И про это, и про то...

        Друзья! И подруги! Захожу я на днях, сильно пополудни, на свою кухню по небольшой надобности, и смутная тень набегает на моё чело. Не особо и приглядываясь, понимаю причину этого беспокойства. А она до оскомины банальна – вижу я там быт. Да не просто стены и утварь, а настоящий быт-арт. Если можно так выразиться – картину грязью по заднику мужественного, самого что ни на есть мужского натюрморта. И на переднем плане…
        …А там, глядя на гору немытой посуды, можно было бы умножить многоточие до размеров многочлена, но даже такой изощрённый авторский приём не передал бы всей глубины художественного бардака, царящего посреди чашек и вилок.

        В связи с этим у меня тут же возникает непреодолимое желание приобщиться к прекрасному, возлюбить ближнего и, крепко задумавшись, обнять «клаву». Именно ту, что с малой буквы. Затем расслабиться, да и написать чего-нибудь этакое… заметное в определённых кругах. Может, даже научно-творческих.
        В общем, решаю я сразу, не отходя далеко, провести небольшое исследование. Недорогое, поскольку инициатива-то частная, то есть исключительно моя. Что автоматически означает – грант под неё я вряд ли выбью из кого-либо ещё, кроме самого себя. А раз дело обстоит именно так, то попрошу без претензий. Как говорится, какие затраты, такие и траты: не буду отвлекаться на глубокое проникновение в теорию Первородного Хаоса и приводить цитаты Великих, требующих серьёзных отчислений в счёт авторских прав. Ограничусь собственноручно вымышленными измышлениями. А там уж куда вывезет… Вдруг моё скромное изучение «Причин ненадлежащего содержания мест личного пользования» прольёт свет на эту сложную, комплексную задачу? Или незадачу, что практически одно и то же.

        Кажется, я не на шутку заболтался. Пожалуй, пора, наконец, начать действовать, поэтому засучиваю рукава и принимаюсь добывать философский камень. Естественно, не в целях наживы, а в более высоком, академическом понимании. Засим включаю немногочисленные, но крайне необходимые для предстоящей работы приборы. Делаю это где-то там, в тут же созданной мною виртуальной лаборатории, вдали от изучаемого помещения, чтобы ни в коей мере не исказить чистоту эксперимента. Вот тихо заурчали сервоприводы, замигали индикаторы, засветились мониторы. Можно сказать, процесс пошёл…

        Итак, чем любой мужчина отличается от столь же произвольной женщины? И наоборот? Только ли интересными выпуклостями и заманчивыми впадинами по обе стороны пояса? Нет ли между нами, мужчинами, и вами, женщинами, другого, не столь очевидного различия? Сколько вопросов, и все без ответа! Опять непорядок!
Сдаётся мне, что наиболее радикальный водораздел между мальчиками и девочками пролегает более глубоко, нежели на поверхности, именуемой гендерной физиологией.
Друзья! И их подруги! Я вижу, как в этот момент пробежала всё та же смутная тень, но уже между всеми нами. И понимаю – теперь сомнения гложут одновременно нас, друзей, и вас, подруг. Возникает желание стать к барьеру и «произвести» по фразе с той и другой стороны.
        Хотя… В такой напряжённой обстановке мне хотелось бы остаться немного поодаль, слегка отстранившись от пристрастности. Так сказать, встать посередине, скрестив руки на груди. Да только опасно и это: тот, кто находится между и разнимает, получает, как правило, с обеих сторон. Поэтому приму-ка я лучше чью-то конкретную сторону; а именно – друзей. Но с полным уважением к их подругам. Правда, даже в этом случае я также могу попутно огрести ещё и толику «дружественного огня»; но если и побьют, то не сильно. А если и сильно, то не так обидно. А если и так же сильно, и столь же обидно, то не настолько же стыдно, как если бы всё это «прилетело» от подруг. Ну и так далее. Однако что делать – наука требует жертв.
Так в чём суть разногласия? Охотно сообщаю: тому есть объективная формула, описывающая проблему – мы с вами вкладываем разный смысл в понятие «чистота». И надо заметить, этот непримиримый антагонизм мнений проявляется сызмальства, когда некий абстрактный, не определившийся эмбрион вдруг принимает твёрдое решение стать девочкой или, соответственно, наоборот.

        Вот как вы, наши любимые дамы, определяете степень загрязнённости в доме? Я до сих пор ума не приложу. Глянешь вокруг – чисто! Ну чисто ведь! Если, конечно, не делать поспешных выводов… Зачем, скажите пожалуйста, истязать себя каждодневной приборкой и уборкой, когда мухи и так поскальзываются на пустом, уныло блестящем кухонном столе? Даже им нужно некоторое количество столовых приборов на обеденном столе, чтобы гарантированно затормозить при посадке. Ну или, как минимум, слегка запачканную столешницу как естественный якорь. Примерно, как самолёту на авиаматке для наиболее короткого приземления.  Там матросы также до блеска надраивают палубу. Только вот в случае морского самолёта к нему прилагается тормозной трос на корабельной палубе, чтобы зацепиться за него своим гаком-крюком.

        Казалось бы, при чём тут неряшливые мухи и котлеты… простите, самолёты? Да я сам ещё не знаю. Эти вездесущие насекомые самовольно прилетели и тут же нахально влезли в моё исследование, мгновенно вызвав аналогию с палубными истребителями. Разве что и те и другие могут принести на своих крыльях разные предметы, в том числе и откровенные гадости… Но не спешите с выводами. С большой долей вероятности я подозреваю, что в каком-то месте моего эпистолярного труда смогу внятно объяснить их взлёт-посадку с точки зрения сюжета. А пока вернусь-ка к чистой науке.

        А она при моём посредничестве уже как несколько страниц подряд настойчиво взывает: «Милые дамы, дайте шанс микро- и макрофауне выжить на вашей стерильной кухне и не поубиваться, если что, при экстренном приземлении на идеально отполированные поверхности. Бросьте туда пару-тройку столовых приборов, пусть всякие летающие объекты тормозят себе на здоровье! Причём сделайте это как можно более живописно посреди… Да просто посреди.»
        И вот когда там подряд несколько дней растёт число использованных накануне и до того ложечек и тарелочек, то только теперь, и никак раньше, уже можно подумать, а сколько дней далее можно поддерживать этот «порядок» в столовой? Сложность (небольшая) лишь в том, что нужно соблюсти некое равновесие, определяемое довольно просто: если нам скучно при взгляде на стол и пол, то, определённо, браться за тряпку ещё рано; если при тех же исходных нас охватывает непонятная грусть, то, вполне может быть, уже и поздно.  А посему настоящий мужчина есть тот, который точно попадает в середину данной, очень размытой, «вилки». То есть, умеет уловить момент, когда дальше зас…ся уже нельзя.
Вы обратили внимание, что сейчас я говорю исключительно про мужчин? А всё потому, что у женщин, как известно, существует свой, нетерпеливый взгляд на рассматриваемую дилемму.

        Почему там, где вы видите презренный сор, мы видим нечто иное, более притязательное? Не потому ли, что мы более рациональны? Там, где вы стремитесь узреть чистоту, мы видим пустоту. А её, как известно, природа не терпит.
        Каждый раз, когда я смотрю на вас, хватающих едва успевшую опустеть после приёма еды тарелку, чтобы немедленно её вымыть, думаю о том, а так ли уж необходима эта срочность? Что случится с этой «фигурой вращения» из обожжённой глины, слегка разрисованной для эстетики аппетита игривыми цветочками, которые, в свою очередь, также приукрашены новоделами-разводами из остатков пищи, если их сразу не смыть? Ведь, в конце концов, эта тарелка сделана из грязи. Так пусть к ней и вернётся хоть на несколько часов, дней. А там уж как пойдет…

        Настало время пояснить, почему я так трепетно, с придыханием пекусь о микробах и бациллах, а местами даже вирусах? Дело в том, что мы все вместе – одна большая, дружная семья. Да-да, ни мы без них, ни они без нас.
И в этом месте моего обследования «Причин…» будет крайне уместно упомянуть о последних, не мной недавно проведённых на подопытных животных медицинских опытах, что предельно ясно показали – излишняя стерильность вредна. Это значит, что при нехватке микробов их нужно принудительно разводить и даже, если потребуется, насильно глотать. Это в том случае, если вдруг оные начнут сопротивляться. Ну мало ли чего ни случается в мире животных. Так о чём я? (Простите, едва не потерял нить повествования.) Ах да, микроорганизмы. Их обязательно нужно вводить внутрь себя. Вплоть до поедания их даже с пола, если стол недостаточно нечист в плане возникновения очагов лёгкой болезнетворности. Напоминаю, всё – лишь пользы ради! Потому как при недостатке мельчайших живых вокруг и внутри нас с нами и вами наш и ваш иммунитет дряхлеет. Он перестаёт заниматься не то что спортом, а даже каждодневной физзарядкой; и оттого хиреет. А чтобы он был всегда во всеоружии, его нужно тренировать. Отсюда следует, что холостяцкая кухня в смысле её внешнего оформления, иными словами – санитарно-эпидемиологического состояния, а не внутреннего, рецептурного содержания – залог здоровья. Я даже позволю себе выразиться куда как шире – здравница нации!
        Признаюсь, когда в ходе настоящего изучения про всё это узнал, у меня будто озарение в голове произошло – вот! Вот она, истина! Вот она, правда! Вот абсолютный ориентир!

        Однако что это я всё про кухню да про кухню? Так ведь можно невзначай растолстеть. Меж тем, как сказал бы некий неопознанный, а потому безобидный для меня с финансовой точки зрения авторитетный оракул – «не кухней единой сыт человек». Тем более мужчина. (Это я уже от себя добавил.) Жизнь его гораздо разнообразнее, чем кажется многим, и, как правило, проходит и в других пространствах: спальне или зале. Там, где есть диван и телевизор. Там, где есть эта самая жизнь...
Если посмотреть на излишне прибранную комнату, то понимаешь – не то.  Есть порядок, есть чистота, есть какой-то неестественный уют. Но он, сам того не ожидая, внутренне напрягает, поскольку хочется тут же надеть на ноги медицинские бахилы, а на руки натянуть стерильные перчатки, чтобы не дай Бог чего не запачкать…
Так, чего доброго, недолго и невротиком стать. А вот чтобы подобного не происходило, обстановку следует доработать. Образно выражаясь, пустить немного пыли в оборот. Впрочем, не помешало бы и буквально воспользоваться этим советом, смягчив тем самым острые углы. Или, как говорят опытные металлурги, отпустить перекалённый металл, дабы избежать ненужной хрупкости структуры. Для чего я и обнародую две-три простых рекомендации, как оживить недостаточно живое.

        Обратимся за помощью к Азии. Там обитают бо-о-ольшие мастера того, как из ничего сделать что-то. Возьмут, скажем, десяток-другой бамбуковых палочек, бесполезно валяющихся под ногами, и особо не мудрствуя, подвесят их сверху в дверном проёме таким образом, чтобы проходящая в комнату и назад произвольно взятая чья-то голова каждый раз об них билась, громко отзываясь на помеху. Вот вам в дом ежедневное развлечение… Ну и так далее в том же духе. Надеюсь, направление мысли понятно?

        В этот момент к звуку моей гудящей от бамбука головы добавился ещё один, очень знакомый: мимо на большой скорости пронеслись две мухи – одна загорелая, другая вроде как побледней. Я сразу понял, что обе ненавязчиво напомнили о данном мною торжественном обещании пояснить, к чему я «повесил на стену ружьё».
Однако меня гораздо больше занял другой вопрос: мой мозг почему-то судорожно вспоминал, какой конкретной масти они были? Кажется, одна, та, что посубтильней, чёрная. Другая, что пожирней, вроде как зелёная. Честно говоря, последних, с малахитовым отливом, я не очень… Да признаться, тёмные тоже мне ненамного симпатичней. Тем не менее очень хотелось бы выяснить, какая будет полезней в хозяйстве. От кого больше пользы? Вернее, от кого меньше вреда? Хотя как по мне, так если уж и держать кого, то маленьких ручных дрозофилок…
 Мдааа… Кажется, мои мысли не туда идут. Ну что ж, ни одна наука не обходится без тупиковых идей.

        Ладно, пусть их, «винтокрылых». Как говорится, мухам – мухово, а нам, учёным, – кесарево.  Следуя указанному мною вектору, вот второй образчик на палитре предлагаемых средств тюнингования быта: без особых усилий можно быстро вырастить на своём любимом кресле небольшой японский садик из нескольких несвежих носков. Причём стоит отметить, что носки – как лебеда на огороде. Они абсолютно самодостаточны и берутся просто из воздуха. Нужно лишь согласиться с их присутствием в вашем интерьере, и не успеете глазом моргнуть, как их количество перерастёт в качество – диковинный садик обратится в непроходимую тайгу, в середине которой начнёт выситься из быстро каменеющих элементов безымянный хребет. Впрочем, вы будете вправе назвать его именем себя.  Соответственно, вот уже есть опорная точка зрения для самосозерцания. Или самосовершенствования. Кому что больше подойдет.

        Сразу предупрежу – для достижения серьёзного расслабляющего эффекта только лишь палочек и носков будет слишком мало. Нужна многоплановая композиция. Поэтому стоит добавить ещё несколько элементов. Скажем, поставить посередине комнаты ящик с инструментами. Лучше, если он будет как бы…  раскрыт, что ли. А рядом вроде как невзначай выпавшая из него в художественном беспорядке парочка больших гаечных ключей, якобы бы край как нужных вам для работы именно сейчас. Лучше, если один из них газовый, или, на худой конец, разводной. И было бы совсем уже хорошо, если бы они лежали прямо на проходе. Кстати, особый шик этой индустриальной картине мог бы придать средних размеров гвоздодёр – он очень, очень брутален, куда его ни помести!.. Теперь, каждый раз больно зашибая обо всё это пальцы своих ног, вы будете понимать – вот правильное расположение домашних вещей по феншую! Верная расстановка акцентов как раз по силовым точкам боли. Ну или болевым точкам силы.

        Ещё один безусловно важный кусок мозаики – верх облагораживаемого помещения. Его тоже нужно декорировать соответствующим образом. Самым доступным элементом может стать свисающий с потолка на видном месте небольшой лоскут отклеившихся обоев. На него, как на огонь, можно смотреть бесконечно, каждый раз находя пищу для размышлений. Особенно при сквозняке.

        Как я говорил выше, такие мысли посетили меня при взгляде на горку немытой посуды. Порой диву даюсь, из какого пустяка возникает почти научная мысль. А там, где есть «почти», всегда может найтись место полному. Вот и сегодня получил лишнее подтверждение – из какой сущей ерунды возникла моя жажда познаний! Так стоит ли сразу кидаться с тряпкой и веником наголо на режущее глаз нечто? Не лучше ли сначала подумать, а что полезное можно извлечь из, казалось бы, бесполезного?

Вот… За окном уже смеркается. Скоро начнут зажигаться уличные фонари, поэтому я включаю у себя верхний свет посредством выключателя, капризно выпадающего из своего законного гнезда в стене…

        Вот… Вот и замерли многочисленные, исключительно цифровые индикаторы на виртуальном рабочем столе передо мною, что верой и правдой послужили для извлечения разного рода объективных, но что гораздо важней, – субъективных истин, пока я писал свой опус. Все графики начерчены, все балансы подбиты. На сём считаю данное псевдонаучное исследование успешно выполнившим свою миссию, а следовательно, моё краткое проникновение в предмет мимолётной печали законченным. Жаль, конечно, что не получу за свой труд Нобелевскую премию. Пожалуй, даже Шнобелевской не дождусь. Ну да ладно. Сколько гениальных открытий пропало втуне…  Однако, прежде чем откланяться, позвольте озвучить главный вывод, который я сделал в ходе околонаучных усилий со своей стороны.
        Кто-то из умных и авторитетных совершенно бесплатно изрек:
        – Чужую лень нужно уважать!
        Я безоговорочно снимаю шляпу перед ним – лучше не скажешь! Но всё же смею добавить от себя:
        – А свою – любить!

        PS:
        – А что же мухи?
– Они улетели, но обещали вернуться. Иначе зачем им крылья?