Любовь не задалась

Писатели на полутонах не работают. Им сильные чувства подавай: любовь, ненависть. А тут как – ни то, ни сё. Не сказать даже, что расстались, потому что и не встречались толком. Так, пару месяцев невнятной симпатии, первые дни была ещё надежда: «А вдруг она?», «А вдруг он?». Потом - ничего, и даже лёгкое раздражение друг на друга: «Нет, не она!», «Опять не он!».

Ну и всё. Писателю тут делать нечего: где «ох» и «ах», высокие слова, ревность, «Я вам пишу, чего же боле», где обман и предательство, наконец? Их нет, и не с чего кроить сюжет, лепить героев, а что будет кульминацией? Катитесь-ка вы со своими прелыми чувствами, не мешайте чистому искусству!

Только вот смешно: расстались, толком не встретившись, и пошла игра. Смотрят друг за другом. Город маленький, не захочешь, доложат: «А этот вон чего», «А эта вон как». Мне какое дело? - думает он. Мне-то что? - думает она.

Она вышла замуж - развелась. Потом снова. Непостоянная - кивает он. Он женился - не развёлся. Стал отцом. Какая дура за него пошла? - фыркает она. Мысленно, мысленно, всё мысленно, сердясь на себя за то, что вообще об этом думают.

Они знают: ничего не было и быть не могло. Разные. Слишком разные. Только книжки читали общие, фильмы смотрели. Книжки обсудили за день. Фильмы обсудили за день. Сходили на концерт не очень удачно. По улице гуляли вечером. Всё.

А она ему снится. И год, и два, и десять. И во сне он понимает, что она не его, и пробуждение тоскливо. Как-то, выпив и расчувствовавшись, послал запрос на дружбу в соцсетях. Она не ответила. Он долго злился на себя.

Почти не встречались, что удивительно. Хотя город маленький. Один раз увидели друг друга в магазине. Сделали вид, что не заметили.

Редко, раз в год, заходя ненароком на личные странички, отмечали, как меняется он и меняется она. У него всё больше седины, у неё всё толще слой косметики.

- Ну, послушайте, посмотрите, как это интересно! - воззвал я к великому писателю (мысленно, всё мысленно). - Никто не работал на полутонах, никто не описывал вялотекущее и проходящее. «Ионыч» по сравнению с этим просто блокбастер! Вы - с вашим тонким чутьём, с вашим знанием жизни - может, возьметесь за этих замороженных существ?

- А что здесь интересного? - удивился великий писатель, - Живут себе люди и живут. Пусть живут. Под поезд никто не бросается. Виском на дуло не ложится. Верёвку не мылит. О чём писать?

Почему всем нужен подвиг? Почему всем нужна сказка? Где мы и где Отелло? Или Ромео? Или эта… которая ждала нашего в Америке, «Юнона и Авось»? Их мало. А в магазине ходят и отворачиваются - смотри - они!

В каждом районном городке найдёте десятки историй, когда они чего-то там, потом ничего, а потом всю жизнь жалели, вздыхали, мучились и понимали, что ничего нельзя вернуть, да и нечего вернуть, потому что и не было толком ничего!

Сложно, конечно, сложно описать лампочку, горящую вполнакала. То ли дело — яркая лампочка (о, уже прилагательное появилось - «яркая»). Она же блестящая, ослепительная, лучистая, весёлая, светозарная, бьющая в глаза, радостная, блин… А вполнакала - это значит тусклая. И всё. Но горит же! Горит. Жжёт и крутит счётчик. Зря расходует энергию, не принося радость и вызывая одно желание - выкрутить и разбить!

Только жизнь не лампочка. И писать, правда, не о чем.