Цена всеобщего мира

Всеобщий мир – вековая мечта человечества, (жаргон “эпохи застоя и развитого социализма”), особенно со времён Просвещения – см., например, “Проект вечного мира” (1713) Шарля-Ирене Кастель де Сен-Пьера (о, эта французская аристократическая ономастика! – Я, конечно же, не читал, но, может, кто-то окажется более настойчивым) и другую литературу “по истории вопроса”.

Сам вопрос имеет, как минимум, две стороны. (А.) Какими способами, на каких путях, какими средствами предполагается достижение цели. – (Б.) Какую цену готово заплатить “человечество”, прежде всего “национальные элиты”, а вслед за ними и “простые граждане” (которых, впрочем, особо никто спрашивать не будет). А цена должна быть немалая, раз уж речь идёт о столь грандиозной задаче, как установление вечного и нерушимого “всеобщего мира”, а следовательно, “счастья, благоденствия и процветания всех народов земного шара”; видимо, тут же, где-то рядышком, и “братство”, и “дружба между народов” (Н. С. Хрущёв) – правильно, если не воевать, то что остаётся? – Только дружить. И ради осуществления сокровенной мечты “прогрессивного человечества” грех скупердяйничать.
 
Рассматривались ли всерьёз какие-либо способы обретения столь желанного состояния? – Вероятно, с одной стороны, широкое распространение просветительских идей, “смягчение нравов”, усовершенствование “с помощью философии и цивилизованного разума утончённых людей” (Г. К. Лихтенберг) стихийной, первобытной человеческой природы и т.п. С другой, утверждение христианских идеалов любви, человеколюбия, милосердия; “умягчение злых сердец”, “прибавление ума”, благочиние и благочестие, смиренномудрие, кротость и незлобивость.
 
Скорее всего, в духе идей Просвещения предполагалось, что люди, очарованные красотой и совершенством идеала, радостно и умиленно склонят главу пред величием Высшего Нравственного Закона и добровольно, глубоко осознанно и неуклонно станут соблюдать некие правила поведения, которые исключают войну как явление в отношениях между странами и народами.

Но ввиду утопичности данные рецепты всерьёз, пожалуй, никогда не рассматривались. – Впрочем, есть смысл приглядеться к европейской ситуации в период сразу после наполеоновских войск и создания Священного союза.
Вдохновителем последнего, как известно, был российский император Александр Первый, незадолго до того переживший серьёзный внутренний переворот, обретший именно в христианском вероучении путеводную нить. Подобно всякому неофиту, стремился привнести это новое своё умонастроение во всё, что ни делал. Так и Священный союз стал попыткой выстроить новую “систему международной безопасности” на основе высоких христианских истин. Насколько всё это удалось реализовать – другой вопрос. Однако утверждается, что худо-бедно в Вене в 1815 году во время конгресса держав-победительниц была создана конструкция, которая предотвращала крупные военные конфликты, то есть такие, в которых участвует более двух воюющих государств, фактически на протяжении ста лет вплоть до начала Первой мировой войны (за исключением Крымской войны 1853–1856 гг.)– А может, на то были какие-то иные причины, отчего в Европе в тот период не было больших войн, тут надо повнимательнее посмотреть. Например, впервые за много-много лет, отодвинув на второй план европейские дела, “великие державы” устремили свои взоры в заморские дали, азартно и с огоньком пустились завоёвывать и грабить колонии.

Но ведь, право-слово, если мир в Европе когда и поддерживался в смысле недопущения “масштабных конфликтов”, так не посредством же широкого распространения просветительских либо христианских идей, а прибегая в первую очередь к военной силе.
 
Обычно в качестве примера “реакционной внешней политики царской России” как хранительницы традиций Священного Союза выставляют её участие в подавлении венгерского восстания 1848–1849 гг. и сохранение, таким образом, Австро-Венгрии в качестве империи. То есть там была “национально-освободительная революция”, но, как теперь мы, образованные, умные, много в чём сведущие знаем: вслед за “революцией” всегда идёт “война”, реже малая, чаще большая, по-другому никак. И в этом, безусловно, есть своя логика: “давишь” революцию = служишь делу мира. Не “давишь” – выпускаешь на волю страшное чудовище. События “в/на братской Украине” – хороший пример. Одним словом, “принуждение к миру” посредством военной силы – способ куда более действенный. – “Люди больше реагируют на угрозу, чем на любовь. Этому не учат в воскресной школе, но это правда” (Р. Рейган, 40-й президент США).
Теоретически вполне возможны ещё и следующие варианты: (А.) Наличие в мире двух “сверхдержав”, каждая из которых не имеет заметного превосходства над своим контрагентом, отчего решительная победа в прямом противостоянии невозможна. Это, особенно при наличии ядерного оружия у обеих сторон, исключает возможность глобального конфликта. В таком положении находились СССР и США во времена “холодной войны”. Но всё равно, в основном чужими руками либо через посредников, схлёстывались то там, то тут (Корея, Вьетнам, Афганистан, Африка и т.д.).

(Б.) Одна из “великих держав»” одерживает решительную победу и безоговорочно становится лидером в военной, политической, финансовой, экономической и прочих областях. Выполняет роль “всемирного полицейского”, “присматривает”, регулирует, поддерживает порядок “в стае”. Это ситуация после распада СССР в 1991 г. – Теоретически, утопически наши “американские партнёры” / пиндосы могли установить хотя бы видимость всеобщего мира, сводить конфликты на нет либо ограничивать их локальными рамками – прежде всего, угрозой применения силы, и не обязательно военной; например, у них уже давно установлен полный контроль над мировой финансовой системой. Но у янки, в “сияющем Граде на холме” началось “опьянение”, “головокружение от успехов”, очень быстро стали всё “решать по беспределу”; высший пункт – бомбёжки Югославии в 1999 г. А в 2001 году, после атаки на башни-близнецы, началась “борьба / война с международным терроризмом”.

Возвращаясь к наполеоновской эпохе. В Европе был короткий период, где-то с 1807 г., с момента заключения Тильзитского мира, по 1812 г., который можно было бы – разумеется, с очень большой натяжкой, – назвать периодом “всеобщего мира” (в Испании и Португалии не прекращались боевые действия между английским экспедиционным корпусом и французскими войсками; не утихала и партизанская война). “Мощь Наполеона казалась в тот момент монолитной гранитной скалой”; у всех современников складывалось “впечатление несокрушимого могущества Наполеона” (Е. В. Тарле). Великий корсиканец за счёт подавляющего военного преимущества единовластно распоряжался всеми европейскими делами. Попытки вооружённого выступления против всемогущего правителя Европы были хотя и возможны, но положительных перспектив не имели. В 1809 году взбрыкнули австрияки – не захотели такого “мира”, возмечтали о реванше, но сражение при Ваграме (05–06 июля 1809 г.) проиграли и откатились, запросили мира на условиях победителя.
 
И что, все европейцы поголовно радостные были и довольные? – Ага, щас. Всё не так им было, всё не по нраву. “Гнетущее давление наполеоновского режима чувствовалось во всех уголках Европы. Кто не жил в эту эпоху, тот знать не может и догадаться, как душно было жить в это время. Судьба каждого государства, почти каждого лица более или менее, так или иначе, не сегодня, так завтра, зависела от прихотей тюильрийского кабинета или боевых распоряжений наполеоновской Главной квартиры. Все жили, как под страхом землетрясения или извержения огнедышащей горы. Никто не мог ни действовать, ни дышать свободно“ (князь П. А. Вяземский).

Вроде бы Наполеон с помощью своих штыков утверждал в завоёванных странах “прогрессивные преобразования” и безжалостно расправлялся с “феодальными пережитками”, вводил новые порядки – однажды кем-то удачно было сказано, отбирал одну свободу, но взамен давал другую. Заключалось это прежде всего в отмене крепостного права, сословных и прочих привилегий, во введении гражданского равенства, права собственности для всех, в заметно большей свободе экономической деятельности и т.д. Уровень гражданских и политических свобод объективно повышался, но несмотря на всё это в Пруссии, например, всё более развивалось и крепло “патриотическое национально-освободительное движение, объединявшие представителей различных слоёв общества” (жаргон всё тот же). А Александр Первый без конца вынашивал планы мести за унижение Аустерлица и Тильзита, всё придумывал, как бы поставить на место “корсиканского выскочку” и тайно подбивал на это всевозможных европейских монархов, больших и малых. – Как видим, установление “всеобщего мира” военными средствами даже в исполнении столь выдающейся личности, как Н. Бонапарт, такое его вольное или невольное намерение ни к чему не привело.
Обратим внимание: как и при реализации иных больших и важных идей, основное противодействие – всегда со стороны несовершенного, мало податливого человеческого материала. – Но раз все попытки “силовым путём” не увенчались, то тогда надо попробовать более “мягкий” путь, не ломать, не принуждать “материал”, а изменить его или, как стало модным говорить, “перепрошить”, “переформатировать”.
 
Сегодня что мы наблюдаем? “Великая перезагрузка”, 4-ая технологическая революция, переход к новому экономическому укладу, “цифровизация” и проч. Тема совершенно новая, но объём публикаций уже необъятен.
Цели “мировой элиты”, затеявшей всё это дело, совсем коротко. Тотальное изменение экономической (сосредоточение всех экономических механизмов в руках мегакорпораций; упразднение мелкого и среднего бизнеса), политической (ликвидация национальных суверенитетов и передача всех национальных государственных полномочий надгосударственным органам по типу ВОЗ) и финансовой (повсеместное введение электронных валют, изгнание из сферы обращения наличных денег) систем; в национально-культурной сфере – утверждение единых стандартов поведения и образа жизни. А вдобавок ко всему – и это едва ли не главное – изменение природы человека, прежде всего, духовной (упразднение свободы воли и права выбора, лишение его какой бы то ни было стойкой идентичности, привязанной к определённой культурной и исторической традиции); параллельно, чтоб не отставала, и физической – биотехнологиями, генной инженерией, модифицированными продуктами питания etc.

И вот тут возвращаемся к вопросу № 2 – о цене “всеобщего мира”. Впору провести мысленный эксперимент. Предположим, все планы “Великой перезагрузки” успешно реализованы, действительно возник “дивный новый мир”. “Цифровое рабство”, “тотальный контроль”, фактическое отсутствие гражданских прав и свобод при полном их формальном наличии; господство виртуальной реальности; кровопролитные схватки – там и только там (“World of Warcraft” и т.п.) – кстати, в этом также состоит одна из важных целей современной “социальной инженерии”: взрастить такой мужской пол, представители которого органически не способны воевать в “реале”*); ещё один несомненный успех социнженерии: отныне основная единица общества – не личность с “повышенной социальной ответственностью”, гармонично сочетающая в своей деятельности общественные и личные интересы, а “квалифицированный потребитель”, умеющий грамотно взять кредит в банке под оптимальные проценты, оформить себе карту с максимальным кэшбеком, постоянно накапливать бонусы; не два естественных, биологических пола, М и Ж, как мы, замшелые, привыкли считать, а 28 или 64 гендера; жёсточайший прессинг со стороны ЛГБТ-меньшинств, всеобщая толерантность, политкорректность, мультикультуральность; … – довольно, и так всё ясно.
       * Если верить журналюгам, то вскоре после новогодней ночи в Кёльне сколько-то лет назад, когда толпы “беженцев с Ближнего Востока” совершали “агрессивные действия сексуального характера” в отношении на свою беду оказавшихся там немецких Fraeulein und Frau, немецкие мужчины, эти прямые генетические наследники боевой славы вермахта и лейбштандарт дивизий СС, в знак моральной поддержки поруганных соотечественниц нарядились в юбки и прошли маршем по центральным улицам города.

Но, послушайте, это же такое состояние человечества, при котором крупные и даже средние, а то и малые военные конфликты и столкновения, не говоря уж о новых мировых войнах, совершенно невозможны. Все ресурсы и рычаги контроля и управления находятся в руках “глобальной элиты”. (Основные злодеи – где-то там, во мраке закулисья, на поверхности – публичные фигуры вроде К. Шваба, Г. Грефа, Дж. Сороса и проч.). Местные элиты – лишь филиалы глобального Мирового правительства, абсолютно покорны и послушны. Основная их функция – незамедлительно и в полном объёме проводить в жизнь распоряжения и директивы “мирового начальства”. (Как это делается, хорошо видно было во время “пандемии”, когда больных в российских стационарах лечили “согласно протоколов”, спускаемых из ВОЗ (штаб-квартира – в г. Женева, Швейцарская конфедерация)). Возможности сопротивления – практически нулевые вследствие успешно внедрённой системы “цифрового контроля”; несогласные отслеживаются чуть ли не на уровне первичных мозговых импульсов (“мыслепреступлений”, по Дж. Оруэллу) и немедленно нейтрализуются. – Не говоря уже о полном, абсолютном контроле физического состояния поголовно всех членов общества: кровяного давления, уровня сахара в крови, метаболизма в целом, и если “искусственному интеллекту”, осуществляющему круглосуточный контроль, покажется, что показатели отклонились от идеальных / допустимых, то “нарушитель”, “смутьян” тотчас же подвергается принудительному медикаментозному либо иному радикальному – на усмотрение ИИ – медицинскому воздействию вне зависимости от его желания и согласия. С самыми гуманными целями – исключительно во имя его собственного здоровья, а также здоровья и благополучия окружающих и общества в целом. – А уж какой простор откроется ИИ для контрольно-карательных функций, если будут законодательно определены и закреплены критерии психического здоровья / нездоровья личности!

В итоге воевать некому, не с кем и не за что.
 
Никаких тебе “конфликтов интересов”, “переделов рынка”, “непримиримых противоречий между империалистическими державами, делающих неизбежными военные конфликты между ними”, никаких “столкновений цивилизаций”, “геополитических антагонизмов” – вообще ничего. Кругом “мобильный высокоскоростной широкополосный интернет”, 5–6–7 G, нейросети, виртуальная реальность, безусловный базовый доход, “умные дома”, компьютерные симуляции (“танчики”, “кораблики”, “самолётики”) и прочее в таком же духе. – Собственно, это и всё: “Слава в вышних Богу! Ангелы поют на небеси, на земли мир, в человецех благоволение”. Да, и не забыть бы ещё, это очень важно, “благорастворение воздухов”. – Национально-культурные отличия – в резервациях, на редких островках фольклорно-этнографических деревень. – А ещё лучше, как где-то встретилось, – на виртуальных платформах. Например, платформа “Россия”. Какой-нибудь 3D-шлем, специальные электроды, подсоединённые к телу, – и полнейшее иллюзорное погружение в “Русский Мiр” со всеми его цветами, звуками, запахами и т.д. – куда более яркое и впечатляющее, чем в оффлайн-реальности.

Ну, и какой путь более “мягкий”, “гуманный”, сберегающий человеческие жизни, а не приносящий их тысячами и миллионами на алтарь воинской доблести, бессчётно губящий мужскую часть народонаселения в освободительных войнах и походах во славу Отечества? – “Всегда я Марса богом почитал, / Но всё-таки раздумывал, признаться, / О тех, кто в списки доблести попал: / Приятно ль им сей славой наслаждаться, / Имея пулю в сердце? – Я слыхал / В одной из пьес, которыми гордятся, / Любители шекспировских цитат, / Такую ж мысль, чему я очень рад”. (Дж. Г. Байрон “Дон-Жуан”)
 
То есть что, получается вот она, ЦЕНА? Нравится? Готовы оплОтить? Наличными или картой? Или как-то не очень? – Хорошо, если бы в дилетантские, доморощенные рассуждения составителя поста вкралась какая-нибудь серьёзная “методологическая ошибка” и всё это так и осталось бы антиутопией, жутковатой химерой, не более того. Может, оно всё-таки лучше, как встарь: “Мне бой знаком – люблю я звук мечей; / От первых лет поклонник бранной славы, / Люблю войны кровавые забавы / И смерти мысль мила душе моей. / Во цвете лет, свободы верный воин, / Перед собой кто смерти не видал, / Тот полного веселья не вкушал, / И милых жён лобзаний не достоин” (Пушкин А.С.).