Наши корни. Глава 1. Из рассказов родителей

 
Родился я в 1903 г. В семье родителей прожил до 1919 года. За эти 16 лет мне довелось много слышать из уст родителей, бабушек и дедушек о том, где и как жили наши предки. Разговоры о "Россее" велись не только в семье, но и на улице, у соседей, в "гамазине" - лавке Максима Евтеева - малакана, на завалинке около земляки. Они велись в свободное время от работы. А его, как мне помнится, у крестьян Александровки, Кустанайского р-на, Кустанайской области было достаточно. Особенно его было много в зимние вечера.

Исключением в этом отношении были кустари портной Николай Иванович Чалых, сапожник Григорий Алексеевич Кобзев, Васянька Киселев - валяльщик, овчинник (выделывал овчины, кожи) Денис (фамилию не помню) и др. Они очень редко появлялись и почти не принимали участия в разговорах "по переливанию из пустого в порожнее". Они слишком дорожили временем. Сельские мастеровые люди производили впечатление более развитых и культурных людей, чем основная масса крестьян. Особенно выделялся Кобзев Г.А. своей тактичностью, наблюдательностью. Он больше молчал, как бы взвешивал все, о чем говорилось в компании. Он одевался намного лучше других, всегда был подтянут, не курил, не пил. После смерти первой жены Анастасии - порвал с православной верой и вступил в общество малакан, которым руководил Максим Григорьевич Евтеев.

0 чем же рассказывали родители, бабушки и дедушки в семье?

Отец мой Василий Максимович Востриков рассказывал нам, что он родился в селе Борисово или Борисовке, Лебедянского уезда, Тамбовской губ.  в семье крестьянина. Семья была большая - патриархальная. Главой семьи был прадед Матвей Степанович. Отец был у деда Максима Матвеевича первым ребенком, старшим сыном. Отец говорил, что он хорошо запомнил бабушку, которая его нянчила, и совсем не помнил мать. Она рано умерла, оставив после себя не только нашего отца, но и младшего своего сына Ивана Максимовича, т.е. у деда Максима было два сына Василий (наш отец) и Иван.

Отец хорошо запомнил образ бабушки, качавшей его в зыбке и напевавшей какую-нибудь песню. Слов песен отец не помнил, но хорошо запомнил приятный мелодичный голос бабушки. Когда бабушка переставала петь, отец просил ее петь. Отец, вспоминая, говорил: "На всю жизнь запомнились мне приятные ощущения при засыпании в зыбке".

"Когда я просыпался и не видел перед собой бабушку, - говорил отец, - я громко плакал и звал ее. Она немедленно появлялась, успокаивая меня, говорила: "Я здесь, сердешный, спи, спи". Тогда я обращался к ней и просил: "Бабушка, одень меня голубеньким одеялом". Бабушка немедленно одевала меня моим любимым одеялом, и я приятно засыпал.

Много места в рассказах отца занимали рассказы о технике с/х на Тамбовщине. Соха, серп, тяпка, цеп, телега на деревянном ходу, сани. Вот и весь несложный с/х инвентарь, каким пользовались крестьяне Тамбовской губернии. Этих орудий труда было вполне достаточно для обработки земли, т.к. ее было очень мало. Землю мерили лаптем. Большая часть лучших земель принадлежала помещикам. Ее крестьяне арендовали и отдавали помещику половину урожая и круглый год работали на помещика.

Семья моего прадеда Матвея Степановича, как и подавляющее большинство жителей Борисовки, еле-еле сводила концы с концами. Питание было скудное. Дневной рацион семьи состоял, главным образом, из растительной пищи (горох, картофель, капуста, огурцы, помидоры, лук, чеснок, перец, яблоки).  (Здесь отец ошибается – перцы и помидоры в деревнях появились позже – И.В.)  Хлеб кушали только ржаной. В урожайные годы хлеб ели досыта натуральный без примесей суррогатов. В годы неурожайные в хлеб добавляли лебеду, просяную муку. Сеяли лен, коноплю, подсолнухи, били масло, которым сдабривали каши и заправляли щи.
 
Избы отапливались по черному, т.е. у печки не было дымохода, труба не выводилась на крышу. Когда топилась печь, открывали входную дверь и через нее выходил дым. Печи были большие. Они одновременно служили и банями. Бань не было, мылись и парились в жарко натопленной печи, устеленной соломой.

По рассказам моего отца и деда Масима его прадед Андрей обладал большой физической силой. Там, где лошадь почему-либо не могла вывезти застрявший воз, он впрягался сам и вывозил. Или подлазил под лошадь шеей, брал ее за ноги и как ягненка поднимал и нес. Это было своеобразным спортом.

Мать моя Ненила Степановна родилась в семье кубанского казака Степана Григорьевича Воробьева. Ее мать Ефросинья рано овдовела и вышла замуж за иногороднего - украинца Бадаженкова Ивана Ивановича, у которого было два сына. Старший сын Аким Иванович, а младший Игнат Иванович. Последний был глухонемым. Приблизительно в 1881 г. у Бадаженкова И.И. и нашей бабушки родился сын Григорий Иванович. По достижению совершеннолетия женился на Никитиной Любови. У них родились две дочери: ст. Анастасия и мл. Ирина. Приблизительно в 1903 году Григорий Иванович Бадаженков был призван на Тихоокеанский флот, служил он на крейсере "Варяг" и погиб под Цусимой в 1904 году.

Тетка Любаша, так мы звали жену дяди Григория, приблизительно году в 1916-1917 вышла замуж за Кузичкина Александра, у которого был сын Федор, мой ровесник и школьный товарищ, и дочка Мария. А тетка Любаша привела с собой свою мл. дочь Ирину, которая от рождения была инвалид. У нее одна нога была короче. Ирина была от природы умнейшим человеком, жизнелюбивая, веселая, с большим юмором. Незадолго до начала войны она вышла замуж за казаха. У них родилась дочка Аня, которая ныне является женой Юрченко Георгия (Жоры), проживающих в г. Стаханове.

Когда и при каких обстоятельствах семья моего прадеда Матвея Степановича оказалась в с. Александровке Кустанайского уезда, Тургайской области? (Кустанай был долгое время Тургайской обл., а все обл. учреждения находились в Кустанае).

Переселение моих предков из села Борисовка Лебедянского уезда Тамбовской губернии относится к 1881 году. Отцу моему в то время было 12 лет. По рассказам - собирались долго, сушили сухари, заготовили пшена и другой дорожной снеди. Для лошадей заготовили фуражное зерно, немного сена. На повозках сделали каркасы и обтянули их пологами. Переселялась большая группа крестьян Борисовки и др. сел Лебедянского уезда. Окончательно весь большой обоз переселенцев был готов к марту 1882 года. Дождавшись спада воды в реках, переселенцы двинулись в сторону Кустаная через следующие населенные пункты:Лебедянь- Тамбов - Самара - Троицк - Кустанай - Александровна. Ехали медленно и долго, с остановками на отдых. В Кустанай прибыли летом 1883 года.

Кустанай был основан в 1879 году как опорный пункт проникновения царизма и российского капитализма в Казахскую степь, на которой паслись миллионы голов лошадей, рогатого скота, овец, коз и верблюдов. Кустанайская область как и другие области Казахстана была заселена казахами. Население было очень редким. Огромные степные просторы не осваивались коренным населением.

Развитие экономических и политических контактов казахских ханств с Россией особенно усилились в ХШ в. Это привело к весьма глубоко - прогрессивному желанию - добровольному присоединению сначала младшего, а несколько позднее среднего Жузов к Российской империи.

С самого начала присоединения Казахстана к России царизм настойчиво проводил там колонизаторскую политику, создавая цепь военный укреплений, в том числе и в Кустанайских степях. Для осуществления этих целей 21/Х 1868 г. правительство Александра П издало "Временное положение" об управлении в степных областях Оренбургского и Западно-Сибирского генерал-губернаторства. Это положение предустматривало организацию следующих областей: Тургайской, Уральской, Акмолинской и Семипалатинской.

Тургайская область делилась на следующие уезды: Тургайский, Илецкий и Николаевский. Территория последнего является территорией современной Кустанайской области (ее территория – 117 тыс. кв. км), где не было ни одного населенного пункта с русским населением.

Создать военные укрепления, проводить свою колонизаторскую политику, русское самодержавие могло осуществить только при условии переселения в Кустанайские степи большого количества семей из центральных областей. Решить эту задачу помогли такие два объективных фактора, как безземелье крестьян центральных областей и усиливавшееся крестьянское движение. Тамбовская губерния была одной из губерний центральной России, где гнет и эксплуатация помещиками крестьян в послереформенный период были предельно высоки. На этой почве в деревне обострилась классовая борьба. Вновь начались волнения крестьян, доходивших местами до вооруженных выступлений. Царское правительство, напуганное выступлениями крестьян, решило как можно больше крестьян переселить из "неблагополучных" губерний в Казахстан, в частности в Кустанайский уезд Тургайской области.

Крестьянское движение нарастало в Российской империи в течение всего десятилетия 1881-1890 гг. Так, например, за эти годы в стране произошло 541 крестьянское волнение, в том числе, неоднократно поднимались на борьбу против помещиков и самодержавия крестьяне Тамбовской губернии. Правительство Александра П, а затем и Александра Ш применяло два средства против бунтовщиков и потенциальных бунтовщиков. Первых оно выселяло в Сибирь и Казахстан, вторых - уговаривало переселиться на новые места.

Семья моего прадеда угодила в число бунтовщиков. Рассказывали, что наш дед принимал участие в погроме помещичьей усадьбы. Все участие деда Матвея выразилось в том, что он из амбара помещика уволок мешок с мукой. Это послужило основанием, чтобы приговорить его и его семью к высылке в Тургайскую обл., Кустанайский уезд. Отец рассказывал - высланных и переселенцев провожало все село, стоял сплошной плач. Представление, как у провожавших, так и отъезжавших было такое, что люди едут с семьями на верную смерть. (Как рассказывал отец, всем переселенцам и им в том числе выдали значительные суммы в качестве подъемных -  И.В).

Как только доехали до Самары, так переселенцы стали все чаще и больше получать от местных жителей информации о Кустанайщине, как о золотом крае, где всего много и все очень дешево. Рыдания сменились надеждой. Все переселенцы повеселели.

В Кустанай они прибыли в июне 1883 года. А предыдущий 1882 год был годом засушливым, неурожайным. Ранее прибывшие поселенцы Кустаная испытывали большую нужду. Это повергло наших дедов в уныние. В Кустанае тогда жило всего семей 200. Жили они в землянках. (Из рассказов отца: рыли на всю глубину чернозема котлован около 1 метр глубиной, нарезали из дерна кирпичи и из них клали стены. Получалось зимой тепло, а летом – прохладно.- И.В). Решено было продвинуться дальше вниз по левому берегу реки Тобол до пос. Александровка, что находится в 40 верстах от Кустаная.

Прибыв на место, деды застали там лишь пять семей, которые рассказали о том, что место действительно богатейшее, что им оно нравится, и посоветовали нашим дедам поселиться здесь. Деды мои снова воспряли духом, увидя, что земли очень много, кругом растут богатейшие травы, недалеко лес, много дичи, в Тоболе и озерах много рыбы. На другой же день после приезда, пошли на озеро, которое позднее было названо Митриевым озером, что находится в полукилометре от Александровки, на правом берегу Тобола. Только три раза забрели бреднем (бредень был связан дедом Матвеем в Борисовке и он им сослужил хорошую службу в пути, рыба у них не переводилась) и вытащили четыре ведра отменных карасей. "Караси то, как поросята", - говорил дед Матвей.

Вскоре отдали (наняли) отца и его младшего брата Ивана в пастухи одному казаху Гончарина аула, зимовка которого находилась верстах в двух-трех от Александровки на правом берегу Тобола. Пасли они овец вместе с такими же подростками - казачатами, как и они. На лето казахи откочевывали на большие озера, что находятся в 20-25 верстах от Александровки вглубь степи от левого берега Тобола. Позднее на том месте была нарезана земля для крестьян села Александровки, получившая название "дальний пай".


Все переселенцы получили в надел по 10 сотенных десятин на мужскую душу (I десятина = 40 саженей х 100 = 4000 кв. саженей). Земля - целинная, плодородная. Переселенцы ходили, смотрели и восторгались. Каждому переселенцу земля давалась в трех местах. Эти места назывались паями. Ближний пай находился от села на расстоянии 4-5 километров, средний - на расстоянии 8-10 км и дальний - в 15-20 км от села. Ближний и средний пай были отведены под посевы зерновых культур, подсолнечника, на дальнем пае оставляли всю землю под сенокос.(Из рассказов отца: землю нарезали вдоль Тобола, а вглубь степи ограничения не было – И.В.).

За 32-40 лет г. Кустанай вырос и обстроился. Так же выросло население сел: Давыденовки, Жуковки, Александровки, Борисо-Романовки, Михайловки, Степановки, Борового, Надежденки, Воскресенска и др. Села большие с населением от 100 до 500 дворов. Большинство названных сел выросли на левом берегу Тобола (Давыденовки на расстоянии 18-20 верст от Кустаная, Жуковка - 35 верст, Александровна - 40 верст, Борисово-Романовка - 45 верст, Надежденка (немецкий поселок) - 50 верст, Воскресенский (тоже немецкий) 57 верст). Александровка растянулась примерно на 4 км вдоль Тобола.

Кроме больших земельных наделов переселенцы брали землю сколько могли обработать под гумно, под огород и под навозные кучи (в течение зимы навоз вывозили за село, складировали в кучи, а после окончания сева навозные кучи разваливали, заливали водой, мяли, делали навозные кирпичики (кизяк), сушили и таким путем получали топливо). Это было основным топливом.

Кустанайские степи были богаты пушным зверем. Много водилось волков, сурков, хомяков, песцов, ежей, лосей, джайранов, барсуков, зайцев, тушканчиков, диких коз, диких лошадей Пржевальского, горностаев, хорьков. Много было разных птиц: дрофы, журавли, гуси, казара, куропатки, касачи, перепелки, жаворонки, коршуны, сороки, грачи, вороны, вороны, грифы, скойчки, голуби, воробьи, ласточки, снегири, кукушки, утки, лебеди, совы и др.

Весной в конце апреля в начале мая, в течение 10-12 дней летят на гнездовья в район дальних паев, на озера и лиманы перелетные птицы: гуси, лебеди, казары, утки, дрофы и журавли.В дни перелета в небе, обычно, стояло почти непрерывное курлыканье птиц. Птицы летали стаями по 100-200 штук (гуси, казары), по 20-30 шт. (лебеди, дрофы, журавли). Птицы летели не только через Александровну, но через все села на всем протяжении р. Тобол. Какая же была масса птиц!

В конце лета, в разгар уборочной кампании птицы, пополнив свои стада молодняком, возвращались зимовать на юг. По пути делали большие остановки на пшеничных полях и кормились отборными колосьями.

На правом берегу Тобола находились казахские зимовки, в которых жили зимой кочевники. Жилища их были весьма и весьма примитивными. Зимовки (землянки) сложены из дерна, снаружи и изнутри обмазаны глиной. Потолки не обмазаны (не заштукатурены).С них свисают ветки, набросанные сверху на потолок. На ветки набрасывают солому, а на солому землю. В землянке имеется голландская печь с вмазанным котлом и выведенным через крышу дымоходом. Кроме этого посредине землянки стоит большой таган, на котором стоит котел, а под котлом горит огонь. Дым из-под очага выходит через отверстие (круглое) в крыше.

К землянке вплотную пристроены сараи и амбары. Таких землянок в ауле, как правило, было 10-15. Все надворные постройки весьма примитивны ( плетневые не обмазаны). Ранней весной казахи перебирались из землянок в кибитки. Кибитки ставились около землянок. А недели через 2-3 их переносили на расстоянии 3-4-х км от землянок в сторону леса, где сохранились высокие прошлогодние травы. Туда перегоняли скот. Там он пасся до июньской откочевки на левую сторону Тобола на расстояние 25-30 верст от реки, на озера, находящиеся за дальними крестьянскими полями.

До тех пор, пока не была на р. Тобол сооружена водяная мельница с большой плотиной (высотой в 25-30 метров, длиной 70-100 метров), во время откочевки на озера казахи перегоняли рогатый скот, лошадей и овец через Тобол вброд, т.к. река была узкая и мелкая. После того, как Тобол был перепружен, вода в верхнем бьефе поднялась высоко, и глубина реки от мельницы (которая была поставлена ниже Александровки и напротив края Борисо-Романовки) и до пос. Жуковка достигала 2-6 метров. После этого кочевники стали перегонять свои стада через реку по Александровскому мосту.

С раннего утра и до поздней ночи через Александровку гнали большие табуны скота и тянулись обозы с домашним скарбом и людьми. Все это сопровождалось криком, шумом, блеянием овец, мычанием коров и ржанием лошадей, скрипом колес арб, ревом верблюдов. Это продолжалось дней 10-12. Все это было похоже на весенний и осенний перелеты птиц. Казахи кочевали на те же озера, куда летели птицы. Район озер очень большой район. На сотни, а может быть и на тысячи километров он тянется. Там были обильные пастбища, чистейшая озерная пресная вода.
     Каждый аул знал группу своих озер, где они все лето кочевали (т.е. жили все лето). Поэтому, как только кочевники со своими стадами приближались к озерам, они рассредоточивались, и каждый аул направлялся в сторону своей группы озер. Кочевья одного аула от другого находились на расстоянии нескольких десятков километров. На летних пастбищах был простор и обилие кормов.

В озерах было много рыбы и много водоплавающей птицы. Но коренные жители (казахи) не промышляли ни тем, ни другим. Они занимались скотоводством. И очень немногие из них зимой промышляли пушным зверем. Ставили капканы, сети, петли и силки на волков, горностая, зайцев и лис. Этим главным образом занимались русские и украинские переселенцы. Среди казахов были охотники, которые занимались охотой на лис, горностаев и др. зверьков с помощью хищной птицы – беркута (разновидность степного орла). Они поражали русских переселенцев большой эффективностью такой охоты.