Украинский на Марсе

Где тонко, там и рвется. Понятно, что Украина сшита на тоненькую, и разделение, и национализм, не были в ней преодолены ни в годы государственного существования в составе Союза, ни в постсоветский период истории страны, закончившийся в марте 2022 года. Проблема государственного образования Украины, как суверенной державы состояла в том, что она действительно не имеет исторических географических границ и мононационального населения. Сшитая из кусков бывшей Польши, Российской империи, клочков Австро-Венгрии, населенная русскими, евреями, украинцами, современная Украина так и не стала единым народом, ценности которого бы принимало и разделяло большинство населения страны, мигрирующее в широких границах собственной идентичности, согласно державному курсу.

Население промышленных центров восточной Украины, примущественно русскоговорящее и отождествляющее себя с  русской культурой, под идеологическим давлением административного центра и националистически настроенных западных окраин страны, постепенно размывалось и теряло, заложенные советской идеологией интернационализма основания, где национальность не имела большего значения и, зачастую, выбиралась жителями советского государства произвольно, по эмоциональным мотивам, или из карьерных соображений.

За тридцать лет жизни вне "братской семьи народов" "украинцев" стало больше, но едва ли эту пропорцию можно считать устоявшейся. Все большую роль в выборе идентичности стало играть государство, настаивая на определенности в этом вопросе, что в конечном итоге и привело к тому, что жителям страны не оставили никакого выбора, окончательно закрепив исключительный статус украинского в качестве языка государственного общения. Подобная практика совершенно не учитывала исторических реалий и воспринималась на востоке Украины, как насильственная и дискриминационная.

Оправдывает ли это военные действия какой-либо из сторон? Ответ: "Нет!". Но это и не отнимает у населения право на сопротивление политическими методами, если бы таковые были прописаны не только в конституции страны, но и подкреплялись реальными механизмами реализации своих прав на самоопределение и культурную автономию.

Моим самым любимым местом в школе всегда была библиотека. И библиотекари, чувствуя мою заинтересованность, отвечали мне взаимной симпатией. В советской Украине, в изобилии издавались книги на национальном языке, и можно было без труда купить в магазине приключенческую литературу на украинском, фантастику, детективы, но вот хорошие книги на русском были в дефиците. Выход был в том, чтобы брать их в библиотеке, пользуясь хорошим к себе отношением.

Однажды, я в очередной раз явился туда, и неожиданно нарвался на прямой вопрос: "Почему я постоянно беру книги на русском, игнорируя книги, написанные на языке страны, в которой я живу?" Вопрос поверг меня в замешательство. Я наугад взял книгу про путешествие на Марс на украинском.  Несколько раз я брался за чтение, но никакого удовольствия не испытывал. Чтобы избавить себя от мучений, пришлось вернуть книгу в библиотеку. Больше туда я не заходил, чтобы не встречаться с этим суровым испытывающим взором, перед которым мне нечем было оправдаться.