Ты мне в душу... 35

                Париж, прощай!

    Неделя пролетела быстро. Расписание было уплотнено до невозможности- между формальными и неформальными встречами - экскурсии, музеи, памятные места, ну и магазины разумеется, как же без них? От этой суматохи и калейдоскопа впечатлений, Алексей Иванович было потерялся, но быстро пришёл в себя. Кстати, он больше совсем не пил, даже не пригубил, чем вызвал вначале изумление, а потом молчаливое уважение. Да и зачем было пить в Париже? Он и так опьянял своей красотой, древностью  и лёгкой фрондой. Поначалу Алексей Иванович принял её за свободу, но потом заметил, что парижане тоже скованны некоторыми условностями, что у них цензура жестче советской и жизнь рядового парижанина не сильно отличается от жизни рядового москвича. Да, магазины были завалены товарами, купить можно было всё от домашних тапочек до роскошных автомобилей, но только при условии, что у тебя есть деньги, много денег. Таких людей было немного и в обычных магазинах они не покупали, по распродажам не бегали.
- В магазинах полно товаров, но у населения нет денег,-
размышлял Алексей Иванович,-
- А у нас наоборот – деньги есть, но товаров нет.
С продуктами  то же самое – в магазинах было всё чего душа пожелает, но приходилось считаться с содержимым кошелька. Его неприятно поразила расчётливость французов и даже некоторая их скупость.
    Игорь и Николь помогли сделать ему покупки, а Николь расширила его представления о распродажах. Ещё она помогла купить ему журнал мод прошлого и текущего сезонов. В последнюю субботу она свозила его на блошиный рынок. Алексей Иванович был впечатлён его размахом – огромная площадка почти семь гектар! Там было всё! Они бродили среди аллей старинных и старых вещей, кажется, сама история говорила с ними. Алексей Иванович выполнил все заказы Светланы для неё, для Маринки, для себя, для родни, для начальства, друзей и знакомых. Не нашёл ничего для Людмилы, валюты осталось всего ничего. Цены на рынке его удивили, а ещё можно было торговаться, что Николь умела и делала с удовольствием, тем более он подарил ей баночку чёрной икры в качестве сувенира. Его внимание привлекла навесная полка в виде кукольного домика, даже замка. На дверках,  стилизованных под старинные ворота была ручка в виде рыцаря на коне, а наверху на башенке стояла фарфоровая куколка в кружевном платьице и веночке из роз. Внутри были  полочки и ящички. Алексею Ивановичу так приглянулась эта диковинка, что он остановился и стал её с любопытством разглядывать. Продавец, заметив, что его товаром интересуются, начал его расхваливать.
- Сколько?-
Алексей Иванович обратился к Николь.
   Она озвучила цену, денег не хватало, он с сожалением бросил взгляд и хотел отойти, но Николь продолжала о чём-то говорить с продавцом, кивая на Алексея Ивановича. В конце концов пришли к консенсусу- цену снизили и в качестве бартера  Алексей Иванович отдал матрёшку «с Красной площади», взамен  получил полку-домик, бумаги на вывоз культурной ценности девятнадцатого века и кружевной воротничок  конца девятнадцатого начало двадцатого века. Он был очень доволен и благодарен Николь. Они вернулись к её малюсенькой машинке, чем-то неуловимо похожей на «ушастый» запорожец, поехали к пансиону. Там кроме «хозяйки» никого не было, Игорь увёл всех прощаться с Парижем в какой-то кабачок. Николь предложила ему пообедать с ней в кафе, он смешался,-
- Николь, я был бы рад, но…
- У Вас нет денег? Не беспокойтесь, я угощаю.
- Николь, я так не могу. Чтобы женщина за меня платила…
- Бросьте! Или Вы мачист?
-Мач…Что?
-Ну, мужчина, который ощущает своё превосходство.
- Николь, я мужчина и  веду себя, как и положено мужчине.
- Какие вы, русские, всё же…,-
она запнулась, подыскивая слово,-
- В плену старых догм.
Алексей Иванович пожал плечами,-
- Традиция у нас такая, женщины слабые, их нужно беречь, защищать, оберегать.
- И оплачивать их счёта?
 Алексей Иванович насторожился, не понимая, куда она клонит,-
- Маме, сестрёнке, жене – да!
- А любовнице?
Он покраснел,-
- У меня счастливый брак и я против таких отношений, семья для меня свята, как и Родина.
Николь переменила тактику,-
-Алексей, из-за вашего мачизма я умру от голода! Я очень проголодалась! Накормите меня, если не хотите, чтобы я накормила Вас,-
она шутила, не сводя с него серьёзных глаз.
Он смешался, злился на себя,-
-Нужно было сэкономить. Дурак, потратил валюту. Вдруг он вспомнил про бутылку армянского коньяка, хотел подарить её Игорю, но раз такое дело, Игорь до Москвы потерпит.
- Николь, подождите, я сейчас!-
схватил коробку и бросился вниз, нашёл «хозяйку», видел накануне, как один из его спутников обменивал у неё бутылку на купюру. Его познаний во французском хватило только на «Мадам» и «Силь ву пле», после чего он протянул ей коньяк. Она поняла, посмотрела на этикетку, убрала бутылку в буфет, показала ему бутылку французского коньяка, но Алексей Иванович покачал головой, тогда достала деньги и протянула ему купюру. Он радостно выпалил,-
-Мерси!-
схватил деньги и побежал наверх.
- Николь, Вы живы? –
Он протянул ей деньги,-
- Этого хватит, чтобы спасти Вас от голода?
- Вполне. Вы, Алексей, удивительны! Чем больше я общаюсь с русскими, тем больше завидую вашим женщинам. Это очень приятно, когда о тебе заботятся, когда тебя защищают от невзгод и решают все твои проблемы. Как это у вас называется ? Как за каменной стеной.
- Идёмте, Николь! Ведите меня спасать Вас.
   Они пешком дошли до небольшого кафе на Монмартре, народа было немного, их быстро обслужили, ждать не пришлось. Николь заказала себе бокал вина, Алексей Иванович наотрез отказался составить ей компанию.
     Ели молча, Николай Иванович уже мыслями был в Москве. Как же он соскучился по Светлане и Маринке, по домашней пище – борщу со сметаной и Светкиным котлеткам, по макаронам по-флотски, по хорошему крепкому чаю с вареньем, по московскому мороженому, наконец.
- Вы завтра рано улетаете,-
грустно сказала Николь,-
- У вас хорошая группа.
- Спасибо Вам, Николь. Вы хороший переводчик. Без Вас мы бы ничего не поняли и нас бы не поняли. И спасибо Вам, что помогли мне с покупками.
Она улыбнулась,-
- Вам понравился Париж?
-То, что я видел- да! Франция прекрасна, хотелось бы ещё сюда вернуться, пройти маршрутами Д*Артаньяна, посмотреть Версаль весной, когда всё цветёт.
- И всё же Вам хочется в Москву?
-Конечно, там дом. А Вы были в Москве?
- Нет, не была. Только собираюсь. Дорого. Приезжайте в Париж, я проведу Вас маршрутами Д*Артаньяна. Возьмите, мой телефон и телефон фирмы, где я работаю.
- Спасибо! Если получиться приехать, обязательно позвоню.
Они вышли из кафе, и пошли рядом. Алексей Иванович следил за собой, стараясь идти помедленнее, на один его шаг, Николь делала два. Она остановилась, он тоже притормозил. Вдруг она повернулась к нему лицом, обхватила его шею и жадно впилась в губы. От такого нападения Алексей Иванович опешил. Первым порывом было оторвать и оттолкнуть, но применить силу к женщине? Не смог. Так и стоял, растопырив руки и выпучив глаза, пока Николь его целовала, применяя парижские ухищрения по захватыванию губ. Наконец с лёгким вздохом она отпрянула. Алексей Иванович тут же отскочил на безопасное расстояние, щёки и губы у него горели,-
- Вы, это, Николь, что себе позволяете? Зачем? Я женат, Вы же знаете,-
сердито выговаривал он ей.
 Она с интересом наблюдала за ним,-
- Алексей, кажется, я влюблена в Вас! Неужели Вы не подарите мне капельку Вашей любви?
-Нет! Я люблю только жену!
-Алексей, у Вас есть фотография Вашей супруги? Покажите!-
Николь смотрела на него с состраданием, думая, что он так запуган и своим государством, позволяющим себе вмешиваться в личные отношения граждан, и своей супругой. Николь слышала, что советские женщины жалуются на своих любвеобильных мужей в органы власти, и отступников даже судят и приговаривают к пожизненному проживанию с надоевшей половиной. Те женщины из СССР, которых она встречала, были какие-то загнанные, зашуганные. Они забивали свою женственность, сексуальность, очарование, очень редко отличались хорошим вкусом и совсем не имели понятие о шарме.
 Алексею Ивановичу совсем не хотелось приближаться к Николь, но она перегородила ему дорогу.
- Как в западне,-
с тоской подумал он. Надо было на что-то решаться, чтобы дойти до пансиона и до своих. Его на инструктаже предупреждали о разных провокациях, учили, как избегать, но вот о таких ситуациях  лишь туманно намекали,-
- Возможны провокации и от женского пола. Поэтому лучше держаться группой,-
 а он, дурак, поддался на провокацию и оторвался от своих.
- Лучше бы со всеми в кабак пошёл. Посидел бы там в уголке, в безопасности. Они бы пили, а я бы просто сидел.
- У Вас нет карточки любимой супруги? Вы удивляете меня, Алексей!-
она в открытую насмехалась над ним, плотоядно улыбалась, играла как кошка с мышкой.
 Он разозлился, резко достал паспорт из внутреннего кармана, вынул фотографию жены, молча протянул приблизившейся Николь. Она взяла, с чёрно-белой фотографии на неё смотрела очень красивая сексуальная уверенная в себе женщина в изумительном вечернем платье. Просто голливудская кинозвезда! Рука у неё дрогнула, она молча вернула фотографию, поскучнела. Молча они дошли до пансиона, -
-Простите меня, Алексей! Я не должна была так себя вести. Я понимаю Вас, Алексей! Забудьте, пожалуйста, моё недоразумение,-
Голос у неё задрожал, глаза заблестели.
Алексей Иванович подумал,-
-Неужели заплачет? Только этого не хватало!
 Но она сдержалась. Они вяло пожали друг другу руки и разошлись навсегда. Алексей Иванович вошёл в пансион,  увидел «своих», Игоря, и от сердца у него отлегло, а из головы выветрилось неприятное происшествие. Игорь заметил, что его подопечный не в своей тарелке, но  задавать вопросов не стал. Все вместе поужинали и отправились спать, обмениваясь впечатлениями. Наутро они улетали.
   Алексей Иванович дождаться не мог, когда очутиться на родной земле, никак не мог уснуть, ворочался.
Игорь решил,-
-Пора!-
и спросил,-
- Как погулял? Смотрю, вернулся с покупками.
- Да, дочке купил полочку, как кукольный домик и ещё знакомой воротничок. Николь сказала, что это …, как его, кружево какое-то известное, как наше вологодское. Ручная работа.
- А  с Николь как? Полное взаимопонимание? Мне хозяйка сказала, что ты ей бутылку продал и вы вместе обедали.
- Дааа, продал. Пообедали.
- А после?
- Домой, то есть в пансион, пошли.
- Прям так и пошли?
- А как ещё прикажешь?
- И она к тебе не приставала? О любви не говорила?
Алексей Иванович был неприятно удивлён,-
-Как, Николь не только его отличила? Не только ему признавалась? Не только его целовала?
-Сказала,-
коротко ответил Игорю, не желая вдаваться в подробности.
- А ты что же?
- Я сказал, что жену люблю. Показал ей фотографию Светланы.
- Ну, это ты перестарался, зачем так женщину обидел? Николь неплохая, только несчастная. Сама из себя не очень, денег нет, умная, а ты, мало того, что ей отказал, так ещё тяжёлой артиллерией прошёлся – показал свою жену, совсем её самооценку сбил. Сидит сейчас, небось, пьёт и сравнивает себя с твоей Светланой.
- А что мне делать было? Набросилась на меня посреди улицы, как бешеная кошка со своим поцелуем, я испугался даже, думал, провокация!
- Что? Прям на улице бросилась? К себе не позвала?
-Ты за кого меня принимаешь? Я женатый человек! И не нравиться она мне, никто не нравиться! Только жена!
-Тише, тише! Не голоси! Вот разошёлся! Молодец, не поддался на вражью провокацию, сохранил верность супруге! Так и запомним, так и запишем! А сейчас –давай спать! Завтра рано вставать, на Родину летим!


-
-






-




-