Домовой

               

                Он – седой старичок,
                Борода с локоток.
                Средь лошадок живёт,
                Им косички плетёт.

       В  эту  ночь  Кристине  не спалось,  и она ворочалась с боку на бок. Завтра с утра  бабушка собиралась пойти с ними в лес собирать травы. Начинался праздник Аграфены-Купальницы. «Аграфена – лютые коренья!» – как  говорили  ещё в народе. В этот день нечистая сила  собирается  на свои  гулянья,  портит скотину и над людьми любит потешиться. К окнам  летит  нетопырь,  и  лесовик  из чащи выбирается поглядеть на человеческое житьё-бытьё. Вот потому-то бабушка, как принято, поставила на окнах в баночках с водой веточки  липы, чтобы нечисть в дом не лезла. Бабушка  рассказывала,  что в купальские дни  деревья  между собой разговаривают на языке, понятным только древним волхвам в языческие времена. А в наше цивилизованное время эта способность практически утеряна.
       Ну, как тут уснёшь!  Жаль,  что  отказалась перед сном выпить чай из трав. Бабушка смешивает  мелиссу,  чабрец,  душицу, ромашку и заливает крутым кипятком. А вместо сахара кладёт в чай ложку мёда, который  бабушкины пчёлы собирают. В этом году она отнесла ульи на гречневое поле. А какой у неё мёд вкусный! Бабушка  говорит,  что мёд разный бывает как по вкусу, так и по цвету: цветочный,  липовый,  лесной, а в этот раз она ещё и гречневый соберёт!
      Вдруг, неизвестно почему, Рыжик вскочил и потянулся. Наверное, ему надоело,  что она постоянно ворочается с боку на бок и «маленькому ребёнку» не даёт спать.
       – Мыр-р-р! – недовольно муркнул Рыжик и  спрыгнул на пол. – Пойду поищу другое место. То меня Банником пугали, то веник показали, а теперь спать не дают!
       Проворочавшись  с  боку  на бок  не  менее  часа,  Кристина, наконец-то, заснула, но  тут её разбудили какие-то  непонятные  звуки.  Приоткрыв  сонные  глаза,  она  увидела  летающие  по  комнате её домашние тапки,  а Рыжик, как сумасшедший, гоняет по ком-нате  с другим котёнком, такого же рыжего цвета, только цвета не такого яркого, а с серовато-тусклым оттенком. И взгляд его был не игривым, как у котят, а как у взрослого  кота  и  даже  чем-то  на  человеческий смахивал. С пола на стул, потом на стол – вот уже Кристинины вещи – шортики  и футболочка летят со стула на пол. А её бантики и заколки  с мягкими фигурками заменяли маленьким разбойникам  футбольный мяч. Сейчас  полетит  на  пол  ваза! Но – чудо! Чужой котёнок её ловко огибает. Хочется закрыть глаза и спать, но они не повинуются. Откуда взялся чужой котёнок? Может это всё снится? Но вот оба нашаливших ребёнка прыгают к ней на кровать. Рыжик укладывается  в ногах, а его товарищ пристраивается  на  подушке  прямо над её головой и начинает копаться у неё в волосах, что-то тихо мурлыча себе под нос.
       – Эй, ты! Кто такой? Откуда взялся? – спросила Кристина сонным голосом.
       – А  я тут уже давно живу, с тех самых пор как дедушка Матвей выстроил здесь своё  жилище и  меня  пригласил  в нём жить. Раньше я на конюшне жил.  А  дело  было  так: дедушке  Матвею на  работу надо было рано ехать, один, ведь, на три села работал, и он упросил  председателя  дать  ему  для  служебного  пользования коня Орлика. А так как Орлик  был  моим  любимцем, я не мог оставить его одного, хотя дедушке Матвею полностью мог довериться. Вот так я и переехал в новый дом жить! Да, заодно не только за Орликом, но и за  другими  домашними  животными  присматриваю.  Кстати,  лисиц  да хорьков  не  одни  Трезор  с Пиратом гоняли. Без моей помощи  они бы одни не справились.
       – А кто ты такой? – спросила Кристина испуганно, – неужели Банник?
       – Нет, я не Банник, я – Домовой. Вообще-то, как только вы, люди, нас не
называете: нежить, нелюдь, нечисть...  Банник – мой дальний родственник. Но мы с ним  не  шибко  дружим. Вредный он больно, а я нет. Если хозяева добрые, то я для них первый помощник и защитник. Вот когда  твой батько маленьким был,  и  бабушка  валилась  ночью  с ног от усталости, а Федька продолжал дальше кричать – разрываться, то я всегда приходил на помощь: укачивал плачуна в люльке и песни ему колыбельные пел. А сейчас  цыплят  и  утят  няньчу,  коль детей в доме нет. Да вот ещё с Рыжиком по ночам в салочки играем. Я ведь не каждому показываюсь, а только тому, кто мне понравится.
       Дедушка Матвей меня  не  раз видел. А над бабушкой вашей  я иногда и подшутить любил.  Как  соберётся что-то готовить, глядь - а соли на полочке нет! Она срочно в магазин  бежит  или у соседки одалживает. А на следующий день соль на своём месте оказывается! А однажды перед Рождеством Христовым я её кухонный передник на люстру повесил.  Она  злится,  а  дедушка  Матвей хохочет, а потом ставит на ночь около печки тарелочку с пряниками и приговаривает:
      – Вот тебе, дедушка, пряники сладенькие, встречай с нами Рождество!
      – А зачем ты над людьми подшучиваешь?
      – Да, весёлый я больно. Вы, ведь, люди, на этом свете гости, а мы духи существуем с тех пор, как  мир  существует.  Мы путешествуем по всем пространствам и измерениям, можем  растворяться  в воздухе  или материализоваться в живое  существо,  например,  в зверька, как сегодня. А могу и старичком показаться. Жизнь у нас вечная – вот потому и любим веселиться и подшучивать над людьми. А если кого невзлюбим, то покоя пусть не ждут и  побыстрей съезжают с того дома, в котором домовой их невзлюбил, а то можем и погубить.
       – Ой, какой ты строгий, дедушка! Зачем так жестоко с людьми обращаешься?
       – Какой бы я ни был жестокий, а вы, люди, гораздо более жестокие,  чем  мы, нежити! Ни один хищник и ни одна нежить не  убьёт  живое  существо  без  нужды.  А  люди  бьют зверей на продажу  или  просто  ради  развлечений.  Вот  раньше  нежить  богами считали.  Когда  охотник  в лес входил, то спрашивал у его хозяина, бога Велеса, можно ли зверя убить или дерево срубить. И Велес не возражал, если по надобности было.
      Жили в те далёкие времена в добром здравии  особые  люди,  которые  являлись  посредниками между людьми и духами.  Мужчин  волхвами  или  кудесниками  называли. А женщин – посредниц, звали ведуньями и волховицами, и они тоже за порядком следили. Да только не могут люди жить в мире и согласии – скучно  им! Идолов понастругали  и стали для устрашения других кровавые жертвы им приносить, чтобы посильнее напугать и заставить на хитрецов работать. А нам, духам, этих жертв не надобно. 
      Потом  князь  ваш Владимир на Русь другого бога привёз – Иисуса Христа, а идолов прежних – богов Перуна и Велеса – велел  к  лошадям  привязать  да  плетьми стегать, а потом в Днепре утопить. Бог  новый – очень  добрый  бог, однако не оценили его люди. Сколько  волхвов  и  ведьм  на  костре сожгли за то, что они его не признали! А сколько кровавых  войн  вели, тоже за его веру. И это надоело людям: храмы его разрушили, революции  устроили,  земного  бога себе завели, Ленина. После смерти его тело в мавзолей отнесли и устроили массовое  паломничество к нему. Ну, а теперь и его сбросили с пьедестала. Людям постоянно для подтверждения и права какой-то бог-кумир  нужен, иначе не могут!  Вот теперь,  конечно, снова временно, одни  к  Христу обратились, прощения у него просят, другие о нас, нежитях, вспомнили. И опять нам жертвы  приносят. А зачем нам нужно чьи-то мученья видеть и слышать?  Жили бы по совести или, как говорят, по-человечески. Но мы знаем, что этого никогда  не  случится:  люди  жили,  живут и будут жить всегда по человечьи, то есть по несправедливости, и жестоко убивать друг друга, зверя, природу и саму  Землю-Матушку. Вот теперь скажи, кто более жестокий: нечисть или люди?
      – Но ведьмы и колдуны большие злодеи! – пробовала возразить Кристина.
      – Эх, девочка, ничего ты не понимаешь в  жизни! –  ответил  ласково Домовой.
– Такой  сильный дар,  которым  волхвы обладали, не всем людям даётся. Они его своим детям по наследству передавали. А если  своих  детей  не было, либо недостойны были, то могли и  любому  другому передать, кого посчитают достойным. Дар этот могучий,  кто  им владеет, может нами легко управлять и в узде нас держать! А уж как  воспользоваться этим даром – в добро  или во зло – сами наследники решают. Мы, духи, при их жизни ничего с ними сделать не можем.  А как они мучаются из-за того, что умереть не могут,  пока свой дар достойному человеку не передадут!
      Вот когда чёрный  колдун при смерти находится, но умереть не может, ему даже его кровные  дети  боятся  руку  подать, чтобы таким же злым колдуном не стать. А те злые бабки – полуведьмы, которые в нашем селе жили, коров портили, людям зло делали, натравливали их друг на друга, так то ведьмы скорее по характеру, а не по профессии.
      – А волхвы в нашем селе не жили?
      – А ты у своей бабушки спроси. Она вам про Порфирьича рассказывала. Он ведь потомок  этих  самых  волхвов и есть. Его дальний предок Христа сразу признал, вот и помощь от него и от Богородицы  получил.  Поэтому избежали они костра и пыток. А сын его Богданко  с вашей бабушкой в детстве дружил. Их в селе женихом и невестой дразнили. Но Порфирьич  решил, что  нельзя  своему сыну такой дар отдавать. Шалопай он был большой: всё село от его шалостей стонало. А нам, по правде говоря,  весело  было,  даже вместе с ним иногда пошалить  любили.  Вот  отец  его, умирая, свой дар дедушке Матвею передал и на вашей бабушке велел жениться. А дед ваш, в свою  очередь,  отдал свой дар его правнучке Анке, которую в селе пулемётчицей  звали.  Тоже  вся  в  своего  деда Богданка пошла, разбойница!
       – Дедушка,  а  ты  жену и детишек имеешь? – спросила Кристина, всё больше проникаясь симпатией к этому таинственому старичку.
       – Вобще-то, мы, по  большей  части, одиночки, но можем женится на домовихах или кикиморах. Вот  к  нам  недавно  во  двор  одна кикимора красивая заглянула. Так она и мне, и Баннику приглянулась. Вот мы и ждём,  кого она себе выберет. Кикиморы любят хороших хозяек, вот я ей вашу бабушку нахваливаю. Бабушка ваша хозяйка хорошая, на  праздник мне всегда какой-нибудь гостиниц оставит: то пряник, то яичко крашеное, а то просто кашки с маслом и мёдом. Ведь домовые – очень большие  сластёны.  А  Банник её бабушкиной прялкой  к себе приманивает.  Кикиморы – прямо-таки  дети  малые, очень  прялки  любят!  Сядут  по ночам, напрядут чего-нибудь, а потом хозяйка  наутро  ничего разобрать не может, приходится всё расплетать и по-новому   начинать.  Только   сейчас уже прялки в прошлое ушли, никто больше на них не  прядёт.  Поэтому кикиморы все в лес жить перебрались, там им веселее  с  лешаками.  Помогают  птицам  гнёзда вить. А эта молодая – вредная, как вся их порода. Мы с Банником ссоримся из-за  неё,  а она нас только дразнит. То к одному, то к другому в гости бегает. А потом  посмеивается в сторонке, когда мы ссоримся. Вот как у вас есть вредные бабы,  так  и у нас среди нежитей такие попадаются!
      Запели первые петухи, встречая  своим  пением  восходящее солнце. Домовой исчез, как  будто его и не было, словно растворился в воздухе. А Кристина открыв свои сонные глаза не могла понять: наяву  это  было  или приснилось всё? Вот бабушка обещала с ней сегодня рано утром по росе походить. Нужно будет у неё спросить, как всё  на  самом деле было. Может быть, приврал немножко дедушка? Любят, ведь, они разыгрывать и мудрить...

Домовой

            
            
                Было время, предки жили,
                домовому говорили:
                «Дедушка-суседушка!
                Кушай кашу, да избу храни нашу!»


Есть у нас сосед незримый. Деловой!
Охраняет дом хозяйский и очаг.
Этот добрый старичок – наш домовой,
Разбирается в большом и в мелочах.

                Домовой за печкой, как известно, к счастью,
                Охраняет дом от нечисти залётной,
                Наделён, как скажут нынче,  властью,
                Но не против  порезвиться беззаботно.

Под покровом ночи тёмной он котом
Обернётся до рассвета. И шалит
Вместе с лучшими друзьями кувырком,
А хозяин не услышит – крепко спит.

                Колыбельную споёт детишкам малым,
                Успокоит, покачав в тревожной зыбке,
                Бросит сена лошадям усталым,
                И косички заплетёт с улыбкой.

В полночь сдобу домовому, пирожки,
Медовухи на Кудесы чуть хмельной –
Есть у старого безвредные грешки!
Улыбнётся добрым людям – он же свой!

                Лихоманкам, упырям порог заказан –
                Домовой отгонит их, стращая,
                Исполняя Велеса наказы
                От всех напастей хозяина спасает.