Ты моя нежность. Глава 36

— Хватит тебе так себя изводить! — Стелла проснулась от очередного достаточно громкого разговора норвежцев и села на кровати. — Ты дела свои все позабрасывал уже! Соображаешь вообще, что делаешь? Я понимаю, что она твоя, жена, я понимаю даже, что она моей любимой сестра, и она мне тоже дорога, как родственница, но мы сами можем за ней пока присмотреть. Ты вторые сутки все деловые звонки сбрасываешь. Захотел разориться? Магнус, в глаза мне посмотри! Опять повелся на бабу, как в прошлые разы? Ты же уже один раз едва не потерял все. Второй раз выбраться не удастся, помяни мое слово! 

“Господи, неужели снова драться будут?” — с легкой паникой подумала девушка, поднимаясь на ноги и накидывая на себя теплый халат. Подошла к двери и замерла, продалжив подслушивать. 

— Отстань от меня, пожалуйста! — голос старшего норвежца был хриплый, усталый. Она хорошо понимала его. Видимо, Линда была для него не просто очередной фиктивной обложечкой в его идеальной светской жизни. Зацепило нашего кризисника не по-детски. — Я сейчас буду поступать так, как считаю нужным! 

— Опомнись! Ты что, собрался вернуть ее домой, когда у тебя только шалаш останется? Мне кажется, она не из той породы, что будет строить ваше счастье в нищете! Как считаешь? 

— Ты не понимаешь, что ли? Она из-за меня в больнице теперь. Это я не прислушался к её плохому самочувствию, да ещё полез к ней в этом положении! В итоге имеем то, что имеем. 

— Встряхнись, блин! Для тебя сейчас главное восстановить ее! Возможно, уже и не в первоначальное состояние, но хотя бы чтобы жила полноценно! Для этого тебе тоже нужны будут деньги, и немалые! 

— Да что ты заладил, деньги-деньги… Делами занимаются сейчас заместители, для чего их держать тогда. А у меня, считай, отпуск! 

— С прошлым твоим отпуском, — девушка услышала, как Бьерн сделал акцент именно на это слово, - ты едва не остался без половины бизнеса. Так что давай, даю тебе два дня, придти в себя, а потом снова вливайся в струю, иначе скатишься, как дед Хендрик! Что от их империи осталось в итоге? Кроме того, что дядюшки теперь ходят у тебя в подчинении. 

— Ладно, хватит, я все понимаю. Сейчас позвоню ребятам, раздам ЦУ, потом я еду в больницу! И это не обсуждается! 

— Хорошо, но ты сам сегодня будешь ночевать тут нормально, всю ночь в кровати, если нужно, то и успокоительное тебе вколю и это тоже не обсуждается! 

На том, в принципе, и порешили. 

Он уснул на стуле, вымотанный многодневным недосыпом, прямо возле ее кровати, ведь девушка все еще не проснулась после инъекции обезболивающего. В душе он все еще продолжал безумно укорять себя за всё с ней случившееся. Принимал ее страдания очень близко к сердцу. Навещал каждый день, сидел до вечера, и все равно ему не было покоя. Не хотелось ни есть, ни спать. Не было сил работать. Да, Бьерн был прав. Он очень привязался к девушке, слишком сильно даже для того, чтоб во время ее беспомощного состояния перестать адекватно думать. 

А еще ему было ее очень жаль. Она была еще слишком мала, и на нее уже свалилась такая гора не самых легких испытаний. И кто бы сейчас не говорил Магнусу о том кресте, который каждый человек вынужден нести на себе всю жизнь, но лично сам Магнус считал, что некоторые люди своих испытаний совсем не заслуживали, и их преподнесла им не судьба, а нечто иное, что существует в природе, гораздо более беспощадное. 

Сквозь сон в этот раз он почувствовал легкое прикосновение к лицу, и невольно вздрогнул, пытаясь проморгаться и понять, где он находится. Когда же, наконец, вернулась резкость, то норвежец невольно улыбнулся. Линда полусидела напротив него, немного бледная, но все же очень красивая. 

— Как себя чувствуешь? — спросил мужчина и, взяв ее за руку, коротко прикоснулся к ней губами. — Проверил, никакого запаха. 

— Будто меня локомотив трахнул в миссионерской позе! — хихикнула девушка, поглядывая на его вытянувшееся лицо, но потом посуровела. — Не с чего больше вонять. 

— Ничего, не грусти, я куплю тебе нового. 

— Ты честно не понимаешь? — младшая сестра немного нахмурилась. — Друга за деньги не купишь! Что бы ты почувствовал, если бы убили твоих любимейших псов Тигриса и Титануса, или, например, Неро? Он же не только дорогой жеребец, он еще и верный спутник! 

— Погрустил бы немного и усвоил этот урок. — норвежец тоже нахмурился. — Не будем начинать скандал. Мне было очень неприятно искать тебя по всей области. Так что тут подумай сама над тем, что ты делала все это время. 

— Уф, да, хватит. Я уже поняла, что ты мне этим будешь тыкать еще года четыре! 

— Не буду, пару раз с тебя хватит, думаю, дальше сама сделаешь уже, наконец, правильные выводы. И еще, ну прекрати ты вгонять меня в краску, я понимаю, что у тебя язык крайне острый, но блин, тут уже я теряюсь. Ты же Принцесса! 

— Слушаю и повинуюсь, Ваше Величество! — шутливо поклонилась ему девушка и тряхнула гривой темных волос. - В случае чего, можете смело отшлепать меня по всем мягким местам. А еще лучше выпороть, как шаловливую кобылу! 

После этих слов замерли все. Замер Магнус с открытым ртом и цветом лица, который было крайне сложно описать словами. Замерла Линда, слегка ошарашенная произведенным эффектом. Замерла в дверях молодая врач, которая заглянула в этот момент в палату, проверить больную. 

— Ой, простите! — выдохнула она и выскользнула из помещения. 

Линда покатилась со смеху, охая и хватаясь за зашитый живот. 

— Ну едрить тебя через коромысло, Линда! — выдохнул Магнус и кинулся вслед за врачом. Опять ему придется объясняться и краснеть. 

— Ой, блин, сейчас швы разойдутся! — кудахтала от смеха девушка, пока пыталась взять себя в руки. — Господи, какие же все тут правильные, даже послать некого! Ой, блин! Фух! 

— Ты точно дьяволица, — Магнус заглянул в палату и крепко притворил за собой дверь, — Что ни фраза, то уже готовый компромат! Разве так можно? 

— Ну что, уже и пошутить нельзя? — девушка демонстративно надула губки. 

— Не надо меня брать на свои эти бабские штучки, не проймешь! — норвежец приподнял правую бровь. Но все же снова взял ее за руку и поцеловал кончики заживающих после порезов пальчиков. — Если делаешь что-то, то делай это с душой, а не наигранно. Сама знаешь, играть я не хуже твоего умею! 

— Ой, какие мы правильные, будто даже хрен после туалета только в одну сторону укладываешь. 

— Ты опять? 

— Да все, молчу-молчу. Ну настроение у меня такое, на пошлые шутки потянуло. Не все же время сидеть тут, скучать и грустить о том, что у меня теперь на теле на один уродский шрам больше! 

— Я большие деньги заплатил за то, чтоб этот самый шрам у тебя был как можно меньше. Они не посмели калечить твою красоту. 

— Но внутренности подчикали, — вздохнула девушка, — и тут почему-то я даже не удивляюсь. Наверное, это закономерный итог моей жизни. Такие, как я, не должны размножаться. 

— Принцесса, мы что-нибудь придумаем! Технологии развиваются стремительно, и когда ты захочешь ребенка, врачи уже придумают что-то стоящее. А нет, так наймем суррогатную мать. Или усыновим кого. 

— Да пока я захочу, ты найдешь уже себе ту, которая в принципе сможет сама выносить и родить.   

— Зря ты так, Принцесса, я уже не в той возрастной категории, чтоб менять женщин, подобно предметам гардероба. Да и статус не тот, при котором привлекают разного рода краткосрочные связи. 

Линда не нашлась, что ответить на его слова, только прикрыла глаза и хмыкнула. Приподнялась выше и ткнулась лбом ему в щеку. Мягко, легко и со всей нежностью, на которую была способна. 

— Ты такой взрослый, а мне иногда кажется, что мы ровесники. Наивный большой мальчик. Кому, как не тебе знать, насколько мерзкой и непостоянной бывает эта жизнь. К сожалению, я не верю в сказки, не верю в любовь с первого взгляда и подобное ему. Я вообще не верю в любовь. Ты мне дорог за то, что вытащил меня из хаоса. Я благодарна тебе за это, ты привлекаешь меня, как мужчина. Твой запах, внешние данные. Острый ум, необъяснимое притяжение, все это заставляет меня гореть изнутри. Но я не могу назвать это любовью! 

— Ты слишком цинична для своего юного возраста. — мужчина приобнял жену и притянул ее к себе ближе. — Но, я надеюсь, что со временем твое маленькое каменное сердечко оттает, и ты снова станешь соответствовать образу маленькой и наивной девочки. 

— Которая лезет в трусы взрослому мужику. Не смеши меня, дорогой! Уж кем-кем, а наивной я точно никогда не буду! — она коротко чмокнула мужа в нос и отстранилась, сев обратно на кровать. По всему было видно, что ей все еще было некомфортно, хотя рана заживала довольно-таки быстро. — Езжай домой! Ты слишком печешься обо мне. Весь с лица спал. Засыпаешь на ходу. Не могу спокойно наблюдать за тобой таким. Мне уже намного лучше, поэтому можешь не проводить тут сутки напролет. И еще, не надо укорять себя в моей болезни, пожалуйста! Сама дура хороша. 

Магнус грустно ухмыльнулся, покачал головой и встал, разминая уставшую спину. 

— Хорошо, поеду, но завтра вернусь. Когда высплюсь хорошенько. Что тебе привезти? 

— Колье золотое. 

— С какими камнями? 

— Ты чего, серьезно? Я ж пошутила! Побрякушек не надо! Пока. Привези мне то, от чего мне будет тепло на душе. — она прижала к груди подушку и мечтательно прикрыла глаза. 

— Любишь загадки? — мужчина тоже сделал вид, что крепко задумался, но лишь только на мгновенье, а после коротко поцеловал ее в губы и быстрым шагом вышел прочь из палаты. 

Линда проводила его внимательным взглядом, после чего взяла в руки смартфон. 

— Привет, да, поговорила с ним, да, все хорошо, вроде бы перестал дергаться! Да, ну, надеюсь, что возьмется за голову. Да, Стелла, ну хватит уже выговаривать. Только что уже порцию подобного получила! Не надо включать мамочку, пожалуйста! Не сейчас! Мне тут уже папочку по полной включили! Да, уже нормально почти. Да, ну, думаю, уже скоро выпишут. Спасибо, вот как раз к тебе и приеду! Чтоб не скучала. Зря я что ли такое путешествие проделала? Давай, ага, до связи! 

Она отключилась и улыбнулась чему-то своему. Снова включила смартфон и надолго залипла в просматривании фотографий в чьем-то инстаграмском профиле. 

На следующее утро, как ни странно, Магнуса рядом не оказалось. Зато вместо него на стуле сидел большой бурый плюшевый мишка с огромными, выразительными глазами, будто у кота из мультика “Шрек”, и черным бантом на шее. Рядом на тумбочке стояла большущая корзина с самыми разнообразными сладостями и торчащей запиской. 

Недоуменно приподняв бровь, девушка двумя пальцами выудила записку и развернула ее: 

“Прости, что не смог сегодня быть с тобой, но, как оказалось, появились неотложные дела. Пришлось вернуться в Питер. Надеюсь, угадал с подарком. Если будет очень страшно, то Мишка защитит тебя от всех опасностей! Целую, неверующая моя!” 

— Значит, в Питер вернулся! — Линда нахмурилась и взяла в руки мягкую игрушку. Честно сказать, она даже не знала, что и подумать, по этому поводу.   

В принципе, он же ее не бросил. Но все равно уехал. Ее все еще юный разум негодующе взревел, но тут же она вспомнила, что перед этим сама даже на мгновенье не задумалась, что он может почувствовать, когда она убегала прочь, возвращаясь к Стелле. Да, тогда чувства окружающих ее людей девушку не волновали. И ей внезапно стало стыдно. 

Линда вздохнула, пытаясь выкинуть из головы нехорошие мысли, после чего посадила медведя перед собой и уставилась ореховыми глазами в его грустные пуговицы. 

— Ну что, Михаил, вы, говорят, можете защитить меня от всех страхов в мире? И как же вы с такими грустинками, можете защитить хоть кого-нибудь? 

Она покачала игрушку из стороны в сторону, показала язык, пощупала, в надежде, что сие чудо плюшевой индустрии заиграет какую-нибудь примитивную мелодию, но нет, игрушка была на редкость безмолвной и глупой. И в этот момент она случайно задела на голове медведя какую-то кнопку, и милый ласковый взгляд сменился на агрессивный злобный. А рот ощерился десятком острых клыков. Вот тут и раздался долгожданный записанный звук. Рык тиранозавра, вперемешку со змеиным шипеньем. 

Линда вытаращила от неожиданности глаза, даже чуть отпрянув назад и так и сидела, держа игрушку на вытянутых руках. 

— Охренеть подарочек! — выдохнула она, и хихикнула. — Ну, теперь понятно, как он меня от всего мира защитит. Забавный до дрожи! Ну, Михаил, думаю, мы с вами подружимся! Осталось вас медсестрам представить! Могу предугадать их реакцию. Пройдемте, за неимением под рукой иного попутчика, прогуляемся с вами, мой дорогой друг! 

Она быстро поднялась на ноги. Немного скривилась от боли, стрельнувшей в правый бок, обула мягкие тапочки, взяла игрушку под мышку и не спеша побрела по широкому больничному коридору.