Маслята у больницы

В Собинке маслята росли в центре города. У больницы были посадки лиственницы - там и тянулись. Их собирал мальчик Лёва. Мальчик Лёва был сыном заведующего моргом и моим соседом.

Семья Лёвы жила этажом ниже. Лёва был умным и воспитанным, он обращался к родителям на «вы». Нас, сопляков, это удивляло, а взрослых - умиляло.

В морге - небольшом, деревянном, мальчик Лёва хранил велосипед. Не там, где лежали покойники, а у входа. Иногда папа давал ему ключи от морга, и мы шли забирать велосипед.

Лёва позволял мне заглянуть в мертвецкую. Там были стол и тележка, а больше ничего. Люди умирали редко, в морге их долго не держали. Не было морозильной камеры, да и нужды в ней. После вскрытия трупы забирали родственники...

Я глядел в щёлочку, не заходя внутрь покойницкой. Боялся...
 
Отец мальчика Лёвы был очень умным и строгим. Он обожал шахматы. И приучал к ним мальчика Лёву. Заставлял играть с ним, разучивать комбинации, читать специальные книги. Раньше в газетах и журналах печатались шахматные клетки с различным положением фигур. И давалось задание: «Белые делают мат в три хода».

Однажды, скучая, папа Лёвы предложил мне партию. Я быстро продул. Он потерял ко мне интерес. Меня он не любил. В отличие от мальчика Лёвы я был глуп, озоровал и не разбирался в шахматах.

Родители мальчика Лёвы первыми в Собинке купили автомобиль «Нива». До этого из внедорожников в райцентре встречались только «козлы» – «УАЗики» и более широкие приземистые «ЛУАЗы». На фоне их - зелёных, угловатых, запылённых и сугубо провинциальных - жёлтая «Нива» выглядела модницей и кокеткой...

Потом семья Лёвы переехала. Кажется, в частный дом. «Нива» ещё мелькала на собинских дорогах, но прежнего восторга уже не вызывала - она утратила статус единственной, машин стало больше.

Спустя годы я встретил Лёву на стадионе. Мы играли дворовыми командами в футбол - на приз «Кожаный мяч». Лёва вырос, превратился в здорового парня, на голову выше меня.

Потом что-то случилось. Он пошёл в армию, тогда ещё советскую, там его избили. Так говорят. Избили сильно, повредили голову. Точнее - мозг. Он вернулся инвалидом.

Однажды, будучи в частном секторе у знакомого, я увидел странного человека. Скажем мягко - с отсутствующим выражением лица. Он смутно напоминал Лёву. Я не знаю, был ли это он. Но по тем сведениям, что иногда долетали до меня, он вполне мог им быть...

Недавно, читая Ирвина Ялома - про его любовь к шахматам и аналогичные чувства его отца и детей, - я вспомнил про Лёву. Радость Ялома вполне мог испытывать и папа Лёвы. И испытывал. До рокового дня...

И вот ещё эти маслята. Они действительно росли у больницы. И Лёва, наверное, был единственным в Собинке, кто их там собирал. Другие ходили в лес...

Деревянного морга давно нет. Может и Лёвы нет, и тех, к кому он обращался на «вы». И всё это так, просто отблески моих детских воспоминаний...