Банник

В русской баньке жаркой с запахом духмяным
Славно отдыхаешь телом и душой
Веником похлещешь спину и румяным               
Выпьешь кваса пенного – на душе покой!

Только знайте меру – парить до угару
Тело не старайся. Житель банных мест,
В баньке обитая, может с пылу-жару               
Кипятком ошпарить, выразив протест.

У него за каменкой личные хоромы,
Может и под полоком время коротать,
Листьями от веника облеплён. И голым
Выйдя к нарушителю, может покарать.   

Средь дворовых духов самый вредный, право,
И по слухам сильный, хоть и невелик.
С локоток. Выходит, крепкий и бывалый,
Соблюдёт порядок в неразумный миг.

Хлеб ржаной нарезав и куском хорошим,
Солью припорошив, сытно угостим,               
Чтобы банник добрый позабыл о прошлом,
Вволю дал расслабиться, постращав, простил.
               


      Отгремели троицкие праздники, и отплясали у костра молодёжные хороводы. Приближались три самых длинных дня в году 21, 22 и 23 июня, а с ними и их праздники: Аграфены-Купальницы  и Ивана Купалы. Елизавета Сергеевна решила познакомить своих внуков с этими народными обычаями.
      За огородом стояла старая заброшенная банька, построенная ещё её покойными  мужем  Матвеем  и  отцом.  Её  сын Фёдор с невесткой Людмилой проживали в городе Одессе в достатке и им удалось провести к дому своей матери в деревне природный газ и установить АГВ. Однако мать упросила их оставить, на всякий случай, старую печку с трубой.
       – Ну, зачем тебе эта старая печь? Уж не собралась ли  ты,  мать,  на  старости  лет  на метле через трубу на рождественские праздники  вылетать,  как  гоголевская  Солоха? – пошутил сын. – «Колдовать» было всегда привилегией нашего покойного отца.
      – А где же будет наш Домовой жить, он, ведь, тебя ещё в люльке по ночам качал, когда ты своим плачем спать нам не давал? – отвечала шуткой на шутку Елизавета Сергеевна.
     Конечно, отопление дома в зимнее время – большое дело для пожилого человека, так  как на старости лет Елизавете Сергеевне нелегко было одной возиться с дровами и печкой. Теперь же она могла спокойно  готовить  на  газовой  плите  и  купаться  в  сидячей ванне, поливая себя струёй тёплой воды из  душа. Эх, однако ж, непросто пожилым людям расстаться со старыми вещами и привычным укладом жизни!
       А бывшая банька служила теперь чем-то вроде дополнительного подсобного  поме -щения. В ней  Елизавета  Сергеевна хранила отслужившие уже давно вещи такие, как велосипеды сына, начинающую приходить в негодность  лодку, на которой  он  со  своим отцом когда-то добирались к месту рыбалки, бывшие миски, медные побитые тазы с вмятинами,  вальки  для  стирки белья и даже одна дубовая кадка петровских времён,  потерявшие уже их назначение в наше время, но хранимые как память о прошлом со всеми пережитыми радостями  и  горестями.  Кто  знает,  может, когда-то  весь этот инвентарь займёт своё место в каком-то местном  краеведческом  музее.  В  прялке  тоже не было необходимости, и она также хранилась в бывшей баньке.
       – Дорогие  мои внуки, завтра праздник Аграфены-Купальницы. Его тоже надо  отметить, как полагается. Так что приглашайте своих друзей, расчистим нашу старую  баньку и встретим самый «душистый» день в году.
       – У-р-р-а!!! – в один голос воскликнули внуки.
       Появившиеся их деревенские  приятели Вовка, Гришка и Колька вместе с  Игорьком  отправились в баньку, чтобы её расчистить и весь инвентарь перенести в сарай рядом, а бабушка с Кристиной пошли на чердак готовить  травы,  которые полагалось разложить в баньке на полу, а также приготовить банные веники из собранных в лесу  и  оврагах  в прошлом  году  в  этот  же  праздник и сложенных в букеты трав: чабреца, папоротника, Иван-да-Марьи, ромашки,  лютика, полыни и пахучей мяты. Считалось,  что  Аграфена-Купальница блюдёт здоровье и телесную чистоту. Поэтому, завтра с утра,  когда   начинается её праздник, нужно в первую очередь в баньке попариться, а потом уже идти  собирать травы и коренья.
      Но,  конечно,  дети  есть  дети. Вначале они старательно работали, чтобы побыстрее всё очистить и дать возможность  бабушке  с  Кристиной по завершении работы всё помыть,  подмести  и  разложить  на  полу  и  полках  травы. Но под конец работы Игорёк, вспомнив прочитанные книги о рыцарях, пиратах, приключениях Короля Артура и Властелине  Колец,  начал  рассказывать  эпизоды  своим  друзьям. А потом, разыгравшись, одел себе на голову медное ведро, вообразив его забралом, взял  в  левую  руку крышку
от этого ведра, представляя её своим рыцарским щитом, а в правую – деревянный кол с железным наконечником.
       – Чёрный викинг, я вызываю вас на поединок! – закричал Игорёк, обращаясь  к  Вовке,  который  тоже  облачился  в похожие доспехи, и бросил ему старую перчатку, которая, повидимому, служила в своё время прихваткой.
       – Красный викинг, я принимаю  вызов! – крикнул  в  ответ Вовка,  поймав  перчатку.         
       – Мои отважные воины! – обратился он к Гришке и Кольке. – Слушайте меня! Если паду в бою, сражайтесь после меня!
       После поединка они стали играть в пиратов, как будто начисто забыв, зачем  пришли в баньку. Поднялся шум от летящих  на пол тазов и вёдер, послышался  свист,  грохот и соответствующие  выражения из современных фильмов для детей, которые с  невероятной лёгкостью запоминались детьми:
        – Карамба-а-а! Полундра! Семь футов под килем! Кишки спущу!  Зубы вирву!  Пасть порву! Моргала выколю! – орали  разгоряченные  «пираты». – Вперёд  за  сокровищами капитана Флинта!..
        – Немедленно прекратите! – пробовала  успокоить  прибежавшая  на шум бабушка из предбанника, – выходите во двор и играйте, а в бане не шумят!
       Но  разыгравшиеся  «Джентельмены удачи» не слышали бабушкиных криков и дви -гали по полу старую лодку, на которую повесили обнаруженную в бане чёрную тряпку, и на которой не хватало только белого черепа и костей. Но такой «Весёлый Роджер» тоже подходил на первое время за неимением лучшего, и наши пираты запели:

                Готовь к атаке экипаж, пора идти на абордаж,
                Даруй удачу нам в бою, «Весёлый Роджер»!

        Рыжику с Персеем  эта игра тоже пришлась по вкусу,  и  проворный  Рыжик прыгал по полкам, сбрасывая на  пол  то,  что  когда-то называлось мыльницами и мочалками, а разгорячённый  Персей  мчался за  ним по полу, подхватывая всё то, что сбрасывал расшалившийся  Рыжик  на  пол,  и  даже пробовал на зуб. Дети есть дети, будь они детьми человеческими или звериными.
       Внезапно, Персей испуганно  заскулил, а Рыжик так распушился, словно перед  ним оказался  огромный  бульдог. И в эту же самую секунду крики стихли, и из бани выскочили  перепуганные, белее стены, «пираты» и кинулись к Трезору, словно за  ними  гнались настоящие пираты. А за ними мчались их перепуганные «младшие братья».
       – Господи Иисусе! – вскрикнула бабушка и перекрестилась. – Да что же это им  привиделось?
      А наши «викинги-пираты»  сидели  около  Трезора  и  тряслись от страха. У Рыжика шерсть стояла дыбом, а Персей, прижавшись к Трезору,  дрожал мелкой дрожью и тихо поскуливал. Трезор пытался их успокоить, облизывая своим шершавым  языком  то  одного, то другого своего воспитанника.
      Что же случилось в бане? Когда голоса не в меру расшалившихся ребят достигли такой высокой  ноты,  что  вот-вот лопнут барабанные перепонки, из-за заслонки, которая закрывала печь,  отодвинув  небольшую  дубовую  кадку,  поддерживающую  заслонку, вылез крошечный лохматый старикашка, одетый в старые  листья, повидимому, отвалившиеся от старых банных веников. Волосы его были взлохмачены и  свисали  огромными  паклями ниже  плеч, нечёсаная борода доходила почти до колен, а руки и шея были  покрыты густыми волосами, напоминавшими старую шерсть. Зыркнув на  наших  нарушителей спокойствия своими полыхавшими звериным блеском огненными глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами под косматыми  бровями,  этот  «мужичёк  с  ноготок, борода с локоток» показал им свой волосатый кулак, с зажатым  в  нём  огромным  камнем, явно намереваясь запустить им в «Джентельменов удачи». Быстро, как по команде, побросав свои «рыцарские доспехи», наши герои, остолбенев на минуту и  покрывшись холодным потом, выскочили из бани и помчались прочь, только пятки засверкали.
       – Так, с  вами  всё ясно, – сказала,  казалось, нисколько не  удивившись бабушка.
       – Я вас просила в бане не шуметь? Вы меня не послушали, вот Банник и разозлился.
       – А кто такой Банник? – спросила внучка, – Он что, действительно,  собирался  бросить в них камень?
       – Банник – это хозяин бани, также как и домовой в доме. Живёт  он  за  выложенной из камня  печью или под полоком. Но в отличии от домового он считается  вредоносным существом. «Банник – человеку не товарищ!» – говорят в  народе.  Если  человек  в  бане  нарушает нормы поведения, то он может над ним  злостно подшутить и даже задушить.  В  бане нельзя шуметь,  сквернословить,  торопить  друг  друга,  купаться  после  захода солнца и в полночь. Теперь вот повсеместно имеются больницы, роддома, а раньше  лечились и детей рожали в банях. Так Банник мог даже ребёнка подменить, если мать  оставит в бане ребёнка на долгое время, заругается или проклянёт под горячую руку.
       В святки к Баннику обращались девушки во время гаданий  и  совали  руку  в  дымник. Если Банник прикоснётся мохнатой лапой – значит богатый жених будет,  если безволосой – то бедный.
       Поговаривали люди, что у Банника  есть  шапка-невидимка, которую он раз в год  в пасхальную неделю кладёт сушить на печь-каменку. Украв её,  можно  стать  колдуном. Однако добыть её очень трудно. Если схватишь и добежишь до церкви – она твоя. Если хозяин догонит, то отнимет, а тебя задушит.
       А  ещё  говорят – у  него есть рубль неразменный. Нужно в полночь бросить в баню спеленатую чёрную кошку и сказать:
     – На тебе ребёнка, дай мне беспереводный целковый!
А после этого выбежать из бани и трижды себя крестом осенить.
       – Лизавета  Сергевна,  а   кто-нибудь  это  делал? И  получил  что-нибудь от  Банника? – спросил Вовка.
        – Это всё в народе говорят. Я на своём веку никого не знаю, кто бы решился на  это. С  нежитью шутки плохи – задушить может. А можно и в психушку потом попасть. Бесплатный  сыр – в мышеловке. Вы же знаете тётку Клавдию, которая в святки гадала  около зеркала и ведра с водой. Суженого в зеркало увидеть хотела. А чем всё  закончилось? Повернулась, и получила удар  копытом по  глазу.  В  таких  случаях  синяк  остаётся  до тех пор, пока она не выйдет замуж за того, чьё отражение в зеркале видела. Это отражение показывает стоящая за спиной нечисть.  Нужно  было  ей  кричать  «Чур меня!», а не головой к нечисти  поворачиваться. А могла бы и, вообще,  задушить!  Потом с переляку бедная гадальщица в психушке оказалась! 
       – Нет, я  больше  в  баню  не  зайду, лучше  в доме под душем буду мыться! – твёрдо сказал Игорёк.
       – А я пойду туда завтра с бабушкой. Банник хоть и вредный,  но  справедливый – порядок любит. Мы с бабушкой шуметь и беситься не будем, и он нас не тронет.
       – Ну, ты  же у  нас всегда  была  мечтательницей – «маркиза  ди  Пимпадур»  или  же какая-то «Пиатье», или, как её там ещё, – съязвил братик.
       – Не Пимпадур, а де Помпадур, а Диана де Пуатье была графиней. А  тебе бы только по чердакам лазить и старушек пугать! – огрызнулась Кристина.
       – А кто забыл, как с нами по чердакам гонял, когда мы в войну с ребятами играли? А вспомни, когда сама со своими одноклассниками в подъезде войну устраивала, и  друг  в друга  кидались  земляными комьями? Кого тогда баба Глаша за руку схватила и притащила к нашей маме жаловаться? А потом что было?
       – А что было? – спросила бабушка.
       – Расскажи нам, если интересно.
       – Да, так. Мамы дома не было, а мы с ребятами из нашего 6-Б  класса  номер  прикольный разрабатывали.  На нас были костюмы чертей из магазина приколов, и мы мешали растворы, чтобы получить  что-то  вроде  взрывов  с грохотом и дымом. Дверь мы не заперли, а баба Глаша, которую все соседи называют «старая ведьма», ворвалась с  криками и угрозами. А у нас тогда раствор как бабахнет! Грохот - и полная квартира дыму!  Бабка,  увидев  перед  собой  трёх чумазых чертей и адское пламя, перепугалась и начала пятится к двери, а я прыгнул вперёд и говорю:
        – Зажилась ты бабка на этом  свете, соседям жить не даёшь, кляузы на них строчишь, мыльный порошок в борщ на коммунальной кухне  сыпишь,  к  детям  постоянно  цепляешься. Бог  от  тебя отказался – ему не нужны такие вредные старухи. Так что, собирайся с нами в пекло, шашлык из тебя будем делать!
       – Как тебе не стыдно так на старую женщину говорить! – возмутилась бабушка.
       – А  так  про  неё  все  соседи  во дворе говорят, что она жить никому не даёт ни в своей коммуналке, ни во дворе. Ну, вот  бабка  тогда вскрикнула и от испуга без сознания на пол грохнулась! Мы сами перепугались. В это время мама из магазина  пришла.  Нам  велела всё тщательно вымыть,  чтоб  и  следов  не осталось, а сама  вместе  с Кристиной бабку начали откачивать. А когда та очнулась, сказали, что понятия не имеют, что с ней произошло, потом  домой её отвели. После этого две недели все соседи  отдыхали. Баба Глаша сидела дома, а дочь её, тётя Ира, ей продукты приносила. Соседи по  коммунальной квартире, как узнали в чём дело, так торт огромный нам притащили  на радостях! И попросили, чтобы  мы с ребятами свой прикол повторили. Смеху было!.. А теперь, чуть что, ей кричат:
       – Цыть, бабка! Черти близко, придут и заберут тебя к себе!
       А она, в самом деле, до того вредная была, что даже участковый  милиционер  говорил соседям:
      – Вас много, и вы  «перевоспитать» не можете? У меня уже от жалоб на неё и от неё, сил  нет!
       – А не хочешь ли ты, Игорёк, сказать, что Банник  страшнее  бабы  Глаши? – съехидничала  Кристина.
       – А  я  Банника  не побоюсь и пойду завтра вместе с бабушкой утром париться, а ты купайся в сидячей ванне и поливай себя душем! Скучище!..
       – Вот что, дорогие внуки, довольно сориться, – сказала бабушка. – Идите с  друзьями гулять, а завтра будет видно. А я пока сама всё уберу и примирю всех с Банником.             
       – Бабушка, я с тобой останусь! Я тебе помогу в бане уборку делать.
       – Да только не забудь  потом  Банника  к нам в Одессу в гости пригласить, будем его чаем с пирожками угощать и на бабу Глашу натравим! – крикнул Игорёк, выбегая с ребятами за калитку.
      Кристина не  оставшись  в  долгу  показала  ему язык и кулак. Баню они с бабушкой привели  в  порядок.  Разложили по полкам весь разбросанный инвентарь, на пол постелили  травы, в углу поставили веники. Около заслонки бабушка положила кусок ржаного хлеба, густо посыпанного солью:
      – Поешь,  Байнушко,  на  здоровье,  нам  попариться  завтра  разреши  и внуков моих больше не пугай – не смышлёные они ещё!
     Но Банник больше никому не показывался.