Почему лётчиков Морской авиации спасают не всегда

     Воин всегда открыт для того, чтобы учиться чему-либо новому.
     Воин света знает, чего хочет. И не нуждается в том, чтобы объяснять свои планы.
     Воин света знает свои слабые стороны. Но знает и то, чем одарен.
     Важное – пребудет; бесполезное – сгинет.
                (Книга воина света, Пауло Коэльо)

          Если вы внимательно читали предыдущую книгу - роман-исповедь "Всего одна жизнь", то наверняка запомнили, что она заканчивается описанием жизни на первом курсе Военно-Морской академии. Кстати, для меня было полной неожиданностью, что на первых же соревнованиях по осеннему кроссу на дистанции 3000 метров, я стал чемпионом, победив таких признанных лидеров, как мой однокашник КМС по лыжам Гена Самойлов и наш преподаватель по физкультуре, МС СССР по лыжам Веня Прошкин. Обычно я им  проигрывал, но тут на каком-то непонятном вдохновении сделал их обоих.

     Сдав весеннюю сессию, все три авиационных курса, как это и предполагалось, перед лётной практикой полетели в Центр выживания Морской авиации под Севастополем «Омега». Там мы должны были пройти 10-дневный курс по спасению собственной жизни в любых условиях после покидания ЛА, который должен был закончиться тренировкой каждого члена экипажа в подъёме с воды на вертолёт-спасатель. Но  Командующий ВВС БФ Пётр Иванович Гончаров сказал: «Не хрен бить моторесурс, ГСМ и тратить огромные средства просто так. Надо поднять с воды одного, остальные посмотрят, и этого будет достаточно, чтобы тренаж засчитали для всех». Ясно, что это всё фикция, но генерал – он и в Африке генерал, с ним не поспоришь.

     А теперь попробуйте угадать с трёх раз, кто этот избранный из 200 человек лёДчиков и штурманов, кто должен был продемонстрировать возможности советской техники по спасению членов экипажей после покидания ЛА над морем? Правильно – ваш покорный слуга. Как проходил сам тренаж? 200 наблюдателей заняли места на берегу, во главе с Командующим и дамой по имени Зоя, с которой мы вечер накануне провели в ресторане города Севастополя. Как она выразилась: «Васенька, если тебя не поднимет вертолёт, я брошусь в воду и тебя спасу».

     В общем, надел я «сопливчик» - жилет, который надевается через голову и находится у лётчика на груди. Прямо в комбезе и кроссовках по команде Командующего прыгнул в море, рассчитывая, что через три минуты прилетит КА-27пс и поднимет меня к себе на борт, дабы выпив боевые «100 грамм», подтвердить надёжность системы советских ПСС. Но что-то пошло не так. Мне пришлось 18 минут прождать в воде с температурой +20 градусов. Народ, некоторые с пивом, с удовольствием взирали как я плаваю.

     По времени это вроде это немного, но когда ты худой и кашляешь, и без жировой прослойки, заебунел я достаточно быстро. В общем, когда прилетел вертолёт, я дал стечь статическому электричеству, а потом попытался подцепить себя к гаку, но не смог. Сильно мешала спутная струя от винтов. Короче, спустили ковш и с помощью спасателя подняли меня на борт КА-27пс, хорошо приложив плечом о боковую рампу входной двери. Там поднесли боевые «100 грамм», дабы не нарушать традицию успешно спасшихся лёДчиков, после чего вертолёт совершил невдалеке посадку, и я доложил Командующему об успешном окончании тренажа. Спустя год я понял, почему не смогли спасти в шторм начальника разведки 846 омшап Василия Звекова, который при выполнении разведки погоды, вынужден был катапультироваться над морем.

    И скажу пару слов  о системе ПСС в Морской авиации СССР и применяемом   при этом оборудовании. Судите сами – за 32 года полётов как морской лётчик мне довелось всего три раза проходить полноценный тренаж с выполнением прыжка с парашютом на воду. Что касается НАЗа – это вообще полный отстой: складной нож-стропорез пила, который хер откроешь, если замёрзли руки. Ну, где вы видели того же водолаза или аквалангиста, которому, чтобы отмахнуться от акулы, надо сначала этот нож раскрыть? То же самое касается о введении в действие аварийной станции «Комар-2м».  Такое впечатление, что все рукастые люди на Руси кончились, остались одни бесталанные. Единственная вещь в НАЗе, которая сделана безупречно, на мой взгляд, – это нож-мачете. Им можно забивать гвозди, рубить деревья, копать землю, использовать как оружие и т.д.

     И вот ведь какой парадокс – с одной стороны мы имеем лучшие в мире катапультные кресла Гая Северина, спасшие жизни не одной сотне пилотов в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, (Квочур, МИГ-29; Заболотский, ЯК-38; Апакидзе, СУ-27, из перевёрнутого положения, (первое катапультирование Тимура) – для примера). И с другой стороны – такое допотопное оборудование, о котором я написал выше. Причём, в системе самого Военно-Морского флота СССР и России положение не лучше. Достаточно вспомнить бездарно проведенную спасательную операцию по оказанию помощи экипаж АПЛ «Курск», и хотя есть и положительные примеры, в основном, связанные с героизмом лётчиков и моряков, но они погоду не делают. Короче, пора руководству ВС России, Украины и Белоруссии повернутся к этой проблеме лицом и взять в пример тех же американцев, которые умудрялись спасать своих пилотов ещё во время войны во Вьетнаме прямо с поля боя под носом у противника…

     На фото - летаем на горе Клементьева, Крым. Там, кстати, ещё и море есть, и на хрена нам эта Турция с её "Мальдивами", спрашивается?