Не отрекаются, любя...
На скамейке сидел одинокий старик. Он не выбирал ни перспектив, ни направлений, все это было давно позади.
Аккуратный, потертый пролетавшим мимо временем, плащ, выцветшие, но выглаженные брюки, стоптанные башмаки — вот и весь гардероб. Давно не стриженые борода и волосы чисто вымыты и тщательно расчесаны. На носу сверкали высокими диоптриями огромные очки.
Аккуратный старичок был высокого роста, но сильно сутулился. Видно, прожитые годы давили на плечи с каждым днем все глубже и глубже, вгоняя в землю.
Мимо него пробегали легкоатлеты разного пола и возраста. Мускулистые парни и стройные девушки в легких футболках демонстрировали окружающим всю прелесть молодых, подтянутых тел: «Завидуйте!». Они спешили жить. Быстро, легко обгоняя время, они рвались вперед – к победе, опережая друг друга.
Рядом, не спеша, легкой трусцой, почти незаметные на фоне опережающей время молодежи, бежали старички. В теплых спортивных костюмах – чтобы не простудиться, они не спешили жить, они убегали от смерти. Было в этом что-то величественное и безнадежное одновременно.
Одинокий старик, сидевший на скамейке на распутье, как верховный арбитр, как беспристрастный судья, наблюдал свысока за пробегавшими мимо него началом жизни и ее концом. Безмолвный арбитр, он ни подсказать, ни предостеречь не может – не имеет права.
Молодой парень лет двадцати с чем-то – высокий, стройный, красивый, как сама молодость, присел рядом. Прижимая свой телефон плечом к уху, он, не прекращая разговора, достал пачку сигарет, зажигалку и закурил:
— Нет, нет, это ты не поняла...! Все! Считай, что мы расстались! — глубокая затяжка едкого дыма, секунды на выслушивание ответа в трубке, и, выпустив белое облако, он продолжил разговор, — Я устал, честное слово, устал... Постоянные скандалы. И из-за чего? Из-за пустяков. Все, дорогая, все — давай попробуем жить друг без друга. Прощай!
Старик, отмахивая ладонью облако дыма, спросил хриплым голосом:
— Красивая?
— Кто? — не понял парень.
Старик кивнул в сторону телефона.
— А-а-а! — дошло до юноши, — Красивая, — ответил он почти мечтательно и добавил, — Зараза!
— Любишь? — продолжил зрелый собеседник.
Парень впервые улыбнулся:
— Да ее нельзя не любить.
— А что тогда? — не унимался старик.
Юноша взорвался:
— Нет, ну Вы понимаете?! Скандал за скандалом и каждый раз по пустякам. Вот сегодня: я разбил ее любимую чашку... Да я бы ей сто таких купил! А так... Получается — чашка дороже меня?!
— Это — да... Это повод...— старик монотонно кивал головой, — Понимаю.
Парень лишь плечами пожал, а взгляд телепатировал мысль: «Да ничего ты не понимаешь!».
Из пожилого собеседника телепат был — так себе, и он не обращая внимания на посланную мысль, продолжил:
— У меня тоже была... Красавица...— глаза его сквозь толстые стёкла очков печально смотрят в небо, — А любил ее..! С ума сходил, жить без нее не мог, — недолгая пауза вернула внимание юноши, — Тоже вот — поссорились... Даже не помню, из-за чего. Может быть тоже — из-за чашки. Гадостей наговорили друг другу — жуть. Сначала разошлись, потом развелись, потом других себе нашли. Хотя, казалось бы — взрослые люди. Ну как, взрослые? За тридцать нам было, и дети у нас были. Но не общались мы, принципиально не общались — гордые, понимаешь.
Минутная пауза. Парень, отбросил сигарету в сторону. Забыв о своих проблемах, он ждал продолжения:
— И что?
— Да ничего, — старик пожал плечами, — Я же говорю — гордые. Сначала дети нас мирили... Потом внуки... Но мы... Счастья мы так и не нашли, друг друга потеряли, а на первый шаг никто из нас не решился.
— Так сделайте Вы первый шаг! — парень не просил, он требовал.
— Поздно, — старик улыбался одними лишь глазами.
— Что поздно? — не понял юноша.
— Поздно, говорю, — за высокими диоптриями снова очень грустные глаза, — Умерла она, давно умерла. Так и живу — один. Нет — дети, внуки, конечно... По праздникам. Но я их не виню, своя жизнь у них, — секунд десять тишина. Продолжил, — Ты молодой, не помнишь, наверное, песня была раньше, из фильма одного хорошего, — чуть фальшивя, пропел, — Не отрекаются любя…
Поправив очки, старик протянул собеседнику ладонь:
— Пойду я, сынок, давай. Будь здоров.
Парень, не проронив ни слова, пожал морщинистую руку.
Старик, шаркая ботинками, удалялся. За его спиной раздался дрожащий голос:
— Алло!!!
Обернулся. Там, позади, нервно затягиваясь, парень в трубку телефона вгонял очередную порцию сигаретного дыма:
— Слушай, ну прости дурака, честное слово. Ну погорячился. Ну бывает. Хочешь я тебе другую чашку куплю? Хочешь я тебе каждый день новую чашку покупать буду? Просто представил — я и без тебя — и чуть с ума не сошел...
Старик, кивнув, улыбнулся не смотревшему в его сторону парню: «Молодец, не то что я!»
Свидетельство о публикации №222030601710