Это было зимой

­Однажды зимой, возвращаясь домой с работы, я вышла из вагона трамвая. На улице было темно. Все пассажиры перебежали дорогу. После недавней травмы позвоночника я передвигалась медленно и не успела перейти дорогу на зеленый свет. Навстречу в обратную сторону медленно подъехал трамвай.

Вдруг я увидела, как выскочил водитель трамвая и вместе с каким-то мужчиной подошли к середине первого вагона и стали что-то вытаскивать из-под него. В темноте было плохо видно. Вокруг никого не было. Когда я пригляделась, то увидела, что они тащат тело человека. Быстро положили на рельсы трамвая, который шел в противоположную сторону. Потом они сели в трамвай и умчались. Я едва успела разглядеть в темноте номер трамвая. Человек лежал на трамвайных путях, а у меня после травмы не было сил и возможности оттащить его. Я стояла на трамвайных путях, чтобы водители следующих трамваев не переехали случайно пострадавшего. Это был парень лет тридцати, у него была разбита голова. Он корчась от боли, постоянно повторял "Я плохой", " Я плохой", и пытался снова выползти на дорогу. А я схватив из последних сил его за воротник, ругалась, пытаясь найти слова, чтобы его  останавить. Даже маму вспомнила, которая его ждёт дома!

Улицу переходил парнишка лет 16-ти и девушка лет 25-ти. Я попросила их помочь перетащить молодого человека с рельс. И придержать его, чтобы он как магнит, не полз к релльсам. Потом бросилась через дорогу к телефону-автомату, чтобы вызвать милицию и "скорую" помощь. Девушка также пыталась вызвать "скорую" по мобильному телефону. Пришлось бегать несколько раз. "Скорой" не было. Милиция приехала минут через тридцать. Мы оформили протокол, и ждали врачей. Несмотря на мои неоднократные звонки, их все не было. Наконец, я увидела единственную "скорую", но она ехала в обратном направлении и, как оказалось, по вызову. В отчаянии я потребовала, чтобы лейтенант остановил эту машину. После некоторых колебаний он выполнил мою просьбу. Врач "скорой" помощи сначала отказывалась забрать парнишку, но я продолжала их убеждать и настаивать, чтобы они забрали пострадавшего.
Вы понимаете, у меня вызов! - пыталась вразумить меня врач, - я не могу изменить решение диспетчера. Уверенная в своей правоте, я решительно обратилась к чувствам молоденького лейтенанта:
"Лейтенант! В данной ситуации Вы имеет полное право перенаправить машину и вызвать другую машину к больному."
При свете фонаря я наконец разглядела огромную рану на голове, лицо мужчины как-то странно  уменьшилось от потери крови.
В конце концов, - уверенно и деловито продолжала ч настаивать с железными нотками в голосе - человек с черепно-мозговой травмой не может валяться на морозе! Вы обязаны его забрать!

Наконец общими усилиями мы втиснули молодого человека в карету "скорой помощи". И убедились, что машина отправилась в сторону больницы. Следом, сделав исправления в протоколе, уехала милиция. Я поблагодарила молодого человека (не знаю его имени), который помог оттащить пострадавшего с рельс. А он мне ответил: "Так меня учил мой отец - помогать людям".

Что было с пострадавшим - не знаю. Имени его я не спросила, не до того было. Ведь на улице мороз был. Девушка убежала еще раньше

2010 год
­