Окаянное место

               
                «ОКАЯННОЕ МЕСТО»

                История, рассказанная моей прабабушкой Ариной Степановной...

    
     Расскажу   я   вам историю о том, как черт людей любит морочить…
    Она произошла в канун Светлого Воскресения Христа, Святой Пасхи.
     Случилась   она, когда моя покойная бабка еще свою пятнадцатую весну встречала.
Дело было в деревне Уксянка в начале прошлого века…
Люди были тогда темные и суеверные, не такие, как нынче…
     Водилось   раньше, что   когда   взрослый люд идет на всенощную службу – славить Светлое Воскресение Христово, - молодые девки да парни собирались в избе у какой-нибудь одинокой старушки и вечеряли: песни пели, шутки опускали, играли.
А чаще всего, бывало то, что зачнут они страшные рассказы рассказывать, да такого страху друг на дружку напустят, что аж холод по спине. Да и сам рассказчик, уверовав в то, что рассказывает, от каждого шороха трясется, как лист осиновый.
     Так было и   в тот   вечер: парни да девки все про нечистую силу байки рассказывали, хоть и говорила им старушка Семёновна, что грешно так часто поминать черта.
     А они, все им ни по чем, все свое – все про нечистого.
     Вот   уже   и   вечер, и   ночь скоро опустилась, и с вечерок домой пришла пора возвращаться. Только говорит Семёновна: «Ой, дети, не ходили б вы на ночь глядя. Ведь сегодня ночь перед Пасхой – нечистый бродит по земле, да последнюю ночь народ честной морочит. Не ровен час, обойдет вас – заплутаете и домой до петухов не попадете».
     А девки и парни на то ей и отвечают: «Да уж где плутать-то, в нашей деревне? С закрытыми глазами и то дорогу сыщешь!»
     Да и правду сказать, деревня-то, небольшая   была   улочек пять-шесть по семь-восемь домов. Право, слепая курица, и та не заблудится.
     Молодо – зелено.   
     Не послушали   они   Семёновны и собрались до дому.
     Вышли они, значит, и разделились – кому в какую сторону идти.    

      Идут…
      А ночь темная выдалась, ни зги не видать – хоть глаз выколи.
      Идут все молча, а под ногами лед похрустывает – подморозило к ночи.
      Идут, значит, молчат…
      Ужо и до середины улицы дошли, там, где колодец стоит…
     Только они мимо колодца проходить начали, цепочка, на которой ведро висит, как загремела о ведро, а само ведро – давай прыгать и бухнулось в колодец со всего маху…
     Тут со дна колодца такой, не человеческий вой раздался, что страх большой напал на ребят и дали они стрекача.
     Побежали не разбирая дороги.
     Там, где дорога сворачивает на другую улицу, остановились...
     Только глядят они – нет дороги!
     И ... улицы нет...
     Место какое-то - странное да незнакомое...
     «Что за пропасть?!» - думают. «Как такое сделаться могло?»
     Правду, видно, говорила Семёновна… –   обошел   их у         колодца нечистый. Но только, невдомек им, - не хотят они верить этим, «бабушкиным сказкам», - как-никак седьмой годок советской власти пошел...
     Стоят, глазами   хлопают, оглядываются...   
     И   право, куда же их занесло?
     Пустынно вокруг...
     Посветить бы -  да только нечем…
     А луна, как на грех, спряталась в тучи.
     Сделали    несколько    шагов в сторону – все вокруг трава сухая да высокая. Где по пояс, а где и выше будет.
     Думай, не думай, а домой идти надобно.
     Решили назад воротиться – дорогу найти.
     Пошли значит...
     Лишь сухая трава ломается под ногами…
     С полчаса шли.   Да только, все без толку!   Нет дороги!      Хоть ты тресни – нет и все!
     Чудится им, что они все по кругу ходят.
     Парням не по себе сделалось, а девки, те и вовсе всхлипывать начали.
     Боязно им.
     Снова остановились и смотрят.
     Девки – причитают, парни – зубами стучат, толь от страха, толь от холода.
     Да только, вдруг, слышат они – позади треск да шум раздается, будто кто-то здоровый идет, траву и сучья загребает и ломает. Оборотились они назад – да только нет никого.
     А треск все ближе да ближе...
    Как есть – нечистый идет...
     Хотели   было   закричать   – язык занемел. И бежать-то не могут – ноги, точно в землю вросли.
     Тут один   парень, вспомнил, что нечистая сила не любит ругаются когда, и, - давай ругаться…
     Гляди, - всех родственников чёрта «по матери» упомнил, до седьмого колена никого не забыл…
     Вдруг тихо стало – шум-то прекратился…
     Переглянулись   они и давай бежать.
     А как побежали, так сделался шум и треск пуще прежнего. Как бы со всех сторон. Словно, вражье племя, их закольцевать хочет.
     Долго гнал их нечистый.
     Бежали все – куда глаза глядят...
     Да только все без толку!
     Глядят – опять на том же окаянном месте, словно и не бежали ни куда… Ну что ты будешь делать…
    А шум-то вокруг такой, точно вся деревня в поле вышла...
    Да вот только, пропасть, - не видно никого… А все спереди наступает....
     На   небе   вдруг просвет случился, и луна из-за облаков на короткое время показалась…
    Тихо вокруг сделалось…
    Только видят ребята близ себя что-то большое да косматое, с рылом как у свиньи, а на голове – роги козлиные…
     Эка невидаль-то…
     Как есть – нечистый…
     Ох, и боязно им сделалось...
     Как давай они чураться: «Чур меня! Чур меня» - да как, обратившись назад, бежать собрались...
     Но, не тут-то было.
     В какую-то яму вонючую хлопнулись.
     Да тут и луна скрылась.
     Сидят   они   в   яме, друг   к   дружке жмутся и плачут – как дети малые.
     Только слышат: будто сверху ходит кто-то.
     Тут   девки   начали   Богу   молиться   и читать: «Живый в помощи Вышнего...».
     Только они читать начали, в верху кто-то взревел, словно зверь, которому в бок вилами пришлось.
     Да и парни, не считаясь с тем, что уже седьмой годок советской власти пошел, подхватили: «Под сенью Всемогущего покоится...».
     Едва   они до конца молитву дочитали, как начало светать и где-то, из дали, донесся крик петуха…
     Раз…
     Другой…
     Третий…
     Тут-то и вовсе тихо сделалось вокруг...
     Посидели   девки и парни в   яме-то пока совсем не рассвело, а как рассвело – выбрались значит…
     Глядят друг на дружку – все перемаранные, да перемазанные…
     В яму силосную пали они.
     Перекрестились и осматриваться сталь: куда же нечистый их загнал?
     Глядь – а на скотном дворе они. Да не просто на скотном дворе, а в деревне Будёновка, которая от Уксянки в верстах двенадцати будет.
     Стоят, друг на дружку смотрят, да понять не могут: как же это так приключилось?
    Постояли, затылки почесали…
    Делать нечего – к себе, в деревню пошли.
    А когда пришли домой, то решили помалкивать о том, как их нечистый заморочил...
    Ай, да и то правда, а то, - ведь не дай-то Бог, – как-никак седьмой годок советской власти шел…

3 сентября 2008 год,
город Тюмень.