Однажды в Галисии

                Моей любимой Эжени Бушар
      Коротая густые стремительно опускающейся тьмой, к чему я, родившийся в северных широтах благословенной Австрии, не мог привыкнуть ни во время Критской кампании, ни под Аламейном у Роммеля, испанские ночи, мы с дочерью чаще всего читали, сидя в противоположных углах нашей гостиной, беседовали, угощаясь знаменитым галисийским вином, но иногда и смотрели телевизор, особенно когда близкий к Франко бизнесмен - француз умудрился протолкнуть идею подписных каналов, тогда еще и не называвшихся кабельными, да они и не были в прямом смысле слова кабельными, просто подписавшиеся на казавшийся почти запретным американский телеканал  " Для дома, для семьи " получали возможность приобрести несколько иной вид телеприемника, на котором присутствовала лишняя кнопка, нажатие на нее и включало тот самый канал, по коему чаще всего крутили бесконечные глупостью вестерны, слюнявые мелодрамы с тщательно причесанными героями и гангстерские боевики. Думаю, что именно криминальное заокеанское кино и убедило каудильо, очень скептически и неприязненно относившегося к самому образу жизни подчинившихся мировой плутократии американцев, не ставящих ни во что ни честь, ни церковь, ни семейные ценности, еврейским волшебством воздвигнув нового золотого тельца и запродав свои бессмертные души проклятому Молоху, уверен, в их модификации - с пейсами и нечистой бороденкой, заплеванной неистовством Шендеровича и прочих, сумевших избежать справедливой кары во время минувшей войны, когда решался вопрос дальнейшего существования человеческой цивилизации, проигравшей последний шанс выбрать единственно верный путь духовного развития, привычно скатившись в трясину идумейских раздоров и дрязг. Однажды, не помню точно, по - моему, весной дочь, нажав на лишнюю кнопку, попала на знаменитый черно - белый фильм, снятый еще в тридцатые,  " Лицо со шрамом ", в котором повествовалось о возвышении легендарного гангстера Альфонсо Капоне, меня же увлекли эпизоды, наглядно показавшие всю гнилость заокеанского рабочего движения, изначально подчиненного преступно - еврейским тайным кланам, от чего мы сумели избавиться, поставив во главу лишь интересы трудящихся, выведя за скобки саму мысль наживы, основав для начала  " Силу через радость ". После кино мы переместились на кухню, где я полюбил сидеть перед сном, видимо, постепенно превращаясь в средиземноморца, они вечно торчали на кухнях, споря и попивая вино, если, конечно, вечер и начало ночи не были столь жаркими, чтобы лезть на плоскую крышу, чего я, в свое время проведший тысячи ночей под открытым небом, трясясь от холода в дебрях рычащих танками Арденн или в болотах Востока, где на нас охотились, как на дичь, большевистские бандиты, не надевавшие под гражданскую одежду военной формы, чего никогда не позволяли себе мы, бойцы дивизии  " Бранденбург ", не любил. Помнится, мне пришлось обращаться лично к фюреру, дабы отменить приказ безграмотного Гиммлера, оставшись в подчинении Вермахта, все же, несмотря на ярость и подлость войны на Востоке, остававшегося в размытых рамках воинской чести, требовательно повелевающей сохранять знаки различия, позволившие бы противнику верно идентифицировать своего врага. Даже во время операции  " Гриф " мои бойцы, передвигавшиеся впереди танковых колонн на американских джипах, распахнув маскировочные куртки морских пехотинцев, могли в любой момент продемонстрировать награды Рейха, оставаясь диверсантами, но не шпионами, что и отличало, скажем, меня от негодяя Шелленберга, уже с сорок второго работавшего на англичан.
     - Странные они, - заметила дочь, пока я возился со штопором, открывая бутылку светлого кислого вина, - эти американцы.
     - Евреи, - поправил ее я, еще с инженерной юности привыкнув к точным формулировкам, - евреи, Ингрид. Не забывай, что бежавшие от большевиков евреи обосновались паучьим гнездом именно в Холливуде. К тому же не забывай, что Штаты - есть мировая еврейская империя, несущая неприкрытое зло и агрессию, стремясь поработить весь мир, ибо сама суть этой опухоли подразумевает непрерывное ограбление окружающих, иначе пресловутые Штаты просто и быстро лопнут, не в силах справиться с внутренними противоречиями, присущими любой капиталистической формации.
    - Все равно странные, - упрямо мотнула челкой дочь, как обычно не придерживаясь моих взглядов на политическую схему мира, нисколько не интересуясь проклятым племенем, как она говорила, смеясь, " я не обращаю внимания на неизбежное собачье дерьмо, иногда попадающееся под ногами идущего по дороге ". - Так открыто и словно втайне гордясь показывать самое гнусное и отвратительное в человеке, все эти выстрелы в упор, зависть белых людей к белым людям, хотя у них буквально под боком растет угроза со стороны нечистых рас. Не понимаю.
    Мне не хотелось портить теплый вечер бессмыслицей споров, поэтому я незаметно перевел разговор на показавшийся нам забавным акцент актеров, пару раз допускавших малопереводимые идиомы и выражения сицилийских преступников, судя по всему, не понимаемых и самими американцами.
    - Между прочим, - отпивая вино и закуривая сигару, сказал я, улыбаясь, - у нас в школе в Обельцзальсберге один раз произошел забавный случай. Климт, разбирая донесения с Восточного фронта, как - то выругался, привычно применив северогерманскую идиому  " проклятые коци ", имея в виду коммунистов, вырезавших взвод курсантов под Бобруйском. Так вот, Кротов, услышав эти слова, долго смеялся, а потом объяснил нам, что в России коцами профессиональные преступники именуют обувь, также называемую гадами.
     - Гадами ? - удивилась Ингрид и захохотала. - Боже, какой язык.
     Она встала и прошлась по кухне.
     - Решено, - объявила она, выразительно косясь на дверь в мой кабинет, - с завтрашнего дня начинаю изучать русский.
     Мне ничего не оставалось, как подняться и сходить в кабинет, где в ящике письменного стола лежала чековая книжка. Не то, чтобы я потакал дочери всегда и во всем, безумно любя, просто мысль узнать что - то новое, научиться новому - очень правильная мысль.