Цензура разума

But now, you're tryin' to be something, now, you got to do something
Wanna be someone who counts
But you're thinkin' about the times you did, they took every ounce
Well, it sure got to be a shame when you start to scream and shout
You got to contradict all those times you butterflyin' about
'Bout that personality crisis, you got it while it was hot
It's always hot, you know it's frustration and heartache is what you got
Johnny Thunders & David Johansen


А что ещё делать в пятницу вечером в такой глухомани, как Фрайлассинг ? Чай, не Мюнхен. Ну да, Зальцбург рядом, но там летом не продохнуть от тупых толп разноязыких туристов. Так что всё на родине, будь она неладна. Поэтому психотерапевт Петер и Томас, его закадычный друг, шеф местного отделения HypoVereins (1) («Не Hypovereins, а Unicredit» - всегда поправлял Томас, на что Петер отшучивался «Ну да забыл, что вас итальянцы купили») по пятницам ходили в самое веселое заведение города – бар Schmuggler (2).

- Ну что, Петерхен, Weissbraeu?
- Ну да, Томми, мы же с тобой патриоты. И по шницелю.
- Как вообще дела? Как клиентура?
- Томми, ты же знаешь, что тут у нас может быть интересного? Кто-то, стараясь выглядеть «по-столичному», занялся гендерной самоидентификацией, от чего жутко страдает. Кто-то считает, что за нами постоянно следят. Так, пара-тройка клинически депрессивных, несколько пар на семейной терапии – на них посмотришь, вообще непонятно как они оказались вместе. Фрау «икс» хочет повысить самооценку, а на нее посмотришь – так она права. Герр «ипсилон» хочет узнать, нормально ли то, что он мастурбирует на портрет Федерального Канцлера. Скука и дисквалификация!
- Петерхен, не скромничай, ты же у нас звезда психотерапии всего Траунштайна! Знаменитость! Вот у меня скука – кредиты, балансы, цифирь – вот где рутина.

К ним подошла дородная Гизелла, на декольте которой можно было разместить кружек шесть пива.
- Ещё Weissbraeu, мальчики?
- Да, Гизелла, и бретцелей.
Петер нервно усмехнулся:
- Они мне будут про страдания рассказывать! Знали бы они, как это мне самому надоело! Вся вот эта вот добропорядочность, чувства по расписанию, отрыжки все эти бюргерские.
Он оглядел кафе:
- Томми, ты посмотри на них. Вот сейчас у них по расписанию семейный ужин, сидят с постными минами, потом пойдут домой, уткнутся в телик, посмотрят очередных «Копов из Розенхайма» (3). Ну какие в Розенхайме копы! Такая же скучная дыра, как наша! Там максимум кошка на дерево залезет, вот и весь криминал! А назавтра опять, улыбки на себя налепят: доброе утро, фрау Кюммель, вам как обычно?

- Петерхен, не заводись. Заскучал? Развейся. Давай я Юргену позвоню, полетаешь с ним у Цугшпитца (4).
- Не смеши меня, дружище – тупо болтаться в воздухе несколько часов, да уж экстрим просто невероятный.
- Ну не знаю, смотайся куда-нибудь, ты же у нас докторишка успешный, от Лас-Вегаса до Сингапура – весь мир твой.
- Томми, знаешь, был недавно у своего психотерапевта – да, у нас свои психотерапевты тоже есть – он мне сказал, что у меня «цензура разума».
- Это еще что за болезнь?
- Ну то есть у меня есть желания, я не знаю, мечты какие-то, но я должен поддерживать статус разумного человека, вот мой разум как цензор все это отсекает, вырезает.
- Мечты? Какие?
- Смеяться будешь.
- Да ладно, Петерхен, ты же меня знаешь.
Петер показал на вывеску над баром:
- Знаешь, почему бар так называется?
- Слышал что-то, но не помню точно.
- Раньше, когда граница была закрыта, здесь собирались контрабандисты. То еще было злачное местечко – не чета нынешней благопристойности – и поножовщина, и драки, пьянка с утра до ночи. Вот это была жизнь!
- Петерхен, тебя на это тянет? Так извини, с этим уже покончено, Европейский-мать-его-Союз.
- Томми, да я понимаю, детский сад, конечно. Но я хочу!
Петер стукнул кулаком по столу.
- Хочу быть контрабандистом! Ich bin ein Schmuggler, und das ist auch gut so (5)!
- Гизелла, не волнуйся, наш доктор немного перебрал сегодня. Петерхен, все, собирайся, домой-домой-домой.

Промозглый ветер гнал по улицам Фрайлассинга жухлые листья, пошатываясь, Петер и Томас брели по Флорианигассе, Томас хихикал:
- Посмотрите на нашу звезду криминального мира! Гроза таможен Старого Света Петер Айхер!
- Я хочу, Томми!
- Ладно, проспишься – и опять к своим недотраханным фрау. Работа, друг мой, работа!
- Нет, Томми, этого уже не будет.

---------------------------------------------------

- Док, будешь? – Дариуш протянул Петеру фляжку. – Согреешься хоть.
Петер терпеть не мог «Выборову», которую в каких-то немереных количествах хлестал их капитан и главарь, краснорожий кряжистый поляк. Но согреться не мешало бы – болтало сегодня не по-детски. Бывший сейнер с помпезным названием «Королева морей» упрямо продирался сквозь волны неспокойного нынче пролива. Было как-то не по себе, суденышко-то утлое, а штормило серьезно.
- Да не бойся ты, герр доктор! – хохотнул Дариуш. – В первый раз, что ли? Все, как всегда, скоро будем в Гастингсе!

На самом деле, все как обычно: кораблик по полной забит «Джин Лингом»(6), если удастся ускользнуть от береговой охраны, в Гастингсе их встретят флегматичные литовцы с сумкой, набитой купюрами с портретом Ее Величества. Потом Дариуш изобразит из себя ревностного католика, пойдет благодарить Святую Деву в Церковь Святой Марии, Звезды Морей. А вечером – забег по пабам славного Гастингса.

«Дурак ты, Айхер, - думал про себя Петер. – И чего ты раньше сюда не свалил? Сидел, как идиот, в своем кабинетике, слушал всякую ахинею, а тут …»
- Свистать всех наверх! – заорал Дариуш.
Понятно, набрался уже.
- Песню! – это тоже ритуал, всегда на подходе к Гастингсу они пели.
И сквозь свист ветра и шум волн пролива донесся нестройный хор тех, кто ничего не боится, и чьи цензоры разума укокошены к чертовой матери:
Soon may the Wellerman come
To bring us sugar and tea and rum
One day, when the tonguin' is done
We'll take our leave and go … (7)

(1) Hypovereinsbank – крупный баварский банк, сейчас принадлежит итальянской банковской группе Unicredit
(2) Schmuggler – контрабандист (нем.)
(3) «Копы из Розенхайма» - немецкий криминальный сериал
(4) Юрген – инструктор по парапланеризму (см. рассказ «Бонни и Клайд»)
(5) «Я контрабандист, и это тоже хорошо!» - намек на фразу мэра Берлина Клауса Воверайта «Я гей, и это тоже хорошо!»
(6) «Джин Линг» - основной бренд контрабандных китайских сигарет
(7) Wellermen (Веллерманы) – английская китобойская песня XIX века. Веллерманы – корабли снабжения компании братьев Веллерманов

Photo courtesy of TF3000 & fietzfotos