Последняя капля дождя. 2 глава

     Дарья, держа дочь за руку, прошла в небольшой, ухоженный двор. Здесь росли деревья и цветы, которые, видимо, сама тётка Мария и сажала, огородив палисадник от тропинки к дому кирпичами, сложив их бочком, ещё и покрасив жёлтой краской.
     - Мама, цветочки... - показывая пальчиком, пролепетала Кира.
     Ребёнок устал, у неё слипались глазки и едва передвигались ножки.
     - Проходите в дом, вот сюда... - указывая на светлую террасу, сказала тётка Мария и первой прошла в дом.
     Дядя Миша вошёл следом, положил чемоданы на пол и не снимая сапог, сел на стул возле двери. Дарья и сама порядком устала, оставив возле чемоданов увесистую, брезентовую сумку, она, присев за стол, усадила дочку на колени и в ожидании посмотрела на тётку Марию.
     - Ой, гляди, дочка твоя спит. А ну-ка, положи её вот сюда, на диван, бедный ребёнок... умаялась в дороге, когда же это закончится-то? Из деревень в город бегут, вчерась только просились ко мне в квартиранты, но я отказала. Семья больно большая, а ты, значит, одна с дитём? - присев на стул и с любопытством разглядывая Дарью, спросила тётка Мария.
     Дарья, положив Киру на старенький диван, вновь села на место и кивнула головой.
     - Так я пойду? Служба, понимаешь ли... некогда мне тут с вами рассиживаться. Так ты примешь её или как? - поднявшись со стула, спросил дядя Миша.
     - Да пусть остаются, дочка вроде не шумливая, да и она скромная такая, поладим, я думаю, а? - с сожалением глядя на Дарью, ответила тётка Мария, которая мечтала о дочери, но родила единственного сына.
     - Ну вот и хорошо, я, значит, пошёл. Бывайте, - сказал дядя Миша, открывая входную дверь.
     Дарья сидела, словно окаменев, но вдруг вскочила с места и подошла к мужчине.
     - Спасибо вам, дядя Миша! Век не забуду Вашей доброты. Сейчас таких и не встретишь, Вы нам очень помогли, - воскликнула Дарья, зачем-то схватив его за руку.
     - Верно говоришь, дочка, таких становится всё меньше. Люди озлобились, странным образом всё изменилось и люди тоже. Да и ладно, живы будем, не помрём, а? И тебе спасибо, Мария, не хворайте, - ответил дядя Миша, выходя из дома во двор.
     - Ты посиди, я калитку за ним закрою, - выходя следом за дядей Мишей, сказала тётка Мария.
     Дарья кивнула головой и села на место, взглянув на дочь, которая крепко спала, сложив ручки под щёчку.
     - Не говорил, сколько платить будут? - спросила тётка Мария, проходя по двору рядом с дядей Мишей.
     - А мне то что? Это твоё дело, но ты уж не перегибай палку-то! Видишь, мать одиночка, ещё и дитё малое. Ей бы работу найти, да где ж её сейчас найдешь-то... эээх, - с сожалением сказал дядя Миша.
     - Странные вещи ты говоришь, Миша! Я что, красный крест или касса взаимопомощи? И мне тяжело, сам знаешь, что творит Дмитрий! Согласная будет - пусть живёт, а нет - пусть ищет жильё подешевле, а плата, как у всех будет, - ответила тётка Мария.
     - Понимаю... делай, как знаешь. Ладно, пойду я, дел много... - уходя вдоль домов по улице, сказал дядя Миша.
     Тётка Мария закрыла калитку на засов и вернулась в дом, где хотела обговорить цену за наём комнаты, но увидел, что Дарья, положив руки на стол и голову на руки, спит.
     - Вот и поговорили... сердечная, что же ты одна-то, без мужа? - пробормотала женщина, уходя на кухню.
     Проспав почти два часа, Дарья резко проснулась и вскочив со стула, взглянула на дочь. Кирюша мирно спала. Дарья услышала со двора голос тётки Марии, она созывала кур и уток.
     - Цып-цып-цып! Кыш! Куда лезешь? - кричала она.
     Дарья вышла во двор, ей стало стыдно, что она вот так уснула в чужом доме.
     - Вы простите, пожалуйста, уснула я... дорога вымотала, видать... может помочь нужно в хозяйстве? - спросила она.
     - Поможешь, ты для начала попривыкни в моём доме, а там видно будет. В общем, за комнату я попрошу платить по две тыщи рублей. Если согласная, оставайся, - сказала тётка Мария.
     Дарья не знала цен за наём квартиры, но согласилась тут же. У неё не было другого выхода, ведь откажись она, уже сегодня останется на улице. За себя она не переживала, за дочь было страшно, Дарья всегда полагалась на Семёна, своего мужа, так... по дому всё делала, остальное было на его плечах. Правда, в его отсутствие, она ходила в магазин за продуктами, в доме была живность, свои яйца, коза молока давала... но всё осталось там, словно и не было ничего.
     Дарья словно попала под раздачу, она растерялась, не зная, как жить дальше. Горевала ли она по мужу, любила ли его... теперь она и сама не смогла бы ответить на эти вопросы. Его частые отъезды приводили к тому, что чувства потихоньку остывали. А Семён любил её, уезжая, всегда думал о ней. Многие в дороге брали девушек, что стояли у дорог и предлагали себя, стыдно сказать, за копейки, но видимо от безысходности, чтобы не умереть с голоду. Так думал Семён, но лично он, никогда в пути ни с кем близости не имел. Приезжая домой, молодой человек все ночи любил ту единственную, которую любил с юности.
     А Дарья, кажется, отдалялась от него. Когда пришла весть, что Семён попал в аварию и погиб, она была удивлена. Потом, осознав, всё же заплакала, может от того, что осталась одна, без мужа, с ребёнком на руках. Но тогда она и представить себе не могла, насколько ей будет тяжело без него, без его опоры, ведь она не думала, что её просто выкинут из дома, не пожалев даже внучку. Что ж, она была молода, да... было страшно, но нужно было как-то жить.
     - Тётя Мария, я согласна на две тысячи, но может Вы знаете, в округе никто дом или квартиру не продаёт? Ну... мне большой дом-то не нужен, таких и денег нет, маленький домик, пусть старый будет, я бы брату написала, он обещался помочь, - сказала Дарья.
     Тётка Мария задумалась, но кажется, вспомнить так и не смогла.
     - Пошли в дом, прохладно тут, - проходя в дом, ответила она.
     - Мне бы и на работу устроиться, только вот дочку с кем оставлять? Может в детский сад, нянечкой устроиться можно? Хотя Кирюше в этом году в школу идти, просто не знаю, что делать, - сказала Дарья, войдя следом за женщиной в дом.
     - Дочка, вон, проснулась. Сейчас найти жильё или работу, очень тяжело. Я то сама санитаркой в больнице работаю... а ты нигде не училась, что ли? Профессии нет? Вот медсестра в больнице нужна, Татьяна в декрет ушла, место и освободилось, - сказала тётка Мария.
     - Нет, только школу закончила. Из деревни не уехать, да и бабушку одну оставить не смогла. Потом замуж вышла, почти десять лет прожили... он дальнобойщиком работал, из Рязани, кстати, уезжал. А в последнюю поездку, в аварию попал, с напарником погиб, а дом... его брат отобрал, пришлось нам с дочкой уехать. Больше податься было некуда, - сказала Дарья.
     - Как же выгнали-то, одну, с ребёнком? А дом твоей бабушки, там-то что? - удивилась тётка Мария.
     - Да нет, мы ведь с бабушкой в доме её брата жили, потом она умерла, я замуж вышла, он бы не принял меня обратно, да ещё с ребёнком, нет... вот я и подалась в город. В деревне и работы нет, и жилья, что было делать? - ответила Дарья.
     - Ну что за времена пошли? Раньше, даже во время войны, люди добрее были, помогали друг дружке, а сейчас что? Брат брату глаз выколет, за пядь земли. Господи! Прости ты нас, грешных рабов своих, - произнесла тётка Мария и тут же перекрестилась.
     - Завтра с утра работу поищу, сегодня поздно уже, - ответила Дарья.
     - Мам, я кушать хочу, - прижавшись к матери, сказала Кира.
     - Сейчас Кирюша, мы с тобой в столовую сходим, где в обед ели с дядей Мишей, - гладя дочь по голове, ответила Дарья.
     - Ну конечно, в столовой не больно и разживёшься. У меня борщ на плите варится, будем продукты вместе покупать и вместе дома готовить и есть. Пошли на кухню, сама уже проголодалась, вечереет... - уходя на кухню, сказала тётка Мария.
     Дарья тут же вытащила деньги из лифчика, быстро взяла две тысячи, остальные завернула в платочек и положила обратно. Грудь у Дарьи была пышная, так что и деньги лежали в надёжном месте.
     - Пойдём на кухню, дочка, - сказала она, взяв дочь за руку.
     - Я пИсать хочу, - стоя на месте и прижав ножки друг другу, сказала девочка.
     - Я во дворе туалет видела, на вот, надень пальтишко и пошли во двор, - сказала Дарья, помогая ребёнку надеть пальто.
     Они вышли во двор и Дарья помогла дочери справить нужду.
     - Постой тут, я тоже схожу, - сказала она, входя в небольшой туалет, сооружённый из кирпича и побеленный извёсткой. Выйдя из туалета, Дарья помыла руки под умывальником, прибитым к дереву и помыла руки дочери.
     - Садитесь за стол, есть будем, время ужина уже, - сказала тётка Мария, когда Дарья с дочерью зашла на кухню.
     - Вот... возьмите деньги, за месяц, - положив на стол две тысячи рублей, сказала Дарья.
     - Ааа, спасибо. Значит, сегодня одиннадцатое сентября, вот и будешь каждый месяц, одиннадцатого числа платить за комнату, есть будем вместе, чего в одном доме отдельно готовить, верно? - убрав деньги в ящик кухонного шкафа, сказала тётка Мария.
     - Спасибо Вам, тётя Мария. Я и по дому помогать Вам буду, если постирать что надо, во дворе подмести, в доме убраться... я всё делать буду. Если бы ещё с работой определиться... только дочку с кем оставлять? - сказала Дарья, принимаясь за еду.
     - Дочка большая уже, школа недалеко отсюда, нужно дитё учить самостоятельности. Ты ведь большая уже? Как тебя зовут? - спросила тётка Мария, глядя на Киру.
     - Меня зовут Кирюша, маму Дарья, папу Семён, а фамилия наша Панкратова, адрес наш, улица Морозова, дом четыре, - ответила Кира, с аппетитом отправляя очередную ложку борща в рот.
     - Ну! А ты говоришь, с кем оставлю. Все данные и выдала девка, - засмеялась тётка Мария.
     - Это папка её учил, вот она и запомнила. Она уже и читать, и считать может, сама её учила. В деревне детских садов-то не было, но недавно, правда, открыли, а нам уже и без надобности, - сказала Дарья.
     - Пойдём, комнату вашу покажу, там две кровати стоят. Не было у меня цели комнату сдавать, но одной жить, тоже тяжко. Времена такие, что порой и ночью глаз не сомкнёшь, даже собаки не лают. Да и сын мой...  двадцать два года, а ума не набрался. Вроде не пьёт, дурь не курит, а творит... злой он, иной раз боюсь, что дом спалит. Надеюсь, Дмитрий в Москву подался, пусть бы там и остался. Да, сын родной, но порой думаю, лучше бы я девку родила. После смерти отца, он словно умом тронулся, жестоким стал... хотя и батя его добром не отличался, прости меня Господи. И бил, и буянил, но он то пил и пьяным творил, а сын-то не пьёт. Ладно, пусть только жив-здоров будет, но подальше от меня, - с грустью и неким отчаянием, говорила тётка Мария.
     Дарья этого не понимала, Семён её не пил, так... по праздникам пару рюмок и всё. Шоферил, за рулём пить нельзя было, хотя в деревне многие пили. Ласковым был, рук к ней не прикладывал, а вот сердцем к нему она остыла, верно, из-за долгого его отсутствия, а может и не любила, а так, вышла замуж, придумав себе любовь, чтобы жизнь поменять. Теперь она и сама ответа не знала. Ведь женщине ласка, как воздух, каждый день нужна. Вспоминая Семёна, Дарья не плакала, ну да, молодой был, ему жить бы ещё полвека, жаль было его, но она ловила себя на мысли, что ей не больно от потери мужа. А вот Кира, вспоминала его каждый день и говорила, как любит и тоскует по папке. Но девочка видела похороны, понимала, папа никогда не вернётся, он улетел на небо.
     - Ну что, устали вы, да и поздно уже. Пойдём, хотела же комнату тебе показать, да с сыном... дай Бог ему ума, что ли... - вставая из-за стола, пробормотала тётка Мария.
     Дом был не очень большим, три комнаты и терраса, кухня рядом с террасой. Тётка Мария прошла через большую комнату и зашла в дверь справа.
     - Слева моя спальня, а это комната Дмитрия, да только не жил он в ней вовсе. Даже в детстве в зале спал, телевизор или музыку громко включит, так на диване и засыпал. Я уж, как уснёт, выключала всё. Где я его упустила... не пойму. Баловала с детства, единственный сын, отрада, значит. Пылинки с него сдувала, но в десятом классе, понять не могу, его словно подменили, а с чего вдруг, непонятно. Ну эгоистом он всегда был, всё мне, мне и я рада, всё для него делала. Мне одноклассница его рассказала, так... не всё, правда, намёком, что ли... вроде ребята из класса ему устроили испытание какое-то, в общем, опозорили его перед всем классом, после этого он, видать, сломался. Озлобился на всех и вся, даже меня не уважает. Спрашивала Ленку, что да как, видать, постеснялась мне рассказать, только и сказала, что Дмитрий тогда очень разозлился и пару ребят даже избил, но кому от того легче? - говорила тётка Мария, словно изливала горечь, накопившуюся в её душе.
     Как поняла Дарья, счастья эта женщина и не видела. Муж вечно пил и руки прикладывал, сын стал жестоким и она не знает, что от него ждать, но ведь сын всё же, как не крути, больно за него. Ей стало искренне жаль женщину.