Из рассказа Нижнекамск. ПО Нижнекамскнефтехим

 15 сентября 1984 года я приехал в город Нижнекамск, что находится в Татарстане на реке Кама, которая впадает в Волгу. Нижнекамск – это очень молодой город, который получил этот статус в 1967 году. Построен он был, как город – спутник двух колоссальных объектов: производственных объединений «Нижнекамскнефтехим» и «Нижнекамскшина». И это была в свое время одна из комсомольских строек того времени.

 Население города составляло в 1984 году порядка 180 тысяч человек различной национальности. Народ в городе был очень приветлив, готов в любое время прийти на помощь даже незнакомым людям. Чувство взаимовыручки сохранилось в людях, видимо, еще со времен комсомольской стройки, когда все жили в строительных вагончиках или бараках без особого комфорта. По своему менталитету население можно сравнить с людьми, которые живут на севере России и которые тоже готовы в любое время к взаимовыручке в экстремальных условиях. Люди кардинальным образом отличались от коренных жителей, например, мещанского Владимира, где с давних времен основная масса населения живет в своем узком потребительском мирке. Так как мы с Леной родились на севере – я в Новгородской области, а Лена в Мурманске, а жила в Архангельской области - нам был ближе нижнекамский менталитет людей.

 Приехал я в Нижнекамск пока без семьи, так как для ее переезда нужно было подготовить тылы: устроиться на работу, получить временное жилье, договориться по трудоустройству Лены. Да много чего нужно было организовать и по мелочам. Прописали меня в общежитии – прописка нужна была для трудоустройства. Но жить мне Иван Алексеевич Санников, директор Опытно-Промышленного Завода, предложил у него. Квартира у его семьи была по тому времени просто огромная – 240 м2.
На улице «Школьный бульвар» был построен комплекс из трех зданий для высшего и среднего звена руководителей предприятий и властных структур города. Люди в городе проживают очень веселые и с огромным чувством юмора. Всем заметным объектам города всегда присваиваются народные наименования. Так и дому, где жил Иван Алексеевич, после его заселения было присвоено имя «Дворянское гнездо». Второй дом, где квартиры по площади были в два раза меньше, носит имя «Дом униженных и оскорбленных», а третий дом, завершивший комплекс, получил имя «Последняя надежда».

 Был в городе и магазин «Бабьи слезы». Сразу понятно, что он торговал спиртным. Есть комплекс из четырех одинаковых и стоящих в один ряд магазинов, носящий название «Четыре танкиста». Дом, построенный по южному проекту, где длинные через весь дом балконы смотрятся, как раскосые глаза с нависшими над ними то ли веками, то ли бровями, назвали почему-то «Улыбкой чукчи».

 Завершив все дела, связанные с трудоустройством, я приступил к работе в должности заместителя главного инженера по простым полиэфирам завода ОПЗ с 1 октября 1984 года. Началась моя производственная деятельность.

 Проанализировав состояние дел в цехе простых полиэфиров, я в первую очередь отменил все, иногда абсурдные, распоряжения по цеху, данные до моего приезда. Потом доложил состояние дел директору завода. При этом, хорошо зная химизм процесса, настаивал на полном останове установки на 4 дня для ее промывки от солей, которые накопились на стенках аппаратов из-за бездарных распоряжений и нарушений ведения технологического процесса.

 Иван Алексеевич, у него такая была привычка, когда он размышлял, молча походил по кабинету, скрестив руки за спиной. Потом сказал, ошарашив меня, что зря он взял меня на работу, если я в первый же день работы веду речь об останове производства. Но потом я его все-таки убедил в необходимости таких действий. Он согласился на останов, но только на два дня. При этом сказал, что, если в этом месяце мы не выработаем одну тысячу тонн полиэфиров, он вынужден будет задуматься у нужности заводу моих услуг. Иван Алексеевич был, конечно, в какой-то мере тоталитарным человеком, но по моему сегодняшнему опыту жизни, и работы на производстве хочу сказать, что по-иному у нас работать нельзя. Панибратство и вседозволенность приводит только к разгильдяйству и неисполнительности, что в условиях эксплуатации опасных производств чревато печальными последствиями. Жесткость и спрос за исполнение всех норм и правил должны носить обязательный характер на таких производствах.

 До этого максимальная выработка полиэфиров на установке была достигнута в объеме 890 тонн. Промыв установку и приступив через два дня простоя к синтезу, мы выработали в октябре 1984 года 1640 тонн продукции. Больше никогда от Санникова я не слышал, что он зря меня пригласил для работы на заводе.

 Лена с детьми приехала достаточно скоро в Нижнекамск. Ее подруги по работе в институте начали ее пугать тем, что, отпустив мужа за тридевять земель одного, рискует его потерять, и что, особенно в заводских условиях, у мужиков появляется масса соблазнов. Мне же тогда было не до этого. Мы работали, иногда оставаясь на производстве сутками. Приезду Лены с детьми уже в ноябрьские праздники (7 ноября – День Октябрьской революции) был очень рад.

 Механик цеха, Владимир Михайлович Смотров, также очень часто оставался в цехе по нескольку смен подряд. Несмотря на то, что у него было механическое образование, очень интересовался химией производства. Мы с ним подолгу по этому поводу общались. Так как работа моя получилась ненормированной и семью Санникова мне было неудобно напрягать моим появлением у них в любое время дня и ночи, я вскорости принял предложение Володи Смотрова пожить у него на квартире до выделения мне малосемейного общежития.

 С семьей Володи мы потом дружили многие годы. Дружим и сейчас, хотя его жена Аннушка очень рано умерла из-за оторвавшегося тромба после операции на венах. Малосемейку я получил к приезду семьи. Жили мы в двухкомнатной квартире с семьей аппаратчика Афзалова, который работал тоже у нас на полиэфирах. У нас была комната 16м2, а кухня и удобства на две семьи.

 В апреле 1985 года, в день моего рождения 10 апреля, я получил ордер на четырехкомнатную квартиру в центре города, на проспекте Химиков. В течение шести месяцев, как и было обещано. Не считая служебной квартиры, в которой мы жили в ГДР, это было первое наше собственное жилье. И хотя квартира располагалась на последнем этаже 14-этажного дома, нашей радости не было предела. Дом был кирпичный, с очень широкими подоконниками, которые очень обрадовали Лену. Она любила разводить цветы, и теперь имела достаточное раздолье для этого.

 В состав нашего завода кроме производства простых полиэфиров входила установка по переработке нефти мощностью 7,5 млн тонн нефти в год. Там выпускался прямогонный бензин, который затем на другом заводе комбината перерабатывался в этилен. Еще вырабатывались дизельное топливо и мазут.

 Работа на производстве – это не только радостные события. Это каждодневный и опасный труд по эксплуатации химических объектов. И работать здесь должны обученные и знающие процесс специалисты. Таких на производстве простых полиэфиров практически не было. И все постигалось до моего приезда методом проб и ошибок. Поэтому по приезду я организовал обучение ИТР и аппаратчиков азам химии простых полиэфиров, объяснял протекание процессов при синтезе, какие опасные моменты могут возникнуть при производстве, рассказывал о свойствах выпускаемых нами продуктов, о влиянии параметров процесса на качество продукции. Это обучение было рассчитано на один месяц, но по «просьбам трудящихся» продолжалось в течение трех месяцев.

 Производство к 1987 году мы нарастили до почти 3 тысяч тонн в месяц, причем значительно, с шести до 15 марок, расширив ассортимент выпускаемой продукции. При этом проблем с качеством практически не было. Производство работало стабильно. И помощи от науки из Владимира уже не требовалось. Думаю, что те задачи, которые я для себя сформулировал по приезду в Нижнекамск, успешно решались.

 В 1986 году ушел на пенсию главный инженер завода Тихонов Виктор Павлович. На его место был назначен Рауф Асрарович Валеев, который был одним из варягов комбината, работая с самого начала его существования. Валеев в качестве «наказания» был переведен на несколько лет с начальника транспортного управления объединения в начальники цеха полиэфиров, где мы с ним работали в дружном и успешном тандеме.
 
 А в 1987 году ушел на пенсию и Иван Алексеевич Санников. На место директора назначили Рауфа Асраровича, а мне предложили перейти на должность главного инженера завода. С 27 мая 1987 года я им и стал. Вот тут началась моя «учеба» в области нефтепереработки с чистого листа. Рауф Асрарович в свое время заканчивал нефтяной институт и стал хорошим мне учителем в этой области знаний. Я тогда много читал и учебной литературы. Всю установку изучил до винтика досконально, в буквальном смысле проползав на коленях по ней и многокилометровым ее трубопроводам.

 Ну а на производстве простых полиэфиров все развивалось достаточно неплохо. Правда сбыт полиэфиров начал медленно, но верно падать. Мы начали анализировать ситуацию и пришли к выводу, что начинаются проблемы со встречей наших полиэфиров с изоцианатами, которые выпускаются на Днепродзержинском производственном объединении «Азот». В свое время Госпланом СССР было запланировано строительство двух объектов: ДПО «Азот» на Украине и простых полиэфиров в ПО «НКНХ», которые должны были работать в жесткой кооперации с друг другом. А Госснаб СССР эту работу должен был курировать. А так как роль Госснаба в последние годы перестройки была дискредитирована, а он сам практически уничтожен, мы поставляли наш продукт не туда, куда поставлялся изоцианат. И наоборот тоже. Поэтому с непосредственным нашим участием и по согласованию с генеральными директорами обоих предприятий было принято решение по созданию своего маленького «Госснаба», который должен заниматься кооперационными связями предприятий, а практически производить совместные поставки систем из полиэфиров и изоцианатов потребителям.

 На совещании, проведенном в ноябре 1990 года, я был предложен в качестве генерального директора этого предприятия. Начали готовить учредительные документы, набирать команду. Я уже собирался увольняться с завода. Но в декабре произошедший на нефтеперерабатывающей установке пожар изменил мои планы. Мне было сказано, что уволиться я смогу только после полного восстановления установки и ее пуска в эксплуатацию.

 31 января 1991 года был зарегистрирован «Полифом» - тот самый маленький «Госснаб» - который был совместным предприятием ПО «НКНХ» и ДПО «Азот». Я же, как будущий директор этого малого предприятия, после основной работы приходил на фирму, где мы допоздна решали и обсуждали ее проблемы и задачи. Только 24 июня 1991 года я после пуска нефтепереработки уволился с завода и приступил к работе на ООО «Полифом». Наступил период моей предпринимательской деятельности.