Камешки для аквариума

      Лето 1988 года. В три часа ночи нашу воинскую часть подняли по тревоге. Тяжело пилил мозг перезвон тревожных извещателей, установленных на лестничном пролете подъезда служебной пятиэтажки. Ну очень эффективный будильник.
      Бегали по лестничным пролётам, звонили и стучали в двери солдаты – посыльные. Они обязаны были дозвониться или достучаться до каждого военнослужащего части, пока тот не откроет дверь и лично не примет доклад-оповещение об объявлении тревоги. Таков порядок.
      Конечно, мы готовились в предстоящему выезду заранее. Как, впрочем, и каждый день. Боевая подготовка не прекращалась никогда. Не знали только определённый день и час.
      Иногда просто тренировали сбор по тревоге личного состава батальона, оттачивая порядок действий каждого военнослужащего после прибытия на свой боевой участок. Выгоняли технику за пределы части на пару километров. Командир части подъезжал на УАЗике и проверял боеготовность каждого экипажа. Временами командиры рот, по согласованию с командиром части, отрабатывали сбор по тревоге своей отдельно взятой роты в инициативном порядке.
      В ту ночь подняли по тревоге всю часть и отправили для развёртывания на заданных позициях. Маршем надо было преодолеть около четырехсот километров. Путь был тяжёлым. Передвигались не быстро, по грунтовым дорогам, ночью соблюдая правила светомаскировки. Через двое суток, с редкими привалами для приема пищи и отправления естественных надобностей, практически без отдыха, прибыли на место.
      Развёртывались и закреплялись на местности ещё около восьми часов. Откуда брались силы – непонятно. Сразу, без отдыха, приступили к выполнению возложенных задач. Успешно, казалось, из последних сил, выполнили всё, что полагалось в полном объеме. Только вечером было дано время на отдых до следующего утра. Весь следующий день готовились в обратный путь. Вечером выстроились в колонну и двинулись двухсуточным маршем в родные пенаты.
      Всё это время, как в период коротких остановок на марше, так и на месте выполнения учебно-боевой задачи, замполит соседней роты (наш был в отъезде), на которого была возложена важнейшая функция политической поддержки всего личного состава, задействованного на учениях, собирал камешки для своего домашнего аквариума.
      Деловито ковыряя то носком, то каблуком сапога почву вокруг машин боевой колонны, он добросовестно нагибался за каждым интересным экземпляром, внимательно его разглядывал и принимал непростое решение – оставить или выкинуть.
      Конечно, он тоже трудился. Перед тем как перейти к творческим мукам, связанным с оформлением аквариума, он раздавал личному составу старые, почти недельной свежести газеты и как мантру повторял что-то типа: "Знаю, товарищи, что тяжело, но надо держаться, партия с вами…".
      Разумеется, газеты даром не пропадали. Они использовались в качестве одноразовой скатерти при перекусах сухим пайком, салфеток и туалетной бумаги. Поэтому деятельность замполита никак нельзя назвать бесполезной.
      Во время очередного короткого привала, наблюдая насмешливо-презрительным взглядом за копающимся неподалеку "эстетом-натуралистом", мой ротный процедил сквозь зубы: "Да, непростая служба у замполитов: рот открыл, языком почесал – задачу выполнил. Молодец!"
      Через двое суток, к вечеру прибыли в своё расположение. Технику загоняли в ангары и располагали по местам в автопарке. Замполит, сгибаясь под тяжестью своего тревожного чемодана уже семенил в сторону жилого сектора. Трудяга…
      Придя в тот вечер домой, скинув полевую форму, сапоги и подтащив чемодан к комоду, на котором расположился небольшой аквариум с рыбками, замполит крикнул жене, суетящейся на кухне: "Пойду помоюсь перед ужином, в этот выезд уж очень устал: тревожный чемодан еле дотащил. Я там подходящих камешков для аквариума насобирал. Ты вытащи, пожалуйста". Следом послышался шум воды в ванной.
       Расставив горячий ужин на столе, жена подошла к чемодану, лежащему на боку, открыла и обомлела: среди вещей лежали два здоровенных булыжника, каждый из которых был размером почти в половину самого аквариума.
       Она испуганно потянула воздух носом: "Напился? Разве это подходящие камешки для аквариума?! Нет, не может быть, ведь он совсем не пьёт и даже не курит. А может он так перенапрягся на этих учениях, что у него с психикой что-то не так?" Её глаза повлажнели: "Я знала, что у него тяжелая служба, но ведь не до такой же степени! Надо сходить к заместителю командира части по политической работе, объяснить ситуацию, попросить отпуск для него. Хоть небольшой, на недельку. Он ведь тоже когда-то был замполитом роты, выматывался не меньше, должен ведь понять".
       Дали "перетрудившемуся" отпуск или нет, не помню. О камешках в тревожном чемодане и переживаниях своей жены он сам позже рассказал кому-то в части.
       А на следующий день после прибытия, отмечая наш успешный поход в каптёрке старшины, ротный признался, что на обратном пути, выбрав подходящий момент, лично засунул в чемодан тому замполиту два "подходящих камешка"…