Трясина

Дождь. Проклятый дождь застилает окно и весь мир впереди. В этом пронизывающем и безысходном дожде нет ничего хорошего. Как там поется в песне, которую он должен считать своей? Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть… Страшны. Он ненавидит ездить в дождь. И ненавидит, когда солнце падает на лобовое и выделяет все неидеальности грязного стекла.
Вася смеётся: тебе бы только машину мыть.
Нет, он ненавидит мыть машину. Он ненавидит дождь. В таком дожде можно потерять душу – от тоски она развалится на пазлы, как в детской у Кирилла. И если он умрёт в этот дождь, потом никто не сможет собрать его душу в картинку. Ни жена, она не знает его, ни сын, ни дочь, на Бог, никто. Мог бы Толя, но где он, этот Толя.
Про Толю он думал каждый день. Двадцать три года этой своей жизни он думал про Толю. С того момента, как забрал документы из аспирантуры и до сегодняшнего дня.
Пал Фёдрыч, я же на время. Сейчас заработаю немножко и вернусь в науку.
Да-да, – опустив глаза и уставившись в кипу бумаг вторил седой профессор.
Ну правда, куда я без науки.
Угу.
Ну не сердитесь на меня.
Это твоя жизнь. Но я должен предупредить:  всего успеть нельзя. В этой жизни нужно постараться успеть что-то…
Они хорошо попрощались, тепло. Павла Фёдоровича не стало спустя восемь лет. Восемь лет было у него, чтобы спокойно вернуться. Ну, если не совсем спокойно, то хотя бы…
Чёртов дождь. Фуру несёт, ей плевать на дождь, она уверена в себе, как его жена. Через восемь лет родилась Кристина, не до того было, чтобы бросать. Дом строили, в квартире ремонт…
Как же ему хотелось домой, только не в дом, где жена и дети, там нет своего угла, книги перенесли в баню, лекции давно выбросили, в доме у него только свой узкий шкаф-колонна. Куда-нибудь. Где можно выпить чаю, почитать, подумать. Чёртов дождь мешает думать, страдай.
Толя, наверно, как и прежде, занимается наукой, пишет монографии, преподаёт студентам. Он бы не смог. Конечно, смог бы! Нечего и думать! Смог бы.
Жена тогда сказала: хорошая работа. И деньги. И она была такая красивая, такая тонкая. Длинные волосы.
И он ушёл в дальнобойщики.
На год, не больше, – договорились они с женой. А потом дом, квартира, детей учить.
Он остановился у “Редкости” – маленькой забегаловки на трассе, где пил кофе. В такой дождь нельзя без этого, пусть он и немного опоздает.
Приглушенный свет, Лариса у кассы, пахнет булками и морковью. И, главное, окна так удачно завешены бордовыми занавесками, что не видно дождя.
В углу сидит Толя. То есть, конечно, не Толя, так не бывает в жизни, а мужик очень на него похожий. Поджарый, в мягком пиджаке и джинсах, уставился в ноутбук и тянет второй эспрессо (чашки Лариса не убирает). Он так похож на Толю, что можно подумать, будто это его сын.
Спросить что ли, – думает он.
Толя оборачивается, меняется в лице и радостно кричит:
Сёма! Ты?
Он берёт чашку, пальто и ноутбук и садится к нему. Они обнимаются и жмут друг другу руки.
Я не верю. Сёма.
И вдруг. Лицо Толи темнеет, он выглядит встревоженным:
Ты как? Почему здесь? Что случилось?
Я же так и работаю дальнобойщиком.
Да, я про… Что-то в твоём лице. Такое. Тяжелое.
Аааа. Устал. Дождь
Дождь.
Через десять минут они смеются и заказывают по компоту.
Пал Фёдрыч меня постоянно подкалывал, мол, вернётся Семён, выгоню тебя, бездаря. А ты видишь как. Жалко.
Ну, семья.
А расскажи…
Жена, сын, дочь. Дом построили. Квартиру вторую купили.
Угу.
Всё хорошо.
Рад за тебя.
А ты как?
Ну если о квартирах, то пока в ипотеке. Одну выплатили с женой. У меня дочка. И развелись. Женился снова. И снова в ипотеке. Жена смеётся, говорит, хорошо, пока не выплатим, будем вместе. Работаю. Защитил докторскую. Ты не читал?
Нет. Я вообще не интересуюсь. Забыл.
Да, – Толя  задумался, – Странно. Я всегда думал, это твоё.
Ну. Жизнь.
Жизнь.
Слушай, а где вы живёте? Может, в театр вместе входим как-нибудь? Не знаю, на концерт. Я узнаю у студентов, что там в этом сезоне.
Ну.
Угу, понял. Пойду кофе ещё возьму. Будешь?
Да мне ехать скоро.
Понимаю.
Давай, бери.
Ага, я быстро. Хоть ещё с тобой поговорить.
Он приносит две белые чашки. Лариса косится на них с интересом.
А ты как тут?
Да у жены дачка в этом направлении. Она поехала на электричке утром, а я после лекций к ней. Она тоже преподаёт. У нас три дня свободных, вот и решили на природу.
Хорошо.
Да…Сём, а ты счастлив? Не пойму, что не так в тебе.
Да устал, говорю же, Толь. Ничего.
А к врачу?
К какому? Зачем?
Ну так, провериться. Знаешь, когда заматываешь себя, а потом жизни не видишь. Нет, ты-то, конечно, видишь побольше, чем я. Тут в отпуск вырвешься, а всё равно статьи пишешь на пляже…
Я понял, о чём ты.
Сём…
Он выходит в туалет. Проклятый дождь. Всё портит. Смотрит на себя в зеркало. Умывается холодной водой. Смотрит ещё раз. Тяжело падает на пол. И рассыпается на тысячу деталей. Это город: пазлы с кусками магазинов, институтов, кафе. Там нет только дома. Его дома.

21.01.2022