Притяжение города

Притяжение счастья

Хорошая штука – технический прогресс! Интернет и веб-камеры – отличное подспорье для одинокого немолодого романтика, тоскующего по любимому городу на удалении в семьсот километров. Если рабочее утро выдается спокойным, оно начинается просмотром прямых трансляций с видами усть-илимских перекрестков и улиц. Такая процедура мне явно помогает, потому что улучшает настроение, заряжает оптимизмом и повышает работоспособность.
Конечно же, сначала я подключаюсь к камере, смотрящую на «Звезды». Мимо них Ольга обычно идет на работу. Должна ходить... Где-то в полдевятого. Пару раз мне даже удалось ее разглядеть! Конечно, картинка с камеры размытая, но это точно была Оля! Я же знаю ее неторопливую походку. Она специально выходит пораньше, чтобы не спешить. Она не любит спешки. Даже признавалась, что дважды поспешила с мужчинами, и теперь вот одна... Было отчетливо видно, как мимо памятника, затем через дорогу по зебре прошла плотная женщина в светлом пуховике с сумкой в левой руке. Через несколько минут Олю выхватила другая камера – на перекрестке Димитрова и Мира – как раз в конце маршрута в офис. Я не мог ошибиться!
Но увы, это был крайне редкий улов: обычно мимо «Звезд» идут какие-то незнакомцы, и я морщусь от досады и возмущения. То ли Оля на удаленке, то ли заболела, то ли сынок-Дружочек ее вдруг захворал. Кто их знает?
Не найдя Олю, я подключаюсь к другой камере, потом к следующей... Сердце успокаивается. Значит, все хорошо, значит, жизнь продолжается. Вот он, мой город! Лучший на свете! Я и за семьсот верст чувствую его гравитацию.
***
Однажды в Татьянин день в ОК пришел запрос на дружбу от некоей «Оленьки». Ну, пришел и пришел… Я машинально принял приглашение, зашел на страницу, посмотрел фотографии. Женщина зрелых лет, интересная, с детьми и подругами, мужчины не увидел. Вполне себе приятная дама. На том всё и забылось.
С тех пор прошло почти полгода. Завершалась первая волна ковида. До всех этих потрясений мне повезло успеть переехать в новостройку. Я был всем доволен: работа в крупной компании особо не напрягала, приносила удовлетворение и достаток. В отличие от Москвы в Иркутске особых ограничений тогда и потом не было. Все работали и свободно перемещались. К лету и самолеты полетели.
В июне от «Оленьки» неожиданно пришло сообщение с одним-единственным словом.
«Здравствуй!».
Ну, я тоже вежливо поздоровался. Потом еще одно сообщение.
«Я вас знаю. Мы с вашей сестрой Женей учились в одном классе и в музыкальной школе тоже. Бывала у вас дома, мы занимались на фортепиано, и я вас часто видела. Вы, скорее всего, давно забыли, а я хорошо помню». 
Вот оно как! Интересно! Надо сказать, что сестренка младше меня на 11 лет. Как же мне упомнить всякую мелюзгу, ходившую к ней в гости!
Я ответил, что, конечно, уже не вспомню, но все равно очень приятно встретить человека из своего благополучного прошлого. Добавил, что всегда скучаю по Усть-Илимску, и что в этом городе вполне можно жить счастливо, и что я не был там целых два года и очень хочу приехать, если получится.
Не сказать, что переписка наша была активной и регулярной. Бывало, по неделям ни строчки. Особого значения я этому знакомству вообще не придавал. Но наше легкомысленное приятельское общение не прерывалось. Мы легко перешли на «ты». Иногда она присылала фото городских пейзажей, а я ставил лайки.
Потом наступил июль, захотелось в отпуск. Куда? Как это «куда?». Конечно, в УИ! К друзьям, к родне, туда, где мне всегда рады. Где же еще я могу по-настоящему отдохнуть душой и телом!
Я прилетел на стареньком, но крепком маленьком Ан-28. В аэропорту уже ждал мой старый друг Лёша Герасимов, с которым мы вместе служили в армии, а потом работали на УИ ГЭС. Весь вечер за беседой он от пуза кормил меня шашлыками, от души угощал водкой, а потом от щедрот своих разместил неподалеку в пустующей временно квартире на самом верху 9-этажки, с обалденным видом на Ангару и Толстый мыс.
***
Чувство, которое я испытываю, каждый раз приезжая в мой город, в словаре Даля объяснено такой формулировкой: «благоденствие, благополучие, земное блаженство, желанная насущная жизнь, без горя, смут, тревоги, покой и довольство». В Большом толковом словаре: «состояние высшей удовлетворённости жизнью, чувство глубокого довольства и радости». Вот  так трактуют словари слово «счастье». Простое человеческое счастье! Вот это именно то, что со мной и происходит с первых минут пребывания в Усть-Илимске.
Купаясь в этом счастье, утром следующего дня я отправился на прогулку по Новому городу. Поснимал, позвонил домой, брату, тетке, договорился об ужинах и обедах. И против обыкновения, повинуясь какому-то порыву, сделал пару селфи и зачем-то выложил их в ОК, хотя никогда раньше такого не делал…
Оля почти сразу увидела, откликнулась, поздравила, что у меня все-таки получилось приехать. Я сразу подумал, что было бы крайне невежливо не повидаться с дамой. Может, завтра попить с ней кофе где-нибудь на проспекте Мира? Передам приветы от сестры, поболтаем, поулыбаемся, прогуляемся. А что же еще можно предпринять после невинной переписки в ОК? Что нас связывает? У нее здесь работа, дети, хлопоты, да и я в Иркутске тоже весь «при делах». Но ведь ей же будет приятно! А нормальному мужчине всегда приятно, когда женщине приятно от знаков его внимания.  К тому же виделась забавная ностальгическая отпускная интрижка. Почему нет? А потом уж я зайду к брату на ужин. Словом, я написал и предложил встретиться на лавочке на Мира.
«С удовольствием, до завтра».
***
Иногда мне просто физически не хватает моего города. Давит тоска! Меня врачует само пребывание в нём. Мы же с ним буквально выросли вместе. Да-да! Мой детский организм развивался параллельно с застройкой Усть-Илимска: микрорайоны, улицы, дома, парки-перелески, дорожки, тропинки, лавочки – всё появлялось на моих глазах. Также, как росли в размерах мои сердце, лёгкие, руки, ноги. Аккурат к моменту моего окончательного выроста и совершеннолетия город достиг своих нынешних границ.
Как личность я тоже формировался здесь же в атмосфере громких трудовых достижений на трёх ударных комсомольских стройках. Пусть это было давно, в другую эпоху, моя память легко проникает в те благословенные времена и порою отпечатывает такие чёткие картинки, что я сам себе поражаюсь и даже побаиваюсь этой способности.
Я вышел из своего города во всех смыслах и значениях этого слова, да так и остался в нём, в сфере его притяжения. И так же, как Луне привычно вращаться вокруг Земли, так и мне естественно и комфортно пребывать на орбите моего города. И по-настоящему я понял это благодаря Оле.
***
Мы встретились! Как положено женщине, Оля немного задержалась. Она была в длинном сарафане под грудь, сланцах и с малюсенькой сумочкой. Улыбчивая, живая, открытая, озорная и сдержанная. Всего через пару минут мы уже сидели в уличном кафе, и я поразился, как легок наш разговор. Слушая ее, я как-то сразу разомлел, поплыл. Какой же у нее красивый, глубокий голос! Непередаваемый, мягкий, но звонкий тембр! «Сладку речь-то говорит, будто реченька журчит».
Мы пили кофе, ели мороженое и во все глаза глядели друг на друга. Смеялись, откровенничали о личной жизни, о работах, о семьях. На нас оглядывались, улыбались и даже будто перешептывались.
Такие эпизоды за тысячи лет хорошо описаны в стихах, пьесах, романах, показаны в кинофильмах. Куда уж мне тягаться с классиками! И все же я тоже могу кое-что добавить.
А вдруг, еще тогда, в далеком детстве, бывая в нашем доме, Оля что-то там наворожила? Или подсыпала на кухне, или в моей комнате? Потому что на меня сразу нахлынуло ощущение, что мы прекрасно знакомы и просто долго не виделись, а теперь вот после разлуки встретились как старые добрые друзья, если не сказать больше...
Мы допили кофе, пошли по проспекту вдоль 14-этажек, свернули на улицу Димитрова, потом двинулись через лес. На крутой тропинке я поддерживал ее за руку и помогал спуститься к морю. Вдоль воды над высокими склонами кружили стрижи, залетая в свои норки-гнезда, прорытые в отвесной песчаной горе. Воздух был наполнен стрижиным стрекотанием, и казалось, мы тоже идем-идем и разговариваем на каком-то своем, понятном только нам двоим, птичьем языке.
У нырялки на причале остановились. Молчали, смотрели на море, плотину ГЭС, Толстый мыс, ЛТШовскую сопку. Начинался закат. В этот миг мне нестерпимо захотелось взять ее руку, поцеловать, посмотреть в глаза и сказать: «Оля, это удивительно! Мне кажется, будто мы знакомы сто лет. Как хорошо, что ты написала мне и мы встретились!». Но, увы, не решился. После всего лишь двухчасового знакомства я не хотел показаться легкомысленным человеком и эмоционально неуравновешенным мужчиной. Эх…
Продолжая дальше весело болтать, мы вышли на Героев Труда и прогулялись до ее дома № 13 на улице Карла Маркса. Узнав адрес, я вдруг вспомнил, что когда-то тринадцатого числа меня призвали в армию, тринадцатого же я защитил диплом в университете и также тринадцатого потом вышел на работу. Разумеется, я не мог не прочесть Оле строки из полузабытой советской песни:
«Тринадцать – это мое число.
Тринадцать. Мне с ним всегда везло.
Тринадцать – мой удивительный секрет.
Хотите верьте, хотите нет!».
У подъезда мы искренне и тепло, немного смущенно улыбнулись друг другу, обнялись и договорились созвониться завтра.
***