Халтура для Брежнева

Надо отдать должное Гусману: ни в Москве, где он учился на режиссерских курсах, ни когда он вернулся в Баку, ни когда он снова приехал в Москву, не забывал команду «молодости нашей», команду КВН - 66|67, которая сделала «Парней из Баку» и его самого легендарными. После КВНа я был с ним: автором страницы «КВН  Комсомольская правда»,  внештатным корреспондентом странички сатиры и юмора газеты «Бакинский рабочий», словом - в курсе его творческих планов. Мы, «ядро команды», всегда получали приглашения на премьеры его фильмов и постановок. Мне было очень интересно вместе с Ромой Газом участвовать, пусть и не главными героями, в авторской группе мюзикла «Три мушкетера», который Юлик ставил в Бакинском ТЮЗе. Мы писали для этого спектакля текст пародийного телерепортажа, который якобы ведет Николай Озеров со сцены драки мушкетеров с гвардейцами кардинала. Я с гордостью храню программку спектакля, где наши с Ромой имена стоят недалеко от фамилий Розовского и Ряшенцева. Еще раньше, в 1972 году, азербайджанский вокальный квартет «ГАЯ» поручил Гусману и Розовскому создание грандиозной по тем временам шоу-программы. Одним из хитов программы была сюита из рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда», другой интересной задумкой – мини-концерт, состоящий из музыкальных пародий на известные ВИА, такие как «ОРЕРА», «Самоцветы» и др. Я подрядился написать тексты этих пародий. Идея была в том, чтобы «ГАЯ», исполняя каждую песню, выступали в формате одной из популярных телепередач. Никак не давалась пародия на тему песни «Увезу тебя я в тундру» в формате передачи «Здоровье». Моей старшей дочке Софе исполнилось два годика, и помимо работы над дисссертацией, «халтуры» для «ГАЯ», надо было находить еще время позаниматься с ребенком. И вот читаю Софе «Мойдодыр» и вдруг понимаю, что Чуковский уже написал текст, над которым я столько мучаюсь. Оставалось только взять ручку и записать.

Соло:
Увезу тебя я в тудру, и тогда поймешь ты вдруг,
Почему важна так детям чистота и ног и рук.
Если с чистыми руками утром в тундру мы пойдем,
Сколько хочешь самоцветов мы с тобою соберем.

Квартет:
Надо, надо умываться по утрам и вечерам,
А нечистым трубочистам, стыд и сра-ам, стыд и срам!

Таких  подработок, алаверди Гусману, было много, но хочу рассказать об одной, по-моему, самой интересной, хотя денег я тогда не заработал.

 В сентябре 1982 года Баку встречал Брежнева. Во второй и последний раз. Генсек скончался через пару месяцев после визита. Можете вообразить, как руководство республики и лично Гейдар Алиевич Алиев (все-таки неистребимое словосочетание – и лично...) готовились к этому. Сценарий встречи в аэропорту, поездки до центральной площади, подъема на трибуну и концерта на площади были поручены Гусману. Меня это не касалось до тех пор, пока не позвонил Игорь Плавский (бывший соратник Гусмана по комсомольской работе, а в то время заведующий первым отделом горкома партии; я писал о нем в рассказе «Хермат»). Он спросил, не могу ли я встретиться с ним завтра вечером в определенном месте по определенному адресу и не распространяться по этому поводу. Адрес «определенного места» я записал, распространяться не стал и ровно в назначенное время позвонил в дверь по не  знакомому мне адресу. Дверь открыл Игорь. Квартира, в которой я очутился, выглядела  роскошно. Я, как выяснилось, пришел первым, но вскоре появились человек пять. Оказалось, что это наше  слегка постаревшее, но еще творчески активное «ядро». Когда все собрались, Игорь сказал примерно следующее: «Дорогие друзья, Юлик в Москве. Ему нужна ваша помощь. Нужно «побредить» и придумать самые-самые еще никем и никогда не использованные идеи по встрече высокопоставленных особ. Никаких ограничений по средствам. А сейчас позвоните домой и скажите, чтобы не волновались. Я вас здесь запру и выпущу в 8 утра после получения списка идей. Все, что в холодильнике – в вашем полном распоряжении». Я заглянул в холодильник и обалдел. Там было три  бутылки водки «Пшеничная», ящик чешского пива, две банки черной икры, сервелат и прочий дефицит. Содержимое холодильника и роскошная обстановка как-то смягчили приговор восьмичасового заточения. Мы принялись потихоньку «разогреваться» холодным пивком, а потом пошло-поехало. Вначале поступали вполне рациональные предложения, но по мере того, как мы опустошали холодильник, стали рождаться действительно бредовые идеи. Одна за другой. Мы продолжали наливать «по возрастающей градуса», и после каждого очередного бреда раздавался безумный хохот. Процедура напоминала ритуал входящих в транс шаманов. Вероятно, в трансе и родилось вот это: «А почему бы не разрисовать автотрассу из аэропорта в город в виде гигантского ковра цветов». Все происходило в таком алкогольном тумане, что не помню, кто это придумал, каким образом  я попал домой на следующее утро…Но идея понравилась. И дорогу раскрасили. Пригнали полк солдат, дали им трафареты, кисточки и краски. Краски, видать, были качественные, потому что цветы выглядели свежими еще пару лет.

 Финал встречи генсека с народом оказался совершенно неожиданным. Генсек доехал до площади, по специальному помосту машина дошла почти до трибуны, но выйти из машины Брежнев отказался. Устал. Устал - и все. Кортеж развернулся и уехал. А на площади стояла многотысячная толпа школьников, студентов и прочих, готовых петь, танцевать и просто ликовать. И Гусман, принял мудрое решение - начинать концерт! Уникально. Концерт перед пустой трибуной шел почти час. А по Центральному телевидению в вечерних новостях показали сшитые умелой рукой фрагменты концерта и кавалькаду черных ЗИЛов, плывущих по роскошному цветочному ковру.