наше будущее

                Наше будущее

   Люблю я Достоевского! Не как человека (как человека его, честно говоря, любить трудно), но как гениального русского писателя. По величию своего духа Федор Михайлович давно вышел из национальных границ и стал гордостью всего человечества. Для меня он первый среди первых. На мой взгляд Достоевский превзошел даже великого Льва Толстого.

   Недавно, уже не в первый раз, перечитывал его роман "Братья Карамазовы", и какое-то непонятное внутреннее волнение во время чтения охватывало меня. Но когда я дошел до главы "Великий инквизитор", у меня в душе словно что-то перевернулось. Напомню, что там он описывает события, которые якобы могли произойти в 15-ом веке в Испании, когда туда на пару мгновений спустился с небес сам Иисус Христос. По приказу Великого инквизитора его заточили в подземелье. Ночью к нему в темницу спустился инквизитор и, пристально глядя Иисусу прямо в глаза, произнес монолог.

   "Не отвечай, молчи. Да и чтобы ты мог сказать?.. Да ты и права не имеешь ничего прибавить к тому, что уже сказано тобой прежде... Но знаешь ли ты, что будет завтра? ...завтра же я осужу  и сожгу тебя на костре, как злейшего из еретиков, и тот самый народ, который сегодня целовал твои ноги, завтра же по одному моему мановению бросится подгребать к твоему костру угли..."

   И далее Великий инквизитор говорит: "Ибо теперь только (то есть он, конечно, говорит про инквизицию) стало возможным помыслить в первый раз о счастии людей. Человек был устроен бунтовщиком; разве бунтовщики могут быть счастливыми? Тебя предупреждали,.. но ты не послушал предупреждений, ты отверг единственный путь, которым можно было устроить людей счастливыми, но, к счастью, уходя, ты передал дело нам.. Зачем же ты пришел нам мешать?

   Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и   в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, - ибо ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы! А видишь ли сии камни в этой нагой раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее,что ты отымешь руку свою и прекратятся им хлебы твои... Ты возразил, что человек жив не единым хлебом...

   Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит,.. что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные. "Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!" - вот что напишут на знамени, которое воздвигнут против тебя и которым разрушится храм твой... Никакая наука не даст им хлеба, пока они будут оставаться свободными, но кончится тем, что они принесут свою свободу к ногам нашим и скажут нам: "Лучше поработите нас, но накормите нас"...

   Но ищет человек преклониться перед тем, что уже бесспорно, столь бесспорно, чтобы все люди разом согласились на всеобщее перед ним преклонение... Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков...

   ...тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его всё были хлебы... Нет ничего обольстительнее для человека, как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее... Вместо твердого древнего закона - свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что добро и что зло, имея лишь в руководстве твой образ (Господи) пред собою, - но неужели ты не подумал, что он отвергнет же наконец и оспорит даже и твой образ и твою правду, если его угнетут таким страшным бременем, как свобода выбора?..

   Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков, для их счастия, - эти силы: чудо, тайна и авторитет. Ты отверг и то, и другое, и третье... Жаждал свободной любви, а не рабских восторгов невольника перед могуществом... Но и тут ты судил о людях слишком высоко, ибо, конечно, они невольники, хотя и созданы бунтовщиками...

   Мы исправили подвиг твой и основали его на чуде, тайне и авторитете. И люди обрадовались, что их вновь повели как стадо и что с сердец их снят наконец столь страшный дар, принесший им столько муки... Ровно восемь веков назад как мы взяли... Рим и меч кесаря и объявили лишь себя царями земными, царями едиными... О, дело это до сих пор лишь в начале, но оно началось. Долго еще ждать завершения его, и еще много выстрадает земля, но мы достигнем и будем кесарями и тогда уже помыслим о всемирном счастии людей... чего ищет человек на земле: пред кем преклониться, кому вручить совесть и каким образом соединиться наконец всем в бесспорный общий и согласный муровейник...

   О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся... приползут к ногам нашим и возопиют к нам: "Да, вы были правы, вы одни владели тайной его, и мы возвращаемся к вам, спасите нас от себя самих". Получая от нас хлебы, конечно, они ясно будут видеть, что мы их же хлебы, их же руками добытые, берем у них, чтобы им же раздать,.. но воистину более, чем самому хлебу, рады они будут тому, что получают его из рук наших!..

   Слишком, слишком оценят они, что значит раз навсегда подчиниться! А пока люди не поймут сего, они будут несчастны."

   Так не строил ли счастье для жителей одной шестой части суши на земле под названием СССР "отец народов" на крови и слезах миллионов своих соотечественников? В стране, где такие слова как "свобода совести" можно было найти только в словаре иностранных слов. Потом пришло десятилетие "хрущевской оттепели", которое кончилось свержением самого Хрущева. После догих лет застоя над советскими людьми забрезжил рассвет "горбачевской перестройки". К сожалению, она оказалась прощальным аккордом в реквиеме на похоронах Советского Союза. А затем пришла свобода. "Лихие 90-ые", как их потом стали называть, были действительно десятилетием относительной свободы. Но чем это кончилось? Здесь надо отдать должное Владимиру Путину. Ему удалось сохранить целостность страны. Но эра Путина приближается к закату, и на ее смену, возможно,  придет более демократический режим, тяготеющий к западной цивилизации.

   Но давайте бросим взгляд на так называемую "западную демократию". Именно благодаря ей волны иммиграции с Ближнего Востока и из Северной Африки буквально затопили бедную старую Европу. Несколько лет тому назад в одной немецкой газете можно было прочитать анекдот, точно характеризующий ситуацию в стране: "В бордель пришли сириец, иранец и эфиоп. Кто платит? Германия".

   И по ту сторону Атлантики не легче. Толпы нелегальных иммигрантов переходят южную границу США и рассеиваются по всей стране, неся с собой наркоту, болезни, коронавирус. Подрываются традиционные устои общества. То, что еще вчера было белым, теперь стало черным и наоборот. Иными словами общество больно, и чтобы его вылечить, нужны кардинальные меры. Америка начинает просыпаться. В стране все больше недовольных. Созревает почва для прихода "Великого инквизитора". И это произойдет прежде всего в США, как и все на свете, а потом распространится по всему миру.

   Возможно, это будет групповой владыка мира, опирающийся на мощь трансатлантических корпораций, но суть его будет все та же. Как писал еще Достоевский: "Слишком оценят они, что значит раз навсегда подчиниться".