Элинор и Амилина. Глава 2. Тайный ход

http://proza.ru/2022/03/06/1418 - первая глава.

Ох, и досталось же Элинор и Амилине за их позднее возвращение накануне первого школьного дня. Однако девочки не жалели, что задержались. Вечером, зарывшись глубоко в одеяло, они ещё долго переписывались на йодовском языке, прежде чем Амилина заснула. К Элинор же сон не шёл: она придумывала, кем может быть загадочный Урри на самом деле. В конце концов, фантазии Эли незаметно унесли её в страну грёз.

Утром первого сентября будильник разбудил Элинор лишь с пятой попытки. Амилина же вскочила раньше срока и на линейку пришла одной из первых. А как же иначе! Ведь теперь она учится не в какой-то там младшей школе, а в средней, совсем как большая! Эли чувства подруги не разделяла: ей казалось, что до девятого класса взрослым не становится никто и поэтому волноваться нет смысла.

Линейка тянулась дольше, чем самый бесконечный приём у стоматолога. Всё стало ещё хуже, когда пошёл дождь и намочил блокнот, на котором девочки украдкой играли в крестики-нолики. Игру пришлось свернуть. Тогда они стали, перешёптываясь, придумывать имена учителям и школьникам, стараясь угадать по выражению лиц. Они перешли в новую школу и видели всех в первый раз.

Элинор в глубине души сильно волновалась. Вчерашние приключения с утра казались такими далёкими, будто с официальным приходом осени началась новая жизнь. Впереди маячили девять месяцев учёбы, но для начала следовало привыкнуть к незнакомой школе, учителям и одноклассникам. Эли радовалась, что рядом будет Амилина, которая всегда поддержит и поможет в трудную минуту.

Мысли Ами текли по соседней реке в то же море. Кроме того, её голову занимали нелёгкие размышления, насколько её уровень подготовки подходит для более сильной школы. В прошлой-то она была круглой отличницей. Будет ли она так же хороша и в этой гимназии?

Спустя невыносимо скучные сорок минут официальная часть закончилась. Все новоиспечённые пятиклашки пришли на первый в учебном году урок, которым, по традиции, был классный час. Конечно, Элинор и Амилина тут же сели вместе, заняв по их расчётам стратегически выгодные места: вторая парта среднего ряда. Однако у классной руководительницы, Ирины Игоревны, были свои представления о том, как должны сидеть её ученики. Железной волей Ирины Игоревны все были немедленно пересажены в соответствии с древнейшим принципом: «мальчик + девочка». Элинор и Амилина тотчас оказались в разных концах класса: Ами на четвёртом ряду, а Эли на третьем, Ами в правом, а Эли в левом. Такая несправедливость испортила им настроение и послужила предвестием новых проблем.

Сама Ирина Игоревна Макарчук, учительница русского языка, производила впечатление поборника правил (даже в тех случаях, когда это потенциально опасно для жизни) и отменной зануды. И ей для этого не нужны были даже очки. Она требовала, чтобы руки во время урока были сложены на парте в «классической позиции». Для ответа руку следовало поднимать строго перпендикулярно, совершенно недопустимым считалось размахивание ею над головой. В тетради число и месяц нужно было писать с красной строки (отступ два сантиметра ровно), но не посередине, как и слова «Классная работа». И ещё пятнадцать (или около того) подобных заповедей. В силу их абсолютнейшей бесполезности запомнить весь «кодекс» с первого раза возможным не представлялось. Когда мальчик по имени Паша Кнопкин, подняв руку по всем правилам, указал на это Ирине Игоревне, та лишь спокойно предложила ему записать всё в тетрадь.

Что было ещё хуже, так это известие о том, что следующим уроком идёт русский язык у неё же. Элинор решила, что в присутствии этой женщины будет притворяться роботом. С деревянной улыбкой и ограниченным набором действий. Амилина старалась запомнить хотя бы основные правила, чтобы не нарваться на неприятности. Учительница ей не нравилась, однако намерение в новой школе зарекомендовать себя отличницей было сильнее.

На уроке русского языка Макарчук заставила всех писать длиннющий диктант, «чтобы посмотреть уровень класса». Это было невыносимо ещё и потому, что учительница диктовала со скоростью, более подходящей для счёта баранов перед сном. Элинор попыталась завести разговор с соседом по парте, но Ирина Игоревна моментально пресекла эту самодеятельность.

Наконец Ами с Эли вышли в просторный свежий коридор, источавший аромат райского сада, с одинаковой мыслью: нужно срочно придумать способ сделать эти уроки менее ужасными. Хотя бы немножечко.

Ирина Игоревна объявила, что у всех учителей они будут сидеть, как она их посадила. И на математике, которая шла следующей, пришлось снова следовать «букве закона». К счастью, это не касалось музыки, где ребята сидели «по голосам»: альты отдельно, сопрано отдельно. Амилина и Элинор первыми прошли отбор и уселись у окна в ряду сопрано.

Учительница музыки им обеим понравилась. Она сама хорошо пела и вообще была очень весёлой, а это, по мнению Эли, было главным качеством в педагоге. Звали её Алиса. Вообще-то Алиса Витальевна, но она по секрету от завуча предлагала на уроке звать её просто Алиса. Будто они в Стране чудес. Алиса была полной противоположностью Ирины Игоревны, и урок стал для девочек лекарством от занудства и скуки.

Вторая половина дня прошла спокойно (по сравнению с бурным началом). Однако девочки с непривычки всё равно устали и, едва услышав последний звонок, в раздевалку ломанулись со всех ног.

После долгих шести часов заточения воздух на улице казался медовым. Из-за вчерашнего опоздания Эли запретили неделю гулять после школы. Папа, военный офицер, строго относился к дисциплине дочери. Во многом именно из-за этого в Элинор развился дух бунтарства против бессмысленных, но жёстких правил.

Она посидела с Ами полчасика на качелях и пошла домой писать сочинение: Ирина Игоревна захотела узнать, умеет ли её класс «связно излагать мысли на бумаге».

Амилину тоже отругали. У неё в семье строгим родителем прославилась мама. Ами, как правило, старалась не разочаровывать её: девочке хотелось быть такой же умной, справедливой и ответственной, как она. Чистое прошлое спасло Амилину, и её так строго не наказали. Однако Ами не хотелось гулять одной, к тому же она любила писать сочинения, поэтому вместе с подругой поспешила выполнять домашнее задание. Заданная тема звучала избито: «Как я провёл лето» (как будто от Макарчук можно ожидать чего-то оригинального). Девчонки договорились не писать об одном и том же, а также никак не упоминать Урри.

Вечером, когда у подружек было выполнено всё, что им успели назадавать, наступило заветное время мультфильма «Мир волшебников». Встретиться они не могли, поэтому созвонились по телефону из своих «домиков», чтобы вместе комментировать происходящее на экране.

Никто уже и не вспомнит, с чего началась эпоха строительства «домиков» из мебели, подушек и разных других подручных материалов. Так или иначе, девочки с азартом строили и перестраивали у себя в комнатах уютные убежища, куда пускали только избранных.

У Амилины основным каркасом стал огромный круглый стол, накрытый плотной фиолетовой тканью. Это была центральная «комната». Далее между шкафом и сундуком шёл «коридор», приводящий в «комнату» поменьше, созданную из одеял, натянутых между шведской стенкой, комодом и высокой спинкой кровати. В качестве освещения она использовала настольные и напольные лампы. Ещё у неё в домике поселилось особое конфетное устройство с кнопочкой и дозатором. А на обратную сторону стола Ами приклеила чистые бумажные листы, чтобы оставлять заметки, рисовать или записывать умные и вдохновляющие мысли.

У Эли был раскладной стол с двумя узкими полочками между ножек. Конечно, это делало невозможным создать единое неделимое пространство подстолья, зато на полочки можно было поставить горячий чай, подарки от Ами, а также для полсотни других невероятно важных вещей, которые могут в любой момент понадобиться в домике пятиклассницы. На столе у Элинор лежало клетчатое зелёное одеяло, скрывая от посторонних глаз детские проказы. С одной из сторон домик был огорожен обычной комнатной стеной с белыми обоями, на которой Эли разрешили рисовать. А в качестве иллюминации девочка использовала новогоднюю гирлянду с лампочками внутри плетёных шариков.

Вот из таких чудесных берлог и смотрели Эли с Ами «Мир волшебников». После мультфильма разговор неизбежно перешёл к школе. Урок русского был уже в среду, и на повестке дня настойчиво маячила цель обезвреживания Макарчук. После полутора часов совета Эли и Ами постановили, что для начала нужно попробовать наладить записочную сеть между их партами. Конечно, это был не очень хороший план, но девочки решили, что для начала можно проверить их новую учительницу чем-нибудь попроще.

Вторник встретил школьников бодрящей прохладой, отчего физкультура, проходившая на улице, казалась нелёгким испытанием. Впрочем, именно этот предмет всегда служил прикрытием для налаживания связей. А Элинор и Амилина нацелились на вполне конкретных представителей их 5 «Б» класса. Дело в том, что кратчайший записочный путь между их партами шёл через стол Милы и Серёжи, тихих и неразговорчивых ребят.

Эли взяла на себя Милу, а Амилине достался Сергей. Обе решили честно рассказать о своих переживаниях в отношении их классной руководительницы с маразматическими на взгляд любого здорового пятиклассника правилами.

Людмила тихонько смеялась размахивающей руками Эли, которая бежала вокруг школы, не замечая ничего вокруг. Ей было приятно, что уже на второй день учёбы с ней захотела познакомиться одноклассница – сама, по своей инициативе! Мила не умела заговаривать первой, зато любила помогать. А Серёжа не доверял учителям: ему с первого класса казалось, что в школе детей дрессируют думать «как положено», ругая за вольности и творческий подход. Парня долго уговаривать не пришлось.
Без русского языка день прошёл спокойно. Или скучно – это с какой стороны посмотреть. Ами опробовала записочную сеть на уроке истории. Всё сработало просто отлично, правда, Ангелина Степановна, историчка, славилась своей рассеянностью и близорукостью.

Так или иначе, но все участники записочной сети к концу дня выучили условные сигналы для передачи бумажек. Эта забава сдружила девочек с Милой и Серёжей, и теперь новый класс казался всем четверым куда более тёплым и безопасным местом.

Русский в среду шёл третьим уроком. К этому моменту не оставалось сомнений, что первый план Элинор и Амилины полностью готов. Если что-то сорвётся, то исключительно из-за зоркости Макарчук.

Началось всё чинно и занудно. Ирина Игоревна заставила учеников с первой парты читать правила на чередующиеся гласные. Затем все по цепочке выходили к доске и выполняли упражнение. Это был идеальный момент для передачи первой бумажки. Учительница часто оборачивалась на доску, и можно было не только записку, но и упитанного семиклассника передать. Амилина решилась на первую пробу: в своём сообщении она жаловалась, что учительница снизила ей оценку за диктант, который они писали на прошлом уроке, только за несколько исправлений. Элинор искренне посочувствовала подруге, тем более что ей Макарчук поставила «4» за опечатку, которая явно не могла быть сознательной ошибкой – ну не могла же она, в самом деле, ошибиться в ударной гласной! Эта её записка дошла до адресата так же беспрепятственно, как и первая.

А вот дальше что-то пошло не так. Макарчук стояла лицом к доске и долго отчитывала Лену Подорожкину, переминавшуюся с отсутствующим видом прямо перед ней. Ирина Игоревна совершенно точно была занята, но, вдруг на середине фразы обернувшись, она заметила листок бумаги. Судя по всему, преступление Лены не шло ни в какое сравнение с записочничеством. Подорожкина была отпущена на свободу, а вот Элинор и Амилине пришлось выслушивать непередаваемо занудную лекцию о вреде записок, невнимательности и бездельничества. От этой лекции был только один прок: пока она распиналась, используя пространные причастные и деепричастные обороты (всё-таки учительница русского языка!), урок прошёл, и класс наполнил восхитительный звук школьного звонка.

– Что ж, план А провалился, – удивительно бодро заявила Элинор, когда Макарчук их наконец-то отпустила подобру-поздорову.

– Чего ты радуешься? – удивилась Амилина, совсем не привыкшая к тому, чтобы её отчитывали перед всем классом.

– Ну как, – совершенно не смутилась Эли. – Теперь мы точно знаем, что она достойный соперник. Было бы скучно бороться с обычной учительницей, согласись. А она необычная: у неё глаза на затылке.

Амилина с разных сторон рассмотрела подход подруги к делу и пришла к выводу, что та права. В конце концов, её до этого ещё ни разу не ругали при всём классе, а через это должен пройти каждый настоящий школьник. Да и найти хорошее решение в такой ситуации намного сложнее.

– Ладно, – наконец сдалась Ами, – думаем дальше.

Как так ухитриться передавать друг другу сообщения через весь класс, чтобы враг не засёк? Девочки составляли план, оттачивали мельчайшие детали и приводили его в действие. Мила и Серёжа, горячо болевшие за своих одноклассниц, вели летопись и выкладывали в социальные сети самые впечатляющие истории. Однако снова и снова коварная стоглазая и стоухая Макарчук уличала подружек в предательстве порядка и дисциплины.

К удивлению Эли с Ами их «враг» оказался благородным. Ирина Игоревна не писала в дневнике родителям, не забирала телефоны, не отправляла к директору, зато после каждого замеченного проступка вызывала Элинор с Амилиной к доске с самыми трудными языковыми задачами или давала на дом дополнительные номера на оценку. А так как девочки были умные и прилежные, то каждый раз получали по пятёрке.

Тем не менее, время шло, сентябрь неумолимо заканчивался, а решение проблемы найдено не было. Печаль и отчаяние разрастались, отравляя вечера и даже выходные.

После очередного учебного дня, потраченного на безуспешные попытки сразить тиранию Макарчук, девочки спускались в раздевалку медленно и мрачно, почти готовые признать своё поражение. Домой идти не хотелось: пришлось бы готовить ужасно длинное домашнее задание. Эли с Ами шли так медленно, что к моменту, как они оказались на лестнице, ведущей к туалетам и раздевалкам, все их одноклассники давно разошлись. Прозвенел звонок, возвещающий начало седьмого урока, и старшеклассники поторопились на урок или прочь из школы. Коридор опустел.

– Я надевала этот ботинок минут пять, – трагично поведала подруге Эли.

– А я смогла всунуть руку в куртку только с седьмого раза. Не то, чтобы я очень старалась, конечно, – таким же похоронным тоном ответила ей Ами.

Послышался полный скорби девичий вздох: притворяться, что они заняты переодеванием, больше было невозможно, пора идти.

– Мы же такие гении, и почему ничего дельного в голову не идёт? – Элинор пнула скамейку, надув губы. – Хоть бы что-нибудь навело на мысль!

Амилина лишь согласно кивнула, выходя из раздевалки. Неожиданно её безнадёжно-скорбящий взгляд сменился удивлённым, а ещё через мгновение любопытство и азарт поглотили её целиком, и она исчезла из поля зрения Элинор.

– Иди-ка сюда! – восторженно позвала Ами, стараясь говорить тихо. Эли медленно высунула нос в коридор, долго осознавая, на что показывает её подруга. Туман переживаний рассеивался весьма неторопливо. Ей пришлось подойти к Ами вплотную, чтобы увидеть предмет её интереса.

В школе, где учились Элинор и Амилина, планировка была довольно предсказуемой: все коридоры походили друг на друга, типовая столовая, простая мебель, да скучный актовый зал. Единственным местом, хоть как-то выделявшимся в здании, был подвальный коридор, где оборудовали ряд раздевалок и закуток с туалетами. Между ними висело большое зеркало, на которое никто никогда не обращал внимания: мало ли, для красоты повесили. Именно оно и привлекло Амилину.

Точнее, то, что скрывалось за ним.

– Ух ты, – протянула Эли. – Это дверь! Ты знала?

– Нет, – покачала головой Ами, после чего воровато оглянулась. – Давай залезем внутрь?

– Конечно, залезем! – тут же навострилась Элинор. – Открывай! Что там?

Несмотря на жгучее любопытство, девочки открывали зеркало-дверь медленно, словно не желая рушить тайну. Они ожидали обнаружить небольшую комнату, может быть, чулан, однако перед их взором предстал целый подземный зал, о размерах которого без света можно было только догадываться. Элинор пошарила по стенам справа и слева от входа и с радостным писком обнаружила выключатель. Вспышка света и…

– У-у-у! – восторженно выдохнули обе подружки, заходя чуть глубже и разглядывая раскинувшиеся богатства.

Наши любопытные барышни стояли на узкой крутой лестнице, спускающейся на несколько ступеней вниз к подвалу, заваленному всяким хламом, кирпичами, откровенным мусором и мешками. Несмотря на обилие предметов, свободного места оставалось так много, что можно было бы дискотеку устроить при желании.

– Тс, – вдруг шепнула Ами. – Кажется, охранник идёт.

И действительно, шаги, сопровождающиеся покашливанием, быстро приближались к коридору с раздевалками и, разумеется, зеркалом, за которым стояли Амилина с Элинор.

– Закроем дверь! – решила Ами, но её подруга мыслила в унисон ей и уже кончиками пальцев осторожно подтягивала зеркало на себя, закрывая их в подвале.

Эли оставила крохотную щёлку, убедилась, что опасность миновала и гораздо спокойнее повернулась назад к тайнам, ждущим активного вмешательства двух малолетних детективов.

– Как можно скрывать от учеников секретные комнаты? – задумчиво проронила Амилина, аккуратно спускаясь вниз.

– Тогда б они не были секретными, – справедливо рассудила Эли. – Хотя мне страшно при мысли, что всё это могло пройти мимо нас!

Она тоже спустилась и теперь разглядывала коллекцию швабр, сиротливо ютившихся в углу между объёмными мешками и коробками со строительным мусором. Эли стало интересно, что такого в школе сотворили со швабрами, чтобы они выглядели такими драными. Схватки дежурных на импровизированных мечах, быть может? Или осенью граблей для опавшей листвы не хватило? А вдруг учителя по вечерам, отправив всех детей домой, играют в кёрлинг в коридорах, используя журналы вместо шайбы? Фантазии фантазиями, а что-то ведь со швабрами произошло. Крайне интересно, решила Элинор.

Амилина прошла дальше к разновеликим горкам кирпичей, на которых свалили испачканные рулоны ватмана. Ами осторожно развернула верхний – стенгазета древних по её меркам времён. Большая часть чернил и карандашей давно выцвела, но можно было угадать, что газету ученики делали на 9 мая. Почему она здесь? Амилина порылась в кусках ватмана, видимо, служивших одеялом для сонных кирпичей. Больше всего ей понравилась фотография класса, где руководителем была их Макарчук, но лет на пятнадцать моложе.

– Смотри, тогда наша зануда выглядела почти человеком, – весело сказала Ами.

Элинор оторвалась от своих швабр и дырявых мячей, лежащих неподалёку. Они похихикали над очевидными шутками, моментально пришедшими в уставшую от сражений голову, а затем продолжили исследование вместе.

В конце концов, девочки определились с фаворитами своих находок. На третье место они, долго споря, отправили полуразложившееся пианино. В нём не хватало больше половины клавиш, струн и даже корпуса. Бедняжку заметили не сразу, потому что инструмент стыдливо скрывался за занавесками из брезента. На второе место подружки сразу поместили большую коробку с красивейшими, но немножко испорченными театральными костюмами. Как можно было положить их ко всему этому хламу, оставалось загадкой, но зато Эли с Ами вдоволь повеселились, прикладывая каждое платье по очереди и представляя, кого можно в нём играть на сцене. А почётное первое место в списке «находка месяца» заняла сама комната. И верно – непонятное угловатое помещение, где обнаружились дополнительные, абсолютно бесполезные, лестницы, само по себе являлось образцом тайных искусств.

– Ох, жаль, конечно, но надо выбираться отсюда, – протянула Амилина.

Эли согласно хрюкнула, хлопая на прощание пианино по крышке.

Однако сказать было легче, чем сделать. Подойдя к выходу, девочки с тревогой поняли, что проход заблокирован.

– Как ты так плотно закрыла дверь?

– Я её не закрывала, там щель с два пальца оставалась! – оправдывалась Элинор.

Узницы пытались толкать, бить и даже пинать дверь-зеркало, но всё было бесполезно. Коварный проход не поддавался ни на сантиметр. Через пять минут девочки уже в панике колотили дверь, не думая, как будут оправдываться перед охраной и учителями за нарушение школьных правил. Ответа не последовало, хотя шум поднялся неслабый.

– Да где они там? В кёрлинг играют? – с отчаянием в голосе спросила Эли у закрытой двери.

– Чего? – несмотря на весь страх, Амилина удивилась.

– Да так, – отмахнулась подруга. – У тебя телефон ловит? У меня – нет.

– И у меня, – угрюмо заключила Ами. – Может, поищем лом? Не удастся поддеть дверь – так хоть звук от железки громче.

Стараясь не поддаваться страху, девочки вернулись к обследованию подземного зала, казавшегося теперь не таинственным и интересным, а зловещим и неуютным. Лом не нашёлся, зато в одном из многочисленных закоулков скрывался широкий ассортимент лопат, способный удовлетворить запросы даже искушённого дворника. Радость Ами с Эли была недолговечной: проклятое зеркало словно заколдовал кто – новые удары на неё не произвели никакого впечатления.

– Мне кажется, она с нами играет, – злобно прошипела Эли.

– Кто?

– Да эта зловредная наглая дверь! Она нас сюда сама заманила, – насупилась Элинор. – Она знала, что мы не пройдём мимо.

– А потом сама захлопнулась так плотно, что не открыть, да и звук принципиально не пропускает, – с иронией поддакнула Ами.

– Ты смеёшься, а она всё слышит!

Амилина снисходительно подняла руки, показывая, что сдаётся. Ей казалось, Эли частенько жертвует логикой ради красивой истории. Ами была уверена, что в такие минуты её подруга оказывается глуха к разумным доводам.

– И что нам тогда делать, раз уж против нас выступает столь могучий противник? – скептически спросила она.

Элинор устало опустилась на лестницу, подложив под себя сменную обувь.

– Может быть, попросить её открыться?

– Это как «Сезам, откройся»?

– Ами, – укоризненно одёрнула подругу Эли. – Если у тебя есть хорошие идеи, предлагай. А иначе не смейся над моими.

– Извини, – примирительно сказала та, садясь рядом. – Наверное, меня смутило, что ты прицепилась к бедной двери, будто она твой личный враг.

– Ну, надо же нам как-то выбраться отсюда, – уныло буркнула Элинор.

– Сама дверь тебе не поможет. Надо придумать что-то…

– Я всё равно считаю, что здесь что-то не так, – прошептала Эли тихо, хотя думала уже совсем о другом. – Знаешь, может, ты и права, – внезапно продолжила она уже громко.

– Я права? – удивилась Ами нехарактерной покладистости подруги. – Я, конечно, права… А в чём?

– Может, нам нужно мыслить шире? Нам нужно выбраться отсюда, верно? Но ведь не обязательно через эту дверь.

– Тут есть другие? – оживилась Амилина.

– Понятия не имею! – с улыбкой ответила Эли. – Но это же тайная комната, тут должны быть тайные двери! Иначе… – она замялась, – иначе я так не играю.

Строго говоря, делать девчонкам всё равно было нечего, а долго сидеть на одном месте в ожидании отряда полиции, вызванной обеспокоенными родителями, они не привыкли. Оглядев комнату ещё раз, Ами подумала, что в словах подружки имелся смысл. Подземный чулан вряд ли задумывался как уютное место для отдыха. Значит, все эти лестницы и дыры в полу имели цель (по крайней мере, при строительстве).
 
Представив, как выглядит план школы, девочки пришли к выводу, что одна из лесенок вела когда-то в туалеты, а ещё одна явно наружу. Однако оба хода были намертво забетонированы. С ямами в полу дела обстояли ещё хуже: казалось, строителей охватила лень, и они клали или не клали пол по настроению. Призвав на помощь всю фантазию, Эли с Ами решили, что через некоторые ямы раньше могли проходить трубы.

– Если б тут был проход в канализацию, – вздохнула Ами. – Как по телевизору всегда показывают.

– Ты бы ползла по этим вонючим коридорам? – сморщила носик Эли.

– Не знаю, – честно призналась Амилина.

– Тут должен быть какой-то выход! – упрямо воскликнула Элинор, в сердцах пиная ближайший ящик. Он казался прочным и внушительным, но на деле развалился на куски при первой же возможности.

– Хм… А ты видела эти ступеньки?

Ами со скоростью света убрала то, что не разломала Эли, и перед их взором предстала маленькая, ранее скрывавшаяся из виду, лесенка, ведущая к чему-то, подозрительно напоминающему люк.

– Он открыт. Он должен быть открыт! – тон Элинор, скорее, настоятельно советовал люку не испытывать судьбу и не стоять на пути двух испуганных и уставших искательниц приключений, нашедших, наконец, выход.

Ами решила, что ей сегодня больше везёт на открытые двери, и честь пробовать выпала ей.

– Шварк, – недовольно сказал люк, неохотно открываясь ровно настолько, чтобы девочки могли пролезть.

– Фу-у, живём, – с громогласным облегчением выдохнула Ами.

– Надеюсь, там нет крокодилов или крыс, – с сомнением произнесла Эли, а затем взяла лопату из коллекции. На всякий случай. Несмотря на любовь к героизму, девочка медлила, не желая окунаться в сумрак коридора.

Ами включила фонарик на телефоне и первой храбро отправилась в неизвестность.

– Ну что, как там? – немного нервно спросила из светлого подвала Элинор.

– Крокодилы не нападают, василиск не шипит, даже тараканов не видно, – отрапортовала Амилина.

Эли поспешила присоединиться, тоже включив фонарик. В целом, открывшийся ход не так уж отличался от подвала, разве что света не было. Те же кирпичные стены, ямы и кучи строительного мусора у стен. Если бы не страх, девочки бы задержались здесь надолго. Было что-то в этих коридорах таинственно-атмосферное, как любили обе школьницы.

– Что ж, осталось теперь найти выход отсюда, – старательно изображая храбрость, сказала Эли и подтолкнула Амилину вперёд.

Она ожидала, что любой ход из подвала приведёт их через несколько метров к улице и школьному двору. Но вперёд, насколько хватало света от хилого фонарика, виднелись одни камни и мусор.

– В тех сказках, что ты читала, героям тоже хотелось повернуть назад, сесть под пианино и ждать, когда их обнаружит отряд спасения?

Элинор попыталась звучать буднично, но не была уверена, вышло ли у неё убедительно. Она сама не понимала, почему ей так сложно идти вперёд. Эли всегда первая рвалась туда, где опасно. Ей нравилось побеждать страхи и становиться сильнее. Однако сейчас девочка была растеряна.

– Сомневаюсь, что в сказках бывает отряд спасения, – уныло ответила Ами.

Элинор хотела сказать, что вместо отряда спасения в сказках всегда есть волшебник, старец, фея на худой конец, которые объясняют правила и дают магические предметы. Не успела она оформить мысль, как услышала жалобный стон Ами:

– О, нет!

– Что там? – быстро спросила Элинор у Аминой спины.

– Развилка, – пожаловалась та.

Воцарилось краткое, но красноречивое молчание, во время которого обе пытались найти хоть малейшую подсказку.

– Всегда можно пойти назад, – наконец устало буркнула Ами, откидывая волосы с лица. Видок у обеих был весьма потрёпанный.

– Я просто хочу домой, – громко вслух, словно не Ами, а кому-то ещё, произнесла Элинор.

– Ты чего?

Эли потупилась. У неё была идея, но она побоялась высказать мысль вслух. Ей казалось, что слова по какой-то причине важны. В сказках так всегда бывает. А Эли верила в сказки, потому что волшебство, как и она сама, спорило с привычными границами.

– Да так, – наконец проронила Элинор. – Не бери в голову.

– Давай разделимся и пройдём по пятнадцать шагов в разные стороны. Я не знаю, что ещё делать.

Ами взяла поворот направо, а Эли – налево. Обе неосознанно старались делать шажки поменьше. Никаких изменений, казалось, не было. У Ами складывалось впечатление, что они блуждают по одному и тому же зацикленному отрезку коридора. Элинор могла бы согласиться с ней, если бы неожиданно не наткнулась на ответвление от своей дороги.

– У меня снова развилка, – жалобно крикнула она подруге и случайно уронила телефон.

От удара тот выключил свет, и на несколько секунд, что потребовались девочке на поиски пропажи, Элинор оказалась в кромешной тьме. Сзади послышались скорые шаги: это Амилина услышала шум и побежала на выручку.

– Стой, – вдруг взволнованно шепнула Эли. – Вернее, иди сюда, но выключи свет.

– Что случилось? – оживилась Ами, следуя просьбе. – Ты что-то нашла?

– Посмотри туда, – Элинор показала рукой в только что найденный рукав коридора. – Видишь?

– Да… Мне кажется… – неуверенно начала она.

Впереди метрах в десяти виднелась малюсенькая полоска света, пересекающая ход, словно призрачная граница.

– Если что, назад идти просто: направо и ещё раз направо, – подбодрила Элинор, легонько пихая Ами, чтобы та снова шла первой.

Амилина скорчила недовольную гримасу, но потом вспомнила, что в темноте её абсолютно точно не разглядеть, и покорилась своей сегодняшней роли первопроходца.

Надежда стучала в висках так отчаянно, будто хотела вырваться и самостоятельно исследовать источник света. Ами продвигалась медленней, чем могла бы, невольно боясь спугнуть полоску. Однако чем ближе они подходили, тем яснее она становилась. Более того, Элинор могла поклясться, что слышала неясные звуки, которых раньше не было ни в подвале, ни в лабиринте. Обуреваемая силой надежды, она даже не вспомнила о мифических крокодилах.

– Лестница, – счастливо выдохнула Ами, почти подбегая к выемке в стене.

– Лестница! – радостно повторила Эли, спешно следуя за подругой.

Обе не раздумывая кинулись вверх, не заботясь о том, куда могут выйти. Дверь оказалась не заперта, и девочки вывалились в помещение, сильно напоминающее подъезд жилого дома. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к освещению, да понять, что произошло.

– Почтовые ящички, – нежно проворковала Элинор, поглаживая ближайший блок как лучшего друга. – Перильца… Двери…

– Нормальный мир, – блаженно поддакнула Амилина. – Без пыли, кирпичей и непонятностей…

– Хм, а где мы, кстати?

Ами важно прошла к входной двери, открыла её, дабы увидеть улицу, затем закрыла, подошла назад и громко, почти истерически рассмеялась.

– Это твой подъезд, – сквозь смех проговорила она. – Мы к тебе домой пришли!

– Да ладно?!

Элинор не поверила и побежала проверить самостоятельно.

– Невероятно! Если б зеркало было гарантированно открыто, я б каждый день в школу подземным ходом бегала!

После того, как первая волна радости от спасения прошла, Эли с Ами почувствовали усталость. Сказалось долгое напряжение от страха, да и шесть уроков до этого давали о себе знать. Подружки разошлись по домам, оставив лопату рядом с ходом, выведшим их из закоулков подземелий.

На следующий день Амилина специально сделала крюк, чтобы зайти за Эли в подъезд и ещё раз посмотреть на дверь, ведущую к тайным лабиринтам. Обе в полном шоке уставились на ровную гладкую стену, где ещё вчера была откровенная наглая дверь. Стоит ли говорить, что никакой лопаты там тоже не оказалось.

– Это не-нор-маль-но, – покачала головой Эли, пытаясь объяснить стене всю гамму своих чувств.

У Ами не нашлось слов. Она лишь тихонечко развернулась и улиточным шагом поплелась в школу, размышляя, существует ли подвал на самом деле. Элинор ничего не оставалось делать, как тащиться следом. 

Несколько дней после подземного приключения девочки ничего не предпринимали. Им хотелось переварить и осмыслить произошедшее. Проблема Макарчук отошла на второй план, однако где-то в тайных комнатах сознания подружек решение зрело само собой. И вот, когда Элинор и Амилина задумчиво сидели на полу в домике у Эли в гостях, долгожданный план родился сам собой.

– Если история с подвалом за зеркалом меня чему и научила, – без предисловий заговорила Элинор, – то это тому, что мыслить надо шире.

– Ты о чём?

– Я тогда всё хотела сражаться с дверью, а ты помогла мне подумать об обходных путях.

– Хм, – призадумалась Амилина. – Мы воюем с Макарчук, но это неправильно. Ты это хочешь сказать?

– Да, пожалуй… Наш враг не она, а скука на уроках.

– Ве-е-ерно, – протянула Ами, соображая всё быстрее и быстрее. – И нам совсем не обязательно пытаться обхитрить её новыми способами общения на расстоянии.

На составление последнего плана у подруг ушло от силы пять минут. В этот раз обе были уверены, что всё сработает.


– Ну что? Как у тебя? – нетерпеливо спрашивала Эли после на редкость спокойного урока русского языка.

– У меня почему-то вышло стихами. Вот – полторы страницы, – похвасталась Амилина.

– Ха, у меня тоже полторы примерно, но прозой.

– Следующей после математики будет музыка, можем почитать на ней!

Подружки весело зашагали в сторону столовой, обсуждая, насколько же потрясающим оказался их последний план. А дело было вот в чём.

Амилина и Элинор договорились, что на уроке будут писать рассказ или новеллу (если хорошо пойдёт, то и повесть) на одну и ту же тему, которую выберут заранее перед занятием. Сегодня они писали о дверях, главной горячей теме последних дней. У Элинор получилась зарисовка от лица старинных ворот, ведущих в замок, а Амилина в форме стихотворения четырёхстопным амфибрахием рассказывала о могуществе дверей, замков и ключей.

– Ты знаешь, – шепнула Элинор Амилине, прочитав на уроке музыки её творчество, – теперь всё правильно.

– А главное, – согласилась та, – ведь мы действительно занимаемся русским языком!
Девочки засмеялись на весь класс, но стушевались, поймав суровый взгляд Алисы Витальевны.

– Давай теперь петь, – шепнула одна другой.

– Ты первая.

– Давай хором.

http://proza.ru/cgi-bin/login/page.pl - 3 глава.