Кукла в старом доме

— Какой прелестный домик, — воскликнула мама, — просто игрушка. Настоящий сказочный терем. Умели раньше строить.

Семья из трёх человек не спеша двигалась по пыльной грунтовой улице дачного посёлка. Папа и мама впереди. Девочка лет шести-семи отстала шагов на пять и с интересом крутила головой, прислушиваясь к разговору родителей.
Посёлок был старый. Очень зелёный. Почти все дома прятались в густых зарослях садов и порой за раскидистыми кронами яблонь были видны лишь крыши.
— Да этот посёлок возник во второй половине XIX века, — ответил папа, — К 1902 году  здесь были размещены многочисленные дачные участки, а проложенные улицы получили имена в честь владельцев этих земель. А небольшие перпендикулярные улочки назывались по именам дочерей владельцев.
— Танечка, — позвала мама, — смотри улица названа твоим именем — Татьянинская.
Таня послушно подняла голову и посмотрела на потёртую табличку, которая была прибита к стене большой заброшенной дачи. Этот дом располагался в самом конце улицы и был виден лучше, чем все остальные. Высокий светло-зелёный терем с причудливыми башенками, террасками и огромным крыльцом под резным навесом, подступал почти к самой калитке.
— Ну, вот мы почти пришли, — и папа кивнул в сторону нового пока ещё совершенно голого дачного участка.
 Огромное пространство было организованно совсем недавно и порой между новыми, только возводящимися домами попадались огромные только, что выкорчеванные пни и толстенные свежие брёвна. Уютная зелёная тишина старого посёлка закончилась. Над новым участком палило солнце, то тут то там слышались звуки перфораторов и молотков. Было очень жарко и Таня моментально ощутила, как палящее солнце нестерпимо жжёт кожу. Она разочарованно обернулась к старой зелёной даче и на секунду ей показалось, что дом заманчиво подмигнул узким оконцем башенки.
— Теперь хорошо бы найти участок Семёновых, — мама оглядела громадное пространство из-под руки, — интересно телефон здесь ловит? Попробуй набрать.
Пока папа разговаривал по телефону, Таня вернулась к тому месту, где заканчивался старый посёлок и начала рассматривать заброшенную зелёную дачу.
Не смотря на то, что в доме никто не проживал он не выглядел мрачным. Тропинка, что вела к крыльцу была узенькая, но чистая и со всех сторон к ней подступали кусты белого шиповника, склонялись ветви яблонь, на которых уже начали наливаться первые плоды, а среди высокой травы попадались яркие головки садовых цветов.
Таня потянула калитку на себя, сделала несколько шагов по дорожке и ступила на покосившееся скрипучее крыльцо. Входная дверь оказалась не запертой и Таня осторожно заглянула внутрь. Не смотря на близость стройки в доме было удивительно тихо. Небольшая прихожая одновременно была верандой и на сухой пыльный пол падали яркие солнечные квадратики из большого окна.
Дверь в следующее помещение была приоткрыта и Таня разглядела угол кухни с облезлым железным рукомойником. А сразу за кухней начиналась довольно крутая лестница, ведущая куда-то наверх. Наверное, к удивительной островерхой башенке и совсем крошечному балкончику, который парил выше яблоневых макушек.
Таня пересекла пространство кухни и с интересом ступила на первую ступеньку. Интересно, что там наверху? Какие комнаты? И какой вид открывается с балкончика? Девочка вскарабкалась по узким рассохшимся ступенькам и очутилась в небольшом пространстве, которое заканчивалось тем самым балконом. Он действительно как-будто взмывал над садом и Тане показалось, что даже яркое синее небо внезапно стало ближе. И какая удивительная тишина, как-будто она находится в совершенно другом сказочном мире. Даже истошный звук циркулярной пилы не слышен, хотя всего пару минут назад Тане очень хотелось заткнуть уши.
— Таня! Таня!Куда ты запропастилась? — казалось, что голос мамы доносится откуда-то издалека. Он как-будто был приглушен толстой подушкой и девочка невольно удивилась такому странному эффекту.
 — Таня, разве можно заходить в чужой дом, да ещё в такой старый, — возмутился папа. Он решительно вошёл внутрь и взял дочь за руку, — Тут же всё прогнило. Пол аж проседает. Немедленно иди сюда.
Они вышли на улицу и направились в сторону нового дачного посёлка к строящемуся кирпичному коттеджу.
Семёновы уже ждали их на улице. В целом дом был почти готов и только голый скат крыши щетинился свежими стропилами. Вокруг были разбросаны многочисленные инструменты. Пахло краской. Было голо, жарко и неуютно. С соседних участков доносились звуки инструментов. Совсем рядом грохотала водонапорная колонка и Таня почувствовала, как у неё заболела голова.
— Ух, ты какая большая стала, — дядя Серёжа Семёнов подхватил девочку на руки и подкинул вверх, — в этом году в школу?
— Ага.
— Ну, беги, девочка. Каринка тебя заждалась.
Младшая дочь Семёновых кругленькая смуглая Карина радостно заулыбалась всем своим щербатым ртом и тут же похвасталась, что у неё сегодня утром выпал молочный зуб, что вечером им принесут парное молоко из-под самой настоящей живой коровы, а знакомая бабушка из старого посёлка подарила совершенно необыкновенную старинную куклу.
Она схватила Таню за руку и потащила в конец территории, где под хлипким почти лысым деревцем располагалось её кукольное хозяйство.
Карину и Таню встретили ещё две местные девочки и Татьяну, как самую старшую торжественно назначили мамой.
Пока девчонки распределяли роли, Таня с интересом приблизилась к подаренной кукле и ахнула от восторга. Ещё никогда она не видела такой красивой игрушки. И хотя в Детском мире было полно всевозможных нарядных барышень, эта кукла поражала воображение своим роскошным нарядом и милым румяным личиком. И самое удивительное, что все детали внешности и костюма были выполнены с необычайной тщательностью. Выпавшая ресница на щеке, крошечный замочек на сумке и даже овальный перстенёк на крохотном безымянном пальчике. И платье на кукле было хоть и не современное, но совершенно роскошное. Юбка в мелкую зелёную клетку, белоснежная блузка, кокетливая шляпка с цветами сдвинутая на один глаз и всюду кружавчики, оборочки, ленточки, бантики.
— Это бабушка подарила, — пояснила Карина, — вон из того зелёного дома на краю улицы.
— Там никто не живёт, — важно парировала Таня и немного свысока добавила, — я там была. Там никого нет. Дом пустой.
Каринка беспечно пожала плечами и тут же быстро добавила:
— Чур я мама Олечки, — и ткнула рукой в нарядную барышню.
Таня хмыкнула и ничего не ответила, хотя кукла уже завладела всеми её помыслами и слишком прыткая малолетка Карина вызвала чувство досады.
Играли сперва в дочки-матери, потом в больницу, потом в  магазин. К девочкам присоединились другие дети из дачного посёлка и всё то время пока они придумывали новые занятия и менялись ролями, Таню не покидала мысль о замечательной кукле. У неё даже непроизвольно зачесались руки, так хотелось остаться с Олечкой наедине, взять её на руки и уложить в кукольную кроватку. Конечно, она могла воспользоваться своим старшинством, но не решилась, хотя мысль о кукле стала почти навязчивой.
В конце-концов, играть во дворе надоело и дружной стайкой дети выкатились на улицу, что бы поиграть в прятки и Таня, наконец, осталась под тонким деревцем одна. Сердце тут же тревожно затрепетало. Она боялась, что её могут хватиться и почти не сознавая всей преступности своего поступка решила Олечку спрятать. Нет не украсть, просто скрыть куклу в каком-нибудь уединённом месте и насладиться ею в одиночестве.
Танины глаза беспомощно заметались по голой территории Семёновых. Кукла Олечка была довольно большая и спрятать её, где-нибудь под лопухом было попросту невозможно. Да и лопухов на участке не было. Невысокие грядки и несколько декоративных кустов.
Мысль о старой заброшенной даче пришла Тане в голову не сразу. Она несколько минут оглядывалась прежде, чем её взгляд упал на зелёную башенку, что торчала среди яблоневых ветвей.
Стараясь быть незамеченной, Таня выскользнула за калитку и почти бегом припустила к старой части дачного посёлка.
Всю дорогу она невольно любовалась на кукольное личико. Какая же Олечка была замечательная. Совсем, как настоящая девочка. Красивая. Живая. Казалось, что она всё чувствует, всё понимает и её круглый розовый рот вот-вот произнесёт заветные слова: "Ты, моя мама. Я хочу быть только с тобой".
Далёкий невнятный шёпот Таня расслышала не сразу. Он, как-то ненавязчиво шелестел в её голове и она сперва даже не придала ему значения. Постепенно далёкий тусклый голос стал более внятным и Таня расслышала:
— Ма... ма... ой...
Сперва она похолодела от ужаса и даже остановилась посреди дороги, пытаясь понять, кто это говорит.
А голос тем временем нарастал, стал почти отчётливым. Таня прикрыла глаза и неожиданно увидела, мутную серую даль. Изображение было смазанным, нечётким. Качающиеся стволы деревьев, какие-то дачные домики. И всё смутное,туманное, как сквозь толщу сильного дождя.
— Ты, моя мама. Я хочу быть только с тобой.
Голос в голове оформился. Он был безжизненным, но не писклявым, как у куклы, а скорее женским. Сухим и безрадостным.
— Я хочу, что бы ты была моей мамочкой.
Таня задрожала. Вне всякого сомнения это говорила кукла, хотя она по прежнему спокойно лежала у неё на руках ни делая ни  малейшего движения. В какой-то миг Тане вдруг захотелось отшвырнуть куклу от себя прочь, пнуть её ногой, зашвырнуть в придорожную канаву и, что было сил припустить обратно к Семёновым. Но желание обладать этой куклой оказалось сильнее. Оно стало навязчивым, почти тошнотворным. Тане хотелось и не хотелось Олечку одновременно. Она стояла посреди пустой пыльной улицы и держала куклу на вытянутых руках. Внезапно Олечка моргнула глазами словно обычный ребёнок и сладко потянулась. Её пухлые розовые губы раскрылись буквой о и она совершенно отчётливо произнесла:
— Ну, что же ты, мамочка. Пошли скорее.
Говорящая кукла. Говорящая, как настоящая живая девочка, а не тупой кусок пластика, который способен произнести десяток тупых электронных фраз. Настоящая подруга и собеседница, выполняющая все её желания. Таня почувствовала будь, что будет. Она украдёт эту куклу. Спрячет. Соврёт. Скажет, что ей подарили. Желание было настолько сильным, что Тане не было даже стыдно или страшно. Она действовала, как одурманенная, словно в странном навязчивом полусне. Забежала на территорию старой дачи и воровато оглянувшись, быстро открыла дверь.
В доме было по прежнему тихо и пусто. Только толстая муха монотонно билась в пыльное стекло веранды. Таня, ступая на цыпочках прошла в помещение кухни и затем дальше к крутой скрипучей лестнице. В доме никого не было и от сухой навязчивой тишины по её спине побежали колючие мурашки.
— Пойдём наверх, мамочка, — негромко предложила кукла, — там так славно.
Невольно содрогаясь от непонятного страха, Таня послушно пошла по ступенькам наверх. Ей почему то вдруг стало жутко. Руки и ноги заледенели, а внутри маленького сердечка засела непонятная саднящая игла.
Таня снова невольно зажмурилась и уже знакомое туманное видение стало почти явным. Это и был этот самый дачный посёлок. Только совсем новый. Красивый дачный дом с башенкой. Молодой яблоневый сад. И девочка с куклой. Боль в сердце стала невыносимой. Таня распахнула глаза и ощутила, что летит в какую-то непонятную голубую и прозрачную бездну...


— Товарищ, капитан прилегающую рощу прочесали. Пока ничего. Сейчас начнём осмотр поля и дороги, что ведёт к станции.
— Хорошо. Начинайте.
Над дачным посёлком уже спустились розовые летние сумерки. Возле недостроенного дома Семёновых стояло несколько полицейских автомобилей, карета скорой помощи, машина службы спасения, крутились вызванные из воинской части солдаты.
Очень бледная Танина мама сидела в открытом фургончике скорой. Пахло корвалолом. На земле валялась упаковка от шприца.
Не менее бледный осунувшийся отец давал показания детскому следователю.
— Собаку привезли, — доложил молодой лейтенант, — дайте, пожалуйста, какую-нибудь вещь девочки.
Огромный мохнатый овчар старательно задвигал носом-розеткой, втягивая детский запах и почти через секунду уверенно направился в сторону крайнего дома в старой части посёлка.
Вслед за собакой кинулись проводник, капитан и Танин отец. Не смотря на протесты врача, мама тоже выбралась из Скорой и воодушевлённая уверенностью служебной собаки, побежала в том же направлении.
До старой дачи они добежали в считанные минуты. Входная дверь была заперта изнутри. Подошедший участковый подтвердил, что в доме давным-давно никто не живёт и дверь с облупленной краской и большими щелями вскрыли без особых усилий. Уже смеркалось и в помещении было довольно сумрачно. Не смотря на то, что день был жарким, внутри было холодно и где-то далеко капала вода из плохо закрытого крана.
До небольшой, но крутой лестницы первым добрался отец. Он вприпрыжку миновал несколько отвесных ступеней и очутился на верхней площадке. Здесь было пусто и только на балкончике лицом к оградке сидела большая нарядная кукла.
— Она где-то здесь, — крикнул он, — осматривайте дом. Тут её кукла.
— Это не Танечкина кукла, — мама закарабкалась следом, — просто, кто-то дал поиграть.
Она взяла игрушку в руки, повернула к себе и крикнула от ужаса. На неё смотрело жуткое старушечье лицо с безобразным носом-грушей, обвисшими щеками и покрытое сетью глубоких и корявых морщин. Танина мама отвела от лица отвратительной старухи седые космы и почувствовала, что теряет сознание. Перед ней была не старинная кукла в роскошном наряде, ни даже мерзкая бабка с ехидной усмешкой, а точная пластиковая копия  внезапно состарившейся дочери.