Третий всадник апокалипсиса

Девочка смотрела в окно, на угрюмых прохожих, таких же серых, как омытая дождем улица.
- Тятя, а почему ты им не расскажешь? – тихо спросила она.
- Нельзя помогать людям против их воли. – Отец у плиты помешивал своё варево. На этот раз оно пахло корицей.
С тех пор как начался голод, он каждый день отправлялся за город или на реку и приносил всякую всячину: растения, кору, землю или то, что казалось землей.
Из принесенного он готовил жидкую кашу, которой они и питались с дочерью. И хоть ей такая еда совсем не нравилась; больше всего она любила хлеб, его отец приносил очень редко и это было настоящим праздником; но она давала много сил и после неё есть совсем не хотелось.
- Тятя, но ведь они голодные. Почему нельзя им открыть секрет каши? – она отошла от окна и сморщив маленький носик заглянула в кастрюлю.
- Они слепые! – повысил голос отец, увидев её брезгливый взгляд, но тут же успокоившись и устыдившись своей несдержанности, продолжил уже мягким тоном, - на самом деле голода нет.
- Как же нет? - удивилась  дочь и вновь посмотрела на улицу, желая убедиться, что там всё те же сгорбленные серые люди, - ведь они голодные, а еды нет.
- Еда повсюду – буркнул отец, помешивая в кастрюле черную массу, - просто они её не видят. Не хотят видеть.
Девочка положила голову на ладони и стала рассматривать улицу под другим углом. Теперь люди ползли вверх и вниз.
- А чумы тоже не было? - спросила она.
- И чумы не было, - отец уже закончил готовить и разливал еду по мискам, - и война была не настоящая. Они сами создали их в своих мыслях.
Он взглянул на дочь и его раздражение окончательно улетучилось.
- Лекарство не бывает вкусным, - мягко проговорил он. – Но они излечатся. Обязательно излечатся.