Вояж

Предисловие

Дорогие читатели! Со дня моего «диковатого» путешествия по Германии прошло ровно 25 (двадцать пять) лет. Я много раз мысленно обращалась к этой теме, но… А сейчас вижу, что можно обо всем рассказать и это будет довольно любопытно. Надеюсь, что за давностью событий, преследовать меня никто не будет (?). А у действующих лиц (если кто себя узнает) прошу прощения!!!

Начало…

Итак, рассказ о поездке в Германию в 1995 году. Что говорить, время отчаянное! Квартиры уже не было: хотели расширить, но – увы! – фирма рухнула. Прочитала в какой-то газете (по моему, в «Комсомолке»?), что за границей можно неплохо заработать. Решено! «Разбитной» поезд домчал до Москвы и вот я в Шереметьево. Была, так называемая, «деловая виза» на шесть дней и билет  на самолет до Берлина: туда и обратно. С собой 300 долларов и большая сумка с одеждой и сувенирами.
Ночь в гостинице (самолет утром) стоила сто рублей, и я пошла в зал поменять доллары. Как только встала к кассе, появился моло-дой человек и стал предлагать обмен повыгоднее. Я клюнула…
При пересчете подошел другой гражданин, как бы случайно. У него было изуродовано ухо. И я, конечно, засмотрелась… А после взяла деньги, не пересчитывая. В общем, кинули меня процентов на семьдесят… Зашла в комнату милиции. Там сидели человек десять молодых, упитанных стражей порядка. Выслушав меня они, почти хором, закричали: «По закону нельзя покупать валюту с рук! Вы хотите, чтобы мы вас задержали?»... Конечно, это так! Но…? Пришлось срочно ретироваться…
На другой день, утром садимся в самолет (Ил-76). Простор, чистота, тишина.
Плавно поднялись и опустились. Летели часа два. Прекрасное (и вкусное) обслуживание. Знакомлюсь с бригадой строителей: едут на юг, в Баварию, на какую-то стройку и дают адрес поселе-ния – якобы, русской диаспоры…
Это было далеко и дорого. Но, что делать? Беру билет за 190 марок и сажусь в поезд. Берлин, до встречи.
Видерзеен!

Дорога на юг

В вагоне – открытые купе; в каждом по шесть мест (только сидячие). Все блестит! (туалет тоже…) На остановках контролеры: входят и выходят, проверяют и компостируют билеты. В белых передничках девушки с тележками, где разные вкусные штучки. Купила одно пирожное и моментально проглотила. Запила водой из бутылочки.
Почти весь день ехали по бывшей Восточной Германии, по-этому когда узнавали, что я из России, говорили по русски.    Ко-нечно, с акцентом. Напротив сидела чета пенсионеров и мы стали болтать о том, о сем. Я расчувствовалась и достала бутылку водки: «Это вам! Любовь и дружба». Они были очень довольны. «Гуд, гуд; данке Фрау!». Большинство пассажиров передвигалось на небольшие расстояния: несколько остановок и выходили. Я же ехала целый день, и вот, где-то около полуночи, поезд прибывает на мою станцию. Выхожу. Темень. Людей почти нет. Сажусь на скамейку у вокзальчика. Подъезжает такси. За рулем женщина лет сорока. «Фрау, вам куда? Я отвезу вас в гостиницу. Шесть марок». Едем ровно шесть минут.

Гостиница

Небольшой двухэтажный домик. Мадам звонит и стучит. Не-много погодя, дверь открывается. Старик, с не очень приятным лицом, говорит: «Ночь – пятьдесят марок». Захожу, поднимаюсь наверх. Уютная спаленка, чистейшая кровать, конфетки. Душ и туалет. От усталости только умылась и плюхнулась в по-стель…Утро было отличное: кругом все зеленело, пели птицы; голубое небо и яркое солнце! Спускаюсь на первый этаж, там как раз завтракали: чай, кофе, шведский стол.
  Села и заказала девушке чай. Сижу, тяну и смотрю на роскош-ную жрачку (забыла, что у меня тоже есть на нее право: ночь и плюс завтрак). И вдруг на всю столовую громогласно по-русски: «Женщина ваш завтрак тоже оплачен. Выбирайте, что хотите». Я ринулась к столу: сыр, ветчина, масло, мед, хлеб – набрала всего и побольше. Конечно, все сразу не съела и взяла с собой…
Наверху, где я спала, открытое окно, а внизу во дворе – даль-нобойщики. Достаю приличную куртку, машу им и предлагаю купить. «Нет, нет. Не надо».
Спускаюсь вниз на выход. В углу – деревянный сундучок, на нем книга: толстенная, растрепанная, со свастикой на обложке. Как называлась – не знаю, но что-то мне напомнило «Красную жару» (Которую, правда, я тоже не читала).

Учительница

Итак, двигаюсь с большой сумкой по маленькому городку. За-шла в кафе. Предложила барменше симпатичную накидочку на плечи леопардовой расцветки. Прошу пятьдесят марок, отдаю за двадцать. Работы нигде нет (не было соглашения об обмене рабочей силой между Россией и Германией). Никаких перспектив… Часам к трем-четырем дня – опять на ж.д. вокзал. Сижу, доедаю завтрак… Рука в сумке наткнулась на журнал «Аэрофлот». Толстый, красочный. (Я его нечаянно прихватила из самолета). Машинально перелистываю. На одной из страниц – групповое цветное фото и небольшая заметка «Отдых и лечение детей из Чернобыля в г. Зальцбург». Начинаю читать, поднимаю голову. Надо мной табличка «Зальцбург – 7 км». Думаю: «Доеду до Зальцбурга и устроюсь в эту больницу нянечкой. Тем более, там принимают, наверное, и русских» (Я тогда и понятия не имела, что это уже Австрия!)
Взяла билет, сижу, жду поезда. Рядом опускается мадам при-мерно моего возраста, тоже с большой сумкой. Видно я вызвала у нее любопытство, а, скорее всего, жалость. Начала меня рас-спрашивать. Я немного понимала по-немецки со школы. Оказа-лось, она учительница, едет куда-то в гости, у нее – отпуск. Пока-зала ей журнал и кое как объяснила, что хочу туда устроиться. Она все поняла. Подъезжаем к остановке «Зальцбург» и выходим вместе. Спускаемся куда-то вниз по ступенькам прямо от плат-формы. Стоят два пограничника с автоматами. Достаю загран-паспорт: «Все, проходите». И вот мы с ней уже в Австрии, тоже на привокзальной площади. Дама подходит к такси, сажает меня, расплачивается, жмет мне руку и дает водителю адрес клиники из журнала.

Клиника

Едем минут семь и мы у роскошной трехэтажной виллы. Стою с сумкой у заборчика потная и усталая. Выходят две женщины: одной – лет сорок, другой – за пятьдесят. Показываю им фото в журнале. Они давай меня обнимать. Пока знакомились, подъехало еще такси. Из него выщла высокая, полная, мужеподобная дама лет пятидесяти в брючном костюме. Как оказалось, это была хозяйка виллы. Женщины принялись ей все объяснять. Она тоже обняла меня и прижала. Мне было неудобно, я вся «скукожилась». Пошептавшись, отводят меня в комнатку: кровать, шкаф, столик и показывают, где можно помыться. Душ был в больничной палате. Накрытые постели, на полу – белые, мягкие полотенца. Попала я туда в субботу, впереди – воскресенье, а в понедельник скажут: возьмут на работу или нет. Клиника была «на каникулах», а со следующей недели начинался новый прием больных. Немного отдохнув и переодевшись, выхожу с мелочью чего-нибудь купить поесть. Магазин в пятидесяти метрах. Беру два суповых брикета и булочку. Возвращаюсь и иду на кухню. Там хозяйка «Большая Фрау» - что-то делала. Я ей показываю – мне нужен кипяток. Она берет брикетик, прячет в стол, а мне накладывает грамм 100 вареного риса; без подливки, просто отварной рис. Хм… Благодарю и поднимаюсь к себе. Все это я конечно, съела, запила водой и уснула. (Позже узнала, что отварной рис, без соли, как бы очищает организм. А тогда мне показалось это «строгой экономией»)
Итак, суббота. Утром появился врач – анестезиолог. Марокка-нец. Молодой, симпатичный и прекрасно понимающий и гово-рящий по-русски. Откуда? Он жил с украинской студенткой. Днем она училась, а вечером с шести до двенадцати работала официанткой. Они снимали где-то в городе жилье и по всему были счастливы. Ахмед (назовем его так) увидев меня, обо всем расспросил. Потом побежал на кухню и принес мне большую чашку кофе и огромный бутерброд с ветчиной…
Где-то к обеду приехали мужчина с мальчиком на костылях. Хозяйка спустилась из своих апартаментов (третий этаж, лифт от подвала) и стала готовить обед для прибывших.
У меня с собой были подарки: две фигурки женских «Весна» и «Осень», отлиты из чугуна на Урале в г. Касли. С надеждой, что возьмут хотя бы нянечкой, я вручила их хозяйке. Она, ни слова не сказав, взяла и поставила их на тумбу. Там были разные сувениры, а на стене висели дипломы в рамках: такое рекламное представление о данной клинике.
В субботу, часа в четыре дня, подъехала большая черная ма-шина и из нее вышли мужчина лет сорока пяти и девушка: чешский врач и медсестра, тоже чешка. Врач – нейрохирург,  прилетел из Нью-Йорка, чтобы делать операции. Они пошли ужинать и отдыхать. Немного погодя врач вышел и на чисто русском языке поговорил со мной: «Есть ли медицинское образование? Работала-ли я когда-нибудь в больнице?» Увы! Нет и нет… Потом при-дирчивым мужским взглядом окинул меня и молча ушел к себе. Да-с…….

Не случилось…

Зальцбург – город на границе Австрии и Германии. Горы, река, замки, увитые плющем. Огромные платаны. Виллы, утопающие в цветах.
Опустился вечер. Какое-то фиолетовое чудо: плыли облака, горели огоньки в окнах и на улице. Мы с медсестрой решили прогуляться (как ее звали, не помню). Ей было лет двадцать пять. Скромная, молчаливая, и довольно милая. Отошли километра два и попали в небольшую толпу около дома. Оказалось, здесь жил когда-то господин Моцарт. Белый 3-х этажный домик и горящая свеча в окне наверху. Два скрипача играли что-то грустно-нежное и… зарабатывали. Была какая-то удивительная гармония: лиловые краски вечера и божественная музыка.
И вот – воскресенье. Обслуга ушла, хозяйка готовила приез-жим обед (я в их число не входила). С помощью Ахмеда (он при-нес кипятка) заварила брикетик и с булкой проглотила. Завела разговор о работе и Ахмед принес мне погладить тюк белья. Чем я и занялась. Гладила часа четыре. Потом вышла погулять и по-смотреть окрестности.  Возвращаюсь. В прихожей какая-то странная музыка: торжественно-печальная. За стеклянной дверью стоял большой магнитофон, а около – хозяйка виллы и пожилая пара. Они пели под звуки магнитофона с отсутствующим выра-жением лиц, не замечая ничего вокруг…
Мелодия действовала неотвратимо: по спине шли «мурашки». Мне показалось, что они отпевали прошедших и будущих паци-ентов. (Хотя, конечно, звучит это кощунственно…)
А в понедельник в клинике начался бум: пожилая помощница принимала звонки, все записывала и докладывала хозяйке. Они что-то бурно обсуждали. Клиника, по-видимому, была широко известна и ожидался приезд и поступление больных. На меня ни-кто не обращал внимания. Я тихо сложила вещи и поплелась к автобусу. Остановка была недалеко и на последние деньги (при-мерно двадцать марок) покупаю билет до городка, где проживала учительница, которая меня сюда привезла. Германия, виват!!!

Дорога

Где-то минут через тридцать подъезжаем. Выхожу. Городок маленький, но чистый и, по-своему красивый. Нахожу улицу и дом. Домик небольшой, одноэтажный, на двух хозяев. Стучусь и звоню. Выглядывает соседка: «Фрау в отпуске, будет через ме-сяц». Что делать? Иду по улице, вижу нежилой дом, в полисад-ничке – чудные пионы. Нагло собираю большой букет и предла-гаю встречным на немецком: «Verkaufen» (типа «купите»). Един-ственная реакция – удивление во взглядах. Ладно…Тут вспоми-наю, что кто-то говорил: «Есть служба помощи в разных непред-сказуемых ситуациях». И вот он, муниципалитет. Захожу. Моло-денькая девушка все понимает: «Гостиница на три дня плюс пи-тание – сухой паек». Отлично! Комната отдельная, телевизор. (Шла как раз передача о Буденовске. Показывали все-все…) Душа не было, а туалет был. В общем, я немного отдохнула. На другой день взяла пакет с завтраком: батон, мед, масло (все в маленьких упаковочках), что-то еще и пошла знакомиться с местностью.
Рядом горы, вьются тропинки. Поднимаюсь: хвойный лес, травка. Все выше и выше… И – о чудо! Я на пологой вершине (1400 м), а внизу – река цвета яркой бирюзы; на другой стороне – скалы и подвесная дорога с одного берега на другой. Вид велико-лепный! На вершине – большой деревянный крест. Рядом камень, а в нем – углубление. Там лежали тетрадь и ручка. Можно было оставить свой «след»: «Я, имя, из Москвы, любуюсь и восхища-юсь! Желаю всем Добра и Мира». Число, подпись. По всей види-мости, здесь проходила граница. Над рекой и горами барражиро-вали наши (?) «МИГ и» (или что-то похожее…)
И вдруг, внезапно началась гроза. Кап-кап-кап…Зашумело, за-трещало все вокруг. На вершине невысокие сосны, встала под одну из них. Начали бить молнии, почти рядом. Десять минут и все кон-чилось, сияет солнце… Начинаю спускаться. Довольно скользко. На мне китайские легкие тапочки и платье. Где-то, почти внизу, навстречу идет молодой человек. В горных ботинках, с палками, с рюкзаком. В общем одет весьма серьезно. А я – то… Е-мое…

«ВНЕдорожник»

Что дальше? Направление – Берлин. Думаю ехать «автосто-пом». Отдыхаю в скверике. Рядом крутятся двое мальчишек на старом велосипеде. Достаю не новый, но действующий фотоаппарат «ФЭД-2» и предлагаю в обмен на велик. Они согласны. Ура! У меня свой транспорт! Велосипеду, наверное, было лет 30. Правда, никелированный. На заднем колесе покрышка оставалась кое-где кусками, но камеры были хорошо накачены и ехал он резво. Сумку на багажник и вперед! Куда ехать, мне, примерно, показали. И вот «чешу» я по просторам Германии. Дорога на два автомобиля, сельских масштабов, но гладкая и удобная. Мимо – поля, леса, пастбища. Тихо, чисто и красиво… Кручу педали. Дело к вечеру. Останавливаюсь в какой-то маленькой деревеньке. Сажусь на скамейку и смотрю по сторонам. Мимо идет старушка. Я пытаюсь на немецком ее спросить, где можно переночевать. Она засмеялась: «Так ты русская?». «Да, да!». «Идем ко мне, я одна живу».;
Бабушка

Вот ее история. Ей за семьдесят, приехали из Казахстана после перестройки (русскоговорящие немцы). Она с мужем, дети, внуки. Все пристроились, а ей захотелось отдельный домик (кредит на 50 лет под 4 процента). Бабушка – хороший кулинар и всю жизнь преподавала в училище. Здесь ей дали пенсию в 1600 марок в месяц (по ее документам), а когда недавно умер муж, добавили еще 400 марок.
Домик 2-х этажный, еще не совсем достроенный. Все удобства. На первом этаже – кухня, она же столовая, туалет и ванна. На втором – две спальни. Еще должны были завезти мебель, тоже в кредит. Бабуля разрешила только умыться (вода дорогая!) и накормила: белейшие макароны с грибами, плюс кофе. Блюдо было восхитительным… В ванне мокло белье. Она попросила выжать его и повесить (прополоскать не дала!?). устраиваюсь на диванчике в прихожей и мертво засыпаю! Утром чай с булочкой и восемь марок на дорогу. Спасибо за все!

Автобан

Еду, еду по проселочным дорогам и вижу широченное шоссе. С обеих сторон 2-х метровая сетка. Это и есть автобан. Сначала двигаюсь параллельно, но в какой-то момент замечаю въезд туда и пристриваюсь с крайней правой стороны. Тут начала портиться погода: дождь, сильный ветер. Я тихонько еду, машины меня, ко-нечно, обгоняли, а водители, наверное, удивлялись…Спустя ми-нут двадцать останавливает полиция. Подходит фургончик, и я вместе с велосипедом оказываюсь там. Едем в участок. Меня обыскивают. Сумку досмотрел мужчина, а за занавеской (разде-ваюсь догола) – девушка. Спрашивают: «Кто я, откуда и зачем здесь?». Отвечаю, что приезжала навестить знакомую (ту самую учительницу! – (простите меня!...), но она в отпуске. Показываю билеты на самолет и от Берлина и говорю, что еду назад. Не знаю, поняли они или нет, но меня оставили на ночь в участке: было уже поздно и бушевала нешуточная гроза. Дали чашечку кофе. На жестком топчанчике я и уснула…
Утро. Тихо. Туман. Везде огромные лужи. С гор текут потоки липкой грязи.
Вызвали переводчика. Мужчина лет 65-ти, довольно интелли-гентный. После всех вопросов для протокола, я с ним поговорила с «глаза на глаз». Он находился в плену и три года отбывал в Мурманске. Был в «Гитлерюгенде» и попал, что называется, под раздачу в конце войны. Там и выучил русский. В полиции ему немного платили. Все кончилось благополучно. Я была со всех сторон оправдана. Опять сажают в вагончик и везут в дом для «неплатежеспособных»  приезжих. Ванна и пакет с едой. Отдыхаю до следующего утра. Завтрак и на велик.


Похороны

Двигаюсь на север. Дорога идет через деревушку. В самом центре – кладбище. Без всяких оград внутри и снаружи. Все в цветах, везде скамеечки. Рядом – подобие большого сарая. До-носится музыка и ворота распахнуты. Я сначала мало что поняла. Вошла и присела на длинную скамью отдохнуть, где уже было человек десять. На возвышении стоял большой гроб, играли две скрипачки. Все смотрели туда и мысленно, я думаю, прощались с усопшими. Гроб был один, а усопших двое. Сестры. Одной исполнилось 93 года, а другой 96 лет. Умерла одна, через три дня – другая. Между ними положили доску, а сверху общая крышка.
Оказывается из-за нехватки земли, а может, и ее дороговизны, хоронили членов семьи в одной могиле – друг над другом. Вот и для бабушек двое мощных мужиков готовили место. Я постояла около них и спросила: «Нет – ли какой работы». В ответ: «Только секс». Все засмеялись…      


Знакомство

Все это время я находилась в Баварии. Впереди был Мюнхен.
Тихонько «шуршу» по проселкам. Опускается теплый, ласко-вый вечер. Кругом поля и поля. Где-то далеко лес. От дороги идет тропинка к дому. Я - туда. Стучусь: «Нельзя ли переночевать?» «Пятьдесят марок», - слышу из окна женский голос! Увы! Денег нет. Еду дальше. Большое поле, стоит вагончик на колесах, сзади – прицеп. Влезаю и  встаскиваю велик. Чисто и подстилка есть. Все отлично! Выглядывает луна. Тишина… Утром высовываю нос – никого. Спрыгиваю и – вперед…Подъезжаю к городку «R».
Ситуация повторяется. Ищу муниципалитет. Молодая дама в очках просит паспорт и оформляет как «нуждающуюся в помощи» (Если кто-то соглашается взять к себе на постой, то ему платят 50 марок, плюс немного продуктов. Один раз)
Сначала она хотела взять к себе, но потом подумав, сказала: «А хотите, я познакомлю вас с русскоговорящей немкой? У нее и остановитесь» (Какая разница! Конечно, хочу…) Позвонила, по-садила в машину и вот мы у дома, где проживала «С»


«С»

Многоквартирный, кирпичный, пятиэтажный дом, 3-й этаж, 3-х комнатная квартира. «С» года два (или три) как переехала в Германию. Ей было лет 37 и дочке около пяти. «С» кончила ин-ститут (что-то связано с геодезией). Якобы была замужем. Среднего роста, симпатичная: длинные красивые волосы, бело-зубая улыбка и неглупая. Она производила впечатление образо-ванного, интеллигентного человека.  А девочка – просто ангел и уже во всю «шпарила» по-немецки. («С» тоже говорила, но медленно). 
Родилась «С» где-то в Казахстане. Жила, вроде-бы, с бабушкой. Все время помогала ей: таскала с детства тяжелые бутыли с керосином. (Это я запомнила). Дальше – учеба, институт. Работа в экспедициях. Встретила любимого, но… не сложилось. Вот родилась девочка…
Сначала в Германию переехала двоюродная сестра с мужем и детьми, потом и «С» с девочкой. Устроилась на работу: «кон-сультант» в компьютерном классе. (Что-то в этом роде). Ездила на электричке, дочку -  в садик.
Дом, где была квартира, построили американские солдаты в 1946 году. Выглядел он вполне прилично и был в собственности местной администрации.
Квартира «С» на 3-ем этаже, 3-х комнатная. Ванна, туалет. Кухня вместе со столовой (зал) и две спальни. В одной – я с де-вочкой. Я – на большом матраце, она – в кроватке. Отопление в каждой квартире свое: котел в ванной. Работает на дровах или мазуте. Когда я находилась там в июне – июле, стояла жара 30-35С. В кухне – столовой была электроплита и стиральная машина. Мебель стильная («С» привезла ее по объявлению – бесплатно, только возьмите!) Стол, стулья, буфет. В общем все, что надо для жизни.
«С» сразу стала доверять мне: как запереть квартиру, куда по-ложить ключ и т.п. Я посвятила ее в свои планы по части зара-ботка: «А виза – то на шесть дней…?» «Ничего страшного, пойду в горотдел регистрации граждан, заплачу 50 марок и вы можете жить здесь шесть месяцев. Надо только оставить номер моего домашнего телефона». Так «С» и сделала! А у меня появился «аусвайс». На все случаи! Или почти…

Поиски работы

Утром, часов в 9, запираю дверь, сажусь на велосипед и еду искать работу. Кстати, даже тогда здесь, на улице, стояли будочки с компьютерами. Можно было подойти и бесплатно поискать, что тебе надо. В том числе и работу. (Но только не для меня!)
Проезжаю мост и вижу внизу большую площадку автомо-билей. Я – туда. «Jch mu; gob» (Мне нужна временная работа).
«Нет, нет и нет! Не надо никого…» Что же, ладно. Покрутилась и еду обратно. В доме, где я остановилась, было 3 (или 5) подъездов. На 1-м этаже проживала бабушка лет за 70, родом из Украины.


Украинка

Меня к ней направили сердобольные женщины у крыльца. Зво-ню, дверь открывается. Большая, грузная старуха с отекшими ногами. «Заходьте, милости просимо! Че ты русская? Вмене работа е: надо сарайчик почистить и доски порубить на  дрова. А пока сидай, давай знакомиться…» (У каждой семьи в этом доме, в подвале было место для барахла, типа сарайчика. Очень удобно…)
Бабушка мне говорит: «Хочу жраты». «Ты драники умеешь готовить?». «Нет». «Я тебя научу». Дает деньги, бегу в магазин. Под ее руководством все получилось. Наевшись драников со сме-таной, выпив крепкого чая, спускаюсь в подвал. Три дня работы: все расчищено, сложено, дрова заготовлены. Фрау (она так себя называла) достает из-под скатерти стодолларовую купюру и еще пятьдесят марок. Я очень довольна! Доллары – хозяйке, а марки уже мои. (Ура! Ура!)
Вот история «Фрау». Родилась в Украине в многодетной семье. С малолетства «робыла». Ей было лет 16 (18-?), трудилась у хозяина, спала на сеновале. И вот однажды ночью: «Чую, кто-то мени рот зажав, юбку содрал и…». Она так и не узнала, кто это был. Потом – беременность. Рождается прелестная девочка. (Сама «Фрау» была в молодости хороша собой!). Мать выгоняет из дома. И тут война, приходят немцы. Она устраивается к ним в столовую посудомойкой. Оккупация кончается, немцы уходят. «Фрау», боясь расправы от своих, бежит вместе с ними и попадает в Западную Германию, в этот городок «R» под Мюнхеном. Находит работу, ей оформляют ПМЖ. Много военнопленных выйдя из лагерей, остаются в Германии (или потом разъезжаются по свету, памятуя, что на родине, в СССР, всякое может быть…)   
Украинка встречает такого бывшего военнопленного, влюбля-ется, выходит замуж.
Американцы, освобождавшие Западную Германию, начинают строить дома! И вот этот дом, в котором проживала и «С» и «Фрау» был построен солдатами в 1946 году. Выглядел он вполне современно и все там функционировало…
Время идет, дочка подрастает и знакомится с солдатиком. Пришла демобилизация. Солдат делает дочке предложение руки и сердца, и они отбывают в США. Там, у родителей была ферма (или ранчо). И вот цветная фотография: дочка, ее муж  и их дети – человек пять разных возрастов. В общем – полный комплект! Бабушкино счастье!
Муж «Фрау» умер лет десять назад. Теперь она готовилась на «встречу» с ним…
«Фрау» навещала подруга: тоже украинка, после лагеря. Была замужем за немцем. Помогала «Фрау»: убиралась, бегала за про-дуктами и т.п…
«Paradis» (Рай!)

Неделя подходила к концу, а новой работы не было. Просилась раза три на автостоянку и, наконец (!), пожилой хозяин разрешил мне протирать машины. А их было много и все разные: немецкие, американские, французские. Правда, бывшие в употреблении, но очень – очень (!) неплохие. В конце дня я получала от 20 до 50 марок. Хозяйке давала 10-15 марок. Она кормила меня каждый день ужином: картошка, колбаска, какое-то печиво, чай и фрукты. Все было сытно и вкусно. На работе же я посещала невдалеке магазинчик. Вот мой обеденный набор: кусочек свинины (окорок), хлеб с семечками, пирожное «киндер» и груша. За все 10 марок. Как только я появлялась, продавцы тут же мне это упаковывали, даже не спрашивая. (У всех белые перчатки, кроме кассира). Чай я кипятила прямо в вагончике, для себя.
«Paradis» - так называлась фирма по продаже подержаных ав-томобилей. Владельцев было двое: одному – 45 -50 лет, другому - лет 25. Молодого звали Иоахим, и он был фанатом Шумахера.
Дела у хозяев шли «ни шатко, ни валко». Но, когда удавалось что-нибудь сбагрить, - отмечали «токайским». Мне тоже стаканчик наливали…
Около площадки стояло старое здание, довольно большое, по-хожее на бывший склад. Здесь были запчасти к авто, краски и весь инструмент для ремонта машин. Сюда приезжали и устраивались месяца на три мужчины из Польши, Чехии, Румынии и т.п. Они занимались ремонтом и доводкой автомобилей, которые «добывали» хозяева. Спустя этот срок, каждый мог выбрать себе машину бесплатно, уже на ходу, и гнать ее на свою родину. Надо было только оформить документы. В полиции это делали по звонку бывшему владельцу. Еще страховка – 150 марок.
Жили ремонтники в вагончике, который отапливался. Там же – плита и телевизор. Большинство из работающих говорили сносно по-русски, или хотя-бы понимали. Так продолжалось недели две. И вот молодой совладелец Иоахим, попросил меня убрать его кабинет. Сжечь ненужные бумаги, протереть окна и мебель. Воскресенье. Кто то из гастарбайтеров дежурит на площадке. На меня нашло просто затмение: то ли от всего пережитого, то ли от погоды. Начала чистить папки и выгребать ВСЕ бумаги, в том числе из ПАПОК (действительно, «»черт попутал»!). Потом зажгла костерок и стала всю «макулатуру» туда бросать… И вот утро. Понедельник. Подъезжаю часам к 10 и вижу такую картину. Вокруг костерка собрались все рабочие. Из ямки вьется дымок и дотлевают бумаги. Рядом ползает на коленях Иоахим и пытается что-то достать. Он плачет настоящими «скупыми мужскими слезами». Я бросаюсь рядом, но мужики меня оттаскивают и говорят, чтобы я дня на три исчезла. (Клянусь, я не могла потом вспомнить, как это все случилось?) Вот он – человеческий фактор!
По документам потеря хозяина составила 10 000 марок. Вече-ром все рассказываю «С». А она смеется: «Да уж, подкрутили вы ему гаечки. Деньги эти для него – чепуха, а документы можно восстановить».
Делать нечего, продолжаю поиск работы дальше. «С» подска-зала: «Здесь недалеко есть небольшой городок. Там гостиница «Grien feld» для адаптации приезжих». Действительно, на краю поселения стояло длинное двухэтажное здание, наподобие наших бараков! В нем устраивали беженцев. На семью: комната 15-20 метров, плита, туалет и душ. Живи 1,5-2 года, тебе еще платят пособие от 1500 марок. Но ты должен думать о будущем: под-учить язык и выбрать (а заодно и освоить) какую-то профессию. На все это выдавали субсидии: язык – 2000 марок, специальность – 7000 марок. А потом – «гуд бай, май лав», шагай по жизни сам! (Но ведь совсем неплохо! А?)
Внутри гостиница выглядела довольно ободрано, но чисто. Все лестницы были обиты каким-то зеленым материалом. Настоящее зеленое поле- «Grien feld»…
В этом «приюте» я предлагала входящим и выходящим «бу-мажку» с адресом фирмы «Paradis», где подрабатывала. Познако-милась с молодым мужчиной лет 40. Он был тоже из России, ин-женер – электрик, не женат.
И я подумала, что это – подходящая партия для «С». Дала ее телефон. В благодарность он сказал, что и мне кого-нибудь по-ищет, и мы все вместе где-нибудь «посидим» и познакомимся поближе… Рассказала обо всем «С», но она промолчала. И вот как-то вечером «С» открывает бутылочку вина, ставит вазу с фруктами и начинает откровенничать…

Доктор

«С» приехала с девочкой в Германию 2,5 года назад. Нашла вот эту квартиру, устроилась на работу, получила немецкий паспорт. Все шло нелегко, но вполне сносно. Однако ее мучил «anorum». Она искала врача и … нашла. (Где «С» с ним конкретно познакомилась – не помню…) Это был мужчина лет 50, среднего роста, подтянутый, интеллигентный, довольно приятный. А главное – это был врач, который мог, грубо говоря, в кухне, на столе сделать любую операцию. Он, что называется, был врачом «от бога»! И вот в процессе их общения как врача и пациента «С» в него влюбляется. Здоровье ее пришло в норму, и они начинают встречаться. Доктор приходит к ней в гости, делает подарки (те-левизор, например), водит в рестораны. Но при этом он женат. Жена – медсестра и все время работает с ним, когда надо. Сыну под тридцать, двое внуков. (Кстати,  сын был полицейским)
 Какое-то время у доктора была своя клиника, но по словам «С», он не выдержал этой нагрузки (может административной, а может налоговой?) И в настоящее время обслуживал пять санаториев (типа наших бывших пионерлагерей). У доктора -  большая машина; весь нужный инструмент и лекарства он возил с собой и по очереди обслуживал каждый лагерь. Все было хорошо до тех пор, пока «С» не решила, что доктор должен на ней жениться! И первый ее шаг – просьба познакомить с сыном. Увы! На этом все и закончилось… Договариваются о встрече. Она – с розой в руке. И что же? Увидев ее из окна машины, врач дает «по газам» и исчезает. В сердцах «С» бросает вслед ему розу и…и…и.., наверное с рыданиями возвращается домой. Доктор был небедным человеком: два больших дома в пригороде, квартира (а, может и не одна) в Мюнхене и, конечно машины. Но как «С» не подумала о жене? Говорит, вроде врач все отрицал: то, что жены у него нет. Не знаю…, не знаю… 
Немного поостыв, «С» начинает искать пути для примирения. Узнает – доктор ездит по санаториям, обследует и лечит детей. Находит адрес одного и предлагает мне туда устроиться (благо я очутилась у нее «под рукой»). Но как? Как???

Детский лагерь – санаторий («Kinderkurtheim»)

Сажусь на свой «тяни – толкай и… айда – пошел». Санаторий находился км в 10, рядом с деревней (и деревушка недалеко от городка, где я остановилась…) Большая усадьба, 3-х этажный огромный дом, гараж, бассейн, строение для игр и праздников. Все это на высокой горе. Кругом поля и лес. На велике я не смогла подняться – тяжело. Пришлось привязать его в кустах у под-ножия. Вхожу во двор и представляюсь: я, такая – то, вот мои до-кументы (загранпаспорт), хочу у вас поработать. «Откуда узнали про наш санаторий?». «остановилась в городе «R» у знакомой, а жители дома подсказали, что можно было бы здесь, то есть у вас, устроиться».
За время своего путешествия я похудела на 5 кг. Так что, по-крутившись перед хозяевами, и, сказав, что могу мыть, чистить, гладить – произвела выгодное впечатление и осталась на 1 (один) месяц. Владельцы, а это был частный санаторий, представляли супружескую пару. Она – 54 года, довольна стройная, белокурая, с голубыми глазами (настоящая арийка!) – фрау «И»; он – лет 48 (50), высокий, упитанный, симпатичный. С ними – ребенок, 10-12 лет. Хороший, умный, веселый мальчишка. По-видимому, их об-щий сын.

Обслуга
Остальные жильцы-те, кто работал в лагере. Трое «вожатых»: - молоденькие девушки. Одна из них замечательно играла на гитаре и пела. (Один мотив был просто великолепный).
Воспитатели: дипломированные педагоги, муж и жена, лет за 50. Они вели младшую группу. Повариха: чуть-ли не из Аргенти-ны (ну из тех краев), тоже около 50-ти. Была замужем за немцем; он атлетического сложения, немного старше ее. Каждый день привозил и увозил повариху на машине. И отправлялась она с двумя набитыми сумками (???).
Уборщица: -  еще довольно молодая женщина лет 35-40 «А», в помощь которой меня взяли. (Причем ставку определили в 1500 марок, а у «А» она была в 2500!. Жилье и стол – бесплатно).
Еще там была врач (В.А.). Немка из России. (50-летие ее справляли здесь, в санатории). В.А. приехала в Германию с сыно-вьями: 24 и 16 лет. Старший стал таксистом, а младший летом подрабатывал, где можно. (С 12 лет дают рабочую карточку: как бы, разрешение на работу и до 18 – налоги не берут).
Мальчишка купил велосипед и все приобретал сам: учебники, одежду. И «на ходу» учился языку.
Чтобы получить диплом врача в Германии, надо, помимо спе-циального образования, знать язык и объяснять болезни и их ле-чение на немецком языке. И еще – пройти 2-х годичную практику в должности медсестры. Вот «В.А.» и работала в санатории мед-сестрой, хотя в России уже была заведующей терапевтическим отделением.

Распорядок дня

Итак, мой рабочий день. Подъем в 7 утра. До 8-00 надо вымыть  мраморную лестницу с 3-его этажа по 1-ый этаж. В 8-00 – завтрак для обслуги: конфитюры (натуральные ягоды с сахаром, типа джема), хлеб с маслом и кофе. С нами частенько вкушала и хозяйка «И». Но вместо масла она ела маргарин, т.е. что-то обезжиренное. Здесь он был дороже масла!? В 8-30 взяв тряпку и ведро, начинаю обходить комнаты. Их где-то по 10 с каждой стороны длинного коридора. В комнате – 4 постели: 2 – наверху, 2 – внизу. Просто большие матрацы, обтянутые простынями. Пока детки умываются и завтракают, собираю мусор и протираю полы. Мыла их со специальным раствором и, когда вода голубела, надо было ее менять. Затем – туалеты и умывальники. На первом этаже находились еще 2-3 комнаты для родителей с маленькими детьми. Все это – на скорости! В 12-00 -  кухня; что-то помочь: сполоснуть, принести, поднять… С 12-00 до 13-00 – обед. По су-ти, все питание за целый день было похожее: нарезка колбасы, сыра, ветчины, немного хлеба. В обед -  макароны или картошка, капустные салаты (листья). На полдник (с 16:00 до 17:00) – пироги с напитками из разных трав. Пирог делался так: бисквитная лепешка в виде тарелки или сковородки. Туда нарезали ломтиками разных фруктов и заливали горячим киселем. Когда все остывало, сверху накладывали готовые сливки, похожие на крем, прямо из больших тюбиков. Дети ели в столовой, а мы на кухне, за большим столом. Надо было быстро все проглотить и мчаться в столовую мыть полы – это мне.
С 2-х часов дня до 4-х – дневной сон, так называемый, «тихий час». Я же с 2-х до 4-х гладила хозяйское белье. Это происходило в мансарде, на 3-ем этаже. Там стоял неработающий телевизор. Утюг тоже был старый, но все же нагревался. Я начинала горла-нить песни и до 4-х часов все было готово. В 4 часа  - часа пол-дник: кусочек пирога и настой из трав. После - мытье чашек в по-судомоечной машине, там же - разные тарелки и тарелочки после всех трапез. С 18-00 до 18-30 ужин. Нарезка, салат. Иногда жаре-ная колбаска (перед отъездом, один раз за месяц). По субботам в большую «гриль» - печь закладывали куски мяса: по 200 грамм – говядина и свинина. Каждый выбирал, что хотел (в том числе и обслуга!). А по воскресеньям в печке жарились куры. Одну тушку делили на 4 части, а там - кому что достанется. Так что зевать было нельзя… Всем этим мясным изобилием заведовал хозяин. В конце воскресной трапезы он брал 3-4 курицы и уходил в свои апартаменты до понедельника.
После ужина, часов в 7, я уже не могла даже «рот открыть» - так уставала. У всего персонала – комнаты отдельные: стол, кро-вать, шкаф. Туалет и душ у меня был общий с «вожатыми». С со-бой у меня оказалась, почему-то, книга о поездке Пушкина по местам Пугачевского восстания. Такой, довольно жесткий, «ре-портаж». Из всего мне заполнилось лишь, как А.С. негодовал по поводу грязных рук какого-то мальчишки… Минут 20-30 я могла еще читать, а потом проваливалась в сон. Утром кто-то стучал в дверь и я вскакивала. В общем, в жизни своей я так еще не рабо-тала. Все силы выжимались до предела… Как-то, в одно из вос-кресений, после зажарки кур, мне бросили в ванночку для опо-ласкивания огнедышащую решетку. Я впопыхах схватилась за нее обеими руками. Вот это была боль!!! Меня спасли от ожогов только жир на ладонях и миг касания. Я, конечно, не ойкнула да-же, а, сцепив зубы, доделала. Ладони были просто красные и дня через два все прошло…

«Облом (?)»

Спустя 10 дней мне дали отдых на сутки. Еду к «С» и думаю о встрече с инженером из «Гринфильда», а также о его «спутнике»!? И что-же? Оказывается, молодой человек звонил, хотел приехать с другом на «уик-энд», но «С» категорически отказала: «Здесь не бордель!»… У меня и в мыслях не было чего-то подобного! Я хотела просто ее познакомить и сама немного посидеть, поболтать…Ну, что же делать? Возвращаюсь обратно в лагерь. Спускаюсь под мостик и старый ржавый руль выскакивает из «гнезда»! Моя правая рука до локтя скользит по бетонной стене как тормоз и я ее сильно обдираю. Вечером – на месте. Все уже или спят, или отдыхают. Сталкиваюсь с врачом «В.А.», показываю ей руку. Она мажет чем-то и забинтовывает: «Утром снимаешь и никому ни слова. Все лекарства на учете». Я так и сделала. Осталось легкое покраснение, боли никакой. Никто ничего не за-метил…

Йогурт

Наша хозяйка, фрау «И» с мужем собрались в Восточную Германию (бывшею). У них там был точно такой же санаторий (наверное прикупили после «падения» Берлинской Стены). И вот как-то после обеда, хозяйка (фрау «И») собирает сумки и бегает туда-сюда. Заработал мотор. Все подумали, что они отъезжают. Из кладовки – холодильника выходит повариха с большим подносом, на котором стаканы с вкуснейшим йогуртом. Всем раздает и мы впиваемся в него!..
Тут дверь отворяется и на пороге - фрау «И». Все автоматом, включая заслуженных педагогов, врача и т.д. мгновенно спрятали йогурт под стол; я – тоже! Хозяйка была, видно, немного близорука, т.к. ничего не заметила. Спросив о чем-то повариху, вышла и уже точно уехала. Все выдохнули, вынули стаканчики и с аппетитом уплели эту вкуснятину. (Посуду из-под йогурта мыли и отвозили на замену! Ничего не выбрасывали!...)

«Эринерунг» («Воспоминания»)

В 1995 году уже не было пресловутой «Берлинской стены». И за то, что Горбачев М.С. способствовал этому, как никто, в Гер-мании издали его биографию. Как говорится: «от младых ногтей» до перестройки. Книга большая, толстая, в темно-синем переплете с цветным фото Михаила Сергеевича на обложке (даже родимое пятно было во всей красе!). Стоила она 70 марок и продавалась на каждом углу. (Ну, конечно, и гонорар шел тов. Горбачеву!?) Книга называлась «Erienerung» («Воспоминания»). Для меня цена была высока, и,все – таки, я жалею, что не купила. История!
Жизнь в лагере

К моей напарнице «А» приехал сын: высокий, красивый и мощный. Кушал он вместе с нами, купался в бассейне и был похож на молодого жеребца, который оказался на свободе… Учился он на инженера. Учеба платная. Если не ошибаюсь, 10 000 марок в год. Там – общежитие, питание и прекрасная практика (!). Так вот, «А» круглый год жила и работала у фрау «И», а та платила за учебу ее сына. У него были каникулы и они решили с мамой съездить посмотреть Прагу. «А» имела очень хорошую маленькую машину, а управляла ею не хуже заядлого гонщика. Я осталась со своими обязанностями одна, а как раз была пересменка. За 2 дня нужно было не только сменить белье, но и все остальное тоже подразумевалось: полы и кухня. В общем, я ухайдакалась – «сесть не встать». Особенно тяжело было натягивать простыни на матрацы, которые находились наверху. Наконец, все позади и хо-зяйка выставляет коробку с маленькими бутылочками шампан-ского. И я, дура, не взяла ни одной. Просто, наверное, от усталости и полного безразличия ко всему остальному.

Досуг

После завтрака, если не было дождя, детки и младшие и стар-шие, отправлялись на прогулки со своими вожатыми. Вокруг леса, пашни; водили хороводы глухари, бегали белки. После обеда – сон и, если очень жарко, бассейн. Я тоже раза три купалась. Очень приятно! После полдника все шли в помещение, где устраивались игры и танцы. (Для старших - после ужина!) Дети веселились и радовались жизни! В воскресенье приезжали родители и начинался конфетно-шоколадный бум. А я собирала потом мешки оберток…

Эскулап

Доктор появлялся,  каждые две недели. Вот как это происхо-дило. Подкатывал вместительный лимузин, врач выходил и шел в апартаменты хозяев (там он, видимо, обедал). Затем начинался медосмотр. Тут же делались процедуры: уколы, например; при-нимались нужные таблетки. И здесь же присутствовала и помогала «В.А.», терапевт из Казахстана. В комнате, где принимал доктор, находился и небольшой компьютер, т.е. наполовину было все автоматизировано: заносишь данные – получаешь диагноз. Но и опыт и интуиция врача играли большую роль. «В.А.» после такого приема как-то сказала, что ее личный диагноз (она тоже слушала деток, проходила «практику») полностью совпал с компьютерным (!).


Поручение

Когда приехала к «С» во второй раз на 1 день, я ей все о док-торе рассказала. И тогда «С» дает мне два пузырька с «заряженной водой», то бишь – «приворот (?!)». «Г.И. добавьте «это» доктору в кофе и он будет моим!» Сначала я засмеялась, но «С» начала умолять меня, посулила даже свою квартиру…(?). Делать нечего, кладу пузырьки в пакетик и еду в лагерь. Конечно, никому ни слова! Во все это я совершенно не верила, и постаралась не думать об этом… И вот, до конца смены остается где-то неделя – приезжает врач. Все - как всегда. Но начала портиться погода: пошли дожди.  Почти целую неделю с утра до вечера. Вокруг вы-соковольтных проводов ночью были видны голубые круги! У ме-ня тоже началась депрессия. Стало все безразлично. Я полдня выслеживала доктора, чтобы налить ему в кофе эту жидкость, но так ничего и не получилось.  Он уехал, не «вкусив приворота»…! А я эти бутылочки выкинула в мусорный бак.


Расчет

Мое пребывание в лагере шло к концу, и я ждала расчет. Каждый день за столом, когда мы обедали все, вместе с фрау «И», т.е. хозяйкой, я начинала напоминать об оплате, а «В.А.» (врач - медсестра), все переводила. У хозяйки стекленели красивые голубые глаза и было такое чувство, что она меня не видит… Наконец, дня за три до окончания смены, фрау достает из кармана свернутые, «замученные» бумажки: 1300 марок (а договор был на 1500) и дает мне еще кроссовки «Адидас», б/у (бывшие в употреблении). Спасибо и на этом! При том предлагает остаться на год за 1200 марок в месяц. Увы! В России меня ждала семья не очень благополучная, поэтому я не могла принять это предложение.


Разлад

И вот я возвращаюсь в городок «R» и отчитываюсь перед «С» за «приворот». «С» побледнела! «Г.И., я Вас повешу!» Делаю кислую, кающуюся рожу: мол, да, во всем виновата! А про себя думаю: «Хрен тебе! Скорее я тебя…!» На этом наши доверитель-ные отношения кончились: только по делу, только официально…
Перед отъездом я нечаянно заглянула в ее комнату (дверь была открыта). Там «С» начертила круг мелом: то ли молилась, то ли насылала на меня «порчу»? А ведь неглупая, милая дама…


Отъезд

С лагерем я простилась (хозяев дома не было!), села на велик и вот он, городок  «R» во всей своей красе. Заглянула на автосто-янку. Пожилой совладелец тут же предложил убрать его кварти-ру! Посадил в машину и вот мы за городом. Дом двухэтажный, на 2 семьи. Он занимал 1-ый этаж. Кухня – столовая, ванна – туалет, зал и две спальни (плюс чуланчик). Вокруг садик и сельхозполя. Начала уборку: собрала мусор, протерла пол и полки, вытряхнула половики.   
В садике бегал ежик и терлись два облезлых кота. У меня был огромный бутерброд с селедкой. Принялась его жевать и коты стали рядом. Съели пополам. Как я потом узнала, им было уже по 20 лет и сидели они на сухом корме. К хозяину, судя по одежде, иногда (?) приходила женщина. И был мальчик лет 12. Его ком-ната вся заставлена и завалена игрушками «Лего»: от грандиозных замков до маленьких автомобильчиков…
К вечеру приехал хозяин, дал мне 50 марок и отвез обратно в городок «R», где я квартировала. Утром пошла на стоянку, чтобы проститься. И тут «И» (молодой совладелец, у которого я сожгла документы) стал упрашивать меня снять розовую краску с кожа-ных сидений свадебного кабриолета, причем бритвой! Я наотрез отказалась! Он оставил мне 50 марок и ушел. А я взяла деньги и тоже ушла…
На другой день я уезжала. «С», не смотря на наши отношения, собрала мне еды: нажарила баклажан и чего-то еще. Велосипед пришлось оставить. Мы сдержанно простились, и я двинулась на ж.д. вокзал. До Берлина добиралась с пересадками. Так вышло намного дешевле.
Итак, аэропорт Берлина. Я  должна была улететь на 7-ой день по визе, а прошло три (3) месяца. Билет туда и обратно. Иду в кассу. «Доплатите 100 (сто) марок». Что и делаю! Сажусь в само-лет и через два часа – Москва! Все таки от ностальгии никуда не денешься. Россия! Русский язык!!!
Но… в зале надо было пройти регистрацию. Компьютер, ко-торый проверял паспорта, отключился. Духота, вонь туалетная, огромная очередь. (Была середина сентября, но температура на улице доходила до +30 С). После 2-х часов ожидания все налади-лось… И, почему-то (?), захотелось в чистую, прохладную (?), организованную, но… очень непростую Германию… (!?)


Некоторые наблюдения.
Праздник урожая.

Уже где-то в конце смены, в начале сентября, в Баварии празднуют сбор урожая. «А», ее сынок и я садимся в машину и едем километров 10 (десять). Выглядело все так: пологая гора, ряды скамеек, стулья и сцена. Выступают все желающие: поют, танцуют, играют на гармони и аккордеоне. Многие в тирольских костюмах. Очень колоритно и красиво. По рядам бегают девушки с большими кружками пива. Все пьют, кричат, хлопают…
Мы приехали к вечеру, а днем, наверное, были какие-то со-ревнования. Потому что стояли роскошные повозки с не менее роскошными лошадками. Это были настоящие тяжеловозы!!! Все блестело и сверкало: сбруи, подпруги и т.д. Все сделано по высо-чайшему классу! Глаз не отведешь. Ручная работа! Возницы – мужчины от 40 и старше – в национальной одежде тех мест. На шляпах – перья. А переливчатая горловая мелодия ублажала слух и радовала сердце!
Все понемногу тянули пивко (и я в том числе!), слушали и смотрели. Так прошло часа 2 (два). Стало смеркаться. «А» еще себе что-то заказала. Наконец, садимся в машину и понеслись… «А» включила весь свой скрытый темперамент и мы «полетели» по горам, по долам. Я уже мысленно со всеми простилась!... Но все-таки доехали в целости! Ох-хо-хо…


Жилье!

Что мне очень понравилось, так это «жилищный вопрос». Правда, всех тонкостей я не знаю. Но вот наглядный пример: у «С» съемная квартира. Помните, как раньше было в СССР. Тебе давало государство, а ты платил ТОЛЬКО за метры, воду, освещение и отопление. Никакой приватизации и никакой продажи! Так и в Германии. Какая-то часть домов принадлежит муниципалитету. Выбирай любую свободную квартиру и плати за услуги ЖКХ (будем так говорить). Никаких дополнительных денег за аренду не берут! (как это у нас сейчас пытаются делать!?) Больше половины населения живет в съемных квартирах. «С» получала в среднем 2000 марок в месяц, из них 500 уходило за жилье. (Но можно было выбрать и поменьше площадь и подешевле…). Почему бы у нас, в России, так не сделать? Ведь администрация городов  собирает немалые налоги и вполне в силах (!) выкупать какую-то часть строящихся домов, а потом также сдавать их в аренду, но БЕЗ ДОПОЛНТЕЛЬНЫХ ВЫТЯГИВАНИЙ ДЕНЕГ: площадь, электричество, отопление, вода – ВСЕ!!!
Господа сенаторы (то бишь члены Госдумы)! Вот одна из до-рог к сердцу народа!!! По-моему, у нас в стране это – проблема № 1. И еще. Чиновникам в Германии платят хорошо, до 6000 марок в месяц (в зависимости от должности). Поэтому они очень берегут свою репутацию и, не дай бог!, кто-нибудь пожалуется…


Сельские картинки

 В Баварии – Альпы и знаменитые альпийские луга. Климат теплый: в январе до 10 градусов мороза и то недели на две. Трава растет как на «дрожжах». Поэтому там развито животноводство. Большое поле разделено на несколько участков (проволока натянута). На одном пасутся, на другом – травка подрастает. А чтобы дело шло быстрее, луга удобряют. Идет трактор, на нем – большой бак, где разведен навоз. От бака идут шланги с металлическим когтем на конце. Они крепятся веером на прицепах (типа сеялок). Когда трактор идет, коготь царапает землю, и в эту канавку течет удобрение! Вот так! Ничего не лишнее! Бычков откармливают до 1500 кг. Подходит автомобильчик с низкой открытой платформой и бычка везут на узкоколейную железную дорогу, где их собирают для мясокомбината. Молоко от 3-х (5-ти) хозяев в нержавеющих емкостях стоит на дороге и за ним приезжает большой молоковоз. Все на честности и на доверии!
У многих сельских жителей ранчо с лошадьми и ребятишки с удовольствием ухаживают за ними и, конечно, катаются.
Чтобы речка была чистая, делают небольшие параллельные каналы. В них – форель. Если что-то с ней случится «плохое», тут же начинается поиск виновника…
На быстрых (горных-?) реках – агрегаты (турбины) стоят от-дельно друг от друга. Так что рыба может мигрировать – проход свободный!    
Медицинская страховка – от рождения и до смерти. Платят раз в год, где-то в районе 100 марок
Лес – весь под надзором. Все убирается, вывозится, насажда-ется. В основном – в частных руках.
Мусор – раздельно, приучают с «пеленок».
Обожают смотреть русские сказки! Помните еще,с советского времени (?!).
Очень много необычных скульптур. Например, «Черный человек»: из одного туловища – три головы. Одна из них – черная (!)
Церкви занимаются благотворительностью: если стоишь у «последней черты», там ВСЕГДА можно найти ПРИЮТ!