И по-прежнему люблю кофе, роман, глава 39

39

Заседание постепенно перешло в вечеринку. Серьезный повод, по которому здесь собрался народ сошел на нет. И «юбиляр» если возможно назвать так человека, который пару дней назад исполнил работу палача, изрядно выпив, окруженный дамским вниманием мало был похож на человека, которому, если верить моим собеседникам предстоит, либо новое воплощение, а то и получение ангельских крыльев и, как представлялось мне ранее, жизнь аскета. Хотя, вполне возможно, что я не прав.
Бабуля моя, в чине ангельском пребывая, ведет жизнь тихую и спокойную, согласно заповедям, но это издержки возраста, в котором она, по каким-то причинам была оставлена и неправильное слово, но точное – законсервирована.
Сергей –же, попавший сюда довольно молодым человеком, вряд ли будет искусственно состарен. Как- то не припомню я из мифов ангелов-старцев, но и кастрировать его наверняка не станут, и значит в чине новом утвердившись, сохранит он и стремление свое к страстям, которые, как видно в нем, так и кипят.
Но как-то не верится мне, что там, в ангельских чертогах такой же, как тут блуд процветает. Однако, это не мое дело, без меня есть кому сей вопрос решить. Осталось только наблюдать и пари устраивать на тему – куда сей субъект, в ближайшее время переместится, а том, что так оно и будет у меня больших сомнений нет.
Кстати о страстях. Ирина, которая в начале вечера бросилась целовать героя, похоже утратила к нему интерес, точнее заинтересованность осталась, но была она другого рода, как к объекту изучения, а не как к мужчине. Это вселяло в меня надежду на то, что вечер может иметь приятно продолжение, если конечно Ирина – девушка своеобразная, продолжения того пожелает.
Возжелает, нет ли не было ясно. Мне всегда доставались женщины с характером, если этим словом можно называть некую закрытость. Которым по нраву скрывать и маскировать свои желания, а для меня всегда были неожиданно интересны женщины, живущие чувствами, открытостью и возможно некоей раскрепощенностью в сексуальных отношениях, которые не могли, а главное не считали нужным скрывать своих желаний и предпочтений, не пытались за маской ложного пуританства подавлять свои не такие уж и грешные, все от Бога, желания и даже, отчасти маленькие страсти. Надо ли уточнять, что у любого мужчины, заполучившего в партнеры подобную нимфу, резко повышается самооценка, потому как себе и только себе, своей неземной сексуальности приписывает он восторг, испытанный партнершей.  Здесь же, я наблюдал привычную структуру женщины-борца для которой вступление в отношения должны быть сопровождены со стороны самца некими танцами и распушенным хвостом, покорением препятствий и, как следствие поспешными, мнимо-неохотными уступками, как только появляется ощущение, что самец вот-вот плюнет и пойдет искать другую самку, более покладистую не изображающую недоступность. И дорогого стоит, когда такую партнершу удается раскачать, раскрыть, заставить прекратить игру, став самой что ни наесть самкой, той самой которой ей и положено быть, хотя бы на время, короткое время, пока оргазм, как ему и положено довлеет над всеми остальными ощущениями. Правда, как только эйфория исчезает закрывается и отдушина души, через которую никто не успевает не то, что проникнуть, но даже заглянуть вследствие краткости этого момента.
Так рассуждал я, глядя на сидящую против меня, молодую женщину, старательно изображающую безразличие по отношению ко мне и некую глубокую работу мысли, которая, якобы занимает ее без остатка, но по подрагиванию ресниц и подергиванию рта было видно, что алкоголь уже внес свое коварное влияние и долго изображать из себя недоступность не удастся. За дни знакомства, мне стало понятно, что под действием его паров железная воля леди ослабевает и из-под панциря целомудрия начинает вылезать кусочек не просто эротичного, а, сказать больше, с садомазо оборкой белья.
Надежда опять воскресла, но зная Ирину, боялся спугнуть робкое пока полу желание или точнее желание, желаемое быть подавленным.
Неожиданно ко мне подошел Егор и позвал за свой стол. Без особого сожаления, я попросил прощения у Ирины и получив от нее, безразличный, кивок головой, пошел следом за другом.
Девушки исчезли, Сергей, вблизи оказался совсем молодым и вовсе не пьяным, а покрасневшее лицо объяснялось скорее эмоциями, которых у него было сегодня с избытком, а вовсе не алкоголем, стакан, стоящий перед ним, как я успел заметить, так и остался полным. Егор представил меня, герой в представлении не нуждался.
- «Я решил познакомить вас» - начал Егор, обращаясь к нам обеим,
- «Так сказать, поближе, потому, что Сергею предстоит встреча с Екатериной Сергеевной, да-да» -продолжил Седов, глядя на меня.
- «С вашей, Сергей бабушкой. Мне поручено подготовить партнера к беседе, а кто как не вы лучше других знаете свою бабушку. Ведь именно ей поручено, после встречи и беседы вынести вердикт, который и решит его судьбу. Из этого следует, что последнее слово оставлено человеку, который, похоже своей праведной жизнью и жизненным знанием превосходит всех наших мудрецов, они, насколько мне известно уже обнародовали свое мнение, которое также, вполне возможно будет учтено и, возможно принято, но может быть и отвергнуто».
Мне стало жутковато. Я так и представил бабушку в войлочных тапках и вязаной кофте, поверх судейской мантии, с молотком в руках выносящей вердикт.
– «Бабушка моя» - начал я,
- «С которой, на днях я имел встречу и длительную беседу. Практически не изменилась с тех пор, с которых я ее помню, то бишь с детства и до самой ее», - здесь я запнулся…
- «Смерти.
Она осталась таким же добрым, бесхитростным, но очень мудрым человеком. Мудрость которого зиждется не на академических и даже не на гимназических знаниях. Она была там и есть здесь совершенно неграмотна, и, наверняка не знает элементарных научных истин, известных почти каждому школьнику. Но в том, что касается жизненного, житейского опыта, мудрости, врожденно-приобретенного, безошибочного чувства и понятия справедливости и порядочности, ей нет равных. Очевидно именно это и стало причиной того, что в этом мире она обрела определенный, я даже затрудняюсь сформулировать до какой степени высокий статус. Но и помыслить себе не мог, что ей, даже с ее безошибочным знанием людей, поручается единоличное право принятия таких решений. Мой мозг не может осознать, чем руководствуется Он, когда дает такие поручения. Или это, опять же его игры – решение принято, но надо, чтобы некто, ощутил его искренне своим и добровольным и огласил от своего имени. Решение определяющее дальнейшую судьбу индивида, который своим деянием, определенно, изменил картину мира. Конечно, произойдет это не сразу, не мгновенно, но несомненно поступок его, я не берусь пока поддерживать или осуждать его, мне нужно время на осознание, повлияет на жизнь сотен миллионов, без преувеличения, людей.
А посему, простите, каким образом могу я подготовить Сергея к встрече с ней. Зная ее, я с полной уверенность могу сказать, что никакого допроса с пристрастием не будет. Будет простая, неторопливая, скорее всего за самоваром, беседа бабушки с внуком, внуком нахулиганившим и потому нуждающимся в отповеди, но прежде чем осудить и наказать вопрос будет досконально со всех сторон рассмотрен и, если есть хоть маленький шанс, оправдан, поскольку доброта, это довлеющее надо всеми другими, преобладающее в ней чувство.
Могу дать совет, если у тебя Сережа была бабушка» - я посмотрел в глаза человеку, который сидел и глядя мне в глаза пытался разглядеть в них свою дальнейшую судьбу, уж не знаю, что рассказал Егор ему о бабушке, но судя по выражению лица он ждал свидания с неким пророком, вершителем судеб и высшим судией.
- «Так вот, могу дать совет разговаривай с ней как со своей любимой бабушкой, если у тебя она когда-то была. Не пытайся слукавить и обмануть. Обман она определит сразу и безошибочно. Говори только правду, это исповедь, веришь ты в Бога или нет. Признавайся даже в том, что кажется тебе стыдным, не пытайся оправдаться, если того стоишь – будешь оправдан. попробуй доказать свою точку зрения там, где считаешь себя правым. Не бойся быть непонятым, если нужно, тебя попросят уточнить. Честно расскажи о мотивах, ощущениях, чувствах, подвигнувших тебя на поступок, не бойся назвать свое деяние убийством, ибо так оно и есть. Называй вещи своими именами. Не кайся, если заслуживаешь - будешь к покаянию приговорен. Ведь когда вершил – считал себя правым. Донеси до собеседника свое тогдашнее состояние и ощущение и, поверь мне, будешь понят. На основании чего будет принято решение не знаю. Но думаю, если спросить об этом бабушку она скажет тоже – не знаю. Но шестое чувство ей присущее неправедных решений не выносит. Надейся». – я смотрел на Сергея, сильного человека в глазах которого стояли слезы. Это не были слезы страха, но слезы пробуждающейся веры.
Подумав, про себя, как хотелось бы присутствовать при этом разговоре, возможно, я хоть что-нибудь осознал бы во всей той и этой жизни, но понимая, что сие невозможно искренне желал удачи Сергею, поймав себя на мысли, что для себя уже оправдал его. Мне не понадобились долгие дни и ночи размышления, первое чувство – он прав, оказалось верным по крайней мере для меня. А вот что скажет бабуля и ее душа не знаю. По-христиански – первая заповедь – не убий.  Остается ждать.
Оглянувшись на стол, за которым восседала, заметно выпившая и обзавёдшаяся кавалером Ирина, решил не беспокоить ее и по-тихому отправился к дому, меня преследовало какое-то неясное и навязчивое желание увидеть Аргентину, а точнее мою будущую мать, вот, похоже и здесь ко мне пришла определенность. А, возможно помогло сознание того, что вынянчившая меня бабушка, как выяснилось в одиночку принимающая эпохальные решения, плохого не посоветует.