Наши корни. Глава 7. Лысый месяц

   
Так называли меня мои сверстники, когда хотели меня обидеть, напоминая этими двумя словами мой природный физический "недостаток". Об этом "недостатке" моя мать рассказывала так. Через несколько часов после появления меня на свет божий, когда первый раз подали меня матери на кормление, она обратила внимание на мою головенку, покрытую густыми, черными вьющимися, шелковистыми волосами, к которым на самой макушке, как ей показалось, прилипла ярко белая пушинка. Мать осторожненько смахнула "пушинку", а она продолжала крепко держаться на той же макушке. Это не в малой степени удивило мать. Она стала тщательно рассматривать и ощупывать "пушинку". Оказалось это не пушинка, а клочок кипенно-белых волос, который располагался почти на макушке правильным серпиком, напоминая по форме луну.

Отец не раз рассказывал, что серпик белых волос я унаследовал от моего прадеда Матвея Степановича. У него была точно такая метка на волосах головы.
Слово  лысый употреблялось у нас не в смысле отсутствия волос на голове, а в смысле того, что часть волос имеют белую окраску. Так, например, лошадей, имевших на лбу белую звездочку или другую форму, называли - "лысым". Этот термин и был перенесен на людей, у которых часть волос были белыми.

Приблизительно лет до 5, до 6 я не знал истинного значения двух слов, приведенных в названии раздела. Поэтому, когда меня называли -"лысым" или "месяцем", я никак не реагировал. Но когда я повзрослел и понял, что мои товарищи в пылу гнева употребляют эти два слова для того, чтобы подчеркнуть мою неполноценность, я возмущался и вступал в драку с обидчиком. Я бросался с кулаками на обидчика, даже если он был старше и сильнее меня. В этих случаях, конечно, я был бит. А иногда, изловчившись, я бил противника по носу и разбивал его. Из носа начинали течь, к моему удовольствию, красные "сопли". Это вызывало у наблюдавших смех и одобрение. В этих случаях мой "враг" отступал, садился на корточки и ждал, когда перестанет идти из носа кровь. Я торжествовал. Но это продолжалось недолго. Дня через два-три, а то и через неделю, пострадавший от моего случайно удачного удара по носу, ловил меня и тоже разбивал мне нос. Теперь он торжествовал, а я садился на корточки и обливался горькими слезами ни от боли, нет, а от обиды.

Чем больше я обижался и свирепел, когда меня ребята дразнили "лысым" или "месяцем", тем чаще, на этой почве, возникали у меня с ребятами конфликты. Ребята как нарочно не выпускали из губ два обидных для меня слова. Как потом, значительно позже, я узнал, что употребляя эти слова, мои товарищи и не думали наносить мне обиду, а пользовались ими в силу укоренившейся привычки. А меня все равно обижало и я переживал за такой "большой" свой физический "недостаток".

Однажды пришла мне в голову мысль избавиться раз и навсегда от лысины, от месяца, чтобы не слышать больше никогда обидной клички от товарищей. Но как? Сколько я не напрягал свой умишко, ничего не мог придумать. Спустя месяца два я неожиданно набрел на одно средство, которое, как мне казалось, должно помочь осуществить задуманное.

Глубокой осенью отец зарезал борова. В те годы со свиней шкуры не снимали. С них тщательно выдергивали щетину, а потом всю свиную тушу на костре опаливали. Для дергания щетины отец дал мне , Саньке и сводной сестренке по изготовленной им дергалке. Дергалка представляла собой березовую палочку длиной 10-12 сантиметров, толщиной, примерно 2-3 сантиметра, с вбитым с одного конца гвоздем. Таким несложным орудием мы освобождали забитых свиней от щетины. Оно-то и показалось мне средством,при помощи которого я освобожусь от злополучного клочка белых волос.

На другой день, улучив момент, когда мачеха была в хате одна, я подошел и подал ей дергалку со следующими словами:
"Мама, выдергайте, пожалуйста, все белые волосы, что растут на моей голове..."

-Як так выдергать? Ты же не порося, а неразумно дитя. Чого ты вдруг надумал выдергать то, чим тебя отметил сам господь бог.Це е знак дида твоего батька. Он всю велыкую и счастливую твою жизнь буде ограждать тебя от всего дурного и приносить тебе у всякого добра.

"Мама, так они же каждый раз смеются надо мной. Это же страшно обидно, когда они то и дело напоминают мне о том, что я "лысый", что у меня на голове "месяц".

-Смеются? Да хай смеются. А ты, голубок, не обращай на цый смих ни якого унимания. А еще лучше смийся и ты. Як воны начнут смеяться, а ты тоже смийся, но не укоем разе не сырчай и цый смих за обиду не принимай. Да перестань мазюкать цыи билы волосы фестубаром. (Фексутуар - красящее вещество, мазь в тюбике продавалась в аптеке. Некоторое время этой мазью я пользовался. Это было замечено моими товарищами, и они еще больше смеялись).

Простая неграмотная женщина дала мне мудрый совет. Всякий раз, когда товарищи, обращаясь ко мне, называли меня "лысым", я отвечал:

"Подожди, Колька, я у месяца спрошу".

-У кого ты спросишь?

"У месяца!"

-У месяца?!

"Да".

От неожиданности Колька растерялся. Он, хмыкнув, убежал.

Это заметили стоявшие здесь товарищи и разразились дружным смехом. Они смеялись уже не надо мной, а над Колькой Суховерковым. (Колька Суховерков старше меня года на два-три, озорной и большой насмешник, который больше всех потешался над моим "уродством"). Я смеялся громче всех и больше всех.

Так я стал реагировать на поддразнивания меня моими "лысым" или "месяцем".
Я строго придерживался советов мачехи, и это помогло мне освободиться от насмешек моих друзей над клочком белых волос. Даже у Мишки Бочкарева, со временем, отпало желание дразнить меня "лысым" или "месяцем".