Призрак зверя. Глава 18

Том Уилсон едва унес ноги из Грейбрука. Весь округ, был увешан его портретами. О нем снова писали в газетах. Поползли слухи, что он и есть воскресший Том Уилсон собственной персоной. Жизнь становилась все невыносимей. Он и не предполагал, как круто она может повернуть. Сперва ты, с вероятностью на девяносто девять процентов, будущий премьер- министр, потом ты растлитель несовершеннолетних, затем покойник воскресший на четвертый день. А теперь и убийца, которого ищет вся полиция. Такие метаморфозы судьбы могли случиться разве что, в голове человека с богатой фантазией, но никак не в реальной жизни.
 
В коленях саднило от боли. Впервые в жизни, после побега из таверны, он ночевал на улице в тесном переулке, закутавшись в собственный плащ, а в изголовье положив рюкзак. Спал он с перерывами, постоянно просыпаясь от подозрительных шорохов.
 
Наутро он чувствовал себя замерзшим и побитым, как собака и ни капли не отдохнувшим. Мимо него проходили первые прохожие смотря на него не то с жалостью, не то с презрением.
 
Едва встав на ноги, он побрел окольными путями в другой конец северной оконечности Грейбрука. Набрел на одну таверну и позавтракав на скорую руку не раздеваясь уснул в кровати в съемной комнате, проспав до самого вечера. Проснулся от шума внизу в зале, где народ отмечал завершение очередного рабочего дня. Сверился с часами показывавшими половину восьмого. Желудок протестовал, требуя еды. Уилсон не осмелился спуститься вниз, предпочтя закусить сушеным мясом, которое он постоянно носил с собой в рюкзаке, на случай непредвиденных обстоятельств, и запил водой из крана. С рассветом он планировал убраться отсюда, его наверняка уже искала полиция и оставаться подолгу на одном месте было небезопасно.

У него имелся небольшой домик, о котором мало кто знал, в чаще леса, в стороне от его бывшего поместья. О нем знали лишь самые близкие ему люди, коих было немного, которые вероятно про этот домик и  забыли, ведь столько воды утекло с тех пор. Уилсон, в прошлой жизни, ходил туда подумать и отдохнуть от накопившихся проблем. Тишина, звуки леса, ни души вокруг- все это успокаивало и приводило взведенные нервы в порядок.

Когда он добрался до места, смеркалось. Домик был сделан из серого кирпича и деревянной крыши, крытой соломой. Зеленая краска на окнах облупилась. Опавшие листья нашли  свое последнее пристанище на ступеньках крыльца, крыше , подоконниках и земле вокруг домика.

Уилсон поднялся по деревянным ступенькам крыльца, натужно скрипевшими под его весом, взялся за ручку двери и дернул ее. Она не поддалась. Куда подевались ключи он и забыл. Наверное лежат где-то в особняке. Он отошел в сторону и со всего маху, всем весом, навалился на дверь. Раздался треск ломающегося дерева и Уилсон ввалился внутрь. В нос сразу же ударил запах пыли и затхлости. Он осмотрелся по сторонам все осталось таким, как он помнил. Стол и три стула у окна. Шкафы с посудой у дальней стены. Деревянный пол покрывал толстый слой пыли, говоривший о том, как давно сюда никто не наведывался. По углам висела паутина. В одном месте на потолке выделялось темное пятно- протекала крыша.
 
Уилсон прошел в гостиную с видавшим виды диваном, низеньким столиком и креслом у камина. Над камином висела голова оленя. Тусклый меркнущий свет проникал в помещение через два окна, занавешенные гардинами и шторами по краям. Последняя комната была спальней. Небольшое прямоугольное помещение с двумя кроватями и тумбочкой между ними.

Уилсон вернулся на кухню, поставил рюкзак на стол, бросил взгляд в окно и сразу же пригнулся под стол. Там снаружи, был человек. Уилсон снял шляпу и осторожно приподнял голову. То была молодая женщина. Она все ближе и ближе подходила к домику. Анжелика в черном длинном платье, зимнем обтягивающем сером пиджачке с меховыми оборками и сером чепчике.
 
Ситуация складывалась очень необычно. Интересно, как она узнала? Ну да, он же приводил ее сюда с Линделоффом однажды. Но это было так давно, если не сказать целую вечность назад и тем не менее, она помнила дорогу сюда до сих пор. Что ее привело в это богом забытое место? Ностальгия? Может она случайно сюда забрела? Маловероятно.
 
Такой красавице небезопасно бродить одной по лесам.

Уилсон опять приподнял голову. Анжелика в нерешительности застыла перед порогом. Она увидела взломанную и приоткрытую дверь. На ее лице появилась озабоченность. Похоже она решала, как ей поступить дальше. Благоразумная девушка на ее месте, убралась бы отсюда.

Уилсон думал, что ему делать дальше, если она вдруг надумает зайти. Убежать внутрь дома, прятаться по углам комнат, может залезть под кровать? Все это было глупо и по детски. А может все таки остаться и поговорить? Он разрывался между двух желаний, а решение нужно было принимать немедленно.
 
Снаружи заскрипели ступеньки. Все таки осмелилась войти. Ее тонкая рука в кожаной перчатке осторожно толкнула дверь, скрипевшую на несмазанных петлях.

Уилсон сел на стул у стола.Когда Анжелика вошла, она не сразу его заметила. Ее взгляд сначала скользнул в дальний угол, где находился дверной проем ведущий в гостиную, затем скользнул по шкафам и лишь потом остановился на нем.

При виде высокого мужчины с длинными волосами, большой бородой и длинным шрамом на лице, одетым в черный кожаный плащ, достававший до пола, она испытала страх. Ее реакция была мгновенной- она развернулась, намереваясь покинуть домик и бежать без оглядки.

-Анжелика!-позвал он. Его голос при этом дрожал.-Это я Уилсон.

Голос показался ей до боли знакомым. Она медленно обернулась.

-Уилсон…-прошептала она.

Ее взгляд внимательно изучал его лицо, пытаясь найти что-то еще знакомое помимо голоса.
 
Глаза Анжелики стали влажными, а губы тронула грустная улыбка. Поддавшись порыву чувств она бросилась к нему.

Уилсон вышел из-за стола и поймал ее в свои объятья. Ее руки такие хрупкие и цепкие сомкнулись на его поясе. Она зарыдала. Слыша ее рыдания, Уилсон сам прослезился. До чего же волнительный момент.

-Я думала, ты умер,-сказала она сквозь рыдания.-Но ты жив.

Через несколько минут успокоившись и взяв себя в руки, она села на стул напротив Уилсона и достав из кармана пиджачка платок протерла раскрасневшиеся глаза.

-Никогда бы не подумала, что смогу увидеть тебя снова,-произнесла она.-Хотя, когда поползли слухи, что ты жив у меня появилась надежда. И все же…

Уилсон молчал. Он не знал что сказать. В горле стоял ком. Он боялся, что если заговорит, то расплачется. Идиотская черта, которую он так и не смог перебороть в себе. Еще в детстве с малых лет он внушил себе мысль, что слезы это показатель слабости. Мужики не должны плакать, плачут только девочки. Он помнил, как от падения с дерева разбил себе бровь. И когда врач зашивал ему рану, он не проронил и слезинки, хотя было довольно больно. Сжав зубы и кулаки, он терпел боль до последнего, главное не заплакать. Так и было, он не заплакал. Под конец операции, врач его похвалил, сказав что еще не встречал ребенка терпеливее.
 
Сглотнув и стараясь не выдавать своего волнения Уилсон сказал.

-Удивила же ты меня своим появлением.

Голос получился каким-то сдавленным.

-А ты меня напугал,-ответила она.-Должна сказать, что выглядишь ты довольно жутко.

-Прости.

-Ничего. Твои портреты сейчас висят по всему Грейбруку. Ты разыскиваешься за убийство. Я как тебя увидела подумала, что умру.

Она нервно рассмеялась.

-Небезопасно, такой красивой особе как ты, одной бродить по лесу.
 
-Знаю. Ты не первый, кто говорит мне это. Служанка Фива мне все уши прожужжала о том, как сейчас опасно в лесу.

-И она права. Я бы на ее месте, говорил тебе тоже самое. И как часто ты сюда ходишь?

-С того дня как ты умер, я часто ходила сюда. Потом все реже и реже. Это место напоминало мне о тебе. С ним связаны мои воспоминания с тобой. Я помню, как еще ребенком с от… отцом и мамой ходила сюда.  Мы устраивали пикники на поляне, рядом с домиком. Ты тогда здорово меня смешил, катал на плечах и много чего…

-Я вот честно, мало чего помню. Это было так давно, словно в другой жизни. Не память, а решето,-пожаловался он. Особенно его огорчал тот факт, что он так и не мог вспомнить, что именно произошло перед его "смертью".-А ты даже умудрилась и дорогу запомнить.

-Правда, первые два раза я чуть не заблудилась. Расскажи мне, как ты вдруг воскрес,-сменила она тему.-Это очень важное событие, ведь у Христа появился конкурент.

Уилсон рассмеялся.

-Не богохульствуй.
 
Он вздохнул, а затем рассказал о своих похождениях после воскрешения, начиная с пробуждения в гробу и заканчивая недавним бегством из Грейбрука. Анжелика слушала внимательно, не проронив и слова.

-А у тебя как?- спросил он закончив свой рассказ.

-Ничего особенного не произошло. Из приятных моментов- в церкви святого Антонио появился новый священник.

-Кристиан Баркли.

Анжелика удивилась.

-А ты откуда знаешь?

-Пару раз заходил в церковь. В последний раз у меня с ним состоялась довольно плодотворная беседа, и он показался мне славным малым. Смышленный парень.

-Вот и я о том же.

-Только не говори, что он тебе понравился.

Анжелика зарделась и отвела взгляд.

-Все ты понимаешь.

Уилсон посмотрел в окно. Тени снаружи сгустились.

-Тебе пора,-сказал он.-Скоро совсем стемнеет.

-Да ты прав,-сказала она поднимаясь со стула.-Отец будет волноваться.

-Я провожу.

-Нет необходимости…

-Нет, я настаиваю.

Они вышли наружу. Уилсон прикрыл за собой дверь и спустился по скрипучему крыльцу следом за дочерью. Они пересекли небольшую поляну и пошли по тропинке. Анжелика шла спереди, Уилсон позади. По краям тропинки разрослись кусты. Над головой в небо смотрели деревья, раскинув свои голые ветки. Под подошвами ботинок шуршала палая листва.

-Кстати,-спросил Уилсон.-Как там Уильям?

Анжелика ответила не сразу.

- Как всегда, в политике и в бизнесе. Вечно занятой. У него недавно появилась любовница, терпеть ее не могу.

Уилсон вспомнил, что недавно видел эту сладкую парочку прогуливавшуюся у особняка.

-Он сейчас озабочен продвижением Элдриджа в премьер-министры. Их обоих сейчас волнуют убийства в лесу. Люди снова вспомнили те давние истории о магии и колдовстве, а историю с медведем начали подвергать сомнению. Это создает не очень благоприятную обстановку для Элдриджа.

-А Элдридж, как?

-Все такой же шутник.

Приятно было слышать, что в отличие от него у его бывших друзей все складывалось хорошо. Он хотел поговорить на тему отцовства, но не знал как это сделать правильно. Может в другой раз.

Они шли минут двадцать. Спереди показался участок дороги. Не доходя Уилсон остановился. Анжелика обернулась.

-Дальше я не могу.

-Я понимаю.

Они обнялись.

-Пожалуйста, не говори своему отцу, что видела меня.

Анжелика понимающе кивнула.

-Не скажу ни слова.

К тому моменту, как Уилсон добрался, в лесу господствовала темнота. Он подпер дверь домика стулом. Достал из рюкзака свечу и спички. Кухня озарилась слабым сиянием от трепыхающего пламени свечи, по углам разбежались тени. Уилсон задернул занавески и сел за стол. Он уставился в столешницу отрешенным взглядом. В голове было совсем пусто. События последних дней развивались так неожиданно, что увидеть в них какую-то логику не представлялось возможным. Единственное, что его действительно волновала на данный момент, так это Анжелика. Стоит ли говорить ей, что он ее отец? И будет ли это к добру, если он скажет? Может оставить все как есть?

Его тайная интрижка с женой Линделоффа Ребеккой, длилась около трех месяцев. Тогда Линделофф был в отъезде, за границей. Их с Ребеккой объединила в какой-то мере общая семейная проблема: Линделофф ушел с головой в собственный бизнес и налаживание связей с зарубежными партнерами и не находил времени на собственную жену, а Дебора находилась в очередной депрессии не находя времени для него.

Незадолго до своей смерти Ребекка попросила его прийти к ней. Она призналась ему, что отцом Анжелики  является не Линделофф, а он, Уилсон. Не сказать, чтобы правда сильно шокировала. Он и раньше догадывался об этом, находя много схожего в Анжелике с собой. В словах Ребекки он нашел лишь подтверждение своим догадкам. Его больше встревожило следующее- Ребекка предположила, что Линделофф догадывается, что Анжелика не его дочь, а возможно и знает.

Версия о том, что Линделофф знал, не давала Уилсону покоя до сих пор. Может, после смерти жены он решил вылить годами копившуюся на него обиду и отомстить  ему, подослав в редакцию двух девушек обвинивших его в растлении?

Он еще долго сидел в темноте, подсвеченный пламенем свечи. Воск медленно оседал, стекая по краям. Уилсон любовался одиноким огоньком, танцевавшем в темноте. Таким ярким и в то же самое время слабым. Достаточно подуть и его не станет. Останется лишь запах, как воспоминание.

Он подумал, что между ним и ярким огоньком есть много общего. Огонь привлекает и обращает на себя взоры. Он тоже сейчас стал объектом всеобщего внимания. Огонек легко потушить, подув на него в пол силы. Точно также и его жизнь может оборваться по зловещей воле тирана. А что после этого? Темнота. Лишь темнота.