Селёдка

Селедка

Семен медленно доедал совершенно пресный, безвкусный суп, то и дело поглядывая на бумагу, что принес доктор на обходе.
- Вот, Семен Иванович, согласие на операцию, подпишите.
- А если не делать, тогда чего?
- Ну, конечно, можно и не делать, подлечим медикаментозно, но все это до поры до времени, язва - штука непредсказуемая, в любой момент может себя проявить, и, знаете, не с лучшей стороны. Диета, алкоголя ни-ни, нервы в узде держать, нагрузки физические по минимуму и, конечно, лечение регулярно.
- Чего-то я побаиваюсь, все-таки резать страшновато.
- А я вас не тороплю, посоветуйтесь с женой, подумайте, в план мы вас поставили на четверг, а сегодня еще вторник, время есть.
Врач, сделав обход, удалился, и тут вскорости нагрянул ураган - жена Галя с причетами, уговорами, руганью. А Семен привычно молчал: «Чего связываться, уж тридцать пять лет слушаю, а слово вставить некуда».
- Ну, как знаешь, твоя жизнь, - бросив пакет с минеральной водой и сухарями на край кровати, дернулась супруга и демонстративна вышла.
Разложив содержимое, Семен тяжело выдохнул: «Да, задача. Ей легко рассуждать, не ей пузо резать». Тут принесли обед: белесый, без единой жиринки, суп, липкий несоленый рис и чуть закрашенный чай с сахаром, больше ему по диете ничего нельзя, обострение.  Выпив горсть пилюль, он принялся за трапезу, размачивая сухари в пресном супе. Семен любил хорошо покушать, Галка его хоть баба вредная, три пилорамы заменит и от пяти собак враз отбрешется, но готовит вкусно, пальчики оближешь. А тут тебе ни соли, ни вкуса, одно слово - пища. Отставив пустую тарелку, голод не тетка, есть захочешь - и такое улетит, Семен достал корреспонденцию, Галина принесла по его просьбе что-нибудь почитать. Открыв на середине глянцевый журнал, он пробежал глазами по верхней строчке: «Возьмите слабосоленую селедочку и, выбирая, обратите внимание на изгиб спины и брюшка, брюшко должно быть плотное и толстое. Ухватите рыбу двумя руками за края хвостика и резко переверните на сто восемьдесят градусов, затем медленно потяните в разные стороны, освобождая филе от хребта и ребер. Аккуратно нарежьте крупными кусочками розовое гладкое филе, сверху посыпьте зеленым лучком, а с края уложите несколько упругих головок лука с молодым пером. Сверху полейте приготовленную сельдь нерафинированным подсолнечным маслом для аромата. Рядом в тарелку положите несколько горячих картошин, сваренных в мундире, чуть надавите вилкой и сдобрите сливочным маслом».
Семен сглотнул слюну и продолжил: «Достаньте из морозильной камеры запотевшую бутылку и обязательно в граненую стопку тонкой струйкой для стабилизации температуры напитка, медленно протягивая, налейте водки до середины, как раз на один глоток». Чувствуя, как слюна поднимает язык, Семен Иванович покосился на документ, закашлялся, подавившись. А глаза сами цепляли строчку дальше: «На горбушку черного бородинского хлеба положите кусочек селедки, сверните луковое перо спиралькой и макните в соль, выпейте напиток, прочувствовав мягкость вкуса, закусите луком, а следом отправляйте в рот слабосоленую рыбу с хлебом и горячей картошечкой. В хорошей компании можете повторить несколько раз».
Перевернув страницу, больной обнаружил большое красочное фото описанного выше, глаз не мог воспринимать картину, наполняясь слезами, в животе заурчало.
- Вот ведь Галька… - ругнулся он, зло швыряя журнал на тумбочку.
Он еще раз посмотрел на бумагу, потом на соседа, разгадывающего кроссворды, чуть помедлив, сказал:
- Володя, ручку дай на минуту.
- Чего?
- Ручку, говорю, - встав с кровати, Семен Иванович подошел к соседу, прихватив документ, одним росчерком поставил роспись.
- Решился? - удивленно спросил сосед.
- Надеюсь, что выживу, а то как без селедки-то…
Володя закрыл кроссворд и призадумался.