Юрина история

  Юра родился в белорусском Минске до Отечественной войны. Его отец со временем занял пост зам.министра здравоохранения республики, а мать была домохозяйкой. Очень скоро у мальчика проявились способности к рисованию. Однако, немного подросши, он не проявил желания заниматься только кистью, а захотел вдруг стать военным и поступил в Суворовское Калининское училище. Школу он закончил с золотой медалью, но дальше, вопреки традициям, не захотел учиться на берегового офицера, попав в соответствующее заведение по распределению, а захотел стать моряком. Он выбрал кораблестроительный факультет Высшего Военно-Морского училища им. Ф.Э.Дзержинского, располагавшегося тогда в центре тогдашнего Ленинграда в здании Адмиралтейства. Пройдя собеседование, как золотой медалист, он прошёл конкурс, по заявлениям составлявший более 30 человек на место. Грозную опасность представляла училищная медкомиссия, не взирая на предыдущую военкоматовскую комиссию она резала более половины кандидатов на поступление. Но он, хорошо бегая на лыжах и просто, сумел преодолеть эту комиссию и был зачислен на факультет, первый и последний, т.е. пятый год обучения, проведши в Адмиралтействе, включая написание диплома и его защиту. Учился Юрий прилично. После получения высшего инженерного образования он попал в Севастополь на 6-месячные водолазные курсы при школе Черноморского флота. Окончив их, он попал служить на спасательные суда Тихоокеанского флота, порой спускаясь под воду на глубину до 120 метров в специальном водолазном снаряжении. Будучи ещё курсантом, он проявлял большую настойчивость и силу воли, когда вместе со всеми бегал по утрам кросс в 3 тысячи м по пересечённой местности, где 2/3 дороги шли по песку и корням деревьев. Он обычно, имея хорошую дыхалку, убегал от основной группы бегунов на несколько сотен метров. Потом отдыхал, ожидая первых подбежавших, затем он опять отрывался от основной группы и так повторялось несколько раз. Он также хорошо бегал и на лыжах кросс, но, к его несчастью, в училище были только кружки боксёрский и по борьбе, а по бегу и лыжам не было. Оказалось, что Юрий умеет хорошо грести, поэтому был включён загребным в шлюпочную команду курса. Он там не раз завоёвывал звание чемпиона училища. Ещё будучи курсантом старших курсов, он познакомился с девушкой, работавшей на кафедре, которая обслуживала данный факультет. Юрий знал, что у неё были и курсанты более ранних курсов. Поэтому, когда она родила похожего вроде на него мальчика, то он не признал этого малыша своим. Не помогло этой девушке и то, что она ходила жаловаться на Юрия к зам.политу факультета. Тот даже под страхом увольнения Юрия и перевода его на флот не сдавался. Всё так и осталось. Мальчика класс Юры прозвал «СНОК»ом, т.е. сыном Носова, опозорившего класс. Из-за этого Юрин класс не получил положенные и заслуженные тысячу рублей от этого училища за лучшую успеваемость и дисциплину. В результате премию никому не присвоили и его товарищи не смогла приобрести большой телевизор, но каждый раз кричали перед входом в столовую, чтобы другие давали им дорогу, поскольку шёл лучший по успеваемости класс. А ходили в столовую только строем, как и готовясь к увольнению на «берег».
  К конце учёбы приехала из Минска старая знакомая девушка, на которой он женился.
В Александровском саду напротив здания Адмиралтейства стоит памятник Гераклу. Причинное место у него каждый год натиралось выпускниками Училища до блеска. Юрий принимал участие в этой «работе» в числе других. Таким образом курсанты поддерживали давнюю традицию выпускников.
  После окончания училища и получения высшего образования Юрий попал на 6-месячные водолазные курсы при учебной школе водолазов в Севастополе. Таким образом, после высшего образования он получил и средне-техническое. После этой школы его назначили начальником службы  на флот, где он погружался под воду с специальном водолазном глубоководном снаряжении до 120 метров. Он руководил различными работами, в том числе при проведении ежегодных учений  по окаэанию помощи подводным лодкам с выводом части их экипажа наверх.
Как глубоководник он ежемесячно получал дополнительные сливочное масло, около кило, десяток яиц, около 2-х килограммов сухого печенья и 6 банок сгущёнки. Это выдавалось им, поскольку на таких глубинах на спуск под воду водолаз терял от 2-х до 4-х кг своего веса. Масло и яйца он отдавал на офицерскую кают-компанию, а остальное забирал себе, поскольку оно шло приятелям, когда те заходили к нему, почти ежедневно , чтобы выпить спирта, который он получал на дезинфекцию механизмов  по 10 кг в месяц. Сгущёнку съедал сам после обедов. Если иногда появлялся механик судна, получавший на свои механизмы до 200 кг спирта-ректификата в год, т.е. очищенного высшей пробы, то Юрий ему не наливал, т.к. тот этого спирта имел больше. А вот другим офицерам, получающим по нормам 3-4 кг спирта в месяц, он перед обедом давал печенье на закуску после рюмки спирта.
  Во Владивостоке, где он служил, ему дали комнату на пятом, т.е. последнем этаже пятиэтажного здания без лифта, которое было расположено в самой высокой части города, т.е. на горе. Добираться к нему в гости было нелегко. Как и у всех дальневосточников, стены не было принято закрывать обоями, а только масляной краской, что особенно было непривычно для командированных из других районов страны. Послужив несколько лет и даже приняв в Николаеве новый спасатель, Юрий успешно сдал на флоте экзамены для поступления в Военно-Морскую академию в тогдашнем Ленинграде. У него родилось двое сыновей, ушедших затем служить офицерами флота. Что интересно, оба стали подводниками и, как их отец, не курили. Хотя почти все подводники курят и стараются при первой возможности во время долгого подводного плавания вырваться и покурить на верхней палубе подлодки, а заодно и подышать свежим воздухом. Один дорос до звания капитана 2 ранга и служил в спасательном институте под Ленинградом. Юрий принимал новое судно, построенное на заводе в украинском Николаеве. Там Юрий «добывал» лишние водолазные ключи, которые на практике всегда терялись. Его матросы обходили заводские цеха и там, где эти ключи "плохо лежали", забирали их. Запасные канаты он также добывал с помощью водолазов. Самых крепких Юрий уговаривал обвязаться такими канатами вокруг тела и под рубахой в строю проносить, выходя из завода. Ему понравилась история, когда завод закупил 25 тысяч малярных кистей и через 2 недели все кисти оказались на местном рынке. Он также видел, как рабочие погрузили на его судно в корме 2 ящика с электролампочками. А когда они выходили из завода, то эти ящики были сброшены при прохождении под мостом через реку Ингул. От берега тут же к ящикам подплыла лодка и забрала их. Нужно же было работягам доставать деньги на сухое вино, что продавалось у  самого завода. Один стакан стоил тогда 11 копеек. Пребыванием на новом судне он воспользовался для приобретения через рабочих нового оргстекла для своего стола в каюте и замены входного замка в неё. Росли и внуки со внучками. Однажды старший сын стоял и ждал на автобусной остановке транспорт, когда в неё вдруг врезалась грузовая машина. Сын погиб. Его жена часто помогала ребёнку, не признанному Юрием своим сыном, но вот сахарный диабет привязался к ней. Гибель сына повлияла на ускорение её болезни: сначала её отрезали ступню правой ноги, затем ногу по колено и после этого она через несколько лет скончалась. Юрий больше никогда не женился, любя внезапно ушедшую жену. Находясь на флоте и в Академии, где его оставили на преподавательской  работе, он упрямо и настойчиво стремился к знаниям и защитил сначала кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию, став единственным на своём курсе учёным с такой высокой степенью. Он вырос до профессора. Параллельно продолжал рисовать маслом. Часть его картин висела на стенах бывшего его Училища. Через некоторое время он по заслугам был избран городскими маринистами Председателем морского художественного общества Санкт-Петербурга. Нередко его картины  выставлялись на различных выставках. Особенно ему удавались портреты матросов и офицеров , в том числе таких друзей-«однокашников, как будущий космонавт В.Рождественский, единственный из моряков зачисленный в отряд космонавтов ещё при Королёве. а также изображения старых кораблей на море. Его избрали членом-корреспондентом Академии художественных наук. Но вот Юрий устал преподавать и в своей Академии и в Училище им. Ф.Дзержинского, уволился из рядов армии и поработал несколько лет гражданским в тех же почти должностях. Однако, время берёт своё. Он вообще уволился с гражданской службы, но продолжал рисовать. Его путь – славное напоминание «однокашникам», чего может достичь человек своим упорством и настойчивостью.
  Юрий отмечал свой 75-летний юбилей среди товарищей. Некоторые приглашённые прибыли к нему из Москвы. Было заметно то уважение, которое к нему испытывал сосед по лестничной площадке. Тот был водолазом, но служил на  водолазных ботах и мог погружаться под воду только на глубины до 80 м в то время, как сам юбиляр опускался гораздо глубже.
 Он единственный из всех добился признания, хотя несколько его «однокашников и стали кандидатами наук, но не больше. Следует отметить роль Юрия в организации пятилетних юбилеев со дня выпуска из училища. Он всегда был активным помощником организаторов таких сборов. Он несколько полысел, но остаётся довольно бодрым человеком. Об одном Юрий лишь сокрушается: жалко, что активная часть жизни уже прошла. А он этого вроде этого и не заметил.
Похоже, что потом все понимают это.