Война часть вторая. Детство, опалённое войной

           Тринадцатого июля 1941 года Алексей пришёл к директору завода, как было ему назначено. За столом в директорском кабинете, кроме самого руководителя предприятия, сидел незнакомый полковник. Он внимательно рассматривал фотографии, напечатанные с фотоплёнок Миши.
           Полковник пристально оглядел вошедшего Алексея, и произнес, кивая на фотографии:
- Достойная работа. Пойдёшь служить во фронтовую разведку?
Алёша, никак не ожидал подобного предложения, но утвердительно кивнул.
- Кто он у вас по должности? – спросил полковник у директора завода.
- Механик.
- В характеристике напишите: инженер-механик, - распорядился полковник. И уже, обращаясь к Алексею, спросил:
- Где учился, сынок?
- Семь классов и школа ФЗУ.
Полковник попросил у директора листок бумаги и что-то на нем написал.
- С этой запиской пойдешь в Краснопресненский военкомат. Там получишь дальнейшие инструкции. А потом снова ко мне. Все, свободен.
            В военкомате Алексея встретил очень подвижный майор лет сорока с орденом «Красной звезды» на груди. Он взял его документы и куда-то убежал. Вернувшись минут через двадцать, майор что-то буркнул и опять убежал, но уже в другую сторону.
            Через некоторое время Алексей вновь держал в руках свои документы. Но теперь их было значительно больше. Майор объяснил, что теперь он военнослужащий Красной Армии, и направил Алексея на склад за довольствием. Сначала надо было получить вещевое, потом продуктовое, а затем и денежное довольствие.
             Алексей бегом, пробежал все склады. Быстро переоделся и вышел на улицу, по пути поправляя портупею и расправляя ремешок командирской сумки. Его тут же остановил патруль.
- Товарищ лейтенант, попрошу предъявить документы, - обратился к нему старший патруля, артиллерийский капитан.
            Алексей оглянулся и, не увидев поблизости других красных командиров, только сейчас понял, что это обратились к нему. Он посмотрел на свои петлицы и заметил на них два кубика защитного цвета.
Он достал из кармана документы и предъявил их капитану.
- Все в порядке, можете идти, лейтенант.
           Алексей никак не мог поверить, что теперь он командир Красной Армии. Но это было так.

            В назначенное время Алексей явился в кабинет полковника. На проходной для него уже был выписан пропуск.
             Там он узнал, что назначен командиром диверсионной группы, которой в недалеком будущем, после соответствующей подготовки предстояло выполнить боевое задание в немецком тылу. Полковник сказал Алексею, что группу в количестве 7-8 человек он будет набирать самостоятельно из курсантов снайперской и разведывательной школ.
- Товарищ полковник, прошу разрешить увеличить состав группы, - сказал Алексей.
- Аргументируйте просьбу, лейтенант.
              Основываясь на своем опыте, Алексей объяснил и даже нарисовал на листе бумаги, как немцы зачищают местность после нападения. Вот тут-то и понабиться обходной манёвр и возможность проведения отвлекающего удара, для чего диверсионная группа должна быть более многочисленной. Полковник согласился с его аргументами и разрешил увеличить количество бойцов.

              Подготовку к операции предстояло пройти на учебной базе в подмосковном поселке Малаховка. Но пока Алексею было необходимо набрать нужных людей.
              И снайперская и разведывательная школы располагались на окраине Москвы, не очень далеко друг от друга. Что бы передвигаться быстрее, Алексей попросил у директора завода один из трофейных «Опелей», на которых он вывез в Москву ребят из пионерского лагеря. Директор поздравил его с присвоением воинского звания лейтенант и конечно разрешил взять всё, что нужно. Тогда Алексей взял еще два немецких пулемёта «МГ-34» и шесть трофейных автоматов «МР-38» для занятий с личным составом.
             В военкомате он быстро получил номерные знаки на машину и отправился за пополнением в снайперскую школу.
            Алексей был так занят оформлением всех разрешений и документов, что не заметил, как наступило утро. Только, когда в снайперской школе ему предложили позавтракать, он вспомнил, что почти сутки ничего не ел.
             В столовой он зорко наблюдал за курсантами. По внешнему виду и первому впечатлению отобрал из них двенадцать человек, записав на бумажке их фамилии.
             Позднее, во время занятий на полигоне, он убедился, что выбор его был правильным. Одиннадцать курсантов из его списка входили в число лучших по стрельбе и маскировке. Руководство школы пошло Алексею навстречу и разрешило забрать всех одиннадцать кандидатов.
             В разведывательной школе он поступил так же: выбрал визуально понравившихся ему пятнадцать курсантов. Потом отобрал лучших по показателям: стрельба, рукопашный бой, метание ножей. Совместил списки, на этот раз совпало двенадцать человек. Их Алексей и взял в свою группу.

               По документам, выданным Алексею полковником, сразу поехали и получили оружие: двенадцать винтовок СВС-38 с оптическим прицелом, ножи для метания, два ручных пулемёта «ДП», двенадцать кавалерийских карабинов, двадцать пистолетов «ТТ».
               Алексей задумался, где взять подрывника. Курсанты рассказали, что неподалеку есть военное инженерное училище.
              Подъехали туда. Алексей прошёл к руководству. Предъявил документы и разрешение на мобилизацию в состав разведгруппы.
              Полковник, начальник военного училища, рекомендовал Алексею одного младшего лейтенанта этого выпуска и курсанта второго года обучения, но очень талантливого. Оба были не против войти в состав формируемой диверсионной группы.
               Взяв их документы, Алексей по телефону связался со своим новым начальством. Его интересовал вопрос: какое воинское звание можно присвоить курсанту после года обучения в военном училище.
- Старшина, - ответил полковник. – А после выполнения задания, можно будет подумать о звании младшего лейтенанта.
 
                На учебной базе в Малаховке, до которой добрались уже в конце дня, их ждали обед и ужин. По пути заехали в сапёрный батальон, где для обучения личного состава получили мины различных образцов.
               На подготовку к операции полковник отвел одну неделю. Радисты должны были присоединиться к группе чуть позже.
              Пока подрывники проводили занятие по изучению мин, Алексей решил выполнить еще одну свою задумку. Он поехал к родителям Миши, того самого фотографа, который был с ним в тылу врага, и проявил себя с очень хорошей стороны. Алексей хотел включить его в состав своей группы. Однако тут была проблема – Мише совсем недавно исполнилось только пятнадцать лет.
            Дверь Алексею открыла Мишина мама. Она выслушала предложение Алексея и неожиданно на него согласилась. Сам мальчик, естественно, был не против. Он, как и все мальчишки его возраста, рвался на фронт.
           Оказалось, что на днях его отца, который работал главным инженером завода ЗИС, арестовали. И Мишина мама решила, что сыну сейчас лучше находиться за линией фронта, чем в Москве. Оформили его младшим фотокорреспондентом фронтовой газеты.

           Группа усиленно готовилась к выполнению боевого задания. Полковник прислал двух радистов - младших сержантов. Алексей поручил им обучить своих бойцов пользоваться рацией. Те протестировали всю группу и выбрали трёх самых способных, с которыми и стали заниматься.

             Через неделю Алексея вызвали в Москву на совещание к генералу, где его группе была поставлена боевая задача. Ей предписывалось уничтожить немецкий аэродром и крупную узловую железнодорожную станцию. На изучение местности и разработку плана операции командование отвело три дня. Вылет в тыл врага был назначен на 26 июля.
             Война шла уже второй месяц. Группа прошла медкомиссию. К вылету вместе с Алексеем допустили двадцать пять бойцов. У остальных рост не соответствовал весу.
             Продумывая план операции, Алексей для отвлечения внимания немцев от основных целей выбрал ещё три объекта для диверсий. Все они находились в радиусе шестидесяти километров.
             Атаки на все объекты были тщательно продуманы и отрепетированы. Подходы и отходы к ним изучены по картам. Сам Алексей очень хорошо знал эти места. Именно отсюда ему пришлось выбираться к линии фронта со своим пионерским отрядом в самом начале войны.
             Еще до заброски в немецкий тыл Алексей разделил своих бойцов на три группы. Две группы по пять человек в составе подрывника, радиста, двух снайперов и разведчика должны были уничтожить склады боеприпасов и ГСМ. Это и был отвлекающий маневр.
             Третья группа во главе с Алексеем, куда вошли все остальные бойцы, включая фотографа Мишу, должна была обеспечить уничтожение главных целей операции.
              Выброска прошла успешно. Все отряды приступили к выполнению своих задач.
             Основной группе предстояло уничтожить аэродром, а затем разделиться, взорвать мост и уничтожить эшелоны, скопившиеся на железнодорожной узловой станции.
             На аэродроме находилось сорок пять истребителей «Мессершмитт Bf 109», пять из которых требовали ремонта. Неисправные самолеты немцы держали в деревянном ангаре.

            Проделав дыру в заборе из колючей проволоки, десять бойцов диверсионной группы скрытно проникли на аэродром. Мин было не так много, поэтому их установили на каждый второй исправный немецкий истребитель, предварительно открыв у них крышки бензобаков. В ангаре вокруг самолётов разлили бензин и заложили одну мину. Установили взрыватели на два часа тридцать минут.
             Вокруг аэродрома стояло восемь деревянных вышек. Их взяли на прицел снайперы. Разведчики должны были снять охрану на контрольно-пропускном пункте. Остальным членам группы предстояло из пулеметов уничтожить живую силу противника. Атака должна была начаться с первым взрывом.
             Всё прошло, как было задумано. Немецкий аэродром был уничтожен.
             Следуя ранее разработанному плану, группа разделилась на две части. Одна, на грузовом «Мерседесе» отправилась взрывать мост, а другая под руководством Алексея на бронетранспортере выдвинулась к железнодорожной станции.
              Минут через сорок после начала атаки на аэродром все услышали ещё один взрыв, озаривший всё небо впереди и слева. Это взорвали склад ГСМ.
             А когда группа Алексея добралась до узловой станции, раздался ещё один взрыв. Это взлетел на воздух склад боеприпасов.
              На станции группой командира было уничтожено пять эшелонов с боеприпасами, спиртом и нефтью, а также эшелон с артиллерией и автомашинами.
              Когда грузились в бронетранспортёр, услышали очередной взрыв. Теперь и железнодорожный мост уничтожен.

             Окружным путём бойцы вместе с Алексеем стали продвигаться к месту сбора. Ехали через болото, чтобы сбить со следа собак. Когда бронетранспортёр завяз в болоте, его бросили, и дальше пошли пешком, пока не вышли на место встречи – полянку, заросшую молодым березняком. Там стали ждать остальных. Из десяти человек, входящих в две группы, выполнявших отвлекающий маневр, вернулись только четверо. Группа, посланная к мосту, после выполнения задания попала засаду. Из нее уцелел лишь один человек. В целом из двадцати пяти человек, пошедших вместе с Алексеем на задание, в живых осталось тринадцать, пятеро из которых были ранены.

               Самолёт должен бы прилететь 29 июля в три часа утра. До места встречи шли целый день. Пришли, разбили временный лагерь.
              Алексей выставил «секрет» (выдвинутый за пределы лагеря и замаскированный пост) и организовал наблюдательный пункт на возвышенности в самом лагере. Людей не хватало, и ему тоже пришлось дежурить, охраняя лагерь.
              Рано утром, около трёх часов, прилетел самолёт. Загрузились за минуту. Сначала раненые, за ними легкораненые, последними - все остальные.

             Выполняя обманный маневр, самолет сначала ушёл в сторону Польшу, но затем, набрав едва ли не предельную высоту, развернулся на Москву. Пассажирам раздали кислородные маски.
              По рации в кабине пилотов Алексей доложил в центр об успешном выполнении задания и о том, что на борту есть раненые. Поэтому, когда через пять часов самолет благополучно приземлился на аэродроме в Мячково, их уже ждали. Три автомашины медицинской помощи отвезли раненых в Люберецкий госпиталь.
               Однако самого Алексея сразу после выхода из самолета без объяснений затолкали в черный «воронок». Оставшихся невредимыми семерых бойцов его группы до особых распоряжений отправили на «Опеле» на базу в посёлке Малаховке.
                По дороге охрана с Алексеем не разговаривала. Его доставили в штаб Западного фронта. На допросе какой-то капитан НКВД стал орать на него и обвинять в предательстве. Алексей попытался узнать, в чём конкретно его вина, но капитан замахнулся на него рукой, стараясь ударить. Алексей увернулся. Когда капитан повторил свою попытку, Леша не стал ждать и встретил его левым апперкотом. Капитан упал и больше не встал.
               На шум в кабинет зашёл какой-то генерал. Он приказал Воронцову представиться. Алексей доложил, что он командир разведывательно-диверсионной группы. Группа только, что вернулась из-за линии фронта после успешного выполнения задания. В доказательство своих слов он предъявил генералу проявленные еще в самолете фотоплёнки. Миша постарался.
 Генерал толкнул ногой еще не пришедшего в себя капитана НКВД.
- В чем обвиняется лейтенант?
               Ничего вразумительного капитан не ответил, кроме того, что сверху поступил приказ арестовать лейтенанта Воронцова.
                Генерал приказал разобраться в ситуации на месте. Выяснилось, что Алексея арестовали по ошибке – перепутали с другим лейтенантом Воронцовым, которого подозревали в измене Родине.
               Вздохнувшего с облегчением Алексея генерал забрал с собой. Оказывается, это был сам командующий Западным фронтом. Он оставил Воронцова в приёмной, приказав написать список всей его группы. Выполнив задание, он отдал список адъютанту.
               Минут через десять командующий вышел из кабинета и спросил, что обозначают буквы на полях. Тот ответил, что буква «Р», значит, ранен, буква «П» - погиб. Генерал кивнул и сказал, что наградят всех и живых, и погибших. А всем оставшимся в живых обещал присвоить очередные воинские звания.
              За приказами и документами командующий приказал прибыть через два часа. Алексей нашел тихое местечко и прикорнул на каких-то узлах и баулах. Усталость дала о себе знать. В Малаховку, где базировалась группа, после получения документов его обещал отвезти тот самый капитан НКВД.
             Алексею снился удивительный сон. Они с отцом и матерью, празднично одетые, сидят за столом и едят отварную картошку. Окна их квартиры распахнуты, через них квартира наполняется солнечным светом. Он видел отца, как живого, хотя знал, что тот погиб больше месяца назад.
             Через два часа Алексей забрал у адъютанта необходимые документы, в том числе и распоряжение на получение пополнения из числа курсантов диверсионной школы города Коломны.

             Группа получила три дня отпуска. Те, кто проживал в Москве и области, смогли повидаться с семьями. Генерал предупредил, что через две недели необходимо быть готовыми к выполнению нового задания. Все бойцы группы были награждены орденами «Красной звезды», а Алексею Васильевичу Воронцову вручили орден «Красного Знамени». Как и было обещано, все вернувшиеся с задания получили очередные воинские звания.
              Алексей доставил по домам с базы тех, кто жил неподалеку. Затем развёз родственникам погибших награды. У него остался лишь ордена ребят, попавших в госпиталь, и орден старшины подрывника. Его родители проживали в Коломне. Алексей решил, что передаст награду, когда поедет за пополнением.
              А пока поехали к Мише. Оказалось, что его отца освободили. Слава богу, разобрались. Миша зашёл в квартиру в форме младшего сержанта с орденом «Красной звезды» на груди. Мать зарыдала и бросилась на грудь сыну.
              Алексей напомнил, что Миша еще несовершеннолетний, и может не продолжать службу, и остаться дома. Он предложил решить это на семейном совете. Главное, сообщить о своем решении командиру, то есть, ему - старшему лейтенанту Воронцову.
              Дальнейший путь Алексея лежал в Коломну. Дома ему делать было нечего, мать сейчас уйдёт на работу, и поговорить нормально не получится. Лучше по дороге он заедет в госпиталь, навестит ребят и вручит им ордена.
              Главный врач сказал, что двух бойцов можно будет выписать через восемь-десять дней. Еще один поправится недели через две, а двум тяжелораненым придется лечиться не меньше месяца.
              В Коломне Алексей встретился с родителями старшины и вручил им последний оставшийся у него орден «Красной звезды».
             После этого он поехал в разведывательную школу. Отбирать курсантов не стал, взял тех, кого рекомендовал начальник школы. В разведчики не берут, кого попало. Ребята и без того прошли массу проверок и испытаний. Если кто чего и не умеет, то старожилы помогут научиться. Так его группа пополнилась на пятнадцать новых бойцов.
             Завершив дела, Алексей вдруг вспомнил, что давно ничего не ел и попросил, чтобы его покормили. Начальник школы пригласил его на обед, и они вместе прошли в столовую. Руководил разведшколой майор - красивый мужчина, на вид не больше тридцати лет, выше среднего роста, плотного телосложения волосы густые, тёмно русые, слегка вьющиеся. На груди у него были два ордена: «Красной звезды» и «Красного знамени», а также медаль «ХХ лет РККА».
             Они пообедали, поговорили и даже успели немного подружиться. Обменялись адресами и номерами полевой почты, кто знает, может и встретятся когда. Кстати, встретились они уже после войны - в 1970 году.
               После обеда Алексей повёз своих новых красноармейцев в посёлок Малаховка. Не откладывая дел в долгий ящик, сразу приступили к занятиям.
               Старший лейтенант Воронцов добился, чтобы в число преподавателей для группы включили его соседа по квартире - бывшего циркового артиста Ивана Гавриловича. Он без промаха кидал ножи и стрелял из револьверов с двух рук. С двенадцати лет Алексей учился у него этим премудростям.
                Через знакомого капитана НКВД удалось пригласить тренера по рукопашному бою. Конечно, за две недели освоить самбо нереально. Но Алексей попросил его обучить своих бойцов нескольким самым эффективным для разведчика приёмам, и довести их до автоматизма.
                Через три дня вернулись из отпуска все бойцы группы. Новичков стали учить подрывному делу, работе с рацией и другим необходимым разведчику вещам.
               Миша тоже приехал. Он привез распечатанные фотографии. К сожалению, не все, кто был на них изображен, остались живы.
               Седьмого и двенадцатого августа прибыли из госпиталя выздоровевшие бойцы. Теперь группа была в полном составе. Алексей доложил в штаб фронта о готовности к выполнению новых боевых задач.
 
Алексей Кутырев