политическим и культурным явлением российской истории. По некоторым данным «вече» действовало до сравнительно поздних времен, и было упразднено около 17 века, заменив его Земским собором.


Вече имело свои определенные правила, которые должны были соблюдать его участники. Например, участниками «вече» могли быть главы свободных семейств. Их права на собрании могли быть равными либо различаться в зависимости от социального статуса. В случае смерти мужа семью на нем должна была представлять его жена и т.д. Считается, что «вече» возникло из племенных собраний славян, получили распространение на Руси с ослаблением княжеской власти в период феодальной раздробленности (вторая половина 11-12 века).



В поисках истоков этого явления понятие «вече» исследователи распространяют не только на легитимные городские сходы, но и на любые другие  многолюдные сборища, считая, что становление феодального строя влекло за собой отход от первобытной военной демократии к более современной и организованной на тот момент форме общественного строя. В подтверждение этой мысли приводят примеры стихийных собраний в Белгороде Южном (997 год), в Москве (1382 год), не городской военный совет новгородцев (1228 год), направленные против политики легитимных городских сходов или знати, узко сословные собрания городского плебса (в Новгородской республике в 1228, 1291, 1338, 1418 годах, выступления в Нижегородском княжестве в 1305 году) и др.


Однако согласиться с такой постановкой вопроса трудно. Мы думаем, что в уравнивании легитимных собраний и стихийных сходов недовольных граждан, несмотря на то, что оба эти события назвались одним словом, кроется противоречие, так как, невозможно подвести к единому знаменателю регламентированную деятельность какого-либо органа, например, парламента и митинг, пусть даже кем-то организованный на площади. Вече в первом значении  играла роль органа государственного управления и общественного самоуправления. Оно было по преимуществу городским институтом, собранием свободных людей, живших в городе. В своем втором значении это слово обозначает  просто стихийные сходки. И что важно, в летописях речь преимущественно идет именно о них. По этой причине и ссылки на них, как на источник сведений о «вече», как об общественном институте, на наш скромный взгляд, теряет свою ценность. Полагаем, что такие попытки «свалить все в одну кучу» продиктованы желанием придать генезису этого явления признак закономерности - от простого к сложному, от стихийного к организованному, то есть, сугубо национальный характер  развития. 


В реальности о «вече», как легитимно организованном сходе людей можно говорить лишь применительно к Новгороду. Этот город, возникший как перевалочный пункт скандинавских завоевателей, действительно сыграл большую роль в становлении Руси как государства. Его изначальное название Ноугард, что перекликается с другими сходными древнескандинавскими названиями как Холмгард, Вальсгард, Кэнугард и т.д. Кроме того всем известно, что из-за обилия таких перевалочных пунктов-городков  северо-западный регион современной России в древности получил название Гардарики. И вряд ли можно полагать, что славяне играли в жизни этих городков какую-либо существенную роль, если даже они в это время тут были. Поэтому и привязка «вече», как формы общественно-политического института к славянам, на наш взгляд, не оправдывается фактическим положением дел. Ведущей пассионарной силой в регионе на тот период были скандинавы, которые  не только держали под своим контролем западные и северо-западные регионы Восточной Европы, но с целью захвата добычи могли позволить себе совершать  далекие военные походы на Юг, в том числе и на Восточный Кавказ.


Так, один из своих походов на Каспийское побережье Кавказа и Закавказья  русы (викинги) совершили  в  909-910 году.  Второй поход был совершен через три года -  913-914-е гг.  Еще один поход на Юг осуществили они в 943 году, в результате которого была разграблена столица Кавказской Албании город Партав. Считается, что такой же поход был совершен в 944-45 гг, в котором  вместе с викингами участвовали и сами дагестанцы. В 965 г. сын, засевшего в Киеве скандинавского конунга Хрорекра (Hrorekra) и ее жены Хельги (Helgi) - Сфендославос, принятого называть  в литературе русским князем Святославом, совершил разгромный военный поход в Хазарию. После чего он добрался до пограничного  с Сериром города Семендер в Дагестане, затем, согласно Ибн-Хаукалю, совершил налет на  Рум (Византию) и  осуществил бросок в Андалусию (Испания). В 1030 г.  недалеко от Баку  русы  нанесли  поражение  войску  ширваншаха Манучихра-1 ибн Йазида  и  поднялись  на  верх  по  реке Куре  до  ее слияния с Араксом.  В ноябре 1031 г. в Ширване произошла  еще  одна  битва  с  ширванцами, в результате которого русы были выдворены  из  страны. Через год, в 1032 г. с  русы совместно с аланами и серирцами  сразились  с мусульманами  под Дербентом, но итогам битвы для них было поражение. В 1032 / -33 г. (424 г по  хиджре) в  направление  Дербента  и  пограничных  областей  вместе с русами  двинулся  правитель Алании. В районе  дагестанского селения Уркарах они столкнулись с мусульманским отрядом  во  главе  с неким Хусровом  и Хайсамом  ибн Маймуном - раисом  агульского на тот момент селения Амух (в источнике А.н.к), которые  с помощью уркарахцев не только  сразились с наступавшими, но нанесли им поражение, многих перебили, после  чего «навсегда  были  прекращены притязания (завоевателей) на  эти  исламские  центры».


Но взаимоотношения скандинавских викингов и жителей побережья Каспия не состояли только из грабежей и военных столкновений. Они сотрудничали, занимались торговлей и другими важными делами. Более того, русы нередко нанимались на службу к местным правителям, например, в гвардию правителей Дербента. Они также активно участвовали в политической жизни Дербента. Зачастую судьба правителей города могла зависеть от отношений с ними. Так, например, известно, что правитель Дербента Маймун ибн-Ахмад (987 г.) «утесняемый начальниками» вошел в тайную связь с русами, которые прибыли к городу на 18 судах, но население города перебило тех, кто высадился на берег, и суда вынуждены были уйти к устью Куры. В 989 году этот же эмир имел дружину или отряд телохранителей, состоявший из русов. Гилянский проповедник Муса ат-Тузи, который имел в городе большое политическое влияние, потребовал выдачи их для обращения в ислам, но эмир отказался. Маймун ибн Ахмад был арестован в цитадели и затем заключен в «правительственном здание» (резиденции в нижнем городе). После чего под нажимом недовольных мусульман  он вынужден был покинуть город и отправиться в Табасаран (Очерки истории Дагестана. т.1. Махачкала. 1957.с.59; Шихсаидов А.Р. Дагестан в 10-14 вв, с.160).


Дербент на период пребывания русов был наиболее крупным политическим, экономическим и религиозного центром на Кавказе, тогда как Восточная Европа была далеким политическим и экономическим захолустьем. К Дербенту вели многочисленные торговые пути - сухопутные и морские - из Булгара, с Дона, из Хорезма, Тифлиса, Берда, Серира (Очерки истории …, с.44). Под стать протекающим экономическим процессам были здесь и бурные социальные события. Политическая жизнь города полностью контролировалась городской знатью - раисами, которые  в своей борьбе за власть опирались на цеховые объединения ремесленников. Власть, несмотря на монархический характер, была сменяемой, то есть вполне демократичной даже по современным меркам. Так, в 944 г. горожане, недовольные политикой правителя Дербента эмира Ахмада сына Абд ал-Малика ал-Хашими, изгнали его из города» и пригласили на его место ширваншаха, который вместо себя послал сына, также изгнанного впоследствии жителями города. В 953 году жители Дербента свергли амира Ахмада ибн Язида и пригласили к себе царя лакзов Хашраму из Южного Дагестана. Крупное движение горожан  в 989-990 гг. также связано с именем гилянского проповедника Мусы ат-Тузи, выступления по части исламизации которого нашли отклик среди населения, после чего горожане  выступили против своего амира, укрепившегося в цитадели, «и народа ал-Баба осаждал ее 28 дней» (Шихсаидов А.Р. Дагестан в 10-14 вв, с.160). И таких примеров можно привести множество.


Русы на Кавказе занимались не только грабежами и торговлей, не только служили правителям, но и в целом участвовали в социальных и политических процессах. В 10-11 вв. на Кавказе русы выступают как значительная политическая сила. Сравнивая их военные походы на Кавказ 913-914 и 943-944 гг. В.В.Бартольд и А.Ю.Якубовский указывали, что если первый преследовал грабительские цели, то во-втором походе русы выступали с требованием власти (Очерки… с..57). Поэтому, если они занимали такую активную жизненную позицию в городе, то запросто могли позаимствовать у политически «продвинутых» граждан  Дербента и модель взаимоотношений с властью. Идеи, как и любая другая вещь, является товаром  и подвержены импорту. Нечто похожее случилось в начале прошлого столетия, когда дагестанцы, обучавшиеся в России и странах Запада, принесли в Дагестан революционные настроения. Поэтому не случайно вслед за Дербентом, где горожане подчинили себе амира, в Новгороде середины 12 века городская знать сумела, используя народные движения, добиться резкого ограждения княжеской власти. Скандинавы были смышлеными людьми и хорошо усваивали новые для них веяния. Поэтому могли экспортировать на родину эти новые для себя идеи народовластия.


Природа новгородского «вече» до сих пор остается неясной. По мнению В.Л.Янина, Новгородское  вече представляло собой искусственное образование, возникшее на основе «кончанского» (от слова конец - представители разных концов города) представительства. Его возникновение относится ко времени формирования межплеменной федерации на территории Новгородской земли. Другие исследователи по своим функциональным характеристикам «вече» сближают со скандинавским тингом и англосаксонским витенагемотом. Трудно судить, насколько обоснованы эти мысли. Но, учитывая указанные выше обстоятельства и соответствующий исторической эпохе антураж, отыскать в социальных и политических процессах средневекового Новгорода-Ноугарда  «дербентский» след, на наш взгляд, является более закономерным подходом, хотя для этого необходимо провести и более глубокие исследования.


ГАДЖИ АЛХАСОВ