Ленинградский роман. Глава 8. Пушкин

И вот, наконец, подошло то самое воскресенье, в которое Алексей и Рита договорились вместе погулять в Екатерининском парке. Накануне Алексей позвонил, чтобы определиться со временем отъезда. Логичнее всего было отправиться в Пушкин с утра. Но, поскольку Рите нужно заниматься, отъезд назначили на четыре часа дня. В тот день девушка встала очень рано, даром что выходной. Занималась не поднимая головы, чтобы освободить вечер. Ровно в четыре часа раздался звонок в дверь. Рита выскочила в коридор, но попасть к входной двери оказалось не так просто.
Тимоша и Максим, малыши трех и пяти лет, играли в коридоре. Футбольный матч протекал напряженно и очень шумно, однако соседи к шуму привыкли. Максим все время забивал мяч в старый шкаф со сломанными дверцами, стоявший на повороте коридора. Тимоша возмущенно оплакивал каждый гол. Рита вышла в коридор в тот момент, когда игра в футбол сменилась боксерским турниром, в котором лидировал, как ни странно, младший. Старший не отбивался – давать сдачу ему было запрещено. Рита на ходу подняла брыкавшегося Тимошу на руки.
- Пойдем дверь открывать!
Обиженный малыш выкрикивал свои обиды Рите в ухо. Светлана, мама малышей, в это время утешала старшего.
Алексей, перед которым открылась дверь, слегка опешил, увидев Риту с ребенком на руках. Но лицо его оставалось непроницаемым.
- Рита, давай его мне, - подошла Света и, хотя Тимоша был решительно против того, чтобы слезать с рук своей любимой Риты, оторвала его. – Здравствуйте, - это относилось к Алексею.
- Привет! – в руке у Алексея был букет красных гвоздик.
- Привет, ну зачем же? – смутилась Рита, хотя ей, конечно, было очень приятно.
- Это не тебе, это – бабушке! – сурово ответил Алексей, входя в дверь.
- А, ну тогда ладно! – пропустив его внутрь, Рита возилась с замками.
- А тебе – вот! – повернувшейся к нему девушке был протянут букет белых роз.
- Ах! – чудесный аромат кружил голову. Рита держала цветы, прижав их к лицу. – Спасибо!
Вокруг них собралось все детское население коммунальной квартиры.
- Рит! Можно понюхать, - это Сашка-скрипач из второй комнаты.
- Конечно, Сашок! – она протянула букет.
- И мне! И нам! – завопили малыши.
- Так, отдай им цветы и пошли собираться! – скомандовал Алексей.
- Нет! – Рита крепко вцепилась в букет. – Мои хорошие, это все-таки мне подарили…
***
Пока девушка торопливо переодевалась за шкафом, Алексей перекинулся несколькими словами с бабушкой, Варварой Васильевной. 
- Как батареи? Все в порядке?
- Да, Алешенька. Ничего не течет, все просто замечательно! Правда, у соседей, у Теняковых стало подтекать.
- У соседей? Разберемся. А какие еще проблемы по квартире?
- Да все хорошо, Алексей, не беспокойтесь!
- Ну, я же взял над вами шефство.
Наконец, Рита вышла из-за шкафа. На ней были мешковатые брюки, явно на два размера больше и тот самый коричневый свитер. Алексей оглядел ее с ног до головы. На его лице не дрогнул ни один мускул.
- Готова? Идем!
 Они направились на выход. Малыши выскочили в коридор – провожать.
Молодые люди спустились вниз. Машина стояла у подъезда.
- Ну вот, уже половина пятого! – с досадой отметил Алексей, включая зажигание. – Пока приедем, будет совсем темно.
***
Декабрьским промозглым вечером они гуляли по снежным аллеям холодного парка. Екатерининский дворец, освещаемый редкими фонарями, темной громадой воздвигался посреди него. Рита и Алексей шли вдоль фасада. При свете взошедшей луны золотая отделка слегка поблескивала. Да, таким дворец Рита еще не видела.
- Ты сюда часто приезжаешь? – спросил Алексей.
- Да нет, - Рита пожала плечами. - Зимой по крайней мере ни разу не была. Помню, однажды наш класс привезли сюда на экскурсию. Это было осенью – в дни лицейского юбилея. Золотая осень! – Рита погрузилась в воспоминания. - Мальчишки швырялись желтыми листьями. Мы бегали от них по всему парку.  Это было здорово.
- Мне тоже кажется, что самое правильное время для Пушкина – это осень.
- Это потому что Александр Сергеевич любил это время года?
- Да? Возможно. Но я имел в виду город.
- А какие стихи его тебе нравятся? В смысле, поэта?
- Ну, - Алексей задумался, - мы учили что-то в школе.
- Роняет лес багряный свой убор, сребрит мороз увянувшее поле, проглянет день, как будто поневоле и спрячется за край окрестных гор…
- Вот-вот! Это Пушкин?
- Конечно! Это стихотворение написано к лицейской годовщине.
- Здорово! А ты знаешь еще какие-нибудь стихи?
- Да я много знаю. Из «Онегина», например.
- Почитаешь?
Рита начала читать наизусть «Онегина» - все, что помнила. Алексей взял ее под руку, и повел по аллее, которая шла перпендикулярно дворцу…
Онегинские строфы в памяти Риты закончились. Молча шли они по аллее замерзшего парка.
- Я всегда думал, - начал задумчиво Алексей, - что стихи, музыка – это что-то несерьезное. Что они нам в жизни не очень-то нужны. И вот я встретил тебя… И как это у тебя получается, ты естественно и незанудно существуешь в этом мире. А мне немного обидно, потому что меня там нет.
- Почему ты так считаешь? То, что ты не знаешь наизусть стихов, еще не о чем не говорит. Поэзия разговаривает с нами разными голосами, нам остается просто быть готовыми их услышать.
- Наверное.
- Вот ты трудишься во благо людей. Это же здорово! К тебе приходят со своими проблемами, со своими трудностями. Ты помогаешь их решить… Вот как нам помог. В этом тоже есть своя поэзия.
- Ну да. «Дядю Степу уважают все, от взрослых до ребят»
Они рассмеялись.
- А говорил, никаких стихов не знаешь.
- Это ты на меня так влияешь. Еще немного и я сам начну сочинять, - с этими словами он замедлил шаг.
Они остановились у миниатюрного мостика через ручей, который в летнее время весело журчал, а теперь был покрыт ледяной корой. Алексей взял ее за руку.
- А ты в детстве ездил на экскурсии? – Рита первая прервала молчание.
- Ну конечно, но… это так давно было.
- Ну прям! Ты еще не старый, вроде.
- Да это я просто хорошо сохранился, -  прошамкал тот, - Ох, помоги, красавица, через мост-то перейти!
Рита рассмеялась.
- Старость не радость, внученька, - он буквально навалился на нее и чуть не падал.
- Ну, а если серьезно? – Рита высвободилась и быстро пошла вдоль замерзшего ручья.
- Мальчишками, - Алексей нагнал ее, - мы обычно устраивали возню и мешали экскурсоводу.
- А ты разве не был образцово показательным пионером?
- Я? – Алексей усмехнулся. - Ты слишком высокого мнения обо мне. Я был обыкновенным хулиганом.
- Да? А как ты учился? Оценки какие у тебя были в школе?
- Да, разные. Троек хватало. А вот ты, наверное, отличницей была!
- С чего ты взял?
- Ну, ты вся такая правильная! Все время чего-то учишь!
- Нет, в школе я зубрилкой не была. У меня были конечно любимые предметы, которыми я занималась больше обычного. Вернее, любимые учителя. Вот литературу я любила, потому что учительница мне нравилась. А химик у нас был противный.
- У нас тоже.
Рита вдруг остановилась, словно спохватившись, и посмотрела по сторонам.
- Ты чего?
- Эх, жалко, белочек совсем не видно…
- Да, действительно. Наверное, уже поздно, и они все попрятались.
- А что нам с орешками делать?
- А давай где-нибудь под деревьями рассыплем. Они утром проснутся и все найдут.
- Давай.
- А под какими деревьями будем сыпать?
Рита осмотрелась.
- Смотри, какой роскошный ветвистый дуб! Вот там они наверняка прячутся. Может, там и дупло есть.
Они подошли ближе.
- Знаешь, - сказала она, - если прислониться к стволу дерева и посмотреть вверх, кажется, будто ты высоко-высоко, стоишь на какой-нибудь ветке. А еще сквозь листву красиво просвечивает небо.
- Сейчас ночь. И зима. Ни листвы, ни неба не увидеть.
- А давай попробуем!
Они обхватили руками ствол дуба и запрокинули головы.
- Я ничего не вижу. Темно, - сказал Алексей.
В этот момент из-за туч вышла луна и осколками рассыпалась сквозь спутанные черные ветки.
- Смотри! – воскликнула Рита, - Как здорово!
Алексей почему-то смотрел не вверх, а на нее.
- У тебя на лице лунные блики, - он склонился к самому ее лицу.
Рита уклонилась от его прикосновения и, стараясь скрыть смущение, преувеличенно бодрым голосом воскликнула:
- Пойдем дальше белочек искать!
Она быстро пошла вперед, вышла на освещенное место. Алексей с небольшим отставанием двинулся за ней.
Впереди показались очертания Камероновой галереи. Они подошли ближе. Это воздушное, летящее здание в серой темноте казалось сказочным. Над Камероновой галереей сияла луна, свет которой отражался на окружающих ее облаках.
- Как красиво! – восхитилась Рита.
- Ага, - согласился Алексей, стоя к галерее спиной. Глаза его были прикованы к ее лицу.
- Посмотри, галерея как будто гигантская колесница мчит по ночному небу!
- Ты права, очень красиво! – Алексей тихонько обнял ее за плечи и развернул к себе. Он стоял спиной к луне, лица не было видно в темноте... Рита собралась было отодвинуться, но… передумала.
Возле Камероновой галереи они поцеловались. Первый морозный холодный поцелуй. Немного смешной.
Они шли обратно по замерзшим дорожкам екатерининского парка и молчали. Деревья, окружавшие их, разделяли с ними новое счастье.
Когда подошли к машине, Рита вконец продрогла. Потом Алексей отогревал ее горячим сладким чаем из термоса и кормил бутербродами, поскольку поверхностный допрос выявил, что в последний раз Рита ела где-то в первой половине дня. Причем точное время назвать она затруднялась.
- Какой ты предусмотрительный! – восхитилась Рита.
- Да, я такой. Так что тебе повезло. Другой бы о таких вещах не побеспокоился.
И действительно, Рита вспомнила, как однажды Роман позвал ее погулять после занятий. У нее урчало в животе, а он взахлеб рассказывал о различных интерпретациях фортепианных опусов Брамса. Она предложила зайти перекусить в какую-то пирожковую. Там была огромная очередь. Отстояв ее, они давились противным кофе и черствыми пирожками с подозрительной начинкой.
- Ну что? Наелась?
- Спасибо. Очень вкусные бутерброды. А ты сам их делал?
- Конечно, сам. Мама мне не помогала. Может еще?
Помотала головой.
Алексей аккуратно спрятал провизию в сумку, положил руки на руль. Рита задумчиво смотрела в окно на чернеющий вдали парк.
- Как здесь хорошо! – сказала она.
- Это да. Но нам пора возвращаться. Ты готова?
Рита улыбнулась:
- Всегда готова!
- Поехали, пионерка ты моя!
Алексей потихоньку завел мотор, выехал на дорогу, и они двинулись по ночному городу, улицы которого были совершенно пустынны.
Затерянность среди молчащих домов и улиц – и фонарик счастья в душе. Рита вспоминала их прогулку, смотрела на Алексея. Ей было хорошо, она согрелась и на обратном пути незаметно для себя задремала.

***
Машина стояла под окнами квартиры на улице Жуковского. Рита спала, положив голову на плечо Алексея. Он тихонько обнимал ее. Проснулась она от холода и оттого, что шея совсем затекла в неудобной позе. Пошевелилась, открыла глаза и не сразу поняла, где она.
- Ой, я заснула, - сказала Рита испуганно.
- Ничего. Ты так сладко спала, я не хотел тебя будить.
- А сколько сейчас времени?
- А это важно?
Рита тщетно силилась разглядеть в темноте стрелки на наручных часах. Алексей схватил ее за руку и попытался помешать. Потом и вовсе расстегнул ремешок и отобрал часы.
Рита насупилась.
- Меня бабушка ждет. Волнуется.
- Бабушка не волнуется. Она знает, где ты.
- Да?
 - Конечно. Мимо проходили Теняковы. Я попросил передать, что ты спишь в машине.
- А вдруг они забудут передать?
- Шутишь? Думаю, об этом уже знает не только Варвара Васильевна, но и все население вашей квартиры, включая детей, собак и кошек.
- Ну хорошо. Я, наверное, пойду, - неуверенно сказала Рита.
- Сидеть! – строго сказал Алексей.
Рита, вздрогнув, смирно села.
- Ты еще не сказала, как тебе наша прогулка. Понравилась?
- Конечно! Очень понравилась!
- Воспитанные девочки в таких случаях говорят «спасибо».
- Спасибо.
- А невоспитанные при этом еще и целуют.
Дома Рита оказалась только спустя полчаса. Пошла в ванную вымыть руки. Засучила рукава и вскрикнула от неожиданности. На ее руке вместо старых дешевеньких часиков на разболтанном ремешке красовались очень красивые изящные часы с золотистым браслетом. «О господи! Он подменил мне часы в темноте! Какой кошмар!»
Рита сняла с руки часы, потом снова надела. Залюбовалась ими. «А я ведь ему даже спасибо не сказала! Ну ничего. Завтра он позвонит, и я ему все скажу».

***
На следующий день звонка от Алексея не было. И через день тоже. Лишь на третий день, когда Рита уже места себе не находила, соседка позвала ее, наконец, к телефону. Соскочив с дивана, на котором сидела с ногами, анализируя по нотному тексту баховскую фугу, Рита понеслась в коридор.
- Привет, солнышко, как ты?
- Спасибо, я нормально. А ты? Что ты так долго не звонил?
В трубке помолчали. Потом:
- Ты скучала по мне?
- Конечно! Я думала, ты меня забыл.
- Ну что ты, Рита, как я мог забыть такую нестандартную девушку, которая может разглядеть луну сквозь дубовые ветви.
- Да, кстати, спасибо за часы! Они такие красивые.
- Какие часы?
- Ну как же? – Рита даже растерялась.
- Часы – это не я. Это какая-нибудь фея тебе наколдовала.
- Сомневаюсь. У меня есть, конечно, моя крестная фея…
- Я так и знал, что встретил Золушку!
- Но она на часы размениваться бы не стала… Так что еще раз спасибо!
- Они тебе понравились?
- Да, очень! Я бы себе купила именно такие.
- Я очень рад. Ты знаешь, Рита, я звоню, чтобы сказать тебе…- он снова помолчал в трубку. – Я тут уезжаю ненадолго. В Москву.
- Да? – сердце ухнуло куда-то вниз.
- Новый год, видимо, встречу там. Мне очень жаль, что мы не сможем быть вместе в эти праздники. Но эта командировка очень важна для меня.
- Мне тоже очень жаль, что мы не встретим вместе Новый год. Но я понимаю, если это важно для тебя…
- Очень важно! Ты не обидишься?
- Нет, конечно. Но мне будет грустно без тебя.
- Думаю, ты найдешь, чем заняться, пока меня не будет. Желаю тебе сдать все твои экзамены на отлично!
- Спасибо. С наступающим тебя!
- Да и с наступающим, конечно! До скорой встречи в новом году. Я буду тебе звонить.
- Я буду ждать.
- Пока.
- Всего тебе хорошего!
Прогулка в Екатерининском парке оказалась последней их встречей в уходящем году. Перед самым Новым годом Алексей уехал в Москву.