Догонялки братской любви в Лавке чудес

                Моей любимой Кире Креш
     Проезжая по одноэтажной Америке с одной стороны в другую, руководствуясь сознанием и мандатом Лиги Наций, мы с Абрам Самуилычем, более известным читателям как Илья Петров, неоднократно убеждались в полнейшем превосходстве нашего, социалистического образа жизни над, казалось бы, столь бурно развивающимся экономицки миром наживы и чистогана. Взять, к примеру, селедку. Самую обыкновенную селедку. Нам, советским патриотам, селедку выдают к определенной дате, назначенной Указом праздничной, когда любой добрый человек вправе надеть кальсоны, в связи с чем еще вчера ничем непримечательный день календаря расцвечиватся красками необычайными, на тлетворном же Западе всякий, кто имеет пару центов в кармане, способен позволить себе просто и тупо купить вышеупомянутую селедку в магазине, бакалейной лавочке, прочих точках буржуазного общепита, не испытывая никакой радости и лишаясь, тем самым, хоть каких стимулов развиваться дальше в быту. Или аккордеон. Давно разоблачили советские органы все коварство кажущегося невинным инструмента оболванивания масс ! И не утихнет дубина народного гнева ...
    - Вы, кажется, куда - то не туда, - гортанно промолвил Рапсод Мургабыч, поддергивая рукава пропотевшей рубашки  " Меркурий ", окидывая масличными глазами неистового юмориста Аркана Гайского сверху вниз, - Кукан Животыч. У нас ведь уже не какое - то там  " Поле - полюшко ", у нас, понимаешь, скалькированная за изъятием разброса мнений земляничная поляна с ладными хотя бы шляпками подберезовиками.
    Главред рванул скрипнувший ящик письменного стола за латунную ручку, изображавшую то ли львиную морду, то ли похмельного Мефистофеля литья Рижской мануфактуры ОМОН, и выдернул из влажной и затхлой тьмы красочный журнальчик, тут же и уколовший требовательный взор разоблачителя излишеств Гайского яркой обложкой.
    - " Грибоедство ", - прочем по слогам название журнала для дома, для семьи Рапсод Мургабыч, наливая в стакан  " Нарзан ". - А потому без рифмы ваши путешествия по заокеанскому противнику не катют.
    Гайский еле удержался, но, взглянув на глянцево блестящую щетину нового главреда, послушно затоковал, на ходу рифмуя выскакивающие из глубин подсознания строки :
    - Сидеть во тьме и жрать говно -
    Вот участь всякого гриба,
    Живя секундой гуппи, забыв давно
    Святые строчки про  " изба,
    Коня и русских баб ",
    Что, взяв наперевес, стремят и ложут
    Под ветви древа баобаб
    Своих мужей. Какие рожи !
    Один седаст, герой и бивень,
    Другой есть пьян и как всегда,
    Но третий - натурально плывень.
    Тебя мы славим, Кусумда !
    - Да, - обрадовался Рапсод Мургабыч, радушно угощая сатирика сигаретой  " Стюардесса " за шестьдесят копеек, а это, любимая Кира, целый ваш доллар в бытность до геополитической катастрофы, - давно мы не задавались вопросом, товарищи, что же такое Кусумда ?
    Правивший на подоконнике Сартра Зверев поднял голову и нехотя бросил, уязвленный врученной Гайскому сигаретой :
    - Загадка, пфуй. Давно уже выяснено, что такое Кусумда. Там и фоточки бессмысленные, и говношоу никак не врубающейся в ситуацию Диты фон Тиз, и неумение преподнести товар лицом анфаса и фасада. Вы, Рапсод Мургабыч, лучше замените рубрику загадок и ребусов на игру в салочки.
    - Чушь, - фыркнул Аркан Гайский, выпуская клуб дыма в сторону Зверева, вновь склонившегося над растрепанным библиотечным томом  " Чумы ". - Как можно втиснуть в рамки журнала для дома, для семьи живую игру, требующую пространства ?
    - Верно, - величаво качнул лобастой головой главред, набирая номер ЦК, - это нужно подождать, товарищи, пока в Пентагоне не изобретут интернет, там салочкам самое место. Может, - слушая гудки бормотал Рапсод Мургабыч, - как - нибудь какой коала, разочаровавшись в Годохме, засалит Ребекку Кроу и тут же бросится к тощей красотке Кире Креш, чтобы понастольжировать по волосне страшнорожей Идойи ? Я знаю ? Это я не вам, милочка, - зажурчал масляно неунывающий грузин, из почтения привставая со стула, - можно бы услышать Михал Андреича ? Михал Андреич ? Как здоровье ? Супруга как ? Слушаюсь. Есть, перестать лить воду. Так точно. Что ? Бу сделано.
    Главред аккуратно положил телефонную трубку на звякнувшие рычажки и объявил Гайскому и Звереву :
    - Журнал наш закрывают. Сотрудников перебрасывают в многотиражку  " Говноедство ", а меня - заведующим женской бани.
    И это правильно.