Как я не стала кинозвездой

Кино я люблю и любила всегда. Отлично помню первый фильм - мультик с рисунками великого Жана Эффеля. Мама говорит, что этого не было. Но я то помню, что было. Это второй зрительный образ в моей памяти. Первый - гора Мандалюля, я ее с закрытыми глазами всю по камушкам могу нарисовать. Второе же - Адам и Ева со спины на фоне солнца уходят вдаль.
Помню все уезжают в Гарм на полуторке смотреть кино. Меня не берут - я стою по колено в теплой пыли на дороге и реву, тяну руки вверх. В последний момент папа подхватывает меня. А когда  я открываю глаза, то на экране Адам, Ева и слово Конец. И да, спасибо интернету, фильм есть, год издания 1957 и  концовка именно такая.

Но мы говорим о звездах.
В  1970 году в наш гребной клуб пришли киношники и зафрахтовали восьмерку для съемок. Вместе с командой.
Главная героиня изображала загребную в крупных планах. Ну а на гонке конечно мы сами. Раз 15 был старт, про финиш не помню. Необыкновенный красавец  Алексендр Белявский, балерина Рябинкина, команда «Мотор», «стоп, сняли» - все признаки гениального фильма. Название   «Цена быстрых секунд», денег получила  на Мосфильме  аж целых 40 рублей!  за два съемочных дня. Мне столько мама в Ленинград присылала на месяц жизни.
А фильма НЕТ! Название есть, Белявский есть, а нас в этом фильме нет.
Но ведь были! Мы всей командой ходили смотреть в кинотеатр Гигант, множество раз видели себя на экране - пять секунд на всю гонку, каждый увидел и все смеялись, что бедная Рябинкина  грести не умеет. Видимо кто-то провинился и потом нас всех вырезали. Ужасно жаль.
Каждую весну на Фонтанке или на Мойке (ужас, забыла!) проходили гонки. В 1970 году мы ходили туда зрителями. Серая холодная вода, стремительные восьмёрки, звук весел ух! ух!  И крики рулевых. На следующий день, когда я появилась в клубе, все шептали - это она это она! Мы видели, видели! Оказывается в  Новостях был репортаж  и я там во всей красе на весь экран нервно закусывая губу, слежу за гонкой. Потом мы неоднократно бегали в кино (журнал Новости показывали в кинотеатрах перед фильмом)  мной любоваться. Черно-белый фильм, набережная отражается в Мойке и ломается под веслами. И тут я  такая в небесной красоты плаще болонья!

Часть 2
Девочка, хотите сниматься в кино?
Кто, я?  Да как-то я об этом не думала.
И потом я давно уже не девочка,
мне скоро 50.
Ну не отказывать же. В кино так в кино.
И вот я на Мосфильме и иду  на пробы. Все по взрослому - Заходите, чай кофе. В полутемном кабинете седой высокий мужчина - Наумов, догадалась я. Это который  Алов и Наумов.
С умным видом режиссер стал мне рассказывать свою концепцию фильма. Там какая-то сюрреалистическая хрень  из России девяностых, чеченский войны, немножко от  Феллини и все это припудрено средневековьем с участием  художников. Великий Нумов стал рассказывать мне что-то про Босха, а я, вместо того чтобы с восхищением смотреть в рот и удивляться его познаниям, сразу выпалила - Босх родился примерно в 1450, женился на богачке и горя не знал. Его картин.... ну и выложила все, что знала, вплоть до музеев, где хранятся его произведения. А поскольку я была счастливой обладательницей  огромного альбома Босха еще с 1976 года и изучила его весь вдоль  и поперек, то бедному Наумову ничего не оставалось делать, как принять меня практически без проб на роль большой дамы в шляпе.
Первый день съемок  был прекрасен - с 9 утра до 5 вечера мы (актеры и массовка) сидели в фойе театра эстрады  и ждали. Из разговоров бывалых я поняла, что это основное занятие  масовки и второстепенных актеров - ждать солнца, погоды, исполнителя главной роли. Мы ждали гондолу. Из Венеции на съемки летела настоящая гондола с гондольером. Но по дороге они пропали. Из Венеции вылетели, а в Москву не прилетели. Венецианские герои были зафрахтованы за дикие деньги и на один день. Но исчезли.
Никуда нельзя было уходить, нельзя снимать чудовищную бархатную шляпу, которую прикрепили к моей голове булавками и резинками. Каждые полчаса перекличка и проверка готовности. Мы готовы, но гондолы нет!
Наконец нас позвали на пристань репетировать, но через десять минут раздался звон фонфар и крики  - Обед! Обед!   И все ломанулись к автобусу буфету. Все бегут и я бегу и становлюсь в очередь, поддаваясь общему безумию. Вскоре обнаруживаю себя  между двумя маленькими армянскими мужичками, которые  пытаются поговорить друг с другом, но я плотно стою между ними и им меня не обойти. Я пыталась пропустить вперед себя симпатичного малыша, но он галантно отказывался. И вдруг я с ужасом поняла, что это Джигарханян. А тот который передо мной - Александр Адабашьян. Так я и стояла за казенным киносупом между двмя  великими актерами где-то на уровне моей подмышки беседующими  о высоком.
Они прекрасны, я их обожаю, особенно  Адабашьяна.
До заката гондола не приплыла и мы разъехались по домам.
На следующий день все та же шляпа, репетиции, но без гондолы. Зато  просочились сведения о ней. Гондольер с гондолой прилетели в Шереметьево, но были арестованы доблестной таможней за провоз антиквариата. Вы понимаете, что гондоле было лет 200.  Мы сидели и покорно ждали венецианских гостей. Новости о их продвижении передавались из уст в уста. Иногда помощник режиссера громогласно объявлял - «Не расходится! Все готовы к съемке! Гондола прошла таможню! На высвобождение актеров был привлечён великий Рязанов! К аэропорту подогнали фуру! Едет!  Все готовы к съемкам». И вдруг нецензурная речь  «Гондола с гондольером и фурой попали в аварию на Ленинградском проспекте!»
Кроме массовки, актеров, буфета и прочих операторов, гондолу ждал подъёмный кран с крановщиком  и он тоже выражал  свои чувства и мысли. Иногда громко)).
Но все закончилось хорошо. Приехала фура, из кабины выскочил безумной красоты двухметровый гондольер в небесно-голубом костюме с золотыми вензелями, в настоящей треугольной шляпе и с очумелым взглядом. Интересно, какой бы был у вас взгляд, если бы Вы застряли на таможне в Шереметьево в России двухтысячного года, с антикварной гондолой, в небесно-голубом костюме с золотыми вензелями....
До захода солнца сцена была снята и несчастного гондольера повезли обратно в Шереметьево. Надеюсь, Итальянская таможня оказалась милосердней.
Третий день съемок проходил в павильоне Мосфильма и опять мы долго сидели в коридоре, а потом в каком-то полутемном кафе в дыму и безумии русско-итальянского кинопроизводства, изображая полупьяных женщин. Нам велели пить и есть по настоящему, но еды должно хватить на несколько дублей.
Фильм вышел лет через пять. Его показали один раз глубокой ночью по телевизору. Две секунды моей шляпы я увидела и минуты две гондола плавала по реке напротив театра эстрады.
Я получила по 200 баксов за съемочный день. Это вам не в массовке сниматься, у меня была роль - большая женщина  в шляпе.