Сагалиен - любви родник. Книга 1 Главы 24-27

- 24 -
В семь часов утра Лина услышала знакомый сигнал лагерного рафика. Она вышла на крыльцо и увидела внизу на дороге водителя Костю Матвеева. Он приветливо махнул ей и сказал:
- Лина, Георгий Иванович велел забрать вас и по дороге заехать за ним, Галина Петровна уже в лагере. Сбор в восемь на площади Ленина.
- Я знаю. Костя, заходи, там ребята завтракают, молока попей парного, а я быстро, только Майку отправлю в стадо.
Лина загнала в будку беснующегося Джека, пока Костя не вошёл в дом, потом выпустила корову Майку из сарая. Та, зная дорогу, сама припустила на другую сторону распадка, где на склоне сопки собиралось поселковое стадо. Лина постояла и проследила за Майкой, но она вдруг свернула на речку и долго пила воду, Лина не выдержала и закричала:
- Майка, а ну, быстро в стадо, кому сказала! - Корова подняла голову, посмотрела в её сторону, мотнула головой, как будто согласилась и ходко пошла в гору. Лина улыбнулась и поучительно сказала Джеку:
- А ты говоришь, что коровы глупее собак. Нет, брат, они хитрее вас, - на что тот отчаянно вилял хвостом и преданно заглядывал хозяйке в глаза.
Через полчаса они уже подъезжали к Южному. Погода была пасмурная, и Лина переживала,   не повторилось бы вчерашнее светопреставление. Ураган прошёл по восточному побережью, вполне вероятно его появление и здесь в Сусунайской долине. Георгий Иванович тоже разделял её опасения:
- Так, ребята, делаем всё быстро, но не суетясь. Сразу, Лина, по возрастам формируешь отряды. Они сами сгруппируются, многие не первый раз. Артём, на автобусы ставишь номера отрядов, их у нас в этой смене всего десять. Как только будет больше половины детей, сажаем в автобусы, на случай дождя и добираем. В девять мы должны отъехать, иначе опять с автобусным парком проблемы будут. Кто не успел, своим ходом приедут. Да, не повезло нам с погодой.
- Георгий Иванович, давайте договоримся, ровно в девять проходим по автобусам и закрываем двери я - с начала колонны, а вы - с конца, встречаемся посередине.
Отправление детей в лагерь - это тоже маленькая буря, в которой главная и движущая стихия - родители. Уже подали автобусы, распределили детей, пора бы и отъезжать, но не тут - то было. Досужие бабушки и беспокойные мамы перетрясали бедных детей, стараясь посадить своё чадо на переднее сидение, при этом причитая, что дитя больное, что ему плохо в дороге и, что за ним нужен особый уход. А дитя уминало булку и алело здоровым румянцем. Лина, вооружившись мегафоном, просила родителей покинуть автобусы. Георгий Иванович, глядя на её бесполезные увещевания, подошёл к ней, взял мегафон и хитровато подмигнул. Она поняла его намерение и зажмурила глаза. Над площадью Ленина раздался до боли знакомый голос:
- Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза. Сегодня в девять часов утра состоится знаменательное событие, - родители повалили из автобусов с изумлёнными лицами, бабушки крестились, - ваши дети отбудут в пионерский лагерь "Ласточка", если вы, уважаемые родители, покинете транспорт!
Голос будоражил металлическими нотками, мороз пробегал по коже, взволнованные люди вертели головами, пытаясь увидеть источник этого невыносимого звука, этого магнетического тембра, многим напоминающим пережитую войну. Георгий Иванович улыбнулся и очень мягко сказал:
- Большое всем спасибо! Родительский день 14 августа, ждём всех в гости. До свидания!
Благодаря столь удачно проведённому эксперименту, колонна тронулась в точно назначенное время. Лина ехала в начале колонны вместе с дежурным первым отрядом. Георгий Иванович  в медицинском рафике в конце. За брата Лина не беспокоилась, потому что всё утро Артём и Юрка мелькали перед её глазами, причём, было заметно, что у них идеальный контакт и полнейшее взаимопонимание. Юрка расставлял номера отрядов в автобусах и делал это с величайшим удовольствием.
Не успели приехать и разгрузиться, как полил самый настоящий ливень. Дети разбежались по корпусам и занялись благоустройством быта, а на улице было наводнение: вода бурными потоками лилась с сопки по лагерю, смывая цветники и любовно выложенные разноцветными камушками и стекляшками, отрядные места, словно, освобождая поле деятельности для новых отрядов. И нет уже "Ромашки", "Звёздочки", "Факела", "Рассвета", "Орлёнка". Лина с сожалением наблюдала за этим природным вандализмом из окна пионерской комнаты. Потом решительно задёрнула штору и приступила к работе. Самое главное набросать план работы на неделю. Она любила работать с перспективой на будущее, поэтому, прямо сегодня нужно начинать подготовку к спектаклю. Галина Петровна взяла на себя все организационно-административные дела, а Лина будет заниматься культурно-массовой работой. Здесь ей давалась полная свобода. Она открыла чистый лист дневника и написала большими буквами:
1. Реквизит.
2. Костюмы.
3. Подбор актёров.
4. Сказки: П.П. Ершов "Конёк-Горбунок", русская народная сказка " Марья Моревна".
5. Гости?
Лина поставила вопрос:
- А что, если пригласить Герту Михайловну на спектакль? Успею ли я за неделю? Первая неделя полностью организационная: завтра открытие смены, послезавтра отрядные сборы и сбор дружины, потом "Защита отряда" и разминочный КВН... С пятницы можно начинать репетиции.
Хлопнула дверь, и в пионерскую ввалились Артём и Юрка, оба мокрые и счастливые:
- Лин, я буду помогать Артёму делать фотографии, я уже фиксаж научился разводить, так здорово!
- Ты мне скажи, ты в отряде был?
- Да! Мне Сергей разрешил сходить к тебе, я спросился, - сказал Юрка и слизнул капли дождя с верхней губы.
- Давай, сразу договоримся: никаких самовольных отлучек, - строго отчитывала Лина.
- Хорошо, я знаю. А сегодня, можно я буду с Артёмом фотографии печатать?
Артём развёл руками и просительно посмотрел на Лину.
- Ну, конечно, можно. Помощники сейчас всем нужны, даже мне. У меня, кажется, потоп в комнате.
Боковой ветер и дождь, на самом деле, залили комнату Лины. Постройка была летняя и оконные швы не заделаны. Ребята быстро собрали воду, Артём скомкал газетную бумагу и законопатил щели, по¬том закрыл их ивовыми прутиками. Получилось очень красиво. Дождь прекратился, и лагерь заполнился детскими голосами.
На вечерней планёрке обсуждали план работы на третью смену. Предложение Лины о постановке спектакля на сцене лагерного клуба, вызвало бурную реакцию, посыпался шквал вопросов. Заинтересованность педсостава очень порадовала Лину и воодушевила ещё больше.
На следующий день, рано утром Лина выпросила у Георгия Ивановича машину и поехала в училище. Герту Михайловну она нашла в актовом зале. Она готовила пособия для занятий на курсах повышения квалификации учителей. Близилось время больших реформ в образовании: переход с четырёхлетнего начального обучения на трёхлетнее. Полностью менялись программы, учебники, методики обучения.
Увидев Лину, Герта Михайловна всплеснула руками:
- Вот кого не думала увидеть, - зарокотала она не женским басом. Лина вспомнила, как Герта Михайловна "по-Шаляпински" мастерски исполняла на училищных капустниках "Блоху" и "Дубинушку".
- Герта Михайловна, как я рада Вас видеть, а ещё больше, что застала Вас!
- Со второго и надо было начинать. Опять что-то нужно достать?
- Нет, Герта Михайловна, мне надо с Вами посоветоваться. Я хочу поставить спектакль в пионерском лагере. Я всё продумала, только проблема есть: реквизит и костюмы...
- Значит, достать, - сказала Герта Михайловна почти безразлично.
Лина с надеждой смотрела на безучастную преподавательницу, но та отвернулась, как будто разговор закончен. У Лины даже сердце замерло от обиды. Но вдруг Герта Михайловна резко повернулась и как забасит:
- А, что, заболела, Линка, я знала, что кто-нибудь из вас "простудится" театром. Молодец, девочка, это так прекрасно, милая! Будут тебе костюмы и реквизит. Только уговор: приглашение на премьеру.
- Конечно, Герта Михайловна, я всех приглашу, всех желающих из училища.
- Да, загляни в учительскую, там Татьяна Тимофеевна. Насчёт костюмов, какие?
- Русские народные. Будем ставить сказку "Конёк-горбунок" или "Марью Моревну".
- Это ты, девочка, погорячилась. А, сказочные эффекты? Как ты себе это представляешь?
- Я всё продумала. Мы будем их имитировать шумовыми вставками в темноте.
- Неплохо. Только не затягивай, десять секунд достаточно. Текст, что с текстом?
- Сценарий готов на обе сказки. Дело в том, что у меня подруга учится в музыкальном училище: клубное дело. Мы с ней ставили обе сказки в поселковом клубе, когда у неё была практика.
- Сколько по времени?
- Пятьдесят минут, включая занавес.
- Правильно. Дети народ непоседливый. А, если неинтересно, безобразничать будут. Что думаешь с декорацией?
- Я думаю, что мне помогут кружководы. Многое по мелочи можно нарисовать, слепить, сплести: лапти, например. А, насчёт, сцены? На экран можно повесить русский город с теремами, палатами. У нас в училище есть бобина с бумагой, которую мы используем для выпуска нашей газеты "Советский учитель", длина любая, ширина два метра. Мы рисуем фрагменты города, скатываем, крепим за верхнюю балку на экране и опускаем и город готов. На штору, которая закрывает экран, крепим деревню, точно также. На кулисы с одной стороны сруб деревни, с другой - деревья. Плюс занавес на сцене, на нём можно сделать что-нибудь по тематике.
- Время? Сколько ты планируешь на подготовку?
- Репетиция в пятницу, премьера через неделю в пятницу или в субботу.
- Суббота лучше, мы посвободней. Костюмы... Я пишу тебе записку, ты едешь в театр, найдёшь там Верещагину Иду Романовну, отдашь ей моё послание и договоришься когда и сколько.
Весь этот разговор проходил весьма необычно. Строгая учительница, как будто экзаменовала ученицу, а та отвечала, как говорят, от "зубов отскакивало". Напускная сердитость Герты Михайловны не пугала Лину, она знала, что за всем этим, доброе любящее сердце, щедрое и бескорыстное. Герта Михайловна, наконец-то, улыбнулась, и весь её огромный и угловатый облик сразу округлился и засиял:
- Лина, порадуй бабушку Гертруду, напомни ей буйную юность и бессонные ночи на Пушечной в Щепке...
- Герта Михайловна, я постараюсь.
- Смотри мне, не подведи, иначе я буду думать, что моя "ссылка" на Сахалин прошла даром.
Лина с обожанием смотрела на пожилую наставницу и поймала себя на мысли, что, если вдруг, она попадёт в Москву, то обязательно найдёт эту Щепку на Пушечной и поклонится ей за то, что она подарила ей встречу с Гертой Михайловной.
Лина постучала в учительскую и приоткрыла дверь. Татьяна Тимофеевна подняла голову и поверх очков посмотрела на Лину.
- Здравствуйте, Татьяна Тимофеевна!
- Линушка! А почему ты здесь? Ты должна быть в лагере?
- Я по делу к Герте Михайловне. Мы будем ставить спектакль.
- Постой, ты же там старшей вожатой?
- Галина Петровна уже вышла из больницы, а я теперь в творческой свободе.
- Я рада за тебя, девочка, - она испытывающе оглядывала Лину, как будто спрашивала о чём-то.
- Татьяна Тимофеевна, мы с Артёмом подали заявление, мы помолвлены.
- Неужели? Это очень хорошо. Поздравляю тебя, милая.  Ты знаешь, я волновалась за вас, боялась, что ты перемудришь.
- Но он уезжает в конце августа, а распишут нас тридцатого сентября, а его-то не будет! - выпалила Лина, чуть не плача, всё, что наболело, - и он хочет, чтобы я уехала вместе с ним. А я не хочу сейчас, я не могу всё бросить! И я не знаю что делать, Татьяна Тимофеевна, - продолжала она отчаянно.
- Ничего не делать, - строго сказала учительница, - во-первых, прекратить истерику, сесть вместе с Артёмом и всё обсудить и решить, как жить дальше без суеты и эмоций, во-вторых, Лина, разберись в себе, готова ли ты к разлуке и, главное, успокойся.
- Я не вынесу разлуки, Татьяна Тимофеевна.
- Тебе так кажется. Помнишь? Разлука - это накопление чувств и нежности. Всё будет хорошо, милая.
Лина ехала в рафике по Коммунистическому проспекту к Драматическому театру имени А.П. Чехова. Слова Татьяны Тимофеевны звучали в ней: «…накопление чувств и нежности...» А, вдруг, он забудет её? Так тому и быть. Тогда зачем метаться. Ведь она уже всё решила, с первой минуты она знала, что разлука неизбежна.
Ида Романовна оказалась очень приятной женщиной, ровесницей Герты Михайловны. Она внимательно прочитала записку и сказала:
- Прошу!
В костюмерной было такое обилие костюмов, что Лина даже растерялась.
- Русские народные костюмы на правой вешалке в углу, - то, что она увидела, её вполне устраивало: расшитые золотом сарафаны и такие же рубашки, кокошники со стразами - это для царских палат, и попроще - скромные петухи на косоворотках, вышитые крестиком, кушаки с русским орнаментом.
- Ида Романовна, когда можно забрать?
- Можно сегодня, если есть на чём везти. Напишите расписку.
- И всё?!
- А, что ещё? Я даю костюмы Герте Михайловне, девочка, а не вам. Вам же на десять дней надо, я так поняла?
- На две недели, если можно?
- Можно. Сейчас театр на гастролях, поэтому можно.
Рафик подогнали к служебному входу. Лина и Константин бережно уложили костюмы на сидения, поблагодарили Иду Романовну и попрощались с ней. Лина не верила происходящему. Есть костюмы, рулон бумаги лежит тут же, а это уже полдела.
- Ура! Это начало. И какое начало! - Душа Лины ликовала. Она предвидела хорошую интересную работу. Как это там сказал Назым Хикмет: "Счастье - это, когда утром хочется идти на работу, а вечером домой", так, кажется. У меня всё это есть: и работа, и дом, и Артём, и любовь... Как здорово! Любовь, как солнце, она согревает всех.

- 25 -
В лагере её встретил встревоженный Артём:
- Лина, куда ты пропала? Завтрак пропустила, почему мне ничего не сказала? - Лина бросилась ему на шею и стала целовать, приговаривая:
- Артём, я так тебя люблю! Я так всех вас обожаю! - Она прыгала и радовалась, как ребёнок.
- Ничего не понимаю. Ты, что выиграла в лотерею машину? Или получила звезду Героя?
- Артём, мне дали костюмы из областного Драматического театра имени Антона Павловича Чехова, того самого, помнишь? И я буду ставить спектакль у нас в лагере, смотри! Она открыла дверь рафика и показала своё богатство.
- Когда ты успела? Неужели мне нельзя было сказать?
- Я хотела пораньше съездить в училище, чтобы застать Герту Михайловну. Я даже не предполагала, что так удачно всё получится. Тебе привет и поздравления от Татьяны Тимофеевны.
- Спасибо. И, всё-таки, надо было меня поднять. А теперь идём завтракать, я предупредил поваров. Как Татьяна Тимофеевна?
- Хорошо, она рада за нас. Я её очень люблю. Артём, давай сначала выгрузим костюмы в пионерскую комнату?
- А, зачем такой огромный рулон бумаги?
- Это не просто бумага. Это - древний русский город: с храмами, царскими палатами, посадскими дворами и деревня времён Ивана Грозного.
- Интересно, почему же я ничего не вижу, кроме чистых и белых листов?
- А, ты внимательно присмотрись, может, что и увидишь? - засмеялась Лина.
Вместе с Костей они быстро всё перенесли в пионерскую комнату. Вошли Георгий Иванович и Галина Петровна.
- Лина откуда такое богатство? - восхищалась Галина Петровна золототкаными сарафанами, - какое чудо! - Лина сияла от радости:
- Представьте всё это на наших детях. Завтра начинаем работу над спектаклем. Я думаю, что надо готовить сказку Ершова "Конёк-горбунок". И знаете почему? Я нашла решение, как сделать пшеничное поле. Около лагеря, на въезде, растёт огромный конский щавель. У нас будет не пшеничное поле, а гречишное. Соцветия щавеля похожи на гречиху. Мы его просто переплетём и закрепим на досках. Поле можно будет быстро убрать и, точно, также поставить.
- Гениально, - произнесла Галина Петровна.
- Всё гениальное - просто, - поведал Георгий Иванович.
- Лина, в 17.00 открытие третьей смены нужны твои барабанщики, -
сказала Галина Петровна.
- Не волнуйтесь, весь торжественный ритуал у нас готов: выход отрядов на линейку, подъём флага, внос пионерского знамени и всё Петя Говорухин, хорошо, что он приехал на эту смену.
На линейке Лина объявила, что сегодня на Школе вожатых будет расширенное обсуждение постановки спектакля и, что приглашаются все кружководы и желающие принять участие в этом интересном деле. Не успели отряды прошагать под задорный бой барабанов, уже флаг торжественно взвился в небо, извещая всех в округе, что детский городок живёт, как к трибуне набежала детвора, готовая поучаствовать в сказке. Тогда Лина решила сделать дополнительное сообщение:
- В спектакле примут участие дети, победившие в конкурсе "Алло, мы ищем таланты", который пройдёт завтра в отрядах.
К вечеру Лина готовилась очень тщательно. Присутствие Артёма только подгоняло её:
- Артём, ты можешь погулять где-нибудь минут тридцать, мне надо сосредоточиться, а ты меня отвлекаешь?
- А, по-моему, ты меня вообще не замечаешь и, что самое обидное, игнорируешь.
- Артём, ну, пожалуйста, - умоляла Лина,- мы потом прогуляемся, хорошо?
- Что за лихорадка? Ты на себя посмотри: глаза горят, вид совершенно отсутствующий. О чём ты всё время думаешь? Поделись хотя бы?
- Артём, через час ты всё узнаешь и, мало того, ты будешь директором спектакля или администратором, как тебе больше нравится, скоро мы с тобой ни на минуту не расстанемся. А сейчас, - Лина поцеловала Артёма, - милый, хороший мой, дай мне собраться.
Артём обнял Лину и нежно погладил по голове:
- И, что мне с тобой делать, неугомонная моя? Нет. Тебе обязательно надо поступать в театральное училище, в тебе, точно, пробуждается талант режиссёра.
- Артём, а что такое "Щепка на Пушечной"?
- А это и есть то, что тебе надо: театральное училище имени Щепкина. Был такой русский актёр. И поэтому, - Артём поцеловал Лину в нос, - ты поедешь со мной в Москву, поняла?
- Артём, давай поговорим на эту тему после спектакля?
- Хорошо, - вздохнул Артём и вышел из комнаты, не оборачиваясь.
Лина грустно смотрела на дверь, за которой только что скрылся Артём, и поняла, что он всё знает и, в принципе, говорить не о чём. Она не поедет с ним в этом году - это решено. Но как его убедить, как сделать, чтобы он понял её и не сомневался в ней ни на минуту? Что-то ей подсказывало, что позже всё решится само собой. Время поставит всё на свои места. А сейчас - за дело.
В клубе было людно и шумно. Её встретили аплодисментами.
- Главному режиссёру, - шутил Серёжка Козырев.
- Спасибо за поддержку, но до этого ещё мы с вами не дошли, хотя предчувствие успеха, это уже успех. Итак, в нашем лагере открывается детская театральная студия. И первая её работа сказка Петра Павловича Ершова "Конёк-горбунок". Почему именно эта сказка? Есть готовый сценарий, отредактированный и, главное, подвязан к такой же клубной сцене как у нас. Наша с вами задача за две недели управиться, то есть к родительскому дню. Для этого создаём актёрскую труппу. Завтра вы проводите конкурс "Алло, мы ищем таланты" по следующим категориям:
1. Чтение и декламация. Обратите внимание на артикуляцию и манеру исполнения, а также проверьте детей на "боязнь сцены". Сделайте импровизированную сцену.
2. Танец. Пластика, умение владеть телом, перевоплощение. Например, станцевать польку, как пингвины, утки, лягушки, обезьянки.
Всех дипломантов пришлите в клуб послезавтра в десять часов утра. Дальше. Директором спектакля назначается Панов Артём, в его ведении подготовка реквизита. Это кружки: «Изостудия», «Лепка», «Вязание», «Кройки и шитья», «Авиамодели». Что делать он расскажет. Он же и набирает группу униформистов, работников по сцене. Звукорежиссёр - радист Саша Громов. Будешь работать со мной. Кордебалет - руководитель танцевального кружка Кира Павловна. Костюмер - Кружок «Кройки и шитья» - Любовь Михайловна. Завтра я вас жду по следующему расписанию:
10.00 - кружководы и Артём.
11.00 - Кира Павловна.
11.45 - Любовь Михайловна.
12.30 - Саша Громов.
   17.00 - конкурс в отрядах.
Подойдите в пионерскую и получите призы для проведения конкурса. Вот и всё на сегодня. Всем спасибо и с почином, как говорится...
В зале была тишина, никто не шелохнулся. Лина с тревогой посмотрела на Артёма. Тот показал знак вопроса.
- У кого будут вопросы?
- Лина Алексеевна, а где мы возьмём кита? У нас киты не водятся в речке, - весёлые зайцы прыгали по всей физиономии Серёжки Козырева.
- Почему же? В речке нет, да и в море на спине кита не пашут землю и не собирают грибы в лесу, там кроме моллюсков никто не живёт, а в нашей сказке кит и корабли глотает.
- Нет, ну, правда? Интересно ведь?
- На то она и сказка, чтобы мечтать и фантазировать. Вот мы и будем с вами волшебниками. Ну что, попробуем, Сергей? Как ты думаешь, тебе какая роль больше подходит - Спальника или Ивана дурака?
- Обижаете, Лина Алексеевна, я бы и на царя замахнулся.
- Для царя ты слишком молод и умён. Ты, Серёжа, подумай, а-то и свариться недолго.
- Тогда, лучше Ивана дурака, ему всё в конце достаётся. А, кто Царевну будет играть? Можно, я сам выберу, мне ж на ней жениться.
- Попробуй, а мы посмотрим.
До конца недели Лина крутилась, как белка в колесе. Все её замечания и указания Артём ловил на лету и воплощал в реальность, успевая ещё и фотографировать весь процесс подготовки. Директор он был отменный, мало того, Юрка бегал за ним хвостиком и, как адъютант у генерала, исполнял все мелкие поручения. Про него забыли даже воспитатели. Сергей Козырев зубрил роль, а Юрку видел только в столовой, чему весьма изум¬лённо радовался:
- О, Юрец, ты у нас, как огурец, на обед - ты молодец! - на что Юрка шмыгал носом и очень обижался, - ладно, я с тобой потом разберусь, после спектакля.
Такого размаха Лина сама не ожидала. В клубе уже монтировался задний план сцены по её же проекту. Сверху скатывались рулоны двухметровой ширины, и на них во всей красе появлялся дивный русский город. На первом плане были своды царских палат, расписанные чудными узорами, за сводами открывался вид на город: резные терема, златоглавые церкви и храмы - всё это венчало глазастое солнце, с обворожительной улыбкой. Кто мог предположить, что такой талант художника-оформителя так долго скрывала эта милая молодая женщина.
- Нина Митрофановна, вы – гений! Как это вы догадались, что, именно, такой город я себе представляла? Непостижимо...
- Видите ли, Лина, русский стиль - это моя дипломная работа, я закончила Суриковское училище, а теперь с мужем "служу" на острове.
- Вы же можете иллюстрировать сказки?
- Я этим и занимаюсь, но пока не нашла заинтересованных людей.
- Артём, это надо снять, если можно, на цветную плёнку и сохранить, вот это всё надо обязательно сохранить.
- Лина, на занавес, я думаю, можно нарисовать жар-птицу посередине, а по бокам стилизованный райский сад, - сказала художница.
- Нина Митрофановна, я полностью доверяю вам.
В кружке "Кройки и шитья" девочки сшили панно из ситцевых кусочков размером с кулису, оно будет ниспадать на часть деревенского сруба, который сбили из кругляков распиленного бревна и прибили на доску в кружке "Авиамоделирование". Там же сколотили штакетник, часть печи, на которой будет лежать Иван дурак. Дети где-то нашли козий череп и водрузили его на штакетник. Майор запаса Геннадий Иванович очень гордился своим шедевром:
- Лина, ты посмотри, что придумали дети, принесли фонарик с красным стёклышком, заложили его поленьями - вот тебе и печь топится!
Конструкции были лёгкими и прочными. Тут же стояло "пшенично-гречишное" поле, тоже вполне мобильное. Мальчики выпилили секиры для стрельцов и сейчас старательно раскрашивали под металл. Работа шла полным ходом. Рыбьи хвосты из жёлтой креповой бумаги пригодились сивкам-буркам. Девочки вплели туда мишуру, чем не золотые гривы? Конёк-горбунок - Маша Трофимова, та самая, которая решительно желала заниматься художественной гимнастикой, сплела из разноцветной пряжи настоящую сбрую с кистями и блестящими пряжками.
Артём проштудировал весь сценарий, расписал его по картинам и уже приступил к работе со своими помощниками, засекая всё по минутам. Лина только радовалась, глядя на него, такого единомышленника и помощника она даже не предполагала увидеть.
С Кирой Павловной они поставили четыре танца: "Скоморохи", танец "Гжель", танец жар-птиц и сольный танец Царевны. Музыку подбирали вместе, в основном русскую с балалайками, свирелями, дудками и прочими народными инструментами.
Когда роли более менее подучили, Лина назначила первую репетицию. Насколько сказка была на устах у детей с раннего детства, настолько легко она пошла с первой минуты. Украшением, конечно, был Сергей Козырев. Его красочная мимика и выразительная пластика были так удачны, что все присутствующие покатывались от хохота. Лина попросила Сергея придержать для премьеры его безудержный юмор. Первый прогон прошёл быстро, за сорок минут. Лина прикинула время на танцы, на смену декораций и картин, получилось около часа. Распустив артистов, она с Артёмом решила прогнать сценарий с униформистами.
- Как ты думаешь, Артём, выдержат дети целый час в зале, без перерыва?
- Я думаю, что выдержат, потому что будет очень интересно.
- Может танцы сократить?
- Нет. Этого делать не надо. Во время танцев зрители отдыхают. Лина, всё очень замечательно и спектакль пройдёт на одном дыхании, я тебе это гарантирую. Поверь мне, такого они даже в театре не увидят.
До премьеры оставался всего один день. Уже были разосланы пригласительные билеты в училище и шефам в часть. Детей из села Владимировка решили пригласить на родительский день.
Сцена являла собой чудесное зрелище: город сменяла деревня, деревню в свою очередь лес и "пшенично-гречишное" поле. Мальчики, под руководством Артёма, всё делали быстро и без топота. Как это удалось Артёму, знает только он. На генеральной репетиции Лина сидела в зале, как зритель, сказав лишь одно слово:
- Саша, вступление!
Подошли Георгий Иванович и Галина Петровна, тихо сели в задних рядах. Лина очень волновалась, но вида не подавала. Детей она предупредила, если только увидит рожицу из-за кулис или услышит шум в костюмерной, то репетиция начнётся сначала, с первой картины, хотя сама она не была уверена в том, чего требовала. В спектакле участвовало 28 детей. Обуздать их на час, да ещё в такой волнительный момент, дело трудное, но она верила им. На всех репетициях она требовала дисциплины и тишины на сцене, иначе нить спектакля потеряется и кто-нибудь, да ошибётся.
Когда в финальной картине, Царь сварился в нарисованном котле, а Иван дурак, побывав в трёх таких же, стал пригожим, умудрившись накинуть за одним из них шитый золотом кафтан и повёл Царевну под венец; когда грянул перезвон колоколов из оперы "Иван Сусанин" или "Жизнь за Царя", Лина чуть не заплакала, настолько она была напряжена и удивлена увиденным. Артём и Юрка, естественно, самый главный униформист, вышли из-за кулис вместе с народом на последний поклон и взглядом спрашивали: "Как?". Она хотела что-то ответить, но Георгий Иванович и Галина Петровна опередили её, яростно хлопая в ладоши и крича: "Браво! Браво!"
- Молодцы! Молодцы! - скандировали они.
Лина сдержанно похвалила детей и взрослых, сделав мелкие замечания:
- Всем спасибо, все работали хорошо, все свободны. И, ребята, не забудьте, завтра премьера. Сделайте всё так же, но чуть-чуть лучше. И не смотрите на меня во время спектакля, завтра меня вообще не будет в зале. Всё сами. И, самое главное, вы настоящие артисты! Я поздравляю вас, ребята!
Когда зал опустел, Артём подошёл к Лине.
- Лина, могла бы и добрее быть перед премьерой. Уж больно строга. Мы там все переволновались, а ей хоть бы что, - он осёкся на полуслове. Лина плакала одними глазами, слезы текли ручьём, - милая, ну, что ты, я опять что-то не то сказал, - он прижал её к себе, приговаривая и гладя по голове, - хорошая девочка, очень умная и талантливая девочка, ты сама не знаешь какая ты умница у нас... - Лина сквозь слезы что-то бормотала, всё отрицая. Артём, наконец, успокоил её и спросил, - по какому поводу море слез? Всё так прекрасно, просто замечательно, а ты рыдаешь?
- Я от счастья, я никогда не думала, что так хорошо всё получится, - икнула Лина и улыбнулась.
- Ещё бы не получилось! Ты посмотри что делается? Всё вокруг тебя заводится с полуоборота и крутится в каком-то безумном экстазе! А, сама? Одни глазища остались. Вся, как Вольтова дуга, тронь и закоротит! Ещё бы, не получилось!
Артём довёл Лину до комнаты, уложил в постель и побежал в фотолабораторию, чтобы разогреть чай на спиртовке. Когда он вернулся с чашкой горячего напитка, Лина уже спала, свернувшись калачиком. Заплаканная, она напоминала ему маленькую обиженную девочку. Артём еле сдерживал себя, чтобы не зацеловать эти припухшие губы и веки глаз.
- Как я её оставлю здесь одну, не представляю, - думал Артём. Сердце его сжималось от тоски, лишь при одной мысли, что Лины не будет рядом, - нет, надо что-то делать. Она не поедет с ним, это точно. Упрямая девчонка! Год потеряет, а сколько можно было сделать за это время. Но, если бы она была другой? Нет, она такая, какая есть и я люблю её. А, если я возьму академический отпуск? Ну, и что? Многие так делают. У многих уважительная причина, а у меня? Молодая любимая жена. Засмеют. Поговорить с матерью, мол, болеет, нужен уход. Всё, как-то фальшиво, да и поймёт ли мама? А, что, если сказать правду? Люблю, не могу жить без неё. Да... Попал, брат. Сколько там у нас получается разлуки? Девять месяцев, почти год. Это очень много.
Артём сидел в ногах Лины и, засыпая, думал, что за это время можно родить ребёнка, его сына или дочку, потом ему привиделась Лина вся в белом, бегущая почему-то по взлётной полосе за самолётом, а он не мог никак открыть люк, чтобы выйти к ней. Он кричал и стучал кулаками, но ничего не мог сделать. Проснулся он от прикосновения рук Лины.
- Артём, Артём, милый, ну, проснись же, - она гладила его по лицу, - что тебе там снится такое ужасное?
- Лина, - Артём открыл глаза, - Лина, любимая, ты со мной, слава тебе, Сагалиен анга-хата! Родная моя, мы не должны с тобой разлучаться, никогда, ты слышишь? Никогда...
- А, мы и не расстанемся. Мы всегда до самого, самого конца будем вместе, - прошептала Лина.

- 26 -
Как ни вспомнить великого русского поэта А.С. Пушкина и его знаменитые строки: "Что за чудо эти сказки!". Сколько жизнен¬ной силы, энергии и размаха, сколько мудрости и юмора в них! И этого истинно русского самолюбования: "Ах, да мы! Что сотворили!" И сотворили же!
В день премьеры лагерь напоминал улей. С раннего утра начали гримировать артистов, дело это долгое и кропотливое, после чего обряжались в костюмы и входили в роль. Лина обязала всех одеть их за час до выступления, чтобы привыкнуть и слиться в одно целое, то есть создать образ. Сама она сейчас больше всего волновалась не за спектакль, а за Герту Михайловну, зная её непредсказуемость, она продумала всё, чтобы порадовать старую учительницу. Во-первых, отправили рафик за приглашёнными в училище. К их приезду Лина приготовила чаепитие со свежеиспечёнными булочками, и только после всего этого, она приведёт гостей в зал.
Артём всё утро находился в клубе, в последний раз проверяя своё хозяйство. Ко всему, что уже было придумано, он сделал разноцветные софиты для подсвечивания сцены. Это очень эффектно смотрелось на генеральной репетиции. Досужая малышня сновала по всему лагерю, передавая последние новости.
Когда Лина поставила заварной чайник, к столовой подъехал рафик и просигналил. Лина, окинула взглядом стол и побежала встречать гостей. К её радости, приехали все, кого она хотела видеть на спектакле: Зоя Александровна, Герта Михайловна, Татьяна Тимофеевна и учителя словесности. Герта Михайловна была неприветлива, проходя в дверь, она колюче заметила:
- Не думала, что спектакли теперь ставят в столовых...
- Герта Михайловна, вы пока отдохните, попейте чайку, поговорите, а мы детей посадим и подготовимся, хорошо?
- Лина, не хлопочи, ты занимайся своими делами, иди, иди... Мы с тобой и с Артёмом потом поговорим, я думаю его увидеть сегодня, - сказала Татьяна Тимофеевна.
Лина с Артёмом договорились, что ровно в двенадцать они нач¬нут спектакль. Шефов из части посадили на последние ряды, малы¬шей по двое на место, десятый ряд - для почётных гостей. Средний про¬ход оставили свободным для артистов. Зал был полон, пришлось доставлять лавки и скамейки. Лина привела гостей и показала Артёму знак - пять пальцев, то есть, через пять минут начнём. Она поднялась в радиорубку и села у смотрового оконца. Саша Громов нажал на кнопку, и занавес открылся:
     «За горами, за лесами, за широкими морями,
      Не на небе - на земле, жил старик в одном селе…»
   И волшебный мир русской сказки шагнул в зал, унося и зачаровывая присутствующих.
Златогривые кони, феерические жар-птицы, сверкающие золотом русские костюмы - всё это переливалось в лучах разноцветных софитов и ощущение сказочного действия не покидало зрителей до конца представления. А, как играли дети и вожатые! Дуэт Сергея Козырева и Маши Трофимовой – Ивана дурака и Конька-горбунка, вызывал бурю смеха и аплодисментов. Это, действительно, была удачная находка. Даже отрицательные персонажи - старый трясущийся Царь и крючконосый Спальник - были по душе зрителям. А, танцы! Скоморохи, с бубенцами, на городской площади выкидывали такие кренделя и акробатические трюки, что зал ахал от волнения. Девочки, исполняющие танец "Гжель", словно плыли по сцене, в голубых расписных сарафанах. Чудо, как хороши! Лина наслаждалась спектаклем, она не видела лица Герты Михайловны, но по расслабленным плечам и кружевному платочку, она поняла, что ей нравится увиденное. Ещё одна находка - Танюша Смирнова в роли Царевны, она же балерина из хореографической студии при Дворце пионеров и школьников. Она исполняла танец из одноимённого балета Пуни. В зале стояла идеальная тишина, даже непоседливая малышня замерла, округлив глаза, изумлённо взирая на сцену. То, что происходило там, было воистину сказочно. Лёгкая воздушная девушка порхала в прекрасных царских палатах, и, казалось, что ещё прыжок, и она улетит и исчезнет.
Но вот и финал сказки. Добро побеждает зло, царят любовь и счастье. Прав был Артём, спектакль прошёл на одном дыхании. Гром аплодисментов и восхищённые крики оглашали клуб. Вся артистическая труппа вышла на поклон. Дети были смущены своим успехом. Сергей Козырев подкинул свой треух и заорал на весь зал:
- Спасибо! Мы сделали это! Ура!!! - Лина взяла микрофон и поспешила на сцену:
- На этой весёлой ноте мы с вами прощаемся до завтра. Кто желает посмотреть сказку с родителями, милости просим в это же время, - занавес закрылся и только тогда, она дала волю своим чувствам. Не хуже Серёжки, она подпрыгнула и захлопала в ладоши. - Ребята! Вы молодцы! Как я вас люблю, дорогие мои, вы не представляете, как здорово всё получилось! Я всех поздравляю с дебютом, с удачным дебютом. Вы настоящие артисты!
Тут за занавесью раздался рокочущий голос:
- А, я посвящаю всех в артисты и имею на это право, как бывшая актриса театра Станиславского и Немировича-Данченко, - на сцене появилась Герта Михайловна, а за ней Татьяна Тимофеевна. Дети воззрились на большую незнакомую тётю. - Спасибо, милые детишки, вы так порадовали бабушку, а ты, Лина, изрядная выдумщица и фантазёрка, но одно другому не мешает.
- Скажите, а где такой театр? - послышался детский голос.
- В Москве, деточка, в столице, как говорится, сердце нашей Родины.
- А почему вы тогда здесь, у нас?
Лина погрозила пальцем, но было поздно.
- Сослана, деточка, на каторгу.
- Да вы что? Каторги давно уже нет!
- Это тебе так кажется, потому, что ты очень мало прожил, а я такая древняя, что помню, когда она началась, но, что сегодня закончилась, это я знаю точно, потому что недаром жила здесь и всё благодаря вам. Спасибо, милые. Быстро все к руке посвящаться!
Герта Михайловна каждого погладила по голове и поцеловала в затылок, чем обескуражила детвору. Когда подошёл смущённый Сергей Козырев, она крепко по-мужски пожала ему руку, и сказала:
- А тебе, деточка, прямая дорога в театральное училище, негоже такому дару пропадать.
Татьяна Тимофеевна оживлённо беседовала с Артёмом, то и дело, бросая взгляд на Лину.
Артём на время спектакля поставил фотокамеру на штатив и обязал Олега Ивановича сделать, минимум двадцать снимков. Лина пригласила всех на природу для общей фотографии. На улице их встретила возбуждённая детвора, пожелавшая сняться с полюбившимися артистами. Артём махнул рукой, и начал снимать всех подряд. Во время всей этой кутерьмы, вся театральная студия и Лина, успевали получать восторженные поздравления от публики и гостей.
Словом, праздник удался. Лина была счастлива. Уставшая и наполненная радостью и тем самым смыслом жизни, ради которого стоило жить. Она двигалась среди дорогих и близких ей людей и ощущала необыкновенную лёгкость и свободу, как будто море опять держит её в своих ладонях и баюкает на высокой волне.
- Линушка, я хочу сказать тебе, что я не поеду со всеми, я останусь, побуду ещё немного. Здесь так хорошо дышится, изумительное место, - услышала она голос Татьяны Тимофеевны, - а, потом мне надо с вами поговорить. Я так поняла: вы не решили, что делать
- Спасибо, Татьяна Тимофеевна. Я так рада вам.
Наконец, все разъехались. Дети отправились в столовую на обед, а Лина, Артём и Татьяна Тимофеевна спустились к речке на купальню.
- Ребята, я хочу вас лично поздравить с премьерой. Ничего подобного я не видела ни в одном пионерском лагере, да и в театре тоже. Удивительно, как вам это удалось? Ну, а теперь давайте поговорим, скажите мне, что же вы намерены делать?
- А мы всё уже решили. Я останусь до свадьбы, а там видно будет. Сентябрь не так важен, да и соберутся все к середине месяца, - сказал Артём.
- А разве можно так, - спросила Лина, ни к кому не обращаясь.
- Конечно, это возможно, - сказала Татьяна Тимофеевна, - но деканат надо проинформировать.
- Ну, вот и хорошо, на том и решили, - облегчённо вздохнул Артём. После обеда Артём и Лина проводили Татьяну Тимофеевну до остановки. Назад они шли, взявшись за руки, весело болтая.
- Артём, скажи, вы заранее договорились с Татьяной Тимофеевной, на сцене, я видела.
- Татьяна Тимофеевна предлагала нам приблизить срок росписи, ссылаясь на свои высокие связи, но я отказался.
- Ты правильно сделал. На неё это не похоже. Не будем создавать трудности близким. Артём, а это правда, что можно на месяц задержаться?
- Не волнуйся, это чистая правда. У нас даже преподаватели опаздывают. Лето, стройотряды... А мы так далеко, что можно сослаться на нелётную погоду, - он крепко обнял и поцеловал Лину.

- 27 -
После родительского дня в газете "Советский Сахалин" появилась большая статья, рассказывающая про чудеса, которые происходят в пионерском лагере "Ласточка", и подробно описывающая сказочное представление, собравшее жителей ближайших окрестностей. Больше всего Лину удивило то, что её там называют главным режиссёром-постановщиком, воспитанницей Маевской Герты Михайловны, в прошлом актрисы одного из Московских театров. Лине, может быть, статья и понравилась, если бы не помпезность и фамильярность написанного. Она была уверенна, что Герта Михайловна в ярости. Лина поспешила в училище. Герта Михайловна, увидев Лину, воскликнула:
- Убили! Всё-таки, они меня добили, эти псевдоинтеллигентны!
- Простите меня, Герта Михайловна.
- Ну, что ты, девочка, ты то причём. Тебе это очень нужно, ты должна расти и быть на виду, иначе, не прорвёшься. А, я тоже поднаторела от этой статьи, - заговорщически сказала Герта Михайловна, - мне всю неделю звонят и просят проинтервьюировать. Что ты думаешь, я им ответила? - Лина покачала головой. - Это очень дорого стоит. Первое, что меня спросили, сколько? Линушка, как ты думаешь, можно ли содрать с них новый телевизор? У меня, ведь, "КВН" старомодный...
- Ну, что вы такое говорите?!
- Шучу, уже и помечтать нельзя... Но благодаря этому писаке, я получила письмо из Москвы от своей старой подруги. О, радость! Мы с ней были в лагере, не в пионерском, конечно, в Магадане, потом потерялись. И вот...
- Я так рада, Герта Михайловна.
- Я верила, что когда-нибудь это произойдёт, дождалась-таки... Теперь к делу, что с агитбригадой?
- Сделали три выезда: в школу-интернат в Троицкое, в военную часть, в детский сад в городе.
- Молодцы. В пятницу жду вас здесь в три часа. Будете выступать перед учителями в актовом зале. Насчёт костюмов, не волнуйся, привезёшь 25 августа, я договорилась с Ираидой.
Последнее время Лина была в разъездах с агитбригадой, вечерами занималась с детьми в секции художественной гимнастики. С Артёмом виделись в столовой или на Школе вожатых. Ему тоже было не до отдыха, Лина попросила его начать монтировать выставку во Дворце пионеров и школьников в Южно-Сахалинске.
Лину радовало то, что он остаётся, но в глубине души она корила себя за эгоизм. Ведь из-за неё он задерживается на острове. Думать на эту тему было нелегко, поэтому она гнала от себя эти навязчивые мысли, тем более что неделю до её учёбы они решили провести у сокурсницы Нины Пивоваровой в Горнозаводске для ознакомления с западным побережьем Сахалина. Артём был одержим мечтой сходить на мыс Крильон и бросить камушек в пролив Лаперуза. Дядя Вася, по рассказам Артёма, одобрил решение, но Лина сама хотела убедиться в этом, поэтому с нетерпением ждала закрытия лагеря. А потом, она просто скучала по нему. Артём сказал, что дядя Вася улетает в первых числах сентября. Разлука неизбежно подступала к  Лине, и сердце её сжималось от тоски.
Она не предполагала, что расставание уже вошло в её душу и правило там свой бал. Когда лагерная агитбригада выступала в детском саду, Маша Трофимова разрыдалась и сказала, что не хочет идти в школу, потому что больше не будет лагеря, театральной студии и всего, всего... Лина сама расстроилась и всерьёз задумалась: «Я не имею морального права бросать детей, так что же делать?»:
- Машенька, а кто сказал, что мы расстанемся. Мы с вами будем встречаться, и продолжать работать дальше, - сказала она уверенно, - мы что-нибудь придумаем. Давайте, соберёмся во Дворце пионеров пятого сентября в три часа дня на нашей выставке. Крики "Ура!" огласили детский сад и испугали детей и обслугу.
Лина поклялась, что театральная студия не будет распущена. Это известие переполошило весь лагерь. Она даже не представляла, как всё будет выглядеть, но то, что студия будет жить - это точно. А, почему бы и училище не подключить?
Заключительный концерт сверкал детскими талантами. За третью смену дети так раскрепостились, что Георгий Иванович на последнем педсовете заявил:
- У меня такое ощущение, что наш пионерский лагерь стал школой искусств. Жаль, что всё заканчивается, но я всех приглашаю на работу в зимний лагерь. А? Может, продолжим, Лина Алексеевна?
- С удовольствием, Георгий Иванович, если клуб будет отапливаться.
- Так нет проблем! Будем отапливать.
На прощальной линейке отряд барабанщиков задорно проиграл все марши, выученные за две смены, после чего, барабаны бережно уложили в коробки, запаковали и сдали на склад, но прежде, Петя Говорухин пообещал Лине на будущий год организовать сводный отряд барабанщиков, чем очень обрадовал её.
Дискотека была в разгаре, когда Лина и Артём вошли в клуб. Их сразу же подхватили и закружили в любимом теперь всеми танце "Сиртаки". Потом, по просьбе Артёма, Саша поставил Элвиса Пресли. Артём пригласил Лину, и нежная мелодия повела их за собой в прекрасный мир любви: "Лав ми тэндер, лав ту ми..."
По окончании медленного танца, к ним подлетел Сашка и с вызывающим видом спросил:
- Слабо рок-н-ролл, Лина Алексеевна?! Обещали, помнится!
- Артём, как ты?
- А, что? Тряхнём стариной! Давай, Сашка!
- Элвис Пресли - король рок-н-ролла, Лина и Артём Пановы, - торжественно объявил тот.
Лина показала кулак Сашке Громову, но было поздно, зал рукоплескал. Артём дал знак Лине, что будет одна подкрутка, она замотала головой. Танец так увлёк их, что всё само собой получалось, как будто они танцевали вместе всю жизнь.
- Ну, как? Вспоминаешь Вовку Михайленко?
- Артём, где ты так научился танцевать рок-н-ролл?
- Заметь, это мой любимый танец. Я же стиляга, вот чего ты не заметила под робой!
Галина Петровна, под шквал аплодисментов, вручила им первый приз за лучшее исполнение современного танца. Каково же было удивление Лины, когда ей в ладоши опустились две, сшитые в кружке "Кройки и шитья", маленькие куклы: жених и невеста, всё, как положено с фатой и цветочком в карманчике жениха. Лина нашла глазами Любовь Михайловну и поцеловала кукол.
- Спасибо! Спасибо всем! Я так вас люблю! - сказала Лина и поклонилась.
- Хотим на свадьбу! - услышала она голос Сергея Козырева.
- Свадьба состоится тридцатого сентября в посёлке Третья Падь. Приглашаются все! - ответил Артём.
Лина удивлённо посмотрела на Артёма, но он счастливо улыбался и был в эти минуты так красив и всесилен, что она была просто уверена, что это так и будет.
Время было заполночь, а Лина и Артём всё бродили по аллеям лагеря между корпусами. Дети ещё не угомонились. Последняя ночь и, навряд ли, кто сегодня уснёт, если только малыши.
- Какая тёплая ночь, - сказал тихо Артём, - в Москве в конце августа уже прохладно.
- На Сахалине август и сентябрь самые тёплые месяцы - пик лета.
- Как жаль, что всё хорошее так быстро кончается, - вздохнул Артём.
- Нет, ты не прав, милый, хорошее только начинается. Мы с ребятами встречаемся пятого сентября на нашей выставке. Я думаю продолжить работу театральной студии.
- Правда? Это так правильно! Конечно, такое дело нельзя бросать, тем более, у тебя это получается. Ты сама довольна своей работой?
- Мне нравится, очень. И всё благодаря тебе, твоей помощи. Спасибо, милый.
- Что ты, Лина, это такое счастье быть с тобою рядом. А потом, мне самому это очень нравится.
Поздно ночью, засыпая, она подумала:
- Скорее бы прошёл завтрашний день. Не представляю, что многих я не увижу, может никогда...
На радость Лины, расставание прошло почти безболезненно и началось с раннего утра. Многие родители приехали за детьми прямо в лагерь. Был субботний день. Детвору забирали и сразу уводили на речку. Лина раздавала автографы на фотографиях Сказки, ей дарили скромные сувениры и поделки, сделанные в кружках. Оставшихся посадили в автобусы, и через полчаса колонна прибыла на площадь имени В.И. Ленина в Южно-Сахалинск. На этот раз обошлось без беспризорных детей. Лина, Артём и Юрка подошли к Георгию Ивановичу и Галине Петровне, чтобы проститься:
- Ребята, сегодня для нас Трест столовых и ресторанов делают прощальный фуршет. Хочу предупредить вас, если не приедете, пошлю Костю. Так что, все свои дела на потом и в семь вечера, чтобы были в ресторане "Сахалин". Вам всё понятно?! А сейчас, можете подождать Костика, он повёз медиков, а потом вас.
- Нет, Георгий Иванович, мы сами доедем, не волнуйтесь, а на вечер обязательно приедем, - сказал Артём.
- Ну, тогда до встречи...
- Везёт же вам, я ни разу не был в ресторане, - сказал Юрка, шмыгнув носом.
- А тебе и не надо в ресторан, сгодится и кафе "Мороженое", - потрепал Артём вихор Юрки.
Не успели они дойти до остановки, как их окликнул знакомый голос:
- Лина, Артём, наконец-то, я нашёл вас!
- Дядя Вася, миленький! - Лина с разбегу бросилась на шею загоревшему бородатому мужчине.
- Ну, здравствуй, девонька, здравствуй, милая... Здорово, мужики! - он крепко пожал руки Артёму и Юрке, - с возвращением, как говорится. Ну, пошли, берите вещи и за мной. Хорошо, успел. Я здесь по делам и за вами по пути. Артём, тебе очень повезло, хочу сказать. Завтра мы едем в Лопатино - это западное побережье. Там у нас тоже бригада работает, так что собирайтесь, подбросим.
- Ура-а-а! - закричали Лина и Артём. Юрка хмуро смотрел на счастливую пару и усердно шмыгал носом.
- Юр! А, ты с нами поедешь, только придётся рюкзак тащить? - спросил Артём.
- Я?! А вы что, и меня возьмёте?
- Ну, конечно!
- Ура-а-а! - заорал уже один Юрка и прыгнул на грудь Артёму. Дядя Вася глядя на резвящуюся троицу, скомандовал:
- А ну, по машинам! Ишь, разуракались, как на плацу.
Вечер в ресторане был чудесным завершением всей работы и знакомства Лины и Артёма с коллективом пионерлагеря "Ласточка". Лине вручили путёвку с огромной пятёркой и прекрасные отзывы, массу пожеланий. Георгий Иванович подарил ей и Артёму расписанный паспорт с постоянным местом прописки в "Ласточке", не забыв поменять фамилию Лины и печать в графе особых пометок. Затем, исполнив заздравную в честь молодых, Галина Петровна с кружководами пропели частушки, очень злободневные. Артём и Лина на радость всех отдыхающих, отплясали рок-н-ролл, под улюлюканье молодых морячков. Потом, они бежали на последний автобус и хохотали оттого, что просто им хорошо и весело, что они молоды и счастливы. Ведь любовь, как солнце, и она согревает всех.