Клинкер Часть первая Глава 4

Глава 4      « Авантюризм »

               - Это было в начале семидесятых – поведал я Платонову свою давнюю историю. Начальнику Планового отдела Управления «Спасскцемремонт» Проценко Валентину Александровичу в отдел нужен был инженер по Научной Организации Труда (НОТ), и он на эту должность приглядел меня на Новогоднем  вечере – карнавале коллектива педагогического училища. Мы с ним были приглашены нашими женами – коллегами этого училища. Его привлекла моя энергичная активность на карнавале, - находчивость и изобретательность в развлекательных мероприятиях, организованных активистами училища. Эта встреча наша была не первой, но мы с ним были мало знакомыми друг другу. Улучив момент на вечере, он подошел ко мне и попросил отойти с ним в сторонку на «пару слов»:
       - Николай Иванович, нам с тобой надо побеседовать в ближайшее время об одном моем предложении тебе по поводу интересной работы - обратился он ко мне. - Если можешь, отвлекись от «вечера» не на долго, или после него уже, задержись, не уходи, что бы нам поговорить об этом.
       - Не будем откладывать «в долгий ящик», если это можно сделать и сейчас – предложил я. - Давайте пройдем вон в тот закуток. Там нас никто не отвлечет.
               Уединившись в укромном месте, и найдя его вполне подходящим для серьезной беседы. Валентин Александрович сразу же приступил к делу:
       - Николай Иванович – обратился он ко мне, - ты, как я знаю, работаешь на цемзаводе, но вот не знаю кем.
       - Дежурным электриком на ТЭЦ завода, работой доволен, и уходить с нее не думаю – ответил я.
       - Вот как? – удивился он. А какое у тебя образование? – поинтересовался он.
       - Среднее. А если точнее, - не законченное средне-техническое – ответил я.
       - Что значит не законченное? – спросил он меня.
       - Я учусь на последнем курсе в Спасском Вечернем Индустриальном Техникуме по специальности техник – электрик  по эксплуатации электрооборудования и электроустановок промышленных предприятий – подробно объяснил я.
       - А я считал, что у тебя высшее техническое образование, и хотел предложить тебе интересную работу на нашем предприятии – сказал Валентин Александрович.
Я пожал плечами и сказал, разведя руками:
       - Извини, дорогой, ничем помочь не могу. Только через полгода получу среднетехническое образование, но не высшее.
       - Вообще то не в высшем образовании дело - ответил мне Проценко. Работают на инженерной должности многие «технари», и не только у нас, так что это не помеха. Но у тебя не законченное среднетехническое образование.
Почесав свой затылок, и что то поразмыслив, он обратился ко мне:
       - Я с директором своим переговорю о твоей кандидатуре, - что он скажет об этом, и через жену передам тебе результат нашей беседы..
       - Валентин Александрович - поинтересовался я, - меня удивляет то, что Вы, зная о том, что я не инженер по образованию, и все же не отказываетесь от своего предложения.
       - Видишь ли, Николай Иванович - ответил он, - предлагаемая должность инженера по НОТ предполагает кандидатуру молодого человека не только с образованием, но человека развитого, эрудированного, инициативного, энергичного и коммуникабельного. Мы с тобой мало знакомы, но я и раньше еще отметил твою способность быстро сходиться с людьми, и твою энергичность вообще. А сегодня, в прошедших развлекательно – познавательных мероприятиях, ты неожиданно открыл мне свои свойства, которые подвигли меня предложить тебе работу, связанную с творчеством и наукой. Меня покорили в тебе такие свойства, как находчивость и достаточная эрудированность, и я вспомнил наставление директора искать молодого человека именно с такими свойствами. Я разглядел в тебе инженера по НОТ. Но не будем забегать вперед - сказал он.- А пока, я только доложу директору о тебе.   
       - Я хочу Вам верить, Николай Иванович – вмешался в мой рассказ Платонов, - но не нахожу пока Вас коммуникабельным и энергичным.
       - Прошло не мало времени с того момента, Виктор Степанович – ответил я, - и я несколько изменился.
       - И в какую сторону? – спросил он меня.
       - Мне самому трудно судить о себе, да это будет и не объективно - ответил я.
       - Оставим объективность – раздраженно ответил директор. - Неужели так уж трудно судить о себе? Ведь многие «выпираются» наружу, чтоб показать, какой он хороший - сказал он вслух, и уже почти шепотом - хотя на самом деле – дерьмо.
- На то оно и дерьмо, чтоб выпираться наружу – подхватил я определение Платонова. - Дерьмо, оно же, не тонет, вот и плавает на виду у всех. Тонет благородный металл, или благородный камень.
       - Мне Ваша мысль понравилась своей философией - заключил Виктор Степанович. - И где Вы себя находите в Вашей философии? - нагло спросил он.
       - А меня, простите, нет в моей философии - парировал я, - потому что выпираться наружу не умею, да и противно, а чтобы не плавать вместе с дерьмом, не обязательно быть золотом или алмазом.
       - Считайте, что убедили меня - сделал вывод директор. – Вернемся к «Вашему авантюризму» - предложил он, - как состоялась Ваша встреча с Дундуковым? Вы пленили его своим авантюризмом, вероятно? – издевательски спросил он. Я не знал, как мне начать, да и начинать уже не было желания. С пол минуты я ничего не произносил. Директору это не понравилось, и он вставил в молчание уже деловую фразу:
         - Вы говорили, что ваша коммуникабельность и энергичность привлекла внимание когда то будущего Вашего начальника. Так, где же она? Или она с годами стерлась? – спросил он.
       - Нет, не стерлась, а утвердилась с годами – ответил я несколько раздраженно.
       - Так в чем же дело, Николай Иванович? – спросил он, добродушно улыбаясь. - Мобилизуйте же ее, и расскажите, наконец, о Вашем авантюризме при поступлении на работу к Дундукову. Это мне надо знать, потому что и у нас Вы намерены работать.                               
       - Хорошо, Виктор Степанович, -  улыбнувшись, ответил я, и стал повествовать Платонову о первой встрече с моим наставником, -  директором управления предприятия  «Спасскцемремонт» Дундуковым Анатолием Михайловичем.
       - В назначенное Дундуковым время, переданное мне через Проценко, в приемной директора я, назвавшись, сообщил секретарю, что жду аудиенцию директора.
       - Анатолий Михайлович говорил мне о Вас – сообщила мне  секретарь.- Проходите к нему, - он Вас ждет.
       Постучавшись, и войдя с вопросом «разрешите», я застал директора за работой с какими то разложенными по столу бумагами. Увидев меня, вошедшего в кабинет, он вопросительно посмотрел на меня выжидающим взглядом. Я не помедлил с приветствием, и представился. Предложив мне пройти ближе, он вышел из за стола, и подойдя ко мне, в рукопожатии испытующе разглядывал своего визитера. Затем, пригласив меня сесть за свободный стол, сам тоже сел напротив, и стал расспрашивать меня, - откуда я  родом, есть ли у меня родители. О семье пока не спрашивал, - вероятно, знал о ней от Проценко. Я кратко доложил ему о том, что в Баку, где  родился и вырос, у меня остались мама и сестра моя. И, что вырастила нас с сестрой мама одна, - сорок третий год отнял у нас отца. Расспросив меня о настоящей работе, о том, где я работал раньше, где служил, директор удивился, что я служил не в Спасске Дальнем:
       - Странно - задумался он. – А что привело тебя сюда, в такую даль от дома? – поинтересовался Дундуков. – Не «проштрафился» ли в чем?
       - Романтика привела нас с женой в Приморский край, Анатолий Михайлович - ответил я любопытному директору. – Планировали только три года пребывания здесь, а вот понравилось нам Приморье, и решили остаться, сами не знаем на сколько - пояснил я.
Покачав головой и широко улыбнувшись, глядя на меня, он торжественно произнес:
       - Молодцы! Судьба иных загоняет сюда насильно, а вы сами судьбой управляете..
Давно ли приехали в Спасск Дальний, Николай Иванович? – спросил директор.
       - Пятый год уже мы живем здесь? – признался я.
       -Были ли у тебя приводы? - спросил он. – И если были, то сколько?
Я оторопел. Я не знал, что от меня хотят узнать, и в нашей беседе наступила длинная пауза. Улыбаясь, глядя на меня, он спросил:
       - Забыл, сколько?
       - А я, простите, не понял вопроса, и не знаю, что ответить – пролепетал я, почувствовав, как пылает мое лицо от конфуза.
       - Не понял вопроса, это прекрасно - добродушно улыбаясь, заключил Дундуков. – значит и нет надобности в ответе на него. А каким видом спорта занимаешься, и какое хобби у тебя? - спросил меня директор.
       - Волейболом - постоянно, а теннисом настольным иногда – признался я. А любимое занятие мое – фотография.
       - Странно, Николай Иванович, получается – живо заговорил Анатолий Михайлович; - романтика и меня с женой увлекла в дальние края, любимый вид спорта, опять же, волейбол, и увлекаюсь, как ты, фотографией. И насколько серьезно ты увлекаешься фотографией?
       - Простите меня, Анатолий Михайлович, я фотографией не увлекаюсь - ответил я, и, заметив недоуменный взгляд с поднявшимися бровями моего визави, поспешил объяснить: - Я фотографией не увлекаюсь, а живу ею. Это вторая моя жизнь.
       - Здорово. Не ожидал - восхитился Дундуков - Значит, ты настоящий фотограф – профессионал?
       - Нисколько! - возразил я. – Фотограф – профессионал работает в фотосалоне, а я – фотомастер, фотохудожник  Почувствовав промах, мой экзаменатор поспешил оправдаться:
               - Я считал себя искушенным в фото деле, а у тебя куда серьезнее это дело обстоит – сказал он, и тут же задал, как я оценил тогда, провокационный вопрос:- А сколько у тебя жизней всего, если фотография вторая, и какая у тебя занимает первое место?
 Ответить однозначно я затруднялся, а чтоб не запинаться, я пошел на экспромт:
       - Я в себе пока нахожу две жизни, а первенство жизни от утробы матери никому не отнять – ответил я, лукаво улыбнувшись Дундукову.
Побарабанив пальцами по столу, он, не поднимая склоненной в размышлении головы, заметил вслух:
       - Да, молодой человек, - вон сколько философии, и в фото профессии, и в двойственности своей жизни. А как ты относишься к философии, как к науке? – спросил он меня. - Знаком с трудами Канта, Гегеля, или кого из ранних философов?
Тут вмешался недавно вошедший, и присоединившийся к нам Проценко Валентин Александрович, который успел услышать заданный мне вопрос:
       - Анатолий Михайлович, я хочу вам напомнить, - Николай Иванович без высшего образования, и философию не изучал – вступился, было, за меня Проценко.
       - Я все прекрасно помню, Валентин Александрович – строго заметил Дундуков, и уже обратившись ко мне, спросил:
       - А как устроена атмосфера вокруг нашей планеты?
Разумеется, я не готов был и к этому вопросу. Я не знал, для чего он задавал мне такие вопросы, но догадывался, что прощупывает уровень моей эрудиции. Я спокойно ответил:
       - На школьной скамье я вертелся, как юла, поэтому исчерпывающий ответ не дам. Скажу только то, что когда то узнал из выписываемого мною журнала «Техника молодежи»; - Помню, что атмосфера вокруг Земли состоит из пяти слоев, и что температура в слоях атмосферы с высотой то повышается, то снижается. Помню еще, что над поверхностью слой тропосферы, а над ним – стратосфера, а выше не помню. Помню, еще, что самый верхний слой атмосферы на высоте ста километров.
       - Вообще то слоев в атмосфере не пять, а семь – поправил меня директор. Заметив мое недоумение, добавил: - ты упустил, видимо, тропопаузу, и стратопаузу. Ну, да ладно,- продолжил он,  а затем спросил меня: - А знакома тебе фамилия английского ученого Тейлора?
       - Нет, нисколько, Анатолий Михайлович, впервые слышу – ответил я ничуть не смущаясь.
       - А, жаль, Николай Иванович – ответил директор, - он не только крупный промышленник, но и ученый в области экономических наук. Научная организация труда, внедряемая у нас в стране – его детище. Его труды придется тебе изучить, если захочешь у нас работать инженером по Научной организации труда.
       - Я, Анатолий Михайлович, хочу у вас работать, но без высшего образования браться не за свое дело – авантюрное дело, да к тому же у меня и среднее техническое незаконченное.
       - Пусть тебя это не волнует. Я поручил Василию Тимофеевичу, нашему начальнику отдела кадров, справиться по этому вопросу, и он узнал, что есть исключительные случаи, которыми мы и воспользуемся
       – Ну что, Валентин Александрович, - обратился он к Проценко – я принял этого молодого человека. Теперь тебе карты в руки – оформляй к себе и знакомь с работой.   Обратившись ко мне, Дундуков спросил: - Не подведешь начальника своего?
Волнующий меня вопрос «просочился наружу» и я произнес неуверенную фразу:
       -Я, Анатолий Михайлович, все же чувствую себя авантюристом, соглашаясь на эту должность. Получается, что я «влезаю не в свои сани».
       - Не переживай, Николай Иванович –  заметил мне Дундуков, - в сани ты влезаешь в свои, коль тебе предлагают эти сани, а что чувствуешь в себе авантюризм, я  это отметил и в твоей романтике, и это превосходно, потому что в твоей работе он пригодится.
На этом я закончил свое повествование, сказав Платонову:
       - Вот и все о моем «авантюризме», Виктор Степанович, как я попал в «Цемремонт».
       - Авантюризм пригодился в Вашей работе по Научной организации труда, как Вам прочил Дундуков? – спросил меня Платонов.
       - Все оказалось проще, чем я ожидал, Виктор Степанович - ответил я. - Авантюризм сопровождает нас повсюду, как я позже понял.
       - Вот как? Интересно. Объясните мне сказанное Вами подробнее - попросил директор.
       - Может быть я не прав, – стал я пояснять, - но понял, что в работе нашей, порой,  встречаются вопросы или проблемы, решаемые теоретически, не всегда решаются в практике без авантюризма. Особенно, когда с тебя требуют добиться положительного результата любой ценой.
       - Ответ исчерпывающий – выразил свое мнение Платонов, и тут же вкрадчиво добавил – а знаете, Николай Иванович, я ведь, тоже работал в Оргпроектцементе, и как Вы знаете, в «Цемремонте», а теперь, вот, на этом заводе. Вы, случайно, не преследуете меня своим авантюризмом? –спросил он меня, улыбаясь с хитрецой. Не зная значения такого вопроса, я отшутился:
       - Увы. Чтобы преследовать Вас, мне надо было бы пройти еще и через номенклатуру «Главцемент», где Вы работали. К тому же – признался я, - руководство, тем более высокое, не в моей амбиции.
       - От чего же так? - спросил Платонов. – Плох солдат, который не мечтает стать генералом. А какая Ваша амбиция – спросил он.
       - Творческая работа, пожалуй – ответил я, - а главное – успех в ней.
Ответ мой, похоже, устроил его, так как он перешел на деловые вопросы, спросив меня:
       - Как я понял, в Спасское отделение «Оргпроектцемент» Вы перешли с должности инженера - конструктора группы ПОР, а не с должности инженера НОТ. Как произошло изменение Ваших должностных профессий в «Спасскцемремонте»? - поинтересовался Платонов.
       - Инженером по НОТ работал я не долго. Работу по науке на участках нашего, да и не только нашего предприятия, воспринимали «в штыки», а сверху, начиная с директора, - «из кожи вон», но внедряй. Не готов наш народ ко всякого рода новшествам. Работа по науке, вообще то, интересная. Будучи в командировках по обмену опыта на крупных режимных заводах Дальнего Востока, я увидел реальное применение НОТ на этих предприятиях. Там эта наука воспринималась всерьез, а у нас она, как я  понял, пока не ко времени. Я попросился у Дундукова в приглянувшуюся мне группу ПОР, где освободилась вакансия. Работа инженера-конструктора меня привлекала своей полезностью, что твой труд нужен кому то. Привлекала эта работа еще тем, что кроме «шаблонов», стандартных и типовых проектов, было и поле деятельности своим мозгам.  Дундуков не хотел, было, отпускать меня, но я его убедил в том, что вмененная нам НОТ в нашем ведомстве – «мертворожденное дитя»  Он согласился. Вот так произошла смена моих профессий в «Цемремонте», Виктор Степанович, - заключил я.
         - Вы нашли себя в исполнении Проектов Организации Работ? - пытливо спросил меня Платонов.         
       - Да, конечно. Еще работая инженером по НОТ, я частенько пропадал в группе ПОР, где в силу должностной обязанности, а больше своей любознательности от природы, интересовался ходом создания Проектов, выполняемых толковыми ребятами группы ПОР, которые не раз советовали мне перейти в их группу ввиду моей  предрасположенности к их работе.