ЛысогорскиеЛегенды ЧелнавскеРусалки СудилищеПадших

ЛЕГЕНДЫ  ЛЫСЫХ   ГОР , ТЕНИ  ЛИЦЕМЕРОВ , ЛЫСОГОРЕЦ , ШАБАШ  ПОД  ЛЫСОЙ  ГОРОЙ , МЕЖА .

Здравствуйте. Я, Хворов Валерий Михайлович, автор 10 поэтических книг.

Предлагаю для Вас поэму - «Легенды Лысых Гор», состоящую из десяти частей из моей одноименной книги, вышедшей в г. Тамбове. В 2021 году, в апреле месяце, Тамбову исполнилось 385 лет со дня основания. Наши предки – казаки и другие защитники Московского государства отстояли  его рубежи. Государство существует до сих пор, но теперь «духовный рубеж» проходит по тем же самым местам Центральной России. По Татарскому Валу, по душам, судьбам  и сердцам православных людей и всех жителей России. Мое произведение об этом. О Лысой Горе, которая на реальном и духовном рубеже может для каждого стать горой бесовщины, т.е. Духовной Голгофой или Горой Фавор. Выбор зависит от каждого человека, осознавшего, что он находится в наше время на рубеже выбора. Мне бы хотелось напомнить читателям о том, что в середине 17-го века была построена нашими предками оборонительная засечная черта, т.е. Татарский  вал  от Белгорода до Симбирска. Кстати, этот защитный рубеж Московского Государства никогда не был покорен полностью его врагами. В отличии от: Великой Китайской Стены, линии Мажино и линии Маннергейма. Напоминание об Истории создания Татарского вала и охраны его, напечатанное на Вашем сайте, может побудить власть предержащих восстановить – реконструировать часть Татарского Вала с башнями, а в некоторых местах и с деревянными крепостями-острогами. Это будет наглядная реальная музейная реконструкция. Или как филиалы краеведческих музеев. В таком случае появится возможность для любознательных молодых людей в районе этих крепостей, поиграть в казаков - не разбойников. Как бы наглядно ощутить себя защитниками Древней Руси. Продолжателями и наследниками благородного дела богатырей: Ильи Муромца и Добрыни Никитича. А то наша  современная молодежь в основном увлекается нечистью из романов Толкиена, американским «хэллоуином», и другой бесовщиной. Каждый потомок русичей, защитивших рубежи Родины, должен и обязан побывать на этом рубеже, так же, как некоторые представители других народов посещают святые места  у Стены Плача или Мекки или на Горе Афон. Реконструкция небольших отрезков Татарского вала может быть осуществлена за счет средств – успешных деловых людей, которые любят свое Отечество и малую Родину. И которые ведут прибыльный бизнес на родной землеДепутаты всех уровней могут провозгласить клич: «Все  на восстановление исторических памятников родного края!».Небольшая ремарка: во время Великой Отечественной войны 1941-45 г.г. фашистские орды не смогли пройти-преодолеть во многих местах этот защитный рубеж Святой Руси.   
 
          ЛЕГЕНДЫ   ЛЫСЫХ   ГОР


                I
          Казаки Лысых Гор

В Лысогорском долу было тесно селу
И село стало сердцем долины…
Вороному крылу не скользить по челу,
Если конь и наездник едины.
Конь на Лысую Гору взметнёт седока,
Если надо быть стражем вершины.
И наполнится силой душа казака
Ради веры в раденье судьбины.
Крест Христов на груди, степь видна впереди,
Где блуждает ногайская свора…
Строго Бог не суди, казака пощади,
Если саблей ударит он вора,
Или пикой пронзит и другого сразит,
И направится к третьему смело…
Пусть червонный зенит в небесах прозвенит
Над стоявшим за правое дело.
Пусть седой косогор встретит новый дозор
И о прежнем в веках не забудет.
Посреди Лысых Гор храм стоит до сих пор,
Всё в нём русское было и будет.


                II
                Рубежи

Рубежи всегда бывают крайними
С первых до последних своих дней.
Тропы же - приметными и тайными
Для горячих вражеских коней.
Враг всегда проворней и мудрее,
Когда торит путь по дну ночей.
Рубежи! Вы будьте поострее
Саблями служивых силачей.
Люди возвышают вашу крепость
Смелостью и храбростью рядов.
Без неё ногайскую свирепость
Не сдержать молитвой русских вдов.
Казаки! Вы страдники и стражи!
Вам ли бить баклуши за грядой?
На конях скачите без поклажи
И сражайтесь с блудною ордой.
Или будьте к посвисту готовы
В круге из раскосых тёмных лиц.
Если взгляды будут не суровы
Ваши на незыблемость границ,
Вал Татарский с крепями острогов
Не спасёт Отчизну от беды,
Если будут русичи убого
Пересуды множить и суды.
Острый взгляд для стражника спасенье,
Если в сердце пущена стрела…
Уклонись, и вновь через мгновенье
Стань земным подобием орла.

                III
                Острог

Одиноко на Лысой Горе
Суслик жил в своей тёмной норе.
Долго жил и свистел он не раз,
Острожок здесь теперь и «подлаз».
Враг пролезет в пространство «норы»,
Рухнет почва из Лысой Горы
И придавит врага в «подлазу»
В тихий день и в любую грозу.
Острожок как «бельмо» на глазу,
Как «треножник» из вил на возу.
Крепь его стерегут казаки,
Тронешь брёвна - и нету башки.
В цель нагорную пустишь стрелу, -
Вмиг окажешься мёртвым в долу.
Участь стражей и долг казаков
Охранять вехи русских веков.
Бей врагов! Будешь Богом прощён,
Лишь бы край был от них защищён,
Лишь бы в избы родного села
Никакая беда не вошла.
Чтобы Крымская тьмущая тьма
Не сдавила арканом дома,
Или пепел церквей не витал, -
Заостри воин к бою металл!
Чтобы сам ты косил здесь траву,
Бей казак и руби татарву!
Редкий день Лысогорский острог
К тишине был, желанной, не строг.


                IV
                Село

Крепнут и строятся Лысые Горы,
Новый острог и Слободки.
Смело селяне ведут разговоры,
Звонко смеются молодки.
В Белой Слободке свои разговоры,
В Красной – свои, мировые:
- В Козьмодемьяновской люди не воры,
Избы в Солдатской кривые. –
Колкие речи работного люда, -
Это житейская норма:
- Вот бы запасы статарить оттуда,
Овцам хватило бы корма. –
Церкви в Слободках свои и приходы,
Нивы свои и покосы,
Гумна свои и на службу расходы,
Виды на травы и росы.
Так уж сложились казацкие нравы,
Все обоюдно свободны.
Все воеводы угодные правы,
Были бы Богу угодны.
Жизнь в Слободе изначально простая,
Сельская днём и ночами.
Будешь с зерном – будет каша густая,
Будут блины с калачами.
Вспашешь землицу, следи за полями,
Даже когда нет охоты.
Рожь до страды простоит под дождями,
Грустными будут заботы.
Время нагрянет страды полновесной,
Всем надо разом трудиться.
Жизнь не проходит дорогой прелестной
Там, где идёт косовица.
Лошадь и бык и скотина другая
Силушку станут неволить,
Если крестьяне, кнутами пугая,
Не перестанут их холить,
Чистить хлева и конюшни без злобы,
Сена давать до отвала.
Если коней не пустые утробы -
Кони поскачут не вяло…
В праздники утром звонят колокольни,
Только село озарится…
Люди, отринув кудели и шкворни,
В храмы идут помолиться.
Молятся истово, многие каясь,
Верят в спасение Богом.
Часто в мятущемся времени маясь,
Думают люди о строгом.
Свадьбы играют здесь осенью поздней,
В дни Покрова, до Казанской.
Миром угодны для матери Божьей
Люди земли христианской.
Службу несут по царёву указу,
С грамотой нужной и важной.
Всякую гонят чужую заразу
Стражи земли не продажной.
Нехристей бьют и ногайские орды,
Татей  с разбойной ватагой.
- Царь-то в Москве! Он величием гордый,
Ты же – казацкой отвагой. –
Служба трудна, только близкие рядом,
В избах детишки и бабы.
Там, где наделы окинуты взглядом,
В пашни уходят ухабы.
               
                V
          Переселенцы

Куда все вместе поглядели,
Туда пошли они одни…
О них лишь ветры порадели
В кругу житейской западни.
Когда есть конь с уздой не слабой,
А на телеге дети с бабой,
Любое дело не тревожно,
Всё невозможное – возможно.
Возможно дом слепить из глины,
И корм сварганить из мякины,
И накормить скотину кормом
В хлеву не броском, но просторном.
Возможно в капище забот
Соху поправить для работ.
И гибкий хлыст, согнув в дугу,
Ни перед кем не быть в долгу.
Возможно вновь, по Божьей воле,
Вспахать землицу в Диком Поле,
И зёрна ржи в неё посеять,
И всё по-новому затеять.
Свободным проще быть далече,
Решив о том на малом вече.
Оглядный путь  ведёт до края,
Где царствует река кривая,
Где травы буйствуют без толку,
И одиноко даже волку.
Возможно жить в степи без страха,
Когда в поту всегда рубаха.
И жизнь воспеть в лучах зарницы
На белом месте, без границы.

                VI
            Гора откровений

- Посмотри на село, дорогая!
Зарастает бурьяном оно…
А вершина Горы вся нагая,
И Горе быть такой суждено.
Суждено ей под солнцем палящим
Лысой быть сотни ветреных лет.
Время грустных раздумий обрящем,
На вопрос вызнавая ответ.
Здесь рассветы всегда пламенели,
Когда видели бражников страсть,
Когда стольники право имели
Узаконить кровавую власть.
Тати правили неудержимо,
Оставляя ни с чем мужиков.
Из пролёток любого режима
Власть плевала на жизнь бедняков.
Но случалось, вершили разлады
Други Разина и Пугача.
И Антонова Сашки отряды
Всех казнили врагов сгоряча.
Други биты и в землю зарыты,
Вехи буйных и яростных дней.
И народною кровью политы
И слезами надгробья теней.
Хорошо, что мы в мыслях крылаты,
Можем смело повсюду парить…
И увидев, как тени разъяты,
Обо всех временах говорить.
Горы-сёстры и два косогора
Пусть закроют долину от зла,
От заблудшего каждого вора
И «грехов отпущенья козла».
Пусть село зарастает бурьяном,
Отвращая торговую рать,
Что стремится затмить чистоганом
Всё святое, а землю продать. –
Откровенное слово не дышло,
Проникает до сердца всегда.
Только что из речённого вышло? –
Горе яви да были беда.
- Ты мой друг, не грусти на вершине,
Божий храм у селян не отнять.
И душой не склоняйся к кручине,
Чтобы власть за бурьян обвинять.
Посмотри на мечты-огороды,
Труд познавшие трепетных рук.
Не беда, что небесные своды
Не спасают рожениц от мук.
В муках радостных бабы рожают
Сыновей, и в слезах дочерей.
Пусть мужья их всегда обожают
В избах с тихим притвором дверей.
Вера наша с любовью сроднится,
И надежда не будет шальной.
Не погибнет село, возродится
В ипостаси быть может иной.
Всё вокруг для души дорогое,
И иного судьбе не дано.
Время вскоре наступит другое,
Нам счастливыми быть суждено. –
Ветер тихо коснулся  влюблённых
И понёсся к истокам реки…
На полях, ещё ярко-зелёных,
Закачались хлебов колоски.
Закачались и выгнулись в дуги
Стебли нивы, не знающей бед.
 И волна за волною, подруги,
Побежали за ветром во след.
Побежали не ради забавы,
По велению трепетных сил.
Только натиск податливой лавы
Вал Татарский полынью гасил.
 
                VII
         Лунный дурман

В Лысых Горах под Тамбовом,
В русском обычном селе:
Кто-то спасал себя словом,
Кто-то летал на метле...

Словом небесным спасаясь
И рукотворным крестом
Кто-то работал, стараясь
Думать о деле святом.

Доброе дело отрадно
Каждому, кто не серчал.
Даже когда всё не ладно
Было в начале начал.

К срокам пшеницу-зазнобу
Надо с полей всю убрать.
Потом политую робу
Можно потом постирать.

В тех же местах Лысогорских,
В каждых весёлых домах
Черти, как в барах заморских,
Били чечётку вразмах.

Слушали люди живые,
Глядя на телеэкран,
Песни-мечты ножевые,
Меченых дьяволом стран.

И всей душою внимая
Гласу дурманящих сил,
Руки над тенью вздымая,
Каждый себя возносил.

Ночью «колдуньи» и «маги»
В грёзах влетали в трубу,
И облетая овраги,
Славили злую судьбу.

Там, где не вьются туманы,
Где косогоры одни,
Люди тряслись, как шаманы,
В круге дурной западни.

Факелом лунным освечен
Образ водилы-козла.
Каждый ведомый помечен
Был острой метою зла.

Было лихое недавно
Время, да быстро прошло...
Люди вновь трудятся славно,
Солнце над всеми взошло.

И воссияв над Горами,
Крылья ветров теребя,
Солнце лучами-дарами
Всех согревает, любя.

                VIII
                Прозрение

На светлой вершине, теряясь в ветрах,
Из сердца уходит забвения страх.
Уходит тоска и неверия блажь,
Я сам своего одиночества страж.

Я сам господин своего бытия,
И мне не перечит судьбина моя.
Дурман табака и хмельная мура
Напрасно мой дух пеленали вчера.

Узреть я успел журавля вдалеке,
Сжимая до боли синицу в руке.
Я в коконе грёз пребывал и блажил
И явью дарованной не дорожил.

Казалось мне: крылья мечты обретут,
Когда золотые цветы расцветут.
Цветы расцвели, но зачахли в пыли,
Мечты затерялись в туманной дали.

Разъялись глубины духовных потерь,
 И чёрных преданий явил себя зверь.
Загривок из туч, а клыки из теней,
И видом он волка любого страшней.

Нацелил он клык свой из тени страстей
Во плоть языка моего без костей.
Весь ужас расплаты и страхи кручин
Взъярились во мне из-за многих причин.

За ложь не молюсь, но за правду и впредь
Готов пострадать и готов умереть.
Над отпрыском бездны взметнулась гроза
И светом мои исцелила глаза.

Упала завеса туманов игры,
Я духом прозрел на вершине горы.
Прозрев, я увидел не то, что хотел:
Синица – мираж, а журавль улетел…

Вокруг ни души, только я да ветра,
Да синяя крепь заревого шатра,
Да солнечный свет омывает меня
В купели высокой погожего дня.

Оставила чувства в покое тщета,
С надеждой на Бога душа не пуста.
Я в глубь своей памяти взор устремляю:
Я - русский. И русскую землю люблю.

                IX
             Времена

Годы шли, суету умножая,
Люди жили во все времена.
Кто-то славил себя, обожая,
Кто-то славил родных имена.

Схема жизни фамильного древа
У любого сложнее машин.
Кто-то впрок истомился от гнева,
Кто-то духом взлетел до вершин.

В храмах божьих есть книги приходов,
Вникни в суть и словами владей.
От мирских до церковных расходов,
От рожденья до смерти людей.

Только книги не пишутся разом
О поступках людских и горях.
Закрывали и храмы приказом,
Оставляя печать на дверях.

В перерывах и долгих прогалах
Ни о ком не прочесть ничего.
В красных саванах в брошенных залах
Бесу кланялась свита его.

Вот и войны пришли мировые
В наказанье, и слов не найти,
Чтобы дни описать боевые
Тех, кто славу сумел обрести.

Тот герой, кто себя не жалея,
Шёл в атаку за Родину-мать.
Но не тот, кто покой вожделея,
Жизнь лукавую стал понимать.

Пламя злобы в сердцах не уймётся,
Если ложь будет цветом времён,
Если в древе родов не найдётся
Тонкой ветви из светлых имён.

В книгу вносится имя без тени
Всех грехов и духовных разрух.
Встань во храме святом на колени
И возвысь покаяньем свой дух.


                X
             Любовь не одиноких

У реки Челновой поворот есть кривой
И другой, разделяющий плёсы.
Манит даль синевой и высокой травой,
Где туманы сгущаются в росы.
Отобью я косу и в луга понесу
На плече трудовую секиру.
И в рассветном часу тишину не спасу,
Угодившей подлунному миру.
Травы буду косить и куплеты басить
О любви и хорошей погоде.
Крест умею носить и страду выносить,
Как заложено в нашем народе.
Мне родная жена озарит времена
Светлым взглядом в сплошном недосуге.
Путь-дорога трудна, но отрадна она,
Когда веришь любимой подруге.
Лысогорская мель многих сёл колыбель
И юдоль для семей изначальных.
У кого-то есть гжель и с цунами купель,
А у нас два кольца обручальных.

                ПОЭМА

             ТЕНИ   ЛИЦЕМЕРОВ

                Пролог

Ваше  время  пришло  лицемеры ,
Наслаждайтесь  своим  бытием .
Только  тень  бездуховной  химеры
Сердце  каждого  студит  копьем .
Жертвы  вы  заплутавшего  духа ,
Что  играет  в  лихую  игру .
К   судьбам  льнет  роковая  проруха ,
Раскидавшая  прах  на  ветру .
Надевайте  фантомные  маски ,
Облачайтесь  в  хитоны  личин .
Бог  пометил  палитрой  остраски :
Женщин  лживых  и  схожих  мужчин .
Мета  Бога  не  смоется  влагой ,
Не  исчезнет  в  порочных  углах .
Ты  покайся  и  с  ясной  отвагой
Будь  для  нечисти  ни  при  делах .
Шум   успеха  лукавого  смысла ,
Не   приносит   счастливую   суть .
И   шестерками   видятся   числа ,
Где   судьбы   обрывается   путь .

                Часть  1

         Голография     судеб

-- Михалыч !  Сирый  Коля  ,  никакой !
Несет  галиматью  в  романах  бреда .
И  разрушает   праведных  покой ,
Пороками  Читинского  зловреда .
Романы  у  Наследкина  -  блины ,
Напичканные   грязью  кошоглотов .
В  них  " Васи "  обнаженные  видны
И  " Мани "  подзаборных  обормотов --
-- Михалыч !  Твой  Олежек   никакой !
Нулем   слывет  ,  балластом  и  занудой .
Он   разрушает  истины  строкой ,
Когда  душой  беседует  с  Иудой ! --
-- Я  знаю  ,  но   неряха   вас  влечет ,
Как  фурия  дрянной  литературы .
Никто  из  вас  урок  не  извлечет ,
Когда  чины  командуют  халтуры --
Почил  Михалыч  ,  время  понеслось ,
Куда  -  то  с  завихреньями  событий .
И   встретится  вражинам  привелось ,
На  мостике  немыслимых  открытий .
-- Да  мы  похоже  братья  -  близнецы !
С  подставами  и  подлостей  кадрилью .
С  поэтами   судьбы   мы   подлецы ,
А  с  прочими  фоним   безбожно  гнилью --
И   обнялись   над   речкой   друганы ,
И    восхитились   блюдами   фуршета .
Но   бремя    неприкаянной   вины ,
Им     отразила   гибельная   Лета .

                Часть   2

       Патриотка      властей

При   власти   рьяных  коммунистов ,
Она    их     славила   везде .
При   либералах  -  гедонистах ,
Нашла    идею  в  их  звезде .
И  те  ,  и   эти   опахалом
Над  Валей  гнали  мошкару ,
Справляясь  с  истины  нахалом ,
Несущем   правду   на   юру .
Захватят   город   анархисты ,
Валюха   блудным  присягнет .
Захватят   вольницу  фашисты ,
В   рог   либеральников   согнет .
На   плахах   головы   отрубил ,
Во   храмах   образы   пронзит .
Так    предводителей    возлюбит ,
Что    прежних   пикой    поразит .
Раскроет    мутные   клоаки
И   подорвет    музейный   мир .
Вожди    все   канувшие  --  враки ,
А   светоч  --  нынешний   кумир !
Найдет   прекрасное   в   прорухе ,
Когда    заплатят   ей   деньгу .
Но   музы    неба   о   Валюхе ,
Как    о    таланте   ни   гу  -  гу .

                Часть  3

               Вертопрахи

Тебя  Никола  звал  " Манюхой "
И  поместил  в  романы  шлюхой ,
Пометив   Леной   номер  пять ,
Что  б  сексом   грешницу   распять !
И   распинал  на  ложах   голой :
Развратной  ,  падшей   и   веселой ...
Клеймо   поставил   на   судьбину ,
Восславив   " Васеньку "  --  дубину .
Он    превратил   тебя   в   гетеру ,
В    сюжетах    ветреных  не  в  меру .
Тела     истлеют    и    дерьмо ,
В    веках     останется   клеймо !
Всю   искупал   тебя   в  грязи ,
С   ущербной   немощью  в  связи .
А    может    с    радостью   соитий
И     всей   палитрою    событий ?!
Он    ходит    с   шиком   лебедей ,
А    ты    гори   в   костре   бля .. ей .

                Часть  4

               Тени      лицемеров

После  концерта  под  Лысой  горой ,
Вышел  на  гору  Серега  -  герой .
Лунная  ночь  необычно  светла ,
Грустные  мысли  сжигает  до  тла .
Стало  Сереге  мгновенно  легко  --
Мистика   шабаша   недалеко .
Он  же  не  верил  в   волшебную  явь ,
-- Боже   от  лихости   душу   избавь !
Нет    ни   татары   ,   нечистая    муть ,
Надо  мне  зорко  на  пришлых  взглянуть --
Видит  герой  своих  новых  коллег ,
Голыми   стали   стяжая   набег .
Нет  Маргарит  ,  только  Геллы  одни ,
Ведьмы     Градища   в  поганые  дни .
Гелла  -  Елена   и   ведьма  -  Карина ,
Гелла  -  Татьяна   и   ведьма  -  Ундина .
Вот   и   Валюха    парит   на   виду ,
Кличет    для    всех   роковую    беду .
Шепчет   смотрящий :  --  Увидев  не  трусь ,
Колю  ,  Олега    и    всякую   гнусь .
Чу  ,  да     они   под   луною   козлы ,
Видимо   днем   обреченные   злы .
Мне  бы  не  славить  страстей   бурелом ,
Нити    грехов    завяжу   я    узлом .
Не   оплетут  ,  не   затянут   ловцы
В  бездну  ,  где   изверги  и  подлецы .
Я    не    стяжаю    корону    вреда ,
Быть   лицемером   везде   и   всегда  --
ШАбаш   раскрылся   в   бесОвской  красе ,
Совокуплялись    безумные   все ...
Пошло  и  гадко  в  животном  бреду ,
В  круге  разврата  --  подлунном  аду .
- Я   же   потомок   бойцов  --  казаков ,
Дам   им   плетей   и   сухих   канчуков ! --
Глянул   Серега  --  в  руках  -  то   кнуты ,
Стал   он   пороть   наглецов   маяты .
-- Вот  вам  фуршеты !  И  злыдней  сю - сю ! --
Бил    их    Серега     кнутами    вовсю.
Тени    стонали   вокруг   на   горе,
Выла   волчица   в   незримой   норе.
В   полдень   проснулся   Серега  в  дому,
Было      светло     и     отрадно    ему.

              Часть   5

          Рубеж     выбора

Кто  выше  в  мечтах  ,  кто  ниже ,
А  мне  вновь  Отчизна  ближе .
Мечта  моя  --  Звонная  Русь ,
Я   славить    родную    берусь .
Нет   жизни   страны   важней ,
Нет     светлого    без   теней .
Заходятся  власти   от  смысла ,
Меняя   в   значениях   числа .
Меняя     названия     мест
И    вехи    событий   окрест .
Дворянские   были  Советскими ,
Рабочие    стали     Светскими .
К   гламуру   ведут   Гламурные,
К   разврату    ведут    Амурные .
К    базарам    ведут   Базарные ,
Название   улиц  --  бездарные .
Писатели    Родины    прАвы :
В   загоне     мораль   и   нравы .
В     фаворе    свобода   блуда
И     каждый    делец   -   дадуда .
Но     Окон    покрашены   рамы
И     веры    открыты    храмы .
Святое    муру   перевесит ,
Небесное   больше   весит !

                Часть  6

            Мирная     стезя

Времена  двадцать  первого  века
Осудили  б   Платон   и   Сенека .
Аристотель  и   мудрый   Тацит
Осудили  б    богов   геноцид .
Жизнь  земная   прошла   по   спирали ,
Звезды   всяко   на   судьбы   взирали .
Но    светили    иным    огулом ,
Что  б  блистали   воинственным  злом .
Были    войны   по   воле   царей .
Были     войны    по    зову   горей .
Не     сужу  ,  и    не    буду    судим ,
С   музой   правде  времен    воздадим !
В    поворотах   житейской    спирали
Все   на   небо   с   мольбою    взирали .
И   Господь   на   Голгофу   взошел ,
Когда    мир    к   суициду    пришел .
Кровью   Землю   омыл   от   грехов ,
Ради     жизни    и   ради     стихов !
Боги     древние  --  тени   везде ,
Только     лучше    не   стало   нигде .
Вот   Пальмира  --  жемчужина  мира ,
Стала    целью   садиста  --  сатира .
Бил    кувалдой   по    стелам   богов ,
Словно  беды   взошли    от    рогов .
Люди   рьяно      молились    Ваалу
И   судьбой    проподали   по   малу .
По    большому     пропала    страна ,
В   камнях    града    мудра     старина .
Где   росли    бесподобные    пальмы ,
Там  стрелять   попытались  до  Сальмы .
Все     стремились    сразить  ,  а  затем ,
Сделать    рай    из    немыслимых    тем .
Только     звезды   светили    постыло ,
На    круги  ,  где    крушили   что   было !
Ныне   воин    заблудшего    века ,
Хуже     диких     времен   человека !
Есть   святое   для    паствы   Аллаха
И      Христова    трудяги  --  монаха .
Есть    святое   для   вестников  Будды
И    поклонников    Пабло    Неруды .
Есть    святое   для  всех  --  это  мир !
С    ним  прекрасны   изгой   и  эмир !

                Часть  7

Крестоносцы   Родной   Речи

Когда   у   власти  сто  забот ,
Насущных   и   нежданных ,
Владельцы   банковских  работ ,
Нулями   метят   странных .
Скупые   рыцари   листа ,
Гребут   " дукатов "   груды .
И   на   любой   завет   Христа ,
Плюют   с   мошной   зануды .
Лишь   прибыль   видится  везде ,
Да      золотое      бремя .
И  в   смутной   жизни   борозде ,
Не    всходит   счастья  семя .
В  сакральный  день  рожденья  Слов
И    Письменности   нашей ,
Банкиры  славят  свой  улов ,
Русь   обзывая  --   Рашей .
Но   вновь   носители   даров
Небесной     благодати ,
Восславят   Родину  и  кров ,
И   Речь   родную   кстати .
Поэтов  ,  власти  наших  дней ,
В    упор    не   видят   рядом .
И    богатей   творцов    сильней ,
Пронзает   черным   взглядом .
Родная   Речь   ты  на  кресте ,
Времен   своей   Голгофы ,
Позволь   писать  на   бересте ,
О    воскресенье    строфы !

                Эпилог

А  может  они  все  чисты  и  светлы ,
Как   в   речке  -  любви  отраженье  ветлы ?
И   ветер  подует   ,   и    дождь    пробежит ,
Зеркальная     гладь      чистотой     дорожит .
И    как    бы   я    воду     багром    не     мутил ,
Быть   может   их   свет    зоревой    защитил ?!


      ЛЫСОГОРЕЦ

    Перепутье  выбора

Степь родная у лесов ,
Широка округой ...
Двери я открыл засов
И пошел с подругой .
Впереди прекрасный вид ,
Позади все тоже .
Каждый ближний индивид
Стал в стремленьях строже .
Вновь подруга хороша ,
Говорит о многом .
Но светла моя душа
И не спорит с Богом .
Вот налево поворот ,
Рядом критик в теме .
Озирает Коля рот ,
В зеркале и джеме .
Вот направо колея
И стоит у края ,
Толи падшая свинья ,
Толи светоч рая ?
Я иду и на виду
Выбегает Толя ...
Неужели рок в бреду
И с Трубой недоля ?
Вижу мечется казак ,
По горе плешивой .
В сапоге его резак
С рукояткой Шивой .
-- Я за правое ! -- кричит
И бежит налево ,
Где шалава верещит
Обнимая древо .
Разожгли грехи огонь ,
Полыхают дали ...
Но бежит крылатый конь ,
Где его не ждали .
Нет у путника узды ,
Нет травы чудесной .
Есть внимание звезды
И юдоли местной .
Пусть волчицей пронеслась
Злыдня , словно драма .
Вновь мечта моя спаслась
У святого храма .
            
       Мордоворот

Пришел крутой мордоворот ,
В СП поместной власти ,
Двурожкиной восславил рот
И утвердил напасти .

Метресса ляпает сдурма ,
О Маше как о фее .
Возносит слабую весьма ,
Словес при корифее .

Приемы старые в ходу ,
Талантов всех на плаху ,
Но фаворитов череду ,
К безбрежному размаху .

Нет роста юным никому ,
Всех рубят гильотиной .
Лишь держиморде одному ,
Трон с гибельной картиной .

Поэта лучшего на век ,
Судили воры света .
Творений лишний человек ,
Для палачей расцвета .

    Музей   идолов

Вот Горы Лысые вблизи ,
Луна сияет кругом ...
Пришел в музей не Саркози ,
Канчук с Иваном другом .

-- Смотри Иван на торжество ,
Старинных весей края ! --
Но исказилось божество
И все вокруг играя .

Поэта судят у креста ,
Страшилища и хари .
Запахли грешные места ,
Болотным смрадом гари .

Канчук себя определил ,
В фантоме деревянном .
Он с околесицей юлил ,
В порыве окаянном .

Исчадья кланялись карге ,
Тянули лапы к жути .
Старуха сидя на слеге ,
Отстой крутила мути .

Щеряк безумствуя с шестом ,
Вилял хвостатым задом .
И ведьма поглощала ртом ,
Что исходило рядом .

Хвалешин истово скулил
И рьяно выл шакалом .
Музейный шАбаш веселил ,
Мегер с козлом нахалом .

Канчук слегка оторопел ,
Иван немного сдрейфил ,
Но снимки утвердить успел
И сделал яркий селфи .

Лохматый нежить пробубнил :
-- Идите в лес Челнавский .
Зарытый клад не оценил ,
Крымчак бредун заправский --

Музей кипевший суетой ,
Притих к рассвету споро .
Иван смеялся золотой ,
Канчук с кнутами Зорро .

             Под  Лысой горой

Для кого твои спевки под Лысой ,
Если в храме творца осудил ?
Ты сдружился с исчадия крысой
И Иудой фуршетных чудил .

Мельтешишь ради славы суетной ,
Ищешь сильных партнеров в миру .
Но в России духовной заветной ,
Ты тщеславный хвастун на ветру .

Для чего ты печатал отрывки ,
Из блестящей поэмы творца ,
Если хищной личины улыбки ,
Рассыпал с хохотком подлеца ?

Для чего ты отметил поэта
И награду за строфы вручил ,
Если плюнул на правду завета
И с любовью мечту разлучил ?

Ты постишься надеясь на Бога
И прощенье грехов навсегда ,
Очернив светлый образ итога ,
Ради падших срамного суда .

      Лихое  время

Казак из Криуши бравый ,
Как прадед из Лысых Гор ,
С душой озаренной правый ,
Заканчивал миром раздор .

Антоновщина не благая ,
Взаймная злоба сторон.
Тамбовщина всем дорогая ,
Кровавый терпела урон .

О русских полях и долах ,
О житницах и родниках ,
О мелях , глубинах , молах ,
Стихи сочинил в веках .

Лихое нагрянуло время ,
Все зыбкое до причин .
Поэта встревожило бремя ,
Засилье бездушных личин .

Судилище за откровенье ,
На месте распятья Христа .
Личины стяжали паденье
И бездна раскрыла уста .

          Бесправие

Не страшен суд на месте храма ,
Страшней бесправия закон .
Трагедия людей и драма ,
На месте взорванных икон .

Не обвинения рвут душу ,
Людская ненависть сердец .
Я стены фальши не обрушу ,
Обрушит вечности Отец .

Между поэтом и лихими ,
Рубеж из подлостей камней .
Клеветники видны плохими ,
В провале обреченных дней .

Бросают камни оголтело ,
Забыв про заповедь Христа .
Трясутся с бесом ошалело
И змеями шипят уста .

Суд безобразен без защиты ,
Без прений разницы сторон .
Расправы каты из элиты ,
Лукавых злыдней и матрон.

        Бюсты  палачам

Слепит  Остриков бюсты  катам ,
Осудившим  поэта  времен .
И  расставит по смутным  закатам ,
Отцветающих  гнусных  имен .

Вот Щеряк  приоткрывший  губы ,
Волком  выглядит  во  плоти .
Кочуков с Чистяковой  грубы ,
К  храму бесятся  по пути .

Вот Алешин целует  поэта
И  Алешин  творца  предает .
И продажным двойного цвета ,
Раздвоением  бес воздает .

Селиверстов  хитрит безобразно ,
Осуждая  безбожно   творца .
А в суде  он благообразно ,
Адвокатом  корит  подлеца  .

Слепит Остриков бесов падших,
Много , много  как  наяву .
В Трегуляе  у  сосен  увядших ,
У отпетых  поставит в  траву .

             Изменник

Наши предки  рубеж защищали
И Тамбовщину Бог  сохранил .
Кочуков же Сегрей за  медали ,
Над  распятьем творца осудил .

Ради  не осененной  подачки ,
Кочуков  вновь охаял  творца .
Стал пред  идолом  на  карачки
Где  музейный  закут  подлеца .

Угодил  бездуховным  личинам ,
Послужил   безобразным  зело .
По отвратным порочным причинам,
Преумножил  безбожное  зло .

Он  постится  и  возглашает :
-- Я  неистово  верю  в  Христа --
Но поступки  потом совершает ,
Буд - то нету  у  ката креста .

Депутаты от бесов в Тамбове ,
Не  от  Бога  лукавая  власть .
Кочуков  же неискренний  в слове ,
Не страшиться  Иудой  пропасть.

          Вольер  злыдней

Мельтешите в пространстве
                вольера ,
Шкуры  перекисью   осветлив .
Я  поэт  вдохновенный   Валера
И  душой  светозарной   красив .

Вы  почетные  времени  блефа
И   бумаги   купили  шутя .
За  спиной  хитромудрого Грефа ,
Вырастает  мамоны  дитя .

Вы  лукавите  хищные  дружно ,
Говорите  о  многом   легко .
Никому  роковое  не  нужно ,
Если  Бог от него далеко .

С пастухами блуждают бараны ,
Лысогорской  породы  стада .
Вы  поэта  душевные  раны ,
Обжигаете  злобой   вреда .

Вы свиней попасите вальяжно ,
С бесовщиной от  Лысой Горы .
Для продажных безбожное важно ,
До  Суда  Поднебесной  поры .

        Рабы  Мамоны

Остались угли и  зола ,
И отголоски  эха  зла .
Ведро  худое , дом пустой
И засыхает сад  густой .

Олег  Алешин  поседел ,
Иуды  возлюбив   удел .
Владимир Селиверстов сон ,
Увидел  с  бюстом в унисон .

Наседкин счастлив  по всему  ,
С  Джули  незримой  никому .
Дорожкина  с  грехами  вся ,
Мамоны  ловит  карася  .

Мещеряков  поместный  бай ,
Кричит  АвгиЮ - Выгребай ! -
Но в стойле  смрада  не Авгий ,
Труба  стоит  без  панагий .

Воззванье  пишет  Кочуков :
-- Осудим  в  храме  мужиков !
Изгоним  пахарей   в  поля ,
Любя    ЛжеЮру   короля --

        Бездна  под ногами

Критиковали , гнали , осудили ,
Не  пожалели трепетной  души .
Из небыли  муру  нагородили
И  шелестят  наветов  камыши .

За доброту  мою  оклеветали ,
За  помощь опохабили  легко .
От радости судившие  витали
И воспаряли в грезах высоко .

Поэта  милосердного  крушили ,
Как  чуждого  противного  врага .
Безбожное во храме  совершили
И  обрели  незримые   рога .

И мету  обрели  не дорогую ,
Пылающую  жуткой   чернотой .
Жизнь обрели безбожную другую
И  ада  воскуренье  под пятой .

         Гордыня  циника

Какой я с хитростью пытливой ,
Почетный с Лысогорской ксивой !
Я  друг  Урюпина   веков  ,
Фрондер  Серега  Кочуков .
Я был  военным  на  Востоке
И выжил в выспренном  потоке .
Теперь  под Лысою  Горой ,
Залетных  спевок я герой .
В  Союзе  без году неделя
И  первый на печи  Емеля .
Ласкаю  щуку  по  бокам
И  фарт  вверяю   кунакам  .
Награды   мне  за  бестселлеры ,
Вручили  злыдни  и мегеры .
Союз  без  Хворова  Валеры ,
Творца   я   осудил  манеры  .
Предательство  таланта  в  моде ,
В  Тамбове  при  любой  погоде .
Я  Кочуков  Сергей  седой ,
Овец  моих  густой  надой .
Сегодня  рви , хватай и куй ,
Лаве  , медали  вмасть  ликуй .
Раз   книги   выбросят  потом  ,
Награды  хапай  даже   ртом .
И  говори  о   тренде  Шанского ,
О  днях   Халерия  Рашанского .
Хвали  Знобищеву  и  Лаеву  ,
Себя и  Сашу    Николаеву  ...
Творца  от  Бога  осудив
И  бесов  кривды  породив  .

    Грязные  помыслы

Жену  учителя  увел ,
Меня  безбожно  осудил .
Ты  Кочуков душою  зол ,
Как  преисподней крокодил .
Твои  клыки  острей  ножа ,
Сожрешь  ты  всякого  вблизи :
Творца  , художника , ежа
И  помыслы   твои  в  грязи .

   Прославляющий  падших

Для Дроновой Елены чина ,
Экранных новостей  мадам ,
У лысогорца пай - личина
К калашным рыночным рядам  .

Возносит  падших на суде
И  меченых  за  злобу  .
Стремится  Кочуков в беде ,
Узреть  времен   худобу  .

Меня  надменно   осмеял ,
Унизил  в  грешном   раже .
Духовность  подлостью  разъял ,
В  тщеславном   эпатаже .

Венчает  злыдней  Кочуков ,
И   фаворитов   власти  .
Поэта  вольных  казаков ,
Казнит  хулой    напасти .

Ты  не Драпеко  у  Миронова ,
Подручной голосишь  с  шестом .
Ты  вестница Елена  Дронова ,
Будь мироносицей  с  крестом .

        Отступник

Казак не будет  осуждать ,
На  месте  храма  казака .
Вину  другого  утверждать ,
Без аргументов с кондачка .

Не  дело  воина   хула ,
Лукавой повитухи  в  тон .
Судилищ  злобные  дела ,
Людей  бездушных  моветон .

Судить поэта  казака ,
Когда с Заветом незнаком ,
Играть прилюдно  чурака
И  слыть  повсюду дураком .

Ты  за рулем  и ловелас ,
И  под Горой ты на коне .
Но душу отвергает Спас ,
Повитую  грехом в  огне .

Старуха с цацками наград ,
Оклеветала   казака ...
Ты злыдне нечестивой  рад
И продаешься  на века .

       Химера  злыдней

Я  не  живу  тлетворным  слухом ,
О  фрике   с  куклой  на  софе .
Скорее  с  Гумилевым  духом
И  образом  похож  с  строфе .

Я  откровенен  и  не  злобен ,
Добро  творю  спасая  мир .
Но  враг  Иудушке  подобен
И  злыдня  палачей  кумир .

Меня  в  Тамбове    осудили ,
Как  Зощенко в столице вмиг.
И  как  Ахматовой   вменили ,
Войны с реальностью  блицкриг .

О Боге строфы и о  чести ,
О трепетной  любви  двоих .
О  падших  оголтелой  мести ,
Среди  поветрий  не  своих .

Судилище для злых  отрада
И  обвинения  как   бред .
Творцу шедевров муза  рада ,
Спасая  истину  от  бед .

Они тусуются  напрасно
И  славят  жуткие   себя .
По  мостику  идти опасно ,
Огонь  иллюзий   возлюбя .

И Петр  огреет  лицемера ,
Оглоблей  огненных  глубин .
И покусает злых  химера ,
Среди  пылающих  рябин .

Ущербные  личинной  миной ,
Величием  грехов  больны .
Обмажет  нерадивых тиной ,
Исчадье  бездны  сатаны .

Река  Смородина  пылает ,
Мост Калинов порочных  ждет  .
Заря  рассветная   залает ,
Когда волчицей ночь пройдет .

Кошмары снятся  безобразным
И  извращенным  словно явь .
Стреляет  крахом  безотказным ,
В таланта  осудивших   навь .

      Искаженный   моветон

От перемены мест нет толку ,
Душа  заблудшего  в  борьбе .
Тамбовскому  тревожно волку
И  в  Липецке  не  по себе .

В Тамбове  метил  окоемы
И  выгрызал  свою  среду .
Внедрял безбожные   приемы ,
Предать  творящего  суду .

Собрание Союза  членов ,
Вдруг  исказило   моветон
И на  холстинах  гобеленов ,
Отрылся  шабаша   притон .

Картины  судеб  изменялись ,
Блуждали  сонмы   егерей ...
Но злыдни  скопом  превращались ,
В  перековерканных  зверей  .

Он  важаком  перебивался ,
Без чести  воина  былой .
Кумиру  злобы  поклонялся
И  закалял  характер  злой .

Повадки зверя  утверждая ,
Личины  походя   менял .
Лукавым  бесам  угождая ,
Творцу  душою   изменял .

От  перемены  сумма  та же ,
Грехов  осталась   у  него :
Дал фору  договорной   лаже ,
С  мурой  беспечности   всего .

Петровский мост их суховея ,
Из  крыльев  перелетных птиц .
Вокруг  печальная   Расея
И  мало озаренных  лиц  .

Играть  нещадно  уповая ,
На  круг  теней  у камелька .
Но  муза  пологи  срывая ,
Превносит звонное  в  века .

На картах Майя козырная ,
В четыре масти  игрокам .
Духовным ликом  неземная ,
Нигде не светит  дуракам  .

          Разъятые

Святого   таинства   причастье ,
Никак   не  красит    бытие .
Судилища   сбылось   несчастье ,
Вновь   предсказание   мое .
Забыли   добрые   поступки ,
Гурьбой   судившие   меня  .
Им  опротивели  уступки
И  свет душевного  огня .
Гордыня  злыдней   обуяла ,
Не  видно  около  ни  зги .
И  Кочукова  дух  разъяла
И   у   Алешина   мозги .
Дорожкина  великой  стала ,
Горгоне   адовой   подстать .
Мещеряков  с  сумой  фискала  ,
Желает  Вальтасаром   стать .
Аршанский  офицер  кагала ,
Мичуринский  масон в кругу  .
Наседкин в тоне  мадригала ,
Луканкиной  несет  пургу .
У  Николаевой  все  проще ,
С  кривой  улыбкой  на  лице .
В  калиновой  узрела  роще ,
Иглу  в  Кощеевом  яйце  .
Астральный  облик  осудивших ,
Страшнее   бесов  во  плоти .
Творцу  шедевров   нагрубивших ,
Прощеньем   судьбы  не  спасти  .
Хоть Кочуков  вовсю хлопочет ,
У храма с кладбищем  вблизи ,
Он в ступе  плевелы толочет ,
С попраньем Библии  в связи  .
Вещает   о   стихах  матерых :
Елены  ,  Саши  ,  Мариам ...
В расправах аморальных скорых ,
Участниц  безобразных  драм .
Адепты   проклятого    рока  ,
Ведут   политику   дельцов .
Черты    тщеславия    порока ,
Вздымают  с  миражом    венцов .

     В Стефаниевском  храме

Кочуков  поменял свои лапти  ,
Надо  в  храме  поставить свечу .
-- По  наезженным  лезвиям   тракта ,
До   Тамбова   в   санях  долечу !  --

Справный  конь  незатейливой  масти ,
Ожидал   у   ворот  на  снегу  .
-- Не  к  добру  Лысогорские    власти  ,
Унижают   меня    на   берегу  --

В  Стефаниевском  храме  Тамбова .
У  иконы   Защитницы   всех  ,
Кочуков   Лысогорского  крова  ,
Помолился  за  всякий  успех  .

За   надел   благодатного   поля  ,
За   здоровье   любимой   семьи .
Что бы  снова  казацкая  доля  ,
Обрела    ожиданья   свои  .

Век  прошел  и  у  края  дороги ,
Где  взорвали  намоленный  храм ,
Правнук  пахаря   без  тревоги ,
Осудил   невиновного   сам .

Где  Спасителя образ нетленный ,
Правнук  пахаря  предал  творца  .
И  признал   лицемер   оглашенный ,
Приговор    палача  подлеца .

Прадед  Бога  молил о подмоге ,
Правнук   бесу   душой   послужил .
И  поступком  поганым   в  итоге ,
Бездне  падших  вовсю  удружил .

Он почетный за книжное дело
И  напевы  у  Лысой Горы .
Но  грехами опутано тело
И в душе клокотанье муры .

         Цветок    идола
               
Мгла  на  Ивана  Купала  ,
Щедро  Сергея  купала .
Светом   Челнавский    цветок
В   чаще   объял   закуток .
Рядом   притихшие   кроны ,
Чуду   вершили   поклоны .
Где    появился    могей ,
Встал  на  колени   Сергей .
Капище   древнего   бога ,
Снова   объяла   тревога .
Зверя    послышался   рык ,
В  круге   цветок  и  мужик .
Лес   у   реки   Челновой ,
Спарился  с  тайной   живой .
Зрящий   полил    молоко ,
Руки   взметнул   высоко
И   Перуну   верхогляду
Высказал  жизни   досаду .
- Женщину   сердцем  люблю ,
Быть  с  ней   навеки   молю !
Нету  ни  денег , ни  дома ,
Есть   только  грусти  истома .
Дай   мне   подобие   злата ,
Есть   рюкзачок   и  лопата --
Там  ,  где    цветок    заалел ,
Зрящий   копал     не   жалел .
Выкопал    грешных     дары ,
Из   сопухи     та - ра - ры .
Стал   он  душой   веселей ,
С  грудой  чеканных   рублей .
Год   пролетел   окаянный ,
Зрящий   курильщик     кальянный .
Дом   у   него  не   пустой ,
Идол   пришел   на    постой .
Только  во  всех   зеркалах ,
Сам  он  и  тени  в  углах .
               
              ***
Кочуков  меня судил ,
Кат  на месте  храма .
Кутуковой   угодил ,
Хитрой речью  хама .

Волчьим взглядом Кочуков ,
Мил  волчицам  туны .
И  музей его  веков ,
Для  лихих  коммуны .

Лысый   кряж    Басаврюка ,
С  шАбашом   подножным .
Бесам   житница  слегка
И  страстям   безбожным .

Лжет  порочный  негодяй ,
О  любви   и   чести .
Предал  светоча   смердяй ,
Ради  чуждой   мести .

Торт от радости купил
И  с  друзьями  скушал .
Черным  дегтем окропил ,
Где   столпы    порушил .

Чучела музейных дел ,
Из  бумаги  с  клеем .
Басаврюк  творит  удел ,
Где  грехи  с  елеем .

Поседел  бездушный  кат ,
Лепит   крепость    хвата .
Кочуков   всегда  богат ,
Всем   набором   свата .

В  телестудии  понтарь ,
Власть   ему   родная .
С  оппонентами  бунтарь ,
Суть   идей   шальная .

Всех  отпетый  предает ,
Кто  творец  от  Бога .
Злом  невинным   воздает ,
С  судным  днем  итога .

Кутукова  не  хвали ,
С  Кочуковым   платье .
Если   хочешь  раздели ,
С  извергом   проклятье .

                ***
Под  горой  сочинители пели ,
О  своем   упрощая    мотив .
И  анчутки  на Лысой  корпели ,
Сочиняя   грехов  нарратив .

Кочуков  проявляя   активность ,
Лицемерил   нещадно  везде .
И  души  роковая  ликвидность ,
Почернела  к  грядущей  беде .

Пандемия  отринула   песни ,
Под  горой  перестали бренчать .
Кочуков  же  музея  кудесник ,
Посетителей  рвется   встречать .

Вознамерился крепость построить
И  минувшего  скарб   напудить  .
Он  грехи  умудрился  утроить
И  во  храме  творца  осудить .

Наградили   чины  Кочукова ,
За  усердие  в  деле  услуг .
Но  ржавеет  лукавства   подкова
И  в тщеславия  плевелах   плуг .

                ***
Лицемеры Аршанский  безбожник ,
Феб Баранова   фотохудожник ,
Мещеряк  волкодлак   раскоряк ,
Кочуков  заколдованный  хряк .

О  ведунье  несут  ахинею ,
Ищут  мельницу и Дульсинею .
Дон Кихот вновь не  по  зубам ,
Всем  Ильинского  ада  жлобам .

Бесы  тянут квадригу  к  расплате ,
В  преисподней   горячей  палате .
Злыдни  снова  несут   ахинею ,
Ищут  мельницу  и   Дульсинею .

От  грехов   разлетаются  искры ,
До  Рязани , Тамбова  и Истры .
Щеряку   Боратынского  хочется ,
Но  удача  поодаль волочиться .

Предавали , судили  , куражились
И в гремучие  смеси   измазались .
Дон Кихот  Кочуков катала ,
Дульсинеей   Баранова  стала .

Не  Баранова - Гонченко  правая ,
Тамбовчанка  чернявая  бравая .
И с журналом Москва  пробивная ,
От тщеславия  духом   шальная .

Мещеряк  и  Аршанский смотрящие  ,
С  Кочуковым  вовеки  пропащие .
Жаждут  цацки  панов  иллюзорные ,
Ради  знатности  твари  позорные .

Расжигают  лукавого каждого ,
Бесы падшего и вальяжного .
Погуляла  четверка  и  баста ,
Обреченных   нижайшая   каста .

ШАБАШ    ПОД   ЛЫСОЙ   ГОРОЙ

Пир писателей во время пандемии  Ковида 2019 под Лысой Горой недалеко от Тамбова
Предлиты  регионов Кобзарь , Новиков и Мещеряков игравший Вия , обезумев от всевластия , отмечали праздник  исключения лучших поэтов и прозаиков из СПР . Вакханалия гордецов  палачей светочей России , происходившая  под Лысой Горой ,
была на удивление  жителей села  похожа на шАбаш  одержимых дьяволом .

Непрерванный  полет

Летай "метресса" с норовом ,
По небу в стиле "вошин",
Несут тебя два борова :
Наследкин и Хвалешин .
Все други околдованы ,
Гюрзой печатных знаков
И "свинкой" зацелованны ,
С которой вьется Мраков .
Хвалешин машет визой
Над иллюзорным адом .
И Череда подлизой
Летит за ними рядом .
Ему продатся Вале ,
Как пренебречь итогом .
Продажный мнит в финале
Себя козлиным богом .
Щеряк летит на Лысую ,
Вершину в виде нежитя .
Кричит - Я всех описаю
И обгложу до свежитя ! --
Вновь Валентине в раже ,
Картина мнится Стежкина :
Она в исчадий саже ,
Царица вся Двурожкина .
Метресса сеет грешное
И серой пахнут други .
Все место безутешное ,
Зимой утешат вьюги .
Летай подруга кривдушки ,
Над Вием личной повести ...
Пусть плачут горько ивушки ,
О " панночке " без совести .

Полнолуние      поэтессы
               
В  полнолуние  в  ткани  белой ,
Стала  Аликова  ведьмой  смелой .
И  взлетела   в   проглядную  высь
С  криком  жутким : -- Созвездия  брысь ! --
Полетала   держась   за   слегУ
И   увидела    Валю - каргу .
В  небе  Валя  была  не  одна ,
На   Николе   сидела   она .
Хорошо   им   парилось  голым :
Безобразным , нахальным , веселым .
Устремились  на  Лысую  гору ,
Покружив  по  ночному  простору .
Что б  в  греховном  кругу  шАбаша ,
Делать  мерзости    часто   дыша .
И   махая   снопом     камыша  ,
Слушать    автора   " Алкаша " .
Совершали   камланье    фантомы ,
На  горе   от   порочной   истомы .
Зорька    тени     спалила   круга ,
Плохо   Тане  спалось   без   друга .
Вновь  проснулась  красотка  сердитой ,
Ждущей   светлой  любви   Маргаритой !
Помолилась   крестясь   нелегко :
Бог  в  душе    а   мечта  высоко !

           Шабаш под Лысой Горой
               
После  концерта  под  Лысой  Горой ,
Вышел  на  гору  Серега  -  герой .
Лунная  ночь  необычно  светла ,
Грустные  мысли  сжигает  до  тла .
Стало  Сереге  мгновенно  легко  --
Мистика   шабаша   недалеко .
Он  же  не  верил  в   волшебную  явь ,
-- Боже   от  лихости   душу   избавь !
Нет    ни   татары   ,   нечистая    муть ,
Надо  мне  зорко  на  пришлых  взглянуть --
Видит  герой  своих  новых  коллег ,
Голыми   стали   стяжая   набег .
Нет  Маргарит  ,  только  Геллы  одни ,
Ведьмы    Тамбова   в  поганые  дни .
Гелла  -  Елена   и   ведьма  -  Карина ,
Гелла  -  Татьяна   и   ведьма  -  Ундина .
Вот   и   Валюха    парит   на   виду ,
Кличет    для    всех   роковую    беду .
Шепчет   смотрящий :  --  Увидев  не  трусь ,
Колю  ,  Олега    и    всякую   гнусь .
Чу  ,  да     они   под   луною   козлы ,
Видимо   днем   обреченные   злы .
Блея  Рашанский  с  козлихой   Шматко,
Вместе    бодают   Шмырева  Садко  .
Кобзарь  балдеет  от  запаха  мглы ,
Новиков   ищет    пороков   углы  .
Марья  Знобищева  сев   на  метлу ,
У  Челновой   оплевала   ветлу  .
Игорь с  Петровского крикнул  моста :
--  Я  Безбородов  в  щетине  уста --
Юрий  Щеряк  и  Калтыгин  предлит ,
Зрят   вожаками   подлунных  элит .
Шушера  вьется , упырь  мельтешит
И  Баюканский  с  Курбатской  грешит .
Гришин   надел  на  Олега  гондон :
-- Будешь  Алешин  Иуда  Гвидон ! --
Видит   Сергей   Кочуков   ерунду ,
Только  личины  срамные  к  стыду .
-- Мне  бы  не  славить  страстей   бурелом ,
Нити    грехов    завяжу   я    узлом .
Не   оплетут  ,  не   затянут   ловцы
В   бездну  ,  где   изверги  и  подлецы .
Я    не    стяжаю    корону    вреда ,
Быть   лицемером   везде   и   всегда  --
ШАбаш   раскрылся   в   бесОвской  красе ,
Совокуплялись    безумные   все ...
Пошло  и  гадко  в  животном  бреду ,
В  круге  разврата  --  подлунном  аду .
- Я   же   потомок   бойцов  --  казаков ,
Дам   им   плетей   и   сухих   канчуков ! --
Глянул   Серега  --  в  руках  -  то   кнуты ,
Стал   он   пороть   наглецов   маяты .
-- Вот  вам  фуршеты !  И  злыдней  сю - сю ! --
Бил    их    Серега     кнутами    вовсю.
Тени    стонали   вокруг   на   горе,
Выла   волчица   в   незримой   норе.
В   полдень   проснулся   Серега  в  дому,
Было      светло     и     отрадно    ему.

               Гонители
               
Ради  Маши , Елены и Саши ,
Валя  судьбы  испачкала наши :
Неизбывной  как  смоль клеветой ,
Непроглядной  как хмарь  маятой .
Вбрызг   порочила   благообразных
Валя  - злыдня среди  безобразных .
Среди  всяких знакомых  и разных ,
Ради  дел  интриганки  бессвязных .
Всех  талантов  от Бога  чернила ,
Извращенки   нечистая   сила …
С ней  Наследкин и рядом  Рашанский ,
И  Трубашкин  ханыга  шушпанский .
Их  фантомы   кружатся   на  Лысой ,
На  горе  с   омерзительной  крысой .
Их  исчадий   опутала   мреть ,
Раз  стремятся  в  полыме  сгореть .
Пострадают   творцы  от  нечистых
И  воспрянут  от  истин  лучистых .
Над  талантами  зори   без   пятен ,
Путь  духовный  Мессии   приятен .


                ***
Генетика в устах Никитина ,
Культуры  заменяет  код .
Воронского вручила Митина  ,
Денисову  где  переход .

И диктор сразу  окрылился ,
Как  Притамбовья   аспидон .
Дорожкиной  весь  поклонился ,
Знобищевой   вручил  поддон .

-- Осанна ! Валя  и Мария ,
Вы  генераторы   вреда .
Лукавством   полнится  Россия
И  козни  злыдней  навсегда .

Ликуйте   мрети  порожденья ,
Судите   истинных  творцов .
Исчадия   для   вырожденья
И фурии  в  конце концов ! --

-- Равняйтесь смело победители !
И  смирно  в  избранных  строю ! --
Никитин -- Мы  не  небожители ,
Единороссов  мы  в  раю --

И Кочуков расправил крылья ,
Взлетев  над  Лысою  Горой .
-- Ползите  смерды  от бессилья ,
Я  власти   огненный   герой !

Скулите   СПР  шакалы ,
Кусайте   светлого    творца .
Мои    возвышенные    скалы ,
Под  кругом  звездного  венца  .

Я  наблюдаю  падших   долю ,
Интриги   мерзкие   плету .
Поэта   клеветой   неволю ,
Заняв   таланта   высоту .

Я  Кочуков  музейщик  ныне ,
Банкира    охранял   уже .
Бескрылый в  искренних помине ,
Крылатый   в  адском  мираже .

Я Лысогорский  Басаврюк ,
Грехами   многих   искушу .
Клеймо  и  преисподней  крюк ,
Везде  с  наградами ношу --

         МЕЖА

           ***
Кочуков  меня судил ,
Кат  на месте  храма .
Кутуковой   угодил ,
Хитрой речью  хама .

Волчьим взглядом Кочуков ,
Мил  волчицам  туны .
И  музей его  веков ,
Для  лихих  коммуны .

Лысый   кряж    Басаврюка ,
С  шАбашом   подножным .
Бесам   житница  слегка
И  страстям   безбожным .

Лжет  порочный  негодяй ,
О  любви   и   чести .
Предал  светоча   смердяй ,
Ради  чуждой   мести .

Торт от радости купил
И  с  друзьями  скушал .
Черным  дегтем окропил ,
Где   столпы    порушил .

Чучела музейных дел ,
Из  бумаги  с  клеем .
Басаврюк  творит  удел ,
Где  грехи  с  елеем .

Поседел  бездушный  кат ,
Лепит   крепость    хвата .
Кочуков   всегда  богат ,
Всем   набором   свата .

В  телестудии  понтарь ,
Власть   ему   родная .
С  оппонентами  бунтарь ,
Суть   идей   шальная .

Всех  отпетый  предает ,
Кто  творец  от  Бога .
Злом  невинным   воздает ,
С  судным  днем  итога .

Кутукова  не  хвали ,
С  Кочуковым   платье .
Если   хочешь  раздели ,
С  извергом   проклятье .

              ***
Лед  не тронул Челновую  ,
Дланью   без  тепла .
Рыбу  мелкую   живую  ,
Емкость  не  влекла  .

Выпускают  снова  рыбу ,
В   глубину  реки  .
Кутукова  видит  дыбу ,
Рядом   казаки  .

Городок  пылает Красный ,
Бунт  подавлен   здесь .
Кочуков  к нему  причастный ,
Сдал  родную  весь .

Лысогорская    обитель ,
Стала   как  шалман .
Вдохновляет не Спаситель,
Разин   атаман .

Бродники  Чертка  глумились ,
Над   людьми    царя  .
Пошалить  гурьбой  стремились ,
Чтоб   не  сгинуть  зря  .

Поплыла  качаясь  лодка ,
К   камышам   смелей  .
Сильно  влюблена  молодка ,
В   пахаря  полей  .

Рыба  резвая  взыграет ,
Вскоре   на  свету ...
Пахарь  радостный  взирает ,
На   свою   мечту .

Кутукова  видит  страсти ,
В  глубине    времен .
Сушит в Арбузовке  снасти ,
Лишь   рыбак   Семен .
               
    Весеннее   эхо      
               
Суслики свистят опять
На горе плешивой ,
Чтоб не целились распять ,
Тень судьбы паршивой .

Чтоб не врыли черенок ,
Здесь сухой березы .
Чтоб не кинули венок ,
Днесь впитавшем слезы .

И казак родных Горищ
Не искал Иуду ,
Где кружился голый хлыщ
И крушил посуду .

Суслики свистят вовсю ,
Злясь на Челновую ,
Залила долину всю
И   нору    живую .

Разлилась весной река ,
До крыльца казачки .
Не дождаться молодца ,
Встал у водокачки .

Эхо тонкое свистит ,
Под луной лучистой .
Всех крещеная простит
Вновь душою чистой .

На заре в мечтах скорей ,
Ввысь взлетит порывом ... ,
Слыша крики журавлей ,
Над речным обрывом .

  Округа  любви
               
По реке плывет камыш ,
А на нем голубки .
И туманы возле крыш ,
Курят свои трубки .

Разлилась река вовсю ,
Волны бьются в стекла .
Промывай дорогу всю ,
Чтоб судьба промокла .

Смой весенняя вода
Грешный след былого ,
Что б не грянула беда ,
С воем волка злого .

После бурной суеты .
Волны станут тише .
И голубки как мечты ,
Свет найдут на крыше .

Посветлеет каждый дом ,
Как любви округа .
И не помня о худом ,
Мы простим друг друга .

    Лучистое  село
            
Над Горами вьют круги ,
Журавли над Лысыми ,
Где Всевышнего враги ,
Разбежались крысами .

Из лучей зари навьют ,
Ореол для радости .
И по птичьему споют ,
Разгоняя гадости .

Крики белых журавлей ,
Эхо носит чистое ...
И село не станет злей ,
От добра лучистое .

            Эпилог

Где подруги в житном поле ,
Светлых душами друзей ?
На авто по личной воле
Мчатся "княжичи князей ".

Все великие водилы
И в салонах короли !
Лишь одна вдымает вилы ,
С сеном женщина вдали .

Луг широтами пригожий ,
Красоту не занимать .
И бежит малец похожий ,
Всей энергией на мать !

   Ответ     любым   критиканам
               
 На   творчество   нету   аренды ,
 Пиши  ,  что   с   судьбой   увязал .
 О   Лысых   Горах    я    Легенды
 Создал    и    душой    рассказал .

 Отрадно   представил   былое ,
 Любя    родовых    казаков .
 И  доброе   время  ,  и   злое
 Я   выразил   в  темах   веков .

 Легенды   о   разном   и   многом ,
 В   ключе    бытовых    величин ...
 Отвечу   за   них  перед   Богом ,
 Надеюсь   без   черных   кручин !


Предлагаю     новое    произведение    былину  --  "  Челнавские  русалки    "  .

Русская   старина   не   предана   забвению . В  традициях  древних  сокрыта  сила  любви  к  родной  юдоле . Христианство  не  отменяет  а  усиливает   все   лучшее   чистое !  В  стихах   о  русской   старине   присутствуют   мотивы   извечных   устремлений   к   обретению счастливой   доли    и   жажда   воли .

           ЧЕЛНАВСКИЕ    РУСАЛКИ

                Глас      старины

Сказать о местной старине необходимо
И будет прошлое в стране  вновь  возродимо .
Не ради красного словца поведать надо ,
Но ради дедушки отца , качавшем чадо .
Сказать о бренной череде и житном поле --
Поведать сердцем о страде и трудной доле .
Быть может села вопиют духовным гласом
И храмы снова восстают с незримым Спасом .
Быть может ивы у пруда нам станут любы
И мы с другими никогда не будем грубы .

                1
          Арбузовка

Теперь ее скрывают воды ,
запруды видимой реки .
Но все невидимые своды
домов утопленных крепки .
Я вспоминаю вновь строенья ,
той Арбузовки , что была .
И вся Челнавка без сомненья ,
кувшинками вблизи цвела .
Я плыл легко на плоскодонке ,
еще веселым пацаном .
И не мутили жизнь подонки
багром интриг и колуном .
Ловил ершей и красноглазок ,
где заводь млела под звездой .
И видел цаплю и пиявок ,
в руках долины голубой .
Росли и полнились арбузы ,
бахча у речки широка ...
Но ветерок лихой обузы ,
дул и свистел издалека .
Теперь на дне село былое ,
нет Арбузовки детских грез .
Большое в жизни и малОе
мне видится в росинках слез .

                2
 Челнавские      русалки

В лунные ночи светлые ,
На берегах запруды ,
Видели люди местные --
Бликов игривых причуды .
Слышали песни старинные ,
О подневольной доле .
Космы русалок длинные ,
В мутной подводной юдоле .
На берегах расчесывать
Волосы легче гребнями .
И любоваться росами ,
И забавляться бреднями .
Стылое водохранилище ,
Донных ничем не радует .
Блестков звезды хранилище ,
Каждой что мимо падает .
В доме любом не топлено ,
Тени в селе находятся .
Кладбище все затоплено ,
Вот и русалки водятся .

                3
  Тамбовский     Садко

Дрова догорали неспешно ,
Уха остывала в котле .
Рыбак вдруг воскликнул потешно :
-- Вот баба летит на метле ! --
Друзья рыбака загалдели :
-- Ты Ваня -- Тамбовский Садко !
Что мы второпях проглядели ,
Ты видишь душой далеко --
По стопке все выпили разом
И скопом легли почивать .
Лишь Ваня объятый экстазом ,
Стал лунной мечте воздавать .
Представил себя под водою ,
В селе беззаветных чудес .
Гуляет с красой молодою
И мир распрекрасный воскрес .
Быть может село Арбузовка ?
Быть может иное село ?
Но плавает рыбка плутовка
И облако держит весло .
Все сказочно , необъяснимо ,
Все образно как никогда .
Вот люди проехали мимо ,
А путь лошадей без следа .
Мечта ли Ивана взъярила ,
На тихом ночном берегу ?
А может незримый Ярило ,
Гнет время земное в дугу ?
Иван присмотрелся к подруге :
Стройна , хороша и нежна .
Поплыли по речке на струге
Туда , где купалась луна .
О русская добрая вольность ,
Ты даришь надежду душе !
Отринул влюбленный издольность
И деву ласкал в камыше .
Проснулся в палатке гулена ,
Один он прошляпил рассвет .
Взглянул -- на платочке "Алена",
Разглаживал солнечный свет .

                4
         Русальница

Духов день всегда в фаворе
У крещеных христиан .
Только девушке Федоре
Вновь привиделся Боян .
Старец сед и слеп глазами ,
Но с пронзительной душой .
Гусли плачут над возами ,
Гласом музыки большой .
Льется музыка печалью ,
Льется шепотом берез ...
И Федора светлой далью ,
Увлекается до грез .
Вдруг Боян запел о главных ,
Приснопамятных богах .
И Ярило среди славных ,
Берегинь на берегах .
И Даждьбог проходит мимо ,
По полям недалеко ...
И русалки вместе зримо
Хоровод ведут легко .
Вот Русальница из речки ,
ЧуднЫе плетет цветы .
И плывут мечты - сердечки ,
Бликами без суеты .
Не смотри на них Матрена ,
Не узришь Иван благих .
Увлекут с собой без стона
И утопят как других .
Старина на пажить места ,
С милым вьехала верхом .
И Федора как невеста ,
Здесь едина с женихом .
Свадьба  будет  озорная ,
Вдоль деревни  плясуны ,
Пыль  дорожную  вздымая ,
Шутками   развеют   сны .
Пел Боян , взывали струны ,
К Дню Русальниц у реки .
И вовсю блистали луны ,
Где в колодцах родники .

     Светлые      берега

Прохладный день начала лета ,
Но воздух Троицы Святой !
В лучах червонного рассвета
Храм , куполами золотой .
Сиянье вышней позолоты ,
Не ради прибыльных щедрот .
Душа во храме без заботы ,
Частицу неба обретет .
В молитвах чудо происходит ,
Мы обретаем высоту .
Прозревший истину находит
И видит духа красоту .
Воздастся каждому по вере ,
Оставим Господу врагов .
У доброго по крайней мере ,
Есть ангел светлых берегов .
 
ГЛАВА  " СУДИЛИЩЕ   ПАДШИХ "  ИЗ   АНАТОЛИЙ    ТРУБА     РОМАНА      В    СТИХАХ    И   ПРОЗЕ

СУДИЛИЩЕ       ПАДШИХ   

Они собрались скопом и по заготовленной договоренности стали обвинять поэта в несуществующих событиях и поступках . Обвиняли в сквернословии , унижении человеческого достоинства , в грубости и оскорблениях ? Некоторые из обвинителей не общались с поэтом уже лет 10 - 12 однако неистово обвиняли . Поэт никого из них прежде никогда не оскорблял . Наоборот , был со всеми доброжелателен , добродушен и помогал многим чем мог . Всегда поэт откликался на помощь и участие в судьбе каждого просящего . Обвинения были изначально построены на придуманной ужасной клевете . Это действо было программной местью почетной процентщицы , повитухи интриг , некой изощренной Валентины . Всем хотелось доказать свою приверженность к дисциплине , скромности и тактичности в поведении и межличностных отношениях . Многие лихо доказывали свое кредо " Всегда " в обвинительных постулатах . Несли ахинею , ложь , наветы , подметные фразы , клевету , наговор и чернуху как тамады на фуршете " нечистой силы " . Многих объяли туман заблуждений и пелена кривды . Изгалялись над фантомом , воображаемым поэтом как хотели и желали . Анатолий  Труба   громче  всех  и   доходчивей  для   внимавщих  ересь  ,   уничижал  творца  лирических  и  философских  стихов . Поэт реальный отсутствовал на этой " черной мессе падших нищих духом " . Хором долго вопили с повторами -- Виновен ! -- Где -- то недалеко петухи в ответ прокукарекали и на окнах появились морды : нетей , бесов , анчуток , кикимор , ведьм , упырей и вурдалаков . Чудовища улыбались клыкастыми пащеками , взирая пылающими зенками на хохотавшим в круге судилища чудовищ. . Нечисть висела в смутном воздухе и исходила мелкой дрожью ...В помещении запахло серой и тухлыми яйцами . Многие падшие обвинители почувствовали как грех нечестивого , лживого , безбожного , порочного приговора входит в их внутренности полынным пламенем , но продолжали неистово хохотать … К некоторым на грудь прикрепился сам собой голографический " Орден Иуды " . У некоторых этот орден предателей заполыхал на лбу . Вдруг один из судилища не обвинявший поэта , но проголосовавший за приговор увидел надпись на стене : " Всех лукавых , подлых , мерзких прислужников злыдни Вали ждет неизбежная , скорая расплата "

          Неизбежность

Когда в судьбе случится горе
И грянет жуткая беда ,
Вы вспомните -- кипело море ,
Судилища , но не суда .

Вас захлестнут волной напасти ,
Страшней несчастий остальных ...
И вы познаете отчасти ,
Страдания существ шальных .

Судили вы и вас осудят ,
За ерунду и мутотень .
Вас ангелы небес принуят,
Влачить пылающую тень .

Осудят звезды вас лучами ,
Осудят грозы на лету . .
И бури смутными ночами ,
Осудят хищников тщету .

Вы хищники в своем порыве ,
Судили личность ни за что .
И ваши судьбы на обрыве ,
Заплатят душами за то .
               
       Капкан        самообмана

Вздохнут теперь свободной грудью ,
Избавившись от лишних ртов .
И выплеснув ребенка с мутью ,
Пойдут вперед между кустов .

Ох как прекрасен лес волшебный ,
С тропинкой чудной золотой ...
И мир суетный непотребный ,
Заменит погремок простой .

Идут и видят превращенья
Зверей в иные существа ,
В округе смутного вращенья ,
Иллюзии всяких торжества .

Вдруг видят бабку у тумана ,
У края заповедных грез .
И вдруг капкан самообмана ,
Захлопнулся вокруг всерьез .

Они в капкане все незримом ,
Пошевелится нету сил .
И бабка облекает дымок ,
Всех кто вовсю заголосил .

        Тщеславные

Когда сидели за столом
И пили водку дружно ,
Не рассуждали мы о том ,
Что палачом быть нужно .

Душа болела и звала ,
У Николая счастья ...
Я бросил личные дела
Из - за причин участья .

Блажил Олег на этаже
Шестом в пространстве кухни .
И я с мечтами неглиже
Кричал : --- Преграда рухни ! --

Мещеряков спросил совет :
-- Как быть в журнальном деле --
Легко послушал мой ответ :
-- Аршанский дока в теле --

И Кочуков пришел с добром ,
Просил о светлой воле :
-- Ты одари не серебром ,
Проголосуй в юдоле ---

Звонила Леночка Шматко ,
О жабах толковала ...
Просила голос высоко ,
Поднять крылом вокала .

И прежде я помог другим ,
Стать членами Союза .
С пустой душой и дорогим ,
Хоть пропадала муза .

Пришли иные времена ,
Тревожные и злые .
Тускнеют веры письмена ,
Блистают роковые .

Процентщица купила тех ,
Кто сам продаться рвался .
И в день немыслимых потех ,
Тщеславных круг зарвался .

Меня поэта светлых грез ,
Хулили все от пуза .
И обвиняли вновь без слез ,
Как палачи Союза .

     Грозная        старуха

Старухе не стыдно быть "Грозной",
Как царь незабвенный Иван .
И девке по сути обозной ,
Путевку вручить на диван .

Она кувыркалась с Николой ,
С Василием сняли табу .
И с голым попутчиком голой ,
Влетела в иллюзий трубу .

По небу мечты полетала ,
Морозно витать под луной
И к "Грозной" старухе пристала ,
Чтоб злобною быть не одной.

Появится месяц завоют ,
С волчицами грез в унисон .
И ноги друг другу помоют ,
Держа свой "клыкастый" фасон .

Подышат туманом незримым ,
Всей грудью , неясно какой
И скалятся с другом галимым ,
"Нулем" потерявшим покой .

         Прислужница

Не ум ее блистал в делах ,
Блистала хитрость роковая .
В любых закутах и углах ,
Она лгала не унывая .

Служила в тон КПСС ,
Стихи писала про партийцев .
Служила чертящим процесс ,
Восславив бизнес кровопийцев .

Всегда в фаворе у чинов ,
Как кукла радостно пищала .
И вновь талантов не лгунов ,
Стереть забвеньем обещала .

В наградах вся за мутату :
Кружок , статейки и стишата .
И славит рьяно пустоту ,
Где кошек скушали мышата .

Прислужница своей тщеты ,
Вреднее горя диверсанта .
Не верит в нечисть маяты ,
Не верит в светлого гаранта .

А кто не в круге -- дураки !
И кто не чествует --- дебилы !
Друзья все кормятся с руки
И службой восполняют силы .

           Еретичка

Слыла метресса еретичкой ,
Когда безбожницей была .
Слыла партийной фанатичкой ,
От пяток грубых до чела .

Служила партии до срока ,
Устав блюла до запятой ,
Но вести принесла сорока ,
О новой власти золотой .

Пришла с улыбкой еретичка ,
К другим блистательным богам .
И засвистела словно птичка ,
Прильнув к богатым берегам .

Зерно посыпалось нежданно
И манна с праздничных небес .
Все чуждое теперь желанно
И светоч менеджер чудес .

Забыта ересь пролетарских ,
Базарных воспаряет бум .
Теперь особа среди барских ,
Молельница метресса дум .

Но все замашки прежней доли
Остались принципом судьбы :
Интриговать в кругу юдоли
И ересь воспевать борьбы .

   Гнусная      мистерия

Валентина судьбой не святая ,
Коммунистам служила до срока ,
Когда злых волкодлаков стая ,
Вожака возлюбила пророка .

Валентина прибилась к стае ,
Стала хищной почетной злыдней .
И зимой , и в цветущем мае ,
Стала кривду вершить постыдней .

Искривляла пространство и время ,
Развращала продажных духом
И порочное , грешное семя ,
Всюду сеяла с черным пухом .

Многих членов Союза слова ,
Извратила до мерзкой сути .
На развалинах храма Тамбова
Вытворяют мистерию жути .

Обвинили по ложным наветам ,
Невиновного с честью поэта .
Впали в грех по Святым Заветам
И расплаты на каждом мета .

Пусть случится по воле Бога ,
С обвинителем всяким расплата .
Валя - злыдня низка и убога ,
Как юродивой сзади заплата .

            Расправа

Они свою гордыню возлюбили
И жгучее тщеславие свое .
Голубок белокрылых истребили
И черное витает воронье .

Для них непогрешима Валентина ,
Любому слову верят чудаки .
И видится им яркая картина ,
Они все на Парнасе высоки .

Укажет на невинного -- воспрянут ,
Всей стаей налетают на него .
На крестное распятие не глянут ,
Когда нет кроме жертвы ничего .

Насытятся куском чужой судьбины ,
Оближут губы длинным языком ...
И повторят фуршетные смотрины ,
Нисколько не жалея ни о ком .

А Валентина хитростью исходит
И лжет как обреченная на зло .
Над ними месяц гибели восходит ,
Они кричат : "Нам страшно повезло ! "

    Голгофа      поэта

В них сила грешная взыграла ,
Как брага мутная в бадьях .
И бестия на них взирала ,
Найдя порочное в друзьях .

Они поэта все ругали
И обвиняли в темных днях .
И кривде ложью помогали ,
Гадюке в призрачных огнях .

Змея незримая шипела
И поднимала хвост трубой .
Вдруг брага мести закипела
И бес оправился рябой .

Они вдыхали смрад нечистый ,
Впадали в гибельную страсть .
Нес ахинею так речистый ,
Что мог от небыли пропасть .

И исходила девка бредом ,
Секла поэта клеветой …
За ними бесновался следом ,
Писатель сроду не святой .

Злом распинали "супостата" ,
На месте скорбного креста .
Голгофы здесь была утрата ,
Когда взорвали храм Христа .

      Злоба     кликуш

Пылала злоба в их глазах ,
Воспрянул в душах ад .
Увидели судьбу в слезах ,
Двенадцать лет назад .

Такие страсти пережить
Пришлось из - за меня .,
Что захотелось удружить ,
Всем языкам огня .

Огонь отмщенья полыхал ,
В порывах и в устах ...
И ворон крыльями махал ,
За окнами в кустах .

Кричала птица тяжело ,
Неистово к беде .
И окрыляли люди зло ,
На роковом суде .

А дело сшито се ля ви ,
Рукой дрожащей в тон ,
И виделяся поэт в крови ,
На плахе как Дантон .

-- Казнить заблудшего творца ! --
Кричали злыдни в масть .
Но дома кушал я тунца
И плюнул страху в пасть .

Припомнил жизни времена ,
Двенадцать лет назад ,
Как сеял дружбы семена
И всем помочь был рад .

  Угодники      метрессы

Судилища острый финал ,
Создали по духу секрета .
И деньги нашлись на журнал ,
Когда осудили поэта .

Гурьбой угодили одной ,
Почетной и злобной метрессе .
И каждый продажный родной ,
В убогой безнравственной пьесе .

Клубитесь в сплетеньях теней ,
Играйте творящих шедевры .
Но кривда надавит сильней
И станете жертвою стервы .

Вы вновь заработали куш ,
Глумясь над поэтом невинным .
И в круге отпетых кликуш ,
Вопите с исчадьем глубинным .

      Юрьев     день

Кружится курицей фурия ,
Искры ссыпает с хвоста …
Дух оглашенного Юрия
Злобен везде не с проста .

Вроде служил офицером ,
Видел афганскую мреть .
Слыл золотым кавалером ,
Что бы любовью гореть .

Стал непроглядным циником ,
Гордость объяла его .
Ходит с попутчиком мимиком ,
Ценит ханыгу всего .

Юность друган загубил ,
Учит как жить без души .
Юрий заблудший забыл ,
Кредо свое " не греши "

В день переходного поля ,
Юрий пойдет вникуда ...
Жизни беспутной недоля ,
Станет брести без следа .

Тамбовские       волкодлаки

Повернул я на пальце кольцо,
Стал читать письмена бумазей:
Ты увидишь событий лицо --
Облик зверя из бывших друзей.
Ты узришь небывалый размах,
Рокового безумия всех.
Будут страсти являться в умах,
С чередою порочных потех.
Будет всякая тварь мельтешить,
И глумиться над честью взахлеб.
Проклинать всех не надо спешить,
Кто – то свой исповедует стеб.
Ты услышишь пронзительный шум,
Исходящий от вздыбленных стай …
Не сгущай маяту своих дум,
О спасеньи души помечтай!
Зверь исчадий прыжок совершит,
Злом поступков без крестных оков.
Но молитва святая лишит,
Силу воли волчиц и волков.
Оскудеет звериный порыв,
Источиться греховная суть,
Прыгнут стаи под жизни обрыв,
И не добрый закончиться путь --
Повернул я на пальце кольцо
И, отринул стопу бумазей …,
Что б мое не бледнело лицо,
Стал молиться за бывших друзей .

     Страда      расплаты

Радуйся Валя , радуйся
И Алешин ликуй , и Коля !
Хоть пригублена чаша сладостей ,
Дегтем мазана ваша доля .
Вы помечены жуткой метой ,
Лицемеры с ухмылкой праздной .
И отплатит вам рок монетой ,
С мордой кривдушки безобразной .
Вы получите все сторицей ,
Что за каверзы заслужили .
Вам мамона блистает столицей ,
Из костей и зверей сухожилий .
Вы продвинутые продвинули
Шелупонь до вершины эстрадной .
Вы талантов шутя отодвинули ,
В туну бытности не отрадной .
За меня , за Марину , за Толю
Привлекут вас созвездья к ответу.
Бог простит нашу горькую долю ,
Мы поэты и служим свету .

Огонь      судов

Вот кинут гордого Трубу ,
Как прежде все кидали .
Никитин выпишет табу ,
Алешин бед сандалии .

Мещеряков посмотрит зло ,
Дорожкина не взглянет .
Луканкина свое зело ,
Грести не перестанет .

Знобищева мудреный слог,
О лютиках напишет .
Наседкин подведет итог ,
Изгоя в бездну впишет .

Вновь избранные замолчат ,
Как воду в рот набрали.
А други все изобличат ,
Трубу за блеск медали .

Пройди Труба огонь судов ,
Устрой прорыв в культуре !
И классиком своих трудов ,
Будь век в литературе .

     Стезя  Истины

Рашанский  лысиной блистал
И весь  лоснился  рожей ,
И книгу  пальцами  листал ,
С еврейской бледной кожей .

Проект  Рашанского   хваля
Двурожкина   блажила …
И  оттолкнувшись  от  нуля
Тщеславью  послужила  .

Библиотека детских грез
Была   важна  крылатым .
Но слушать лживую  всерьез
Нельзя с Христом распятым .

Коснулась  крестика  одна
И  вдруг  узрела  тени :
Метресса  жуткая   страшна ,
Рашанский   друг   мигрени .

Двурожкина  несла  свое
Совсем  в  ином  порыве .
И   гомонило  воронье
Всей   стаей  на  обрыве .

Картина   жизни  роковой
Предстала  с  черной  сутью ,
Коллеги  злобу  с  синевой ,
Смешали  с  кривды   мутью.

Они гнобили  честных всех ,
Талантов  гнали  всюду …
И возлюбили  без  потех
Предателя  Иуду .

Судилища вели  вдвоем
Невинных  обвиняя …
И голосили о своем ,
Судьбины  ниц  роняя .

О Боже ! Ближних вразуми ,
Не слушать злыдней  падших .
И пелену  скорбей  сними
С  гонимых  и  увядших .

Девчонка  страхом не зашлась,
Молилась  снова  Богу ...
И  истина  времен  нашлась,
И   позвала  в  дорогу .

          Постою      на     берегу

Постою на берегу -- жизнь - река течет …
Душу вновь уберегу , месть мне не в зачет .
Я оставлю всех врагов Богу для суда ,
Много злобных берегов , всем от них беда .
Пусть Всевышний разрешит споры и вражду ,
Ангел света не спешит к грешникам в ряду .
За рядами по реке , тьма плывет личин ,
Постою не вдалеке , в следствии причин .

ПОСЛЕДСТВИЯ  СУДИЛИЩА  ПАДШИХ

                Отчубучил

Через год он пробьет альманах
И порадует свой "курултай" .
Как Отрепьев отпетый монах ,
Обналичит роман " Гюльчатай".

Воевал , был в Афгане боец ,
За отчизну стоял до конца .
А теперь он бесстыжий подлец ,
Судит в храме поэта - творца .

Где бесчисленных книг стеллажи ,
Был намоленный Господа храм .
Рок глупца совершив виражи ,
Отчубучил Судилища срам .

Он не воин теперь а палач
От гордыни исходит своей .
Только тертый сухарь и калач ,
Не приметит времен суховей .

Пронесутся стихии вокруг,
Поблистают парады вблизи ,
Но порочный Судилища круг ,
Будет видится вечно в грязи .

                Гонители

Ради Маши , Елены и Саши ,
Валя судьбы испачкала наши :
Неизбывной как смоль клеветой ,
Непроглядной как хмарь маятой .
Вбрызг порочила благообразных
Валя - злыдня среди безобразных .
Среди всяких знакомых и разных ,
Ради дел интриганки бессвязных .
Всех талантов от Бога чернила ,
Извращенки нечистая сила …
С ней Наследкин и рядом Рашанский ,
И Трубашкин ханыга шушпанский .
Их фантомы кружатся на Лысой ,
На горе с омерзительной крысой .
Их исчадий опутала мреть ,
Раз стремятся в полыме сгореть .
Пострадают творцы от нечистых
И воспрянут от истин лучистых .
Над талантами зори без пятен ,
Путь духовный Мессии приятен .

        Действительность

Я плюю в ваши подлые рыла ,
Есть в поэте небесная сила .
Вы на каверзы злыдни годны ,
А по сути крещеным вредны .
Вы творите лукавое дело ,
Что бы время добра оскудело .
Что бы всюду фальшивая мреть ,
В бренной славе смогла забуреть.
На Судилище падших вы доки ,
Без лукавых личин лжепророки .
Без журналов и ложных наград ,
Ваши судьбы -- пустоты оград .
Без тусовки вы мелкие сошки
И очистки от вялой картошки .
Вы исходите злом как поносом ,
У сортиров останетесь с носом .

         Фильки  блефа

Не знал бы Замшев Сошина ,
Дорожкину , Алешина …,
Еще Елену томную ,
Любил бы Русь огромную .

Теперь он ценит знающих ,
К тщете душой взывающих ,
Ведущих жизнь лукавую ,
Зигзагами не правую .

Максим Елену сватает ,
В газете вновь печатает,
Дорожкину и Сошина ,
А муза в туне брошена .

Грущу я с музой лиственной ,
Поэт от Бога истинный .
Стихи мои высокие
И думы все широкие .

В газетах не засвеченный ,
В журналах не примеченный ,
Но лунной павой встреченный
И зорькой грез отмеченный .

Повсуду правят Замшевы
И правды Русь Предамшевы .
Творцы изгоям равные ,
А Фильки блефа славные .

      Ловцы  теней

Может Ляпис Трубецкой
Может тень Глазкова ,
Пролетает день деньской
По кругам Тамбова .

По большому кругу тень ,
С ликом Николая ,
Пролетает и сажень
Кружится витая …

В малом круге суета ,
Череда с кролями ,
Ищет щедрые места ,
С длинными рублями .

И Хвалешин тамада ,
Воскуряет душу ,
И без всякого стыда
Ест чужую грушу .

Ведуном теней Олег ,
Порешил быть ныне .
Но засыпал белый снег
След мечты в пустыне .

Сошин был уже в кругу ,
Ради грез кузена .
Но Олег сыграл слугу
Хитрого Журдена .

Фаворитом хочет быть
С медом - кренделями ,
Что бы мету позабыть
На челе с нулями .

Тени вьются в пустоте ,
По лихому зову ...
Только муза в суете
Равнодушна к слову .

        Избалованные

Они чинами избалованы :
Мария , Валя , Анатоль …
Они Фортуной зацелованы
Играя фаворитов роль .

И преподносят им на золоте ,
Любой блескучий сувенир :
То пламя в обнаженном Молохе ,
То на орле летит кумир .

Наградами лаская избранных,
Дождем червонным без конца ,
Поэтов откровений истинных ,
Стирает власть с земли лица .

Всегда своим проекты новые ,
С деньгами рыночной казны .
Таланты сроду не пановые ,
Дельцам культуры не нужны .

Сидит Труба на сивом мерине ,
Весь коронованный барон !
Авантюристу дело вверено ,
А он фальшивый как Бирон .

Вот Валю пасшую лелеяли ,
В наградах вся и в серебре ,
А овцы выгона заблеяли ,
Голодные в сквозной дыре .

Шедевров ярких не предвидется ,
От фаворитов , не творцов .
И в зеркалах поветрий видится
Тупик - Зеро в конце концов .

         Морды  и  хари

После Судилища падших
В храме где Пушкинский дом ,
Старших людей и младших
Дух уличил в худом .

В библиотеке нет истины ,
Истина в вере в Христа .
Храм подорвали выхристы ,
Злобно скривив уста .

Храм над строением высится ,
Прежний в астральном миру .
И на него не окрыситься ,
Злыдень на стылом ветру .

Входят в притвор обвинители
Вместе с подобием жен .
Видят насквозь небожители
Кто чернотой поражен .

Лысиной блещут лукавые
Или густой сединой ,
Все палачи не правые ,
За роковой стеной .

Души у лживых не светлые ,
Когти видны и клыки ,
Нечисти грешной приметные
Словно в огне кизяки .

Шерсть вырастает звериная ,
Каждый подонок с душком .
Бякает морда козлиная ,
В перьях кричит петушком .

Видно поверхность зеркальная ,
Каверзных , смутных времен ,
Блещет как правда астральная ,
С харями падших имен .

         СЛУГИ   МАМОНЫ

У ТРУБЫ ВОРОВАТОЕ БРЕМЯ ,
ПОТОМУ ОН ДОРОЖКИНОЙ ДРУГ .
ВАЛЕНТИНА ВОРУЕТ ВРЕМЯ
У ТАЛАНТОВ БЕЗБОЖНО ВОКРУГ.
В ВОРОВСТВЕ ОН ПРИЕМАМИ РАЗНЫЙ ,
КАК ДОРОЖКИНА ВЕСЬ БЕЗОБРАЗНЫЙ .
ГРЯНУТ СРОКИ И ОБА У КРАЯ
ВДРУГ УВИДЯТ ПОЛЫМЯ НЕ РАЯ .

               ИЗВЕРГИ

ВЫ " СОЖРАЛИ" МЕНЯ НА СУДИЛИЩЕ
И ПОТЕШИЛИ БЕСОВ СВОИХ ...
ВИДНО ГЛАВНЫЙ ЗАБРОСИЛ УДИЛИЩЕ ,
ЧТО БЫ КАЖДЫЙ ДУШОЮ БЫЛ ЛИХ .
НА КРЮЧКЕ ВАШИ ДУШИ БЕЗБОЖНЫЕ ,
КАК В ХОЗЯЙСКОМ ПРУДУ ПЕСКАРИ .
ВСЕ ВЕРДИКТЫ СУДИЛИЩА ЛОЖНЫЕ ,
КАК КВАРТАЛА ГРЕХОВ ФОНАРИ .
ОТДАВАЙТЕСЬ ПОРЫВАМ НАДУМАННЫМ ,
ОБВИНЯЙТЕ НЕВИННЫХ В БРЕДУ .
ТОЛЬКО АД НЕ БЫВАЕТ ПРИДУМАННЫМ ,
ПАДШИМ ИЗВЕГРАМ НА БЕДУ ,

      ИСТЕРИЯ   ПАДШИХ

ЗАЧЕМ МНЕ ГЛОТКУ ДРАТЬ ЗА ВАС ,
ЧТОБ ОСУДИЛИ СНОВА ?
ЧТОБ ВЫПИВАЯ СЛАДКИЙ КВАС
КРИЧАЛИ : -- ЖИЗНЬ ХРЕНОВА ! --
ОДНА В НАГРАДАХ ЗА РАЗГРОМ
ЕЕ СТИХОВ КАК ФЕЯ ,
ДРУГАЯ МЕЧЕТ ЧЕРНЫЙ ГРОМ
ВОНЯЯ И ПОТЕЯ ...
ТРУБА ТРУБИТ О ТРУБАЧАХ ,
ОСУЖДЕННЫЙ ЗА ТРУБЫ .
МЕЩЕРЯКОВ О БАСМАЧАХ
КРИЧИТ : --- ВРАЖИНЫ ГРУБЫ ! --
АРШАНСКИЙ ЧЕШЕТСЯ КУМИР
ВСЕХ ЛИЦЕМЕРОВ РЯДОМ ,,,
И ИЗМЕРЯЕТ РУССКИЙ МИР
СВОИМ ЕВРЕЙСКИМ ВЗГЛЯДОМ .
И ВСЕ С ВАЛЮХОЙ ЗА ОДНО ,
В ПОРЫВЕ ОСУЖДЕНЬЯ .,,
НО ПАДШИМ СНОВА СУЖДЕНО
ДУРЕТЬ ОТ НАВАЖДЕНЬЯ .

         АВТОЗАК  ИГРЫ

И АФГАНЕЦ ПОЗЕР , И КАЗАК ,
И ЧАИ ОН ПИВАЛ С АРХИРЕЕМ ,
ТОЛЬКО ЕДЕТ ЗА НИМ АВТОЗАК
СО СТРОФОЙ СОЧИНЕННОЙ ХОРЕЕМ .

АВТОЗАК ИЗ ТЕНЕЙ И МУРЫ ,
ИЗ СПЛЕТЕНИЙ ИНТРИГ БЕЗОБРАЗНЫХ.
НА КРАЮ БЕЗДУХОВНОЙ ИГРЫ ,
ПОДБИРАЕТ БАНКРОТОВ РАЗВЯЗНЫХ .

А ПОКА КИТЕЛЯ И ПЛАЩИ ,
ВДОЛЬ ДОРОГИ ВИСЯТ РОДОВЫЕ .
И ГУСТЕЮТ С БАРАНИНОЙ ЩИ ,
ГДЕ ВИТАЮТ МЕЧТЫ РОКОВЫЕ .

            ЛИДЕР   ПИАРА

О СВЯТЫХ НАПИСАЛ И АФГАНЦАХ ,
КНИГУ ВЫПУСТИЛ О КАЗАКАХ ,
И УЗРЕЛ НА БЕЗДАРНЫХ ПОГАНЦАХ ,
КАК ЗАСОХШУЮ ГРЯЗЬ НА РУКАХ .

ОН ВЕЗДЕ БЕСПОДОБНЫЙ И ВСЮДУ ,
НА ЛАДЬЯХ И ВБЛИЗИ БЕРЕГОВ .
ЗАДАЕТ ПРИТАМБОВСКОМУ ЛЮДУ ,
ТОН ПРИЧАСТИЯ К МИРУ БОГОВ .

ЗА ОБЛОЖКУ ЖУРНАЛА ЖУРНАЛОВ ,
ПОЛУЧИЛ МИРИАДЫ НАГРАД ...
ОН ФЕЛЬДМАРШАЛ СРЕДИ ГЕНЕРАЛОВ
И ПИАРУ БЛЕСТЯЩЕМУ РАД ,

НО В ГЛАЗА БУТАФОРНОМУ ЗВЕРЮ
ПОСМОТРЕВ И ВЗЫВАЯ К СУДЬБЕ ,
ПОВТОРЯЕТ АЛЕШИН -- НЕ ВЕРЮ !
ГРАФОМАНУ , ПОЗЕРУ ТРУБЕ --

         ЖАЖДЕТ  СТАСТЕЙ

НЕ ПРИЕМЛЕТ ВЕСНУ РОДЕНА ,
ОТРИЦАЕТ КУПАНУ В РОСЕ
И В ОБЪЯТИЯХ НОВОГО ДЕНА
ВОСКЛИЦАЕТ -- ПОНАД УСЕ !

ЧТО МОГУ Я ПОЭТ ОДИНОКИЙ ,
ИСКУПАТЬ ЕЕ СНОВА В РЕКЕ ?
И РАЗЛИВ ВОПЛОЩЕНИЙ ШИРОКИЙ
СЛЕД ОСТАВИТ НА ЧИСТОЙ РУКЕ .

В ЛУКОМОРЬЕ МОЕМ НЕ ОТРАДНО ,
ВНОВЬ ВОРОНЫ ОДНИ ГОЛОСЯТ .
ЛЕНА ЖАЖДЕТ ЗАПРЕТНОЕ ЖАДНО
И СГОНЯЕТ С ТРОПЫ ПОРОСЯТ.

               ***
Труба  посадит новый  сорт ,
В  Каргинской  и  вблизи .
Мичуринский  предложит торт ,
С  событием  в  связи .

Достоин  Шолохов  ранет ,
Быть  яблоней   творца .
Но  отлучен Трубой  поэт ,
От творчества   венца .

Сам  Анатолий   осудил ,
Поэта  над   крестом .
Дорожкиной вновь угодил
Отринув свет с  Христом .

Добра  и  злобы  рубежи ,
Пронзают  Тихий  Дон .
Труба у  памятной межи ,
Узрел  времен  поддон.

Писатель разнуздал коня ,
В лучах  речной  воды :
-- Ты яблоню сажай ценя ,
Судьбу  не  за  суды --

Труба не разобрал слова ,
Тщеславный дух  пылал .
Звенела  гулко  голова ,
Свершилось что  желал .

Явился Шолохов во сне :
-- Труба  не  будь  ханжой !
Здесь истину  даруешь  мне ,
А  кривду  за  межой  --

Мелькнули шАбаши  судов
И  крестный жуткий  путь .
Поэты  золотых  рядов ,
Хулы   терпели    муть .

Доносы  фурии  несли ,
Дорожкины  на  вид .
И палачи  Трубу  тряси ,
Алешин   и  Давид .

Исправлюсь! - завопил Труба ,
-- Творцы мне не  враги --
И  прощена  его  судьба ,
У  сада  без  карги .

                ***
А  судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
Аршанский   оголтелый  и  Труба .
Забыли  о  приватности  морали
И  сразу почернела  их  судьба .

Забыли в  храме взорванном о  Боге
И   обвиняли  светлого   творца .
У  каждого  на   выбора  пороге ,
Личина   зла и шкура   подлеца .

Судилища  был  шАбаш  узаконен ,
Вновь  ликовал  Мещеряков  Пилат .
Алешин предавать поэта  склонен ,
Был  Андрием  по ляховски крылат .

Знобищева  , Луканкина  и  Саша ,
Как  шавки  подвывали  клевете .
Другими  вся  заваренная  каша ,
Мешалась  на  безумия   плите .

Попрали  Божью  заповедь  наветом ,
Расправу  сотворили   без причин .
И  поглумившись скопом над поэтом ,
Восславили  безнраственный  почин  .

                ***
По  вожделению   врагов
Труба  в  Союзе  Гриня .
Читает Чистяков богов
И  Колпаков  разиня .

Парнас Тамбовский скучноват ,
Одни  и  те же  боги .
Евстахий  Начас  угловат ,
Дугой  у  Вали  ноги .

Седых поплакал и остыл ,
Под  дудку   Королевой .
Труба  припоминает  тыл ,
Где  Задовым  был  Левой .

Теперь он Гриня казачок
И  самовар  в  разгаре ...
Корней  откроет  кабачок ,
С сироткой Ксюшей в паре .

Но Сидор выставив  вершок ,
Вовсю   лютует  бзиком :
Труба  в черкеске   петушок  ,
Братву  смущает  криком .

Бурнаш Геннадий Иванов ,
Сел на  коня  гнедого
И  порубил былых  панов ,
Союза  днесь   иного .

На  карте нынешних времен ,
Позиции  вдоль   трассы ...
Где нет значительных  имен ,
Там   творческие   массы .

Наглеет  Семин  Николай ,
Штабс - капитан Овечкин .
Корону  царскую  взирай ,
Украл  как  Перетечкин .

Труба приветствует Париж ,
В  рубахе  в  ресторане .
И пролетает песни  стриж ,
Шальной в Донском  буране .

Не бойся  правды  эмигрант ,
Парнас  фальшивый  сутью  .
И  Начас  призрачный  вагант ,
И   Валя   дурить   мутью .

              ***
Творцы  защищают  себя ,
От злыдней поярковой масти .
Грешневик  высокий  любя ,
Низки   охламоны  отчасти .

И плисовый блеск  на кону ,
Фальшивый  до меры  пошива .
Творцы  защищают  страну ,
От писарей  кривды  пошиба .

Труба секретарь для кого ?
Для катов гнобивших  поэта .
Предал он  творца  одного ,
Суду  против Бога  Завета .

В  едином строю  у  кормил ,
Не  зная пощады к свободным .
Крушиной  их  рок   накормил ,
Лукавой   мамоне  угодным .

Таким  справедливость тогда ,
Имеет  политику  смысла ,
Когда  орденов  череда ,
Свисает с судьбы коромысла .

Молился  Труба без  труда ,
В  пророческом  храме  Козлова .
Картины   иного   Суда ,
Вершились во  истину Слова .

Увидел  в  ужасном  огне ,
Судивших  творца  Анатолий .
И  ангел  на  бледном  коне ,
Предвестник греховных  историй .

Видение  длилось   везде
И сердце  сжималось от страха .
На  Страшном Последнем  Суде ,
Расплаты  горячая   плаха .

-- Спаси  , пожалей  , сохрани!--
Кричал  осудивший  поэта .
-- Во  всем  виноваты  они ,
Забывшие   Господа  света --

-- Я  грех роковой  искуплю --
Крестился  Труба  утверждая .
-- Добром свою жизнь  укреплю ,
Чтоб пламя  не ведать   рыдая --

                ***
Блистают зеркала времен ,
Для приснопамятных имен ,
Со знаменем и без знамен :
Народов , этносов , племен .

Пушкин Александр Сергеевич ,
Есенин Сергей Александрович .
Хрисанов Иван Гименеевич ,
Иванов Гименей Хрисанович .

Времена отражают личности ,
Навека в обоюдной обычности .
Труба Анатолий для строф ,
Как писарчук Мариенгоф .

И тот Анатолий и этот ,
А толку от них на пшик .
Используют фокусов метод ,
И делают внешний шик .

В Москве у Сергея Есенина ,
Сказителей грянет борьба :
Труба - Мариенгоф от Ленина
И с Лениным Мариенгоф - Труба .

               ***
Лихое было много раз :
Таланту ноль , дельцу награды .
Труба иметь значки горазд ,
Как все тщеславья ретрограды .

В крученом сне секретаря ,
Союза пишуших о разном ,
Трубе преподнесла заря ,
Презент в обличье безобразном .

Козел Козловский с бородой ,
Глаголил сам без остановки :
-- Труба хапуга ты худой ,
С лукавой жаждою сноровки .

В питомнике селекций древ ,
Ученые трудились славно .
И яблоню скрывая гнев ,
Три года выводили плавно .

Подсуетился ты и днесь ,
Имеешь саженцы у Дона ,
Медаль за Шолохова весь ,
Ученым кукиш от Гвидона --

                ***
Трубе награда не приснилась ,
Он в Думе областной в чести .
Пастушкой Тенни появилась
И Матушкин пришел пасти .

Все депутаты неуемны ,
Несут по фракциям свое .
--Трубы заслуги окоемны ! --
Кричит жующий мумие .

-- Журнал ведет и в СПРе ,
Секретарем торчит теперь .
Дать Боратынского в манере
И сразу выставить за дверь --

Аршанский бестия газеты ,
Почетным пожелал блажить .
-- Присвоить отстранив Заветы ,
Безбожнику с волками жить --

Труба пройдоха с Боратынским ,
Аршанский приобрел почет .
Евгений Матушкин за Клинским ,
Пошел выпил не в зачет .

                ***
Что скажешь гражданин Алешин ,
Когда Труба превознесен ?
И не отвергнет доку Сошин ,
Поэта фиговых времен .

Богданова припас для Толи ,
Как дал Луканкиной надысь .
Алешин ты в саду недоли ,
На кучи хлама не садись .

Листал альбом нерукотворный ,
Узрел отвергнутых тобой .
И неизменно образ черный ,
Летел с порочною судьбой .

И камни истовых предательств ,
Лежали рядом и вблизи .
Пылая гранью доказательств ,
С твоей продажностью в связи .

Где мудрецы в духовной драме
И где избранники в чести?
Холсты судилища во храме
И счеты рвущихся свести .

                ***
И если вас Никитин кинул
Унизив взглядом роковым ,
Раж упоительный не минул ,
Быть знаменитым центровым .

Афганистан войны жестокой ,
Не интересен в мирный день.
В саду иллюзий с поволокой ,
Найти не трудно мутотень .

Страну трубой калейдоскопа ,
Вращает писарь волостной .
И видится срамная попа ,
В сортире бытности квасной .

Мои поэмы о прекрасном ,
О жизни вольных казаков .
О рубеже событий страстном
И днях влюбленных мужиков .

Меня Никитин не читает ,
Ему Труба важней творца .
И вас ничуть не почитает ,
От стукача до подлеца .

                ***
Так  бывает  с  нами   наяву ,
Рвем   мы   благодатную  канву.
Отрицаем  добрых  и   простых ,
Ради  безобразных  и   пустых .
И  меня  отвергли   огулом ,
Люди  затуманенные   злом .
Сердобольный  искренний  поэт ,
Не  гламурный , вычурный  эстет .
С классиком наград не обретешь ,
Будет  слов  и образов мутешь .
Отвернулись скопом отошли ,
Осудили   и с  ума  сошли .
Добрались  до  гордого  Трубы ,
Очернили  путь   его  судьбы .
Озверели   от  азарта  гнать ,
Стали    Анатолия  пинать .
Чучело  топтали  не  раба ,
Был  заплеван  катами  Труба .
И  к  усопшим  злыми   привнесен ,
Словно ветром  в бездну  унесен .
Падшие  судилищ    не  в  шатрах ,
Пыль  они  поветрия   и   прах .
И  иллюзий    ставки   серебро ,
Превратилось в  лунное    зеро .