Излечи меня

   Это произошло на приёме у психиатра. Такого же сумасшедшего, как и сам пациент.
   Фёдор Петрович Кошмаров - бледный худощавый человек средних лет, судорожно и крайне нетерпеливо ходил из одного угла коридора в другой, боясь, что кто-то помимо него придёт к доктору Психову в то время, как Фёдора Петровича не будет у двери и тот уже не сможет доказать, что пришёл первый. При этом в коридоре Кошмаров был один. Он ходил метровыми шагами, держа одну руку в кармане брюк, а вторая была согнута в локте. Корпус был наклонен вперёд. Положение тела и суматошность движений Фёдора Петровича однозначно говорили о том, что ему жизненно необходимо как можно скорее увидеть доктора Психова и рассказать о случившемся минувшей ночью. Кошмаров ходил около кабинета уже почти час. Когда он в очередной раз подошёл к двери, то обратил внимание на табличку, на которой от руки неряшливым почерком было написано: "Кабинет 909. Доктор П.Ф.Психов. График работы: понедельник-пятница с 9:30 до 19:00". "А который собственно час?!" - взволнованно подумал Кошмаров, резко обернувшись к часам, висевшим на стене, противоположной от двери кабинета. Большая стрелка часов постоянно подергивалась от движения секундой стрелки, которая, казалось, идёт одну долю вперёд, затем несколько назад. "Время 9:09. Где его носит? Неужели ему нет необходимости подготовиться к приёму пациентов? А вдруг кто-то, как и я сейчас, имеет исключительную срочность в помощи доктора?" - ещё более взволнованно думал про себя Кошмаров, не находя себе места и ускоряя шаг, как будто от скорости его движений напрямую зависит скорость движения стрелки часов. Через пару минут Фёдор Петрович спешно подошёл к окну, откуда виднелись желтые потертые лавочки, засыпанные осенней листвой; такой же потертый синий вагончик с надписью "Продукты" и ниже "Закрыто" и железная дорога, по которой редко ходили поезда. На улице никого не было, кроме старушки, медленно и боязливо проходившей через железнодорожные пути. Осенний пронзающий ветер разносил листву по маленькому дворику больницы. Тучи все больше сгущались и темнели. Атмосфера улицы не могла ни на секунду успокоить Кошмарова. Чем больше он смотрел в окно, тем судорожнее становились его телодвижения, хаотичнее мысли, и нервы, казалось, вот-вот сдадут, а стены больницы вот-вот начнут сужаться. Однако осеннее настроение чем-то завораживало его. Федор Петрович любил испытывать себя и объяснить подобное явление не мог.
   - Кошмаров! Здравствуйте. Вы сегодня рано. Что привело ко мне? - послышался сзади громкий, но спокойный знакомый голос.
   Фёдор Петрович подскочил, повернулся, схватившись за грудь, перехватывая дыхание от испуга. Напротив него стоял доктор Психов - молодой человек высокого роста и достаточно плотного телосложения, что при каждом виде у Кошмарова вызывало чувство контраста к этой фигуре. Лицо его выражало некую равнодушность ко всему, что его окружало.
   - Пётр Фёдорович! Как же я рад вас видеть! Мне срочно необходимо рассказать одну страшную вещь - таинственно начал Кошмаров.
   - Проходите... - ответил Психов, как бы заранее зная, о чем пациент будет вести свое повествование.
   - Я так больше не могу! Они сводят меня с ума! - воскликнул Фёдор Петрович, - только представьте, как огромная вооружённая толпа людей пытается найти меня, догнать и Бог знает, что со мной сделать. Одежда их состоит из черных длинных плащей, как будто за мной гонится смерть. На голову накинуты капюшоны. Я не могу разглядеть их лиц, потому что эти люди обезличены! Под черным капюшоном ничего нет. Только мрак и тьма. Походка каждого стремительна и злобна. Разве это люди?! Их сотни! Тысячи! Мне ничего не остаётся, кроме как бежать, сломя голову, куда глаза глядят. Увы, мои возможности крайне малы, так как дом стоит на пустыре. Тогда мне необходимо прятаться, а где?! Я еле добрался до вас, многоуважаемый доктор. Они всегда знают, где я, но никогда не находят... Даже не знаю, почему... Сегодня мне удалось спрятаться здесь. Но точно знаю, что стоит мне вернуться домой и остаться одному, они снова попытаются поймать меня. Пётр Фёдорович, прошу, помогите мне! - слёзно умолял Кошмаров. Ему казалось, что доктор Психов - это последняя инстанция, к которой Фёдор Петрович мог обратиться.
   - Так не может продолжаться каждую ночь, - снова начал пациент. - Что им от меня нужно?! Что делать, прошу, подскажите.
   - М-да... - мотая головой, отвечал доктор, - сны являются плодом вашего страха, уважаемый Фёдор Петрович. Об этом было сказано не раз. В голове движет страх неизбежности, засевая сознание. Вы принимаете препараты, которые я назначил?
   - Принимаю. Дело в том, что я не сплю. Именно из-за многочисленной толпы я не могу заснуть каждую ночь, боясь, что они снова придут, будут искать меня.
   Доктор Психов понял, что ситуация ухудшается, когда услышал, что пациент потерял всякое понятие о сне и реальности. Начались галлюцинации. Нужно было срочно что-то предпринимать.
   Немного подумав, Пётр Фёдорович принял решение предложить Кошмарову использовать гипноз, чтобы наиболее чётко понять состояние пациента в момент сна.
   - Никакого гипноза! Вы меня не поняли, доктор. Это не сны! Подобное происходит со мной наяву каждую ночь!
   - Как не сны, если вы видите черти что! Люди, оружия, дом на пустыре. Дом ваш, спешу напомнить, стоит среди десятка других многоэтажных домов. Соответственно, вы спите и видите кошмары. Это вполне естественное явление. Почему вы не хотите себе признаться? С таковым сталкиваются немалое количество людей...
   - Может быть, вы хотите сказать, что я и сейчас сплю, если сбежал к вам?! - возмутился Кошмаров.
   - Извините, Фёдор Петрович, почему в таком случае вы пришли именно ко мне? Спрятались бы в полиции, где точно кто-нибудь помог спастись от людей, угрожающих вашей жизни.
   Ситуация начинала раздражать Психова.
   - Пётр Фёдорович... - умоляюще и негодуя, пропел Кошмаров. - Прошу, услышьте меня! Это не люди. У человека есть лицо. Если я приду в полицию, они сочтут меня сумасшедшим и сдадут в Белый дом! Вы же человек того рода, ну вы поняли меня, только вы в силах мне помочь.
   - Что?! Вы назвали меня сумасшедшим?!
   - Нет, что вы, я... я совсем не об этом... – теряясь, ответил Фёдор Петрович, когда понял, что ляпнул нечто оскорбительное. - Я лишь хотел донести, что вы близкий мне по духу человек и кто как не вы можете помочь найти выход.
   - Выход там! - обиженно и грубо ответил доктор, указав на пошарканную белую дверь.
   - Но как...
   Кошмаров с недоумением взглянул на дверь, затем на Психова. Несколько минут в кабинете стояла гробовая тишина. Пациент неподвижно сидел на стуле; в то время как доктор то сидел и нервно постукивал ручкой по столу, то ходил по кабинету из угла в угол, осуждая себя за грубость.
   Неожиданно Психов прервал долгую и мучительную для обоих паузу.
   - Прошу прощения, Фёдор Петрович... Был не прав, признаюсь. Но и вы меня поймите, мы пытаемся избавиться от ваших кошмарных снов уже больше года и никакого результата. Ответьте честно, вы принимаете препараты, которые я назначил?
   - Честное слово, доктор, принимаю, как положено. Три раза в день, по одной таблетке, под язык - как написано в рецепте.
   - В таком случае, не понимаю, что делать дальше. Фантазии перешли границы и дошли до стадии галлюцинаций... Фёдор Петрович, выход только один. Вы понимаете, о чем я. Больше тянуть нельзя.
   В этот момент Кошмаров был максимально напряжен и следил за каждым движением доктора.
   - Пожалуйста, закройте глаза. - Попросил Петр Фёдорович.
   Кошмаров, настороженно соглашаясь, молча выполнил просьбу, думая, что сейчас начнётся сеанс гипноза.
   В это время Психов подошёл к сейфу, открыл его и взял небольшую картонную коробку. Достал ампулу, спиртовую салфетку, шприц и 4 утягивающих ремня. Медленно подошёл к пациенту и резко пристегнул левую руку Фёдора Петровича к стулу.
   - Нет, нет, нет! Что вы делаете?! - закричал Кошмаров.
   В панике он уже был не в силах что-либо предпринять. Меньше, чем через минуту, пациент был уже всеми руками и ногами пристегнут к стулу и не мог вырваться. Доктор молча и очень спокойно набрал дозу препарата, немного выше нормы, протёр небольшую зону на плече Кошмарова спиртовой салфеткой и ввёл иглу. После укола пациент уснул и больше ничего не помнил.
   Придя в себя, Фёдор Петрович настороженно открыл глаза и увидел все, что окружало его ранее: белые стены, пол и потолок; балкон, окна которого с внутренней стороны были плотно зашторены; в углу стояла кровать, небрежно укрытая белыми простынями. Это была спальня Кошмарова. Он сидел посреди комнаты на кресле, накрытом выглаженной белой тканью. Напротив стояло большое двустороннее зеркало, в котором всегда по-особенному отражался свет от торшеры, стоящей за креслом. Фёдор Петрович наконец почувствовал некое спокойствие. Он медленно осмотрелся; боязно и неподвижно посидел пару минут, уткнувшись взглядом в одну точку; глубоко выдохнул, встал с кресла, скинул с него белую ткань и накинул ее на зеркало. Кресло облачилось в заводскую бархатную обивку жёлтого цвета. Убежденный в том, что душевная болезнь побеждена, Кошмаров вышел на кухню, заварил крепкий кофе, после чего вернулся в спальню.
   Немного постояв у двери, медленно двинулся в сторону балкона. Ему понадобилось минут тридцать, чтобы набраться смелости сдернуть занавески. Вида из окна Кошмаров не видел уже давно. На улице никого не было, только с десяток многоэтажных домов стояли в округе. "Глубокая ночь... Её ни с чем не перепутаешь" - подумал про себя Фёдор Петрович.
   Он вышел за балконную дверь. На улице было мрачно, дождливо и ветрено. Кошмаров любил такую погоду, стал наслаждаться ею. Однако открыв глаза, всматриваясь в интерьер спальни через окно, он отчетливо увидел, что на кресле лежала белая, будто только что выглаженная, ткань. Напротив кресла он увидел в отражении зеркало, откуда на него ожидающе смотрел Пётр Фёдорович Психов - доктор, в помощи которого так нуждался пациент.