Конфуз с носом

В деревне, где прошло детство моей мамы, случилась трагикомичная история, о которой я и расскажу с её слов сюжет, достойный пера самого Гоголя.

Мишка был хорошим семьянином. Дом добротный, просторный, жена красивая, три дочери. Маруся его была работящей, домовитой, но имела при этом один весомый недостаток - любила погулять. Все об этом знали и всякий раз Мишке намекали на то, что растут-де у него на голове ветвистыыыыыыые рога. Будучи нескандальным и смирным, он никогда не выяснял отношения ни с женой, ни с её воздыхателями. Только стал часто к бутылке прикладываться. Придёт пьяненький с работы, поест, с дочками поиграет и спать. Ну, а Маруся тоже времени зря не теряла и, пока её благоверный находился в хмельном угаре, бегала к Кольке Степанову, что жил на соседней улице.

Колька тоже был женат, имел некрасивую жену, старше его лет на восемь, и троих сыновей-погодок. Вот с Маруськой они и сходились вечерком на сеновале. Последнее время Колька неистово уговаривал Марусю бросить семью и уехать куда-нибудь за новой жизнью, новым счастьем. На север, например, или в степи. Маруся только посмеивалась и говорила Кольке, что он дурак.

Вот однажды вся плотницкая бригада отмечала Октябрьскую. Добросовестных работников награждали в райцентре, откуда и Мишку, и Кольку забрал по пути почтальон на лошади. Едут они, изрядно подвыпившие, слово за слово, начали выяснять отношения. Мишка, чей язык развязался после принятого на грудь, назвал своего соперника нехорошим словом и даже заплетающимся языком попытался прочитать ему мораль. Озверевший Колян не стерпел такой обиды. Ведь Мишку он всегда считал тютей, рохлей, пентюхом (так он и называл его в разговоре с Марусей). Степанов не был любителем словесных дуэлей. Он повалился на Мишку, опрокинул без труда того на дно телеги и, ... схватив зубами за кончик носа, откусил его и выплюнул.

Когда залитые кровью сани привезли соперников к Мишкиному дому, Маруся послала в контору старшую дочь - вызывать скорую помощь. От шока, боли и потери крови Мишка лишился чувств. Так и остался на телеге под причитание его неверной супруги. Любопытные соседи подходили посмотреть на искусанного Михаила, качали головами, жалея обманутого мужа. Он и до этого был курнос, сейчас же стал ещё больше походить на поросёнка.

В больнице ему оказали необходимую помощь и дали направление в Москву на восстановление повреждённых тканей. В те времена (а были это шестидесятые) эстетической хирургии в нынешнем понимании не было. Делали всё на совесть, чтобы орган продолжал функционировать, а о красоте думали в последнюю очередь. Кожу взяли с самого удобного для трансплантации участка тела - самого обширного и, так сказать, защищённого от солнца, ветра и прочих метеорологических сюрпризов. Мишка быстро пошёл на поправку.

Вся деревня, а Маруся в первом ряду и чуть ли не с караваем, вышла навстречу вернувшемуся с реабилитации Михаилу. Народу не терпелось увидеть, Мишка тот же или стал совсем похожим на поросёнка с новым кончиком носа. Наш герой был смущён таким вниманием. Но всё же дал рассмотреть себя особо любопытным.

Жизнь вроде бы стала налаживаться. Дело это как-то замяли с милицией. Маруся стала внимательнее относится к мужу и прокляла этого беса - Кольку, - отказав ему в дальнейших свиданиях (как потом выяснилось временно).

Однако гармония в семейных отношениях между мужем и женой не была долгой. По злой воле рока кончик носа Михаила стал покрываться волосами. Он, конечно, их сбривал, но от этого они становились гуще и толще. Понятно, что окружающие не могли этого замечать, ибо наш герой стал тщательнее бриться. Однако страсти к горячительному он не растерял, поэтому после возлияний, длившихся иногда по несколько дней, нос его зарастал изрядно. А учитывая, что Мишка от природы был черняв и кучеряв, щетина была чрезвычайной.

Однажды Маруська остановила на краю деревни подвыпившего Коляна и условилась о свидании на заветном чердаке. Едва дождавшись вечера, она со слезами повисла на шее Коляна и запричитала, что не может так больше: "Ни смотреть на него не могу, ни спать с ним на одной кровати, но хуже всего смотреть, как он ест или пьёт. Только кончик носа торчит над кружкой, а я всё думаю, что не нос он у кружки держит, а задницу свою голую. Тьфу! Увези ты меня, Коля, отсюда подальше, слышишь! Жизни никакой нет!"

Коля же, измученный перепадами настроения своей любовницы, поразмыслив немного ответил: "Мань, ты что? Куда ж я тебя увезу? У меня ж Ванька весной в армию уходит, Толик в училище поступать будет! Клавка одна с ними не справится. Она и в райцентре заблудится! Сама ж знаешь её. Ты уж, Маруся, не серчай, но не могу я!"

С такими словами любовники разошлись, а Маруська до конца дней своих жила с супругом. Правда, вскоре она привыкла к этому изъяну во внешности супруга и только изредка посмеивалась, когда Мишка, глядя в помутневшее от старости зеркало выдёргивал очередной волосок с кончика носа.