Из рассказа Командировка в ГДР

 Где-то в ноябре 1979 года, практически сразу же после рождения нашего сына Максима, я получил предложение поехать в ГДР в длительную командировку на народное предприятие «Синтезеверк Шварцхайде». У института с ним существовали длительные взаимоотношения в рамках Межправительственного соглашения о сотрудничестве в области пенополиуретанов. Комиссия, на которой было сделано это предложение, правда удивилась, что я еще не вступил в партию, являясь при этом хорошим общественником.
 Тут следует заметить, что воспитанный в семье, где мой отец был ярым приверженцем КПСС, одно время возглавлял цеховую парторганизацию, я сразу же после трудоустройства в институт подал заявление о моем желании вступить в партию. Мне было тогда заявлено, что я должен провести агитацию среди рабочих и привести с собой как минимум двоих. Все это в какой-то мере напоминало пирамиду, в которой для того, чтобы получить бонус на вступление в партию нужно сагитировать пролетариев. Ну да, ведь партия-то эта пролетарского толка, а желающих туда вступать от пролетариев было не очень много. Ну а тут в связи с делегированием меня в ГДР было принято срочное решение, и я стал кандидатом в члены КПСС. В члены КПСС я был принят через год на партийном собрании Торгпредства СССР в Берлине.

 Уже после подтверждения моего делегирования меня вдруг вызвали в военкомат на медицинское освидетельствование. После него мне было сказано, что, возможно, меня призовут на переподготовку, причем сначала в Каунас на прыжки с парашютом, а потом в Чирчик, что в Узбекистане, где находится учебное подразделение спецназа ВДВ, для прыжков с парашютом в горной местности. Когда 25 декабря 1979 года был введен ограниченный контингент наших войск в Афганистан, у меня сразу же возник вопрос, а для каких целей нас-то должны будут готовить и как использовать после этой переподготовки. Думаю, что наш отъезд в ГДР в начале февраля 1980 года в какой-то мере стал спасением от возможного задействования меня в афганских событиях.

 В Шварцхайде были направлены две семьи: наша и Прохоровых, Евгения и Нины. Женя был делегирован для работы на производство простых полиэфиров, а я в научно-исследовательский центр (НИЦ) при комбинате. Вместе у нас получился отличный тандем по разработке и внедрению в производство новых марок полиэфиров и новых подходов к проведению самого их синтеза. Прохоровы были лет на 10 старше нас, но мы все равно дружили семьями. Их сын Роман частенько оставался с нашими детьми в няньках, когда мы вынуждены были присутствовать на частых протокольных мероприятиях.

 К моей радости рабочее место в здании НИЦ я получил в одной комнате с Гансом Йоахимом Одером, с которым учился в одной группе в Дрезденском Техническом университете. На предприятии работали и другие, знакомые мне по учебе в Дрездене, люди. Так мы снова встретились здесь с Петрой Лешау, которая в замужестве стала Петрой Замек. Узнали, что здесь же работает Регина Булак, с которой училась в Дрездене в одной группе Лена. Регина вышла замуж за Ганс-Георга Урланда и жили они в доме по пути следования от нашего дома до комбината. Однажды, гуляя с детьми сразу же после нашего приезда в Шварцхайде, мы решили заглянуть к ним. Тут нужно заметить, что родители Регины работали в первой рабочей группе специалистов ГДР во Владимире и Регина тоже там некоторое время была с ними. Поэтому знала российскую привычку заходить к друг другу на огонек без приглашения. Тут же мы были запущены в квартиру и, думаю, к удовольствию друг друга вспомнили студенческие деньки и приключения. С Региной и Ганс-Георгом у нас было много совместных приключений в Шварцхайде. Мы, например, в качестве разнорабочих помогали им в строительстве их коттеджа в соседнем со Шварцхайде Руланде, встречались с ними, когда отдыхали, снимая на несколько дней бунгало на берегу Зенфтенбергского озера. И частенько ходили друг к другу в гости. 
 
 Ганс-Георг потом при каждой встрече повторял, как мантру, что, если вдруг в квартире раздастся неожиданный звонок, иди и открывай дверь – это в очередной раз появились Колосовы. Примерно так же произошла наша встреча много лет спустя, в 2005 году, когда мы на 30-летие нашей свадьбы поехали не в Дрезден, а были на отдыхе в Гармиш-Пантеркирхене, что недалеко от Мюнхена.
 
 Регина с Ганс-Георгом жили тогда в полусотне километров от Мюнхена практически на границе с Австрией. Выехали они туда еще до объединения двух немецких государств в единую страну, купили там фермерский дом на выселках. Практически хутор. Регина работала при бургомистрате и занималась проблемами адаптации к жизни в Германии выезжающих тогда из России и других стран СНГ так называемых «русских немцев». Ганс-Георг работал инженером на нефтеперерабатывающем заводе. Но как химик, еще и занимался хобби – самогоноварением. Стал членом гильдии самогонщиков Баварии. Имел свои, уже отмеченные наградами, марки самогонов. Так вот в конце нашего отдыха мы позвонили Урландам и они на пару дней привезли нас к себе в гости. Пообщались тогда в очередной раз славно!

 Нашей группе советских специалистов для проживания был выделен один подъезд многоподъездного пятиэтажного дома. Жили дружно, отмечали наши и немецкие праздники вместе. Сотрудничали с Обществом германо-советской дружбы, организацией Свободной немецкой молодежи – аналогом нашего комсомола.

 Дети у семей были разного возраста. Некоторые, как наша Алла, ходили в немецкий детский сад. Которые постарше каждый день отвозились в русскую школу в городе Коттбус. Алла и туда тоже успела поездить. Максим, наш сын, тоже успел походить в немецкий детский сад. Оба разговаривали на немецком языке практически без акцента. Даже, когда что-нибудь хотели от нас скрыть и думая, что мы не все поймем, общались с друг другом дома по-немецки.
 
 На несколько месяцев я привлекался к совместной с академией наук ГДР исследовательской работе. В результате ее и работы в НИЦ комбината появилось несколько публикаций в известных научных журналах и были поданы заявки на патенты. По нескольким патентам я уже по прибытию в Союз получил даже выплаты в так называемых «переводных рублях», которые имели хождение наравне с валютой. За эти вознаграждения мы приобрели тогда в «Березке», валютном магазине, иностранные телевизор и видеомагнитофон марки «Панасоник».

 Проработал я на «Синтезеверк» в общей сложности три с половиной года. В 1982 году в ГДР из Нижнекамска с производственного объединения «Нижнекамскнефтехим» приехали директор опытно-промышленного завода Санников Иван Алексеевич и главный инженер объединения Сахапов Гаяз Зямикович. Там строился комплекс по производству простых полиэфиров и полиуретановых систем. Приехали они посмотреть подобное действующее производство. Я, хорошо зная язык, был их сопровождающим по производствам комбината и гидом в посещении знакомого мне Дрездена.

 Эта встреча стала, пожалуй, уже тогда основополагающей в моей дальнейшей жизни и работе, связанной с производством простых полиэфиров в Нижнекамске и воплощением идеи создания там полиуретанового комплекса страны. Иван Алексеевич Санников уже там, в Шварцхайде, видимо, стал иметь на меня виды. Уже тогда он предложил мне подумать о переезде в Нижнекамск, где к настоящему времени специалистов в этой области знаний нет. А для помощи в проектировании производства, кураторстве строительства объекта и на пуско-наладку привлекаются специалисты из Владимира. Я же в то время горел идеей защиты кандидатской диссертации, материалов на которую было больше, чем достаточно. Обещал, конечно, над предложением подумать, но больше для того, чтобы не обидеть Ивана Алексеевича. Хотя всерьез это предложения тогда совсем не рассматривал.

 Вернулись мы из Шварцхайде во Владимир в августе 1983 года. В этом же августе состоялся пуск производства простых полиэфиров в Нижнекамске. Но, правда, без моего тогда непосредственного участия. Главным на пуске этого производства был Глеб Алексеевич Гладковский.