Клинкер Часть первая Глава 5

    Глава 5      Важная веха

            - А в «Оргпроектцементе» какого  характера была работа вашего отдела? - спросил меня Платонов. - Ведь работы по строительству, пуску и наладке Новоспасского цементного завода должны были выполняться по проекту института «Гипроцемент», где все разработки выполнялись инженерами – конструкторами этого института. – А к стати – задал Виктор Степанович тут же второй вопрос, - как Вы организовывали конструкторский отдел?
               - Укомплектовать  отдел, для меня было делом не простым даже при изобилии знакомых мне молодых людей, так как толковые, нужные мне люди  – при деле, а кто ищет любую работу, как правило, - везде не удел. Его никак не применить. В отделе первое время были, кроме меня,  два  конструктора и одна копировщица, а работы была уйма. Тем не менее, с работой справлялись. А если подбрасывали работу не объемлемую, я отказывался принимать ее. И руководство мое не давило на меня, зная, что я прав. Приняв не выполнимую работу – за нее надо отвечать. А кадровый вопрос я переложил на свое руководство, сказав, что на первое время я обеспечил отдел специалистами, но не могу же я и дальше заниматься работой Отдела кадров. Со временем все наладилось - заключил я.
                - А теперь, Виктор Степанович, если можно, отвечу на другой Ваш вопрос, - вся работа по строительству Ново Спасского цементного завода велась по проекту института «Гипроцемент», но сам проект изначально был выполнен, как Вы вероятно знаете, для строительства Ново - Карагандинского цементного завода. Этот проект был применен для Ново – Спасского с некоторыми поправками. Но поправок оказалась недостаточно, как выяснилось по ходу строительства, которые корректировались   конструкторами Гипроцемента на месте. Во избежание удорожания проектной стоимости, что не в интересах института, институт явно избегал всякого рода изменения, и упорно настаивал на своем, не всегда логичном решении.
       - Позвольте, Николай Иванович – остановил меня Платонов. – Вы хотите сказать, что известный институт Гипроцемент позволяет себе произвол, и нет на него управы?
       - Виктор Степанович – ответил я, - Вы лучше меня знаете такое противостояние проектного института и заводчан, которым предстоит эксплуатировать данный завод.
       - Поясните, пожалуйста, мне то, чего я не знаю – попросил пояснить директор.
       - Ничего нового для Вас я не скажу – ответил я. – Институт, при заключении договора на проектирование строительства завода, заведомо закладывал в смете завышенную расчетную стоимость строительства, а в рабочем проекте стоимость значительно снижалась «ловкостью рук» проектировщиков. Снижение это щедро поощрялось материально.
       - Откуда Вам это все известно? – спросил он меня.
       - Я обязан был присутствовать почти на всех  заседаниях штаба строительства Ново – Спасского цементного завода, где при спорах наружу  выползала информация далеко не общедоступная.
        - Это серьезное обвинение – сказал Виктор Степанович. Вы можете привести пример такого злодеяния со стороны института? – спросил он.
       -  Виктор Степанович, я не хочу никого ни в чем обвинять. Я не прокурор. Я просто рассказал Вам то, что вынужден был услышать на заседаниях штаба. А пример я приведу Вам такой, который уже не слышал, а к которому имел непосредственное отношение, с чем мне пришлось столкнуться; это, по истине, настоящее преступление.
       - Интересно – прищурив глаза отозвался директор. – Прошу, продолжайте.
       - Проектом предусмотрено изготовление приемных бункеров перегрузочных устройств на ленточном транспортере подачи известняка с карьера на завод из металла толщиной  всего лишь десять миллиметров, что сразу же отрицательно сказалось на эксплуатации этих бункеров на Ново - Карагандинском цементном заводе. Не прошло и пол года, а бункера, уже «латанные – перелатанные». Их пришлось менять уже заводскими средствами. Учитывая горький опыт казахстанских цементников, руководство Новоспасского цемзавода обратилось к куратору от Главного Инженера Проекта (ГИП) института Радуда Петру Семеновичу с просьбой изменить в проекте  толщину металла бункера с последующей его футеровкой бронеплитами. Институт наотрез отказался от изменений в проекте во избежание удорожания проектной стоимости. Руководство завода обратилось к нам, в Оргпроектцемент, с просьбой срочно разработать рабочие чертежи для второго варианта изготовления бункеров с футеровкой. Предприятие Спасскцемремонт быстро изготовило уже по нашим чертежам эти бункера, с учетом футеровки в процессе их монтажа.
       А теперь, Виктор Степанович, кульминация момента - к изготовлению бункеров согласно чертежам Гипроцемента во Владивостоке завод Дальмаш еще не приступил, и будут изготавливаться только в следующем месяце.
               На очередном заседании штаба стройки, под председательством начальника Главка Главвладивостокстрой, еще раз предлагается куратору Радуда изменить в проекте конструкцию бункеров с учетом их футеровки. После отказа корректировки проекта совещание постановило готовить и монтировать футерованные бункера. Но куратор от института Радуда категорически возразил, настаивая на правах генподрядчика Проекта – ни каких отклонений от проекта: - установлены будут только проектные бункера. Пришлось ждать почти два месяца, чтобы демонтировать силами Спасскцемремонт установленные генподрядчиком бункера, и установить бункера, изготовленные предприятием " Спасскцемремрнт" по чертежам нашего отдела. Вот в такой преступный казус я был посвящен.
               Работой подобного рода ОГМ завода, порой, заваливал наш отдел. Причем, как правило, авральной. Словом, работа наша, что называется, кипела. Главный механик завода ценил работу нашего отдела, не раз замечая мне это при встрече.  Хотя и пустяк, - а приятно.
               - Почему же, пустяк? – возразил Платонов.
       - Это я так, Виктор Степанович – ответил я, - в шутку, конечно.
       - Николай Иванович, а почему вы пошли учиться на технолога, если у вас такой задел механика, как я успел заметить? – спросил меня директор.
       - Так сподобилось, Виктор Степанович, - « Без меня, меня женили ».
       - То есть? - изумился директор  - Как это так?
       - Я просился  «нанравленником» в институт на механическое отделение, но начальник Главка Главвостокцемент Древицкий Евгений Дмитриевич определил меня по своему.
       - Позвольте, а Древицкий тут причем?
Я не знал, как коротко выразить историю метаморфозы моей профессии, и несколько запнулся. Поняв причину моего запинания, директор предложил:
       - Рассказывайте, как это произошло. Не смущайтесь, мы же условились – время у нас есть. К тому же Вы заинтриговали меня  участием начальника Главка Древицкого в Вашей судьбе.
       Чем дольше проходила беседа Платонова со мною, тем больше менялось мое мнение о нем  в лучшую сторону от прежнего. Мне импонировала его манера разговора со мной. Я отметил в себе его чистую грамотную речь без каких либо лишних слов, оборотов речи и без слов – паразитов, которые исподволь, порой, внедряются в нас. Общение с ним   было приятным и интересным, что располагало меня к беседе с ним. Я уверенно стал рассказать ему историю моего становления технологом цементного производства.
       - Я случайно узнал о том, что идет набор из числа ИТР цементников ,имеющих стаж не менее трех лет, направляемых предприятиями на трехгодичное обучение в Белгородском Технологическом институте строительных материалов. Обратившись к своему директору с просьбой направить меня на учебу, оказалось, что об этом мероприятии, проводимом внутри нашей отрасли, никто у нас ничего не знает. За информацией я обратился к заводчанам. В отделе кадров цементного завода мне сказали, что их руководство не придало значения этому нововведению, и оставило его без внимания. Сказали мне, что завод никого не направляет, однако, дали все данные, как, куда и к кому обращаться.
               Но я не успел даже начать свои хлопоты, - подвернулся случай, который решил мою проблему. Начальник Главка Древицкий в это время возглавлял штаб стройки, вместо отстраненного начальника Главка Главвладивостокстроя. В это же  время на Катав-Ивановском цементном заводе шла к концу реконструкция третьей печи с целью увеличения ее производительности. Для этого увеличивался корпус печи, в начале которой устанавливался кальцинатор, который предполагал дополнительное сжигание топлива в нем, и повышение температуры отходящих газов в  печи. Чтобы защитить дымососы, а особенно фильтра от повышенной температуры отходящих газов, необходимо было найти способ снижения этой температуры в газоходах печи, в которой неизбежно повышалась температура из за встроенного кальценатора.
               В Спасске – Дальнем на старом цементном заводе на всех пяти вращающихся печах по сухому способу, после установки на них кальцинаторов, проблема снижения температуры в газоходе была решена оригинальным способом;  подачей воды высокого давления в специальную головку, создающую на выходе из ее форсунок легковзвешенный туман. Этот туман, попадая в отходящие газы, своим испарением сразу же снижает температуру этих газов. Это исключает нарост пыли на улитке и рабочем колесе дымососа. А оставшаяся влага от тумана эффективно сказывается на  осаждении пыли на электроды фильтров. Технология снижения температуры газов на Спасском заводе  - детище Начальника "Главвостокцемент" Древицкого Евгения Дмитриевича и кандидата технических наук, ученого из НИИ Гипроцемент, Нелидова Валентина Сергеевича.
       Однажды меня вызывает к себе директор нашего отделения ОПЦ, и говорит мне:
       -  Готовься в командировку в Катав – Ивановск. Цель командировки – внедрение способа охлаждения отходящих газов печи после реконструкции.
       На должность директора Спасского отделения ОПЦ Николая Федоровича Феофанова пригласили к нам относительно недавно из Тальяти с завода Волгоцеммаш, где он руководил конструкторским отделом. У нас с ним сложились хорошие, доверительные отношения, потому что легко понимали друг друга.
       - Николай Федорович, но это же работа главного технолога Димы Рагозина – запротестовал я. – Пусть он занимается своей работой. А у меня, Вы же знаете сколько своей.
       - Да, подожди ты кипятиться – остановил меня директор. - Это моя просьба – выручай. Меня озадачил Древицкий подобрать толкового, сообразительного парня и прислать к нему для внедрения важного для него  способа охлаждения отходящих газов печи. Он подробно объяснит требуемую задачу.
       - Но я же «нибум-бум» в этом деле, а Дима Рагозин руководитель технологического отдела – попробовал я уклониться от этой авантюры.
       - Диму я не могу послать – ответил директор, потому что Дима на каждом шагу будет нюни распускать, включая первый же шаг к Древицеому. А ты, я знаю, сделаешь все, что от тебя требуется. Пошли – сказал он мне уже выходя из за стола. А перед выходом из кабинета, он добавил: - Смотри не опростоволосься перед Древицким. Выполнишь его задание – будешь «белым человеком», а не выполнишь – пеняй на себя.
       Ну, думаю я, срывается моя мечта попасть на учебу направленником, и направился на второй этаж к кабинету Древицкого, где директор Новоспасского цементного завода Иваницкий выделил помещения под кабинеты Начальника Главка.
       Войдя в кабинет, я сразу же представился уже хорошо знакомому мне начальнику, склонившемуся над столом с чертежами. Он, не отрываясь от дела, попросил меня пройти в смежную комнату, и присесть не на долго на диван.
       Сидя на диване, я вновь задумался об уходящей из под ног возможности учиться. Но думать долго не пришлось, так как вошел Древицкий, и протянув мне руку, сказал:
       - Сиди, не вставай – и присел рядом со мной. – Вот какое дело, Николай Иванович, - сразу же начал он объяснять суть дела – на Катав Ивановском цементном заводе завершается реконструкция печи, и тебе надо прибыть туда как можно скорее, чтобы предложить, и настоять на своем предложении охлаждения отходящих газов печи по способу, примененному на старом Спасском цементном заводе. Там будут «корифеи» от науки в этом деле -  представители институтов Гипроцемент из Ленинграда и НИПИОТСТРОМа из Новороссийска, которые будут предлагать свои варианты, и настаивать на их применении. Так что, будь во всеоружии. Свяжись с начальником цеха «Обжиг» на старом заводе с просьбой от меня посодействовать тебе, объяснив подробности применения головки с форсунками. Тебе повезет, если сможешь выпросить у него запасную. Мне он сказал, что нет уже запасной, но вдруг тебе повезет.
       - А разве заготовить их  впрок нельзя? – спросил меня Виктор Степанович. - И что это за головки с форсунками, откуда они?
       - Эти головки с форсунками позаимствованы у горняков севера ответил я, - где зимой низкая температура усложняет выгрузку породы. Что бы избежать налипания и схватки морозом выгружаемой породы, поверхность вагонов изнутри обрабатывается туманом специальной  эмульсии, образованным этой головкой. Идея применения охлаждения отходящих газов и приобретение этих головок я не знаю чья, и не знаю, кто автор, а кто соавтор. Знаю только то, что этот способ охлаждения отходящих газов печи – детище Начальника Главка Древицкого и кондидата технических наук Ленинградского института Гипроцемент Нелидова.      
       -Твоя задача, Николай Иванович - продолжил Древицкий, -  любой ценой внедрить технологию охлаждения газов посредством тумана, образованного подаваемой влагой из форсунки этой головки. На совещаниях не робей перед представителями институтов, которые будут протаскивать на внедрение свои варианты, а твой вариант, в своих интересах, будут всячески отвергать. Так что, вперед – либо грудь в крестах, либо голова в кустах - пошутил Древицкий.
       Так все скоротечно прошло, что я не решился признаться ему, что я не технолог, а только сказал:
       - Я постараюсь сделать так, как Вы меня наставили. Только, вот, одно обстоятельство меня беспокоит – я хотел бы до командировки оформиться в набор на  трехгодичное обучение в Белгородском институте строительных материалов.
       - А что же ты так поздно хватился – спросил Древицкий. - Набор уже сверстан. Теперь уже на следующий год планируй.
       - Мне уже под сорок – ответил я. - На будущий год могу пролететь по возрасту.
       - Жаль – произнес Древицкий. – На следующей неделе я буду дома, в Москве, и справлюсь, можно ли поправить твое дело. Обещать успех не могу, но постараюсь помочь тебе в поступлении в институт. А ты сегодня же отправляйся в командировку. Удачи тебе.
      Вышел я из кабинета радостно, обнадеженный начальником Главка о возможном поступлении в институт.  Но, поднявшись к себе на четвертый этаж, реальность удручила меня; - хорошенькое дело, подумал я, сегодня же оформить командировку, познакомиться с работой пресловутой головки на старом заводе, куда с этого, нового завода, ни чем не добраться, и сегодня же выехать, а уже близится конец рабочего дня. Но, сам того не ожидая, я вдруг преобразился – почувствовал в себе, как бывало и раньше, уверенность, легкость, и то, что мне «море по колен».
         - Кстати, Виктор Степанович – обратился я к Платонову, - такое чувство в глубине себя я и называю авантюризмом.
       - А это так и есть – усмехнулся он. - Согласиться на дело, совершенно не знакомое, это и есть авантюризм. Но Вы продолжайте, - занятная история.
Нисколько не смущаясь, я продолжил свой рассказ:
       - Быстро оформить командировку мне помог наш директор, так как главный бухгалтер прочила мне деньги только на завтра. Командировку оформлял я, на всякий случай, на месяц, хотя Древицкий сказал, что она займет недели две. На старый завод с нового, мне уже ничем не добраться. Машины у нашего директора не было, а попутными добраться не удалось, так как грузовые машины, сутра снующие по дороге, уже отъездили свое, а легковые встречались редко, да и те не останавливались. Пришлось ехать до поселка цементников на рейсовом заводском автобусе после работы. Я уже всерьез подумывал о том, чтоб перенести посещение цеха «Обжиг» на следующий день, но что то толкало меня вперед. Не хотелось откладывать поездку на сутки, так как поездом добраться до Хабаровска, а оттуда улететь в Челябинск, целесообразно было только утром. Так что, никаких откладываний на завтра. Если вопрос моего посещения  цеха «Обжиг» старого завода будет удачным сегодня, то вечером, в двадцать один сорок, привычный  семьдесят девятый поезд Владивосток – Харьков, доставит меня в Хабаровск  рано утром. Это очень удобный вариант добраться до Катав – Ивановска.   
       - Меня, не удручило - Виктор Степанович, - признался я  Платонову, - то, что на старый завод я попал после рабочего дня, когда на работе остался только сменный персонал. Я поддался чутью, что мне повезет. Одержимый этим чутьем, я, все же, пришел в цех «Обжиг». В этот вечер, признаюсь Вам, мне сопутствовала удача.
       - А удача всегда сопутствует тем, кто уверенно идет вперед – заметил мне Платонов.
       - И мне крупно повезло – продолжил я. - Я застал начальника цеха, которому не мог дозвониться, чтобы условиться о встрече. Он задержался в цеху, как всегда, по его словам, не надолго, но я, не желая зла ему, задержал его надолго. По моей просьбе, и просьбе Древицкого, что я передал ему, он подробно рассказал мне о принципе действия чудо головки, провел на место, и показал насосную станцию, а также установленные головки внутри газохода при выходе из кальцинатора. Попросил я у него чертежи для изготовления головки, чтоб можно было изготовить, в случае необходимости, на месте, на что он ответил мне, что чертежи , какие были с приходом самих головок, затерялись в конструкторском отделе, поэтому и остались мы ни с чем.
       - Может быть у вас есть запасная – хоть взглянуть на нее, что она из себя представляет? -  спросил я начальника. Он вытащил из тумбочки стола головку, сказав мне:
       - Об этой единственной головке не знает никто, даже мои работники, чтобы бережнее отнеслись к установленным. Только не проговоритесь о ней Древицкому – я  на отрез отказал ему, заверив, что у меня ее нет.
       - А я и не успею проговориться, потому что сегодня же уезжаю – ответил я ему. – Если нет чертежей на головку, на которые я рассчитывал, я пропал. Сегодня же, только после обеда, Древицкий меня озадачил подготовиться к командировке, получив  у вас консультацию о применении этой головки, и сегодня же отбыть в Катав -  Ивановск. Я прошу Вас – взмолился я, - выручайте. Доверьте мне головку на неделю, две.
Видя мое отчаяние, начальник сжалился надо мной, и вручая мне головку с форсунками сказал:
       -  Как дитя отрываю от сердца, - и  попросил меня  вернуть головку сразу же по возвращении из командировки, так как она действительно последняя в цеху.
       Дома в этот вечер я был ровно столько, сколько надо было собраться в дорогу – ванна, ужин, саквояж. Единственный вечерний поезд Владивосток – Харьков в десятом часу вечера увез меня в Хабаровск, откуда на следующий день я благополучно прилетел в Челябинск, а еще через день утром я был уже в Катав Ивановске.
       - Вы, Николай Иванович – спросил меня Платонов, - чувствовали себя достаточно подготовленным по вопросу, с каким приехали в Катав Ивановск7
       - Не буду лгать – ответил я. – Я чувствовал себя лишь ознакомленным с этой довольно серьезной темой моего предприятия. Но самонадеянность, не лучшее качество, толкало меня вперед.
       - Поразительно! – произнес Виктор Степанович. – И чем же закончился «вояж», который иначе не назвать?
       - Успехом, Виктор Степанович – ответил я. – Я сам не ожидал такого успеха. Я вернулся из командировки «на белом коне».
       - Невероятно – изумился Платонов. – Расскажите подробнее, как это вам удалось?
       - По прибытии на завод – продолжил я свой рассказ, - я, представившись, обратился в приемной директора к секретарю разрешения встретиться с руководством завода со своим вопросом. Секретарь объяснила, что к руководству обращаться нет необходимости, так как со всеми специалистами занимается начальник из Москвы  Пиотровский. Он каждый день ведет совещание в актовом зале на первом этаже.
       Зарегистрировав мое прибытие в удостоверении, сообщила, что мне надлежит расположиться в заводской гостинице вместе с уже проживающими коллегами. Написав на маленьком листке «послание» заведующей хозяйством о моем размещении и вручив его мне, она объяснила, как попасть в гостиницу. Гостиница цементников в то время по Союзу была одинаковая – несколько квартир в жилом доме были определены под гостиницу. Впустив меня в трех комнатную квартиру, и вручив ключ от нее, заведующая предложила мне располагаться, как дома..
       Время подходило к полудню. В квартире никого нет – деловые люди в работе. Приняв с дороги душ и переодевшись, пошел на завод в поисках пропитания. Выйдя из заводской столовой, я не знал, куда сначала идти, к кому представляться. Решил искать коллег своих по вопросу, с которым я приехал. На головке печей сменный мастер объяснил, что кого я ищу, «…найти не просто, так как они для нас все одинаковые, и  как тараканы бегают всюду.» Посоветовал он мне дождаться их вечером в гостинице. Я решил остаток дня посвятить знакомству с реконструируемой третьей печью, да и с заводом вообще.
       Вечером, придя в гостиницу, я застал некоторых постояльцев нашего «номера».
       - Вы сказали – спросил меня Платонов, что решили познакомиться с заводом и реконструкцией третьей печи в частности. Поделитесь, что Вы узнали? – спросил он.
       - С заводом познакомился я бегло, так как уже было поздно. Но узнал, знакомясь с сырьевым цехом, что там сырьевой материал, как и в Новороссийске, – мергель.
       - А про печь что Вы можете сказать? – поинтересовался директор.
       - Реконструкция шла полным ходом – стал я объяснять.
       - А цель реконструкции какая, и в чем она заключалась? – снова спросил меня Платонов.
       - Реконструкция печи предполагала повышение ее производительности за счет увеличения подачи сырьевого материала в печь, а это влекло за собой увеличение диаметра обечаек корпуса печи.
       - И это все? – опять спросил он.
       - Нет, конечно – ответил я. - Корпус печи с пережимом у холодного конца с большего диаметра, не знаю с какого, но длиною порядка трех с половиной, четырех метров. А так же предусмотрен кальцинатор для предварительной подготовки сырья перед вводом в печь. Он  уже был установлен, но без соответствующей обвязки. А топливная форсунка была вмонтирована, и, похоже, опробована  временной подачей топлива.
       - Как прошла ваша встреча со специалистами из институтов? – спросил меня Платонов.
       - Первыми специалистами, которых я застал по возвращению в гостиницу, были инженеры из Новороссийска. Они встретили меня  доброжелательно, и даже дружелюбно. Расспросили, как водится, откуда я и с какой задачей приехал на этот завод. Я сообщил им, что направлен сюда руководством Спасского отделения Оргпроектцемент на реконструкцию третьей печи Катав Ивановского цементного завода.
       -  А с какой задачей вы здесь? – спросил один из них насторожено. – Ведь реконструкция уже на исходе. Или Вы по части пуска и наладки? - снова спросил он. 
Я, не зная, кто с какой целью здесь, настроил себя на тактику «меньше говорить – больше слушать». И мне это здорово помогло в дальнейшем.
       - Что то, в этом роде – небрежно ответил я усмехнувшись.
Вероятно, мой ответ в такой форме своеобразно сформировал их мнение обо мне, потому что  вопросы больше не сыпались на мою голову. Мне не ловко стало, не по себе, из - за того, что меня, как бы, чурались, но зато наступило облегчение в том, что никто не решался интересоваться мною. На мои же вопросы они отвечали охотно, и учтиво. Несколько позже пришли остальные постояльцы, и квартира наполнилась шумом. Один из них, увидев меня и приветливо кивнув в мою сторону, шутливо произнес:
       - Однако, в нашем полку прибыло. Будем знакомы – протянул он мне руку, -  Валентин Сергеевич.
       - Николай Иванович – ответил я ему.
       - Откуда приехали, если не секрет? –спросил он, широко улыбаясь.
       - Из далека, Валентин Сергеевич, – ответил я. - Из самого Спасска Дальнего.
       - Вот и ладненько. Реконструкция весь Союз собрала к себе – весело ответил он и удалился в глубину квартиры  Когда он скрылся в свою комнату, я поинтересовался у ребят из Новороссийска, кто это со мной общался. Мне ответили, что это Нелидов, кандидат технических наук из Ленинградского института Гипроцемент.
       - Вот как - изумился Виктор Степанович, - Вы общались с Нелидовым? Это уникальный случай. Общение с ним крайне затруднено, - он постоянно в разъезде. Расскажите, как Вы общались с ним. Ведь Вы сказали, что они с Древицким соавторы оригинальной технологии, для внедрения которой вы и приехали.
       - А общения с Нелидовым на эту тему – сказал я директору - у меня вовсе и не было. Я общался с ним по вопросам общего характера, да и то крайне редко.
       - От чего так? – спросил он меня.
       - Когда я узнал, что этот человек и есть Нелидов, меня удивил тот факт, что он узнав откуда я, не поинтересовался о цели моего приезда. Мне о нем Древицкий ничего не говорил, сказав только то, что там будут корифеи из Гипроцемента. Раз он не сказал о Нелидове, значит я его и не знаю. О том, что Нелидов и Древицкий соавторы я случайно узнал от начальника цеха «Обжиг» в Спасске Дальнем. Из всего этого я сделал вывод, что не мое дело, кто с кем соавтор, хотя и догадывался, почему этот способ охлаждения, с чем я приехал, надо внедрить любой ценой.
       - И о чем Вы догадались? – спросил меня директор.
       - Простите, Виктор Степанович, - возразил я ему – но я нахожу не этичным для меня отвечать на этот вопрос.
       - Да, да - ответил он, - конечно. Извините, пожалуйста. Продолжайте, Николай Иванович. Я вовсе не из любопытства хочу узнать, как Вы добились успеха.
       - Познакомившись с остальными соседями по трех комнатной квартире, я справился у них о «здешних порядках», о совещаниях, проводимых по утрам. На мой вопрос, как обратиться к некому Петровскому, чтобы засвидетельствовать свое прибытие, они удивительно переглянулись, и спросили, не секретарь ли в приемной вас к нему направила. Ни кому не обращайтесь – посоветовали мне.- Разве что к главному специалисту завода по Вашему вопросу, чтобы узнать обстоятельства вокруг Вашей задачи здесь.