Переправа

     Октябрьские ночи на Днепре были холодными, даже морозными. Осенний порывистый ветер со стороны реки приносил промозглость и сырость.  С береговой кручи капитан Уманский видел, как свинцовый купол небес в бледно-жёлтых разводах лунного света нависал над тёмной гладью реки, и от этого пейзажа на душе становилось неуютно и тоскливо. Только редкие вспышки ракет озаряли на какие-то мгновения эту темень. Солдаты, измученные ожесточенными боями с фашистами за последние месяцы, спали прямо на земле, сгрудившись друг подле друга, дабы согреться. Костров нельзя было разводить, чтобы не обнаружил враг.
    С конца августа Красная Армия победоносно гнала оккупантов с родной земли из-под самого Курска все дальше на запад, через Украину. От германцев уже освободили Слобожанщину и Донбасс. Рафаил знал, что командованием запланирована большая наступательная операция и их инженерному батальону поставлена задача возвести переправу через Днепр для перехода основных сил на противоположную сторону реки -  для решающего броска на Киев.
    Еще днем командир батальона майор Реутов поручил это важное дело  своему начальнику штаба капитану Уманскому.
- В этом узком месте реки нам необходимо возвести переправу. Определиться с местом и доложить! – распорядился комбат. – Дотемна нужно все подготовить, а утром начать работы. За невыполнение приказа… сам знаешь, что будет.
     Ознакомившись с обстановкой на местности, Рафаил предложил  возводить переправу в лощине с крутым спуском.
-Что за чушь ты несешь?! – возмутился Реутов. – Хочешь сорвать наступление главных сил! А если техника юзом пойдет вниз, образуется затор или  раздавит, на хрен, часть переправы. Нам с тобой тогда не только звездочки на погонах посрывают. С нас шкуру живьем сдерут! И в первую очередь с тебя. Не соображаешь, что  ли! Вон там, на пологом, возводить будем! Подъезд идеальный и, главное, удобно.
 - Риск возведения переправы в лощине, безусловно, есть. Только на отрытом пространстве мы как на ладони у «фрицев», - возразил Уманский.
- Не рассуждать, капитан, а выполнять!
- Есть, товарищ майор.
    Уманский с личным составом приступил к подготовительным работам, хотя его постоянно терзали сомнения в правильности принятого Реутовым решения. Но приказы старших начальников в армии подчиненные не обсуждают, а выполняют. Хотя из опыта он хорошо знал, что необдуманные решения командиров на фронте могут привести к катастрофическим последствиям. Ведь у Рафаила  это не первая переправа. За два года войны сколько у него их   было -  не сосчитать. Но эта, через Днепр, была самая важная: впереди Киев! А еще у него с немцами были собственные счеты, за которые он жаждал расплатиться сполна.
     От пристального взгляда в едкую темноту перед взором Уманского, словно в кино, представали картинки счастливой довоенной жизни, когда были живы жена Фаина и маленькая дочурка. Они втроем гуляли по Крещатику, и хохотушка Сонечка, веселясь,  вприпрыжку,  настойчиво звала родителей в ботанический сад или зоопарк. Они с ели самое вкусное в мире мороженое и запускали в небо разноцветные воздушные шары. Все это было как вчера. У Рафаила защемило сердце.
- Не спится, капитан? – прервал воспоминания Уманского чей-то знакомый голос.
- Никак нет, товарищ подполковник, - ответил Рафаил, узнав командира полка Берцова.
- О чем думаешь? - спросил его Берцов, прикрывая ладонью огонь папиросы.
- Как переправу будем возводить.
- Переправа – это важно. На нее вся надежда.
- Знаю. Оттого и муторно на душе. Как первый экзамен в жизни.
- Тебе не впервой. Справишься. Одна надежда на тебя, капитан, и на бойцов твоих. Перед наступлением на Киев нам этот плацдарм позарез нужен, - твёрдо сказал комполка.
- Нужен,- тяжело вздохнув, произнес Уманский.- Эти гады там такую оборону организовали, такие укрепления соорудили,  что так просто их не взять. Скольких ребят в этот раз не досчитаемся, товарищ подполковник!
- Да разве только здесь? Война, брат, понимаешь ли.
- Война…
-  Ну, ты слюни-то не распускай! Не узнаю я тебя, Рафаил. Настроение твое мне не нравится.
- Да я в порядке, товарищ подполковник.
- Вот это дело другое. Опять про своих вспомнил?
- Так точно.
- Держись, капитан! – сказал Берцов, по-дружески похлопав Уманского по плечу.- А комбат твой где? Спит, наверное?
-Не знаю, товарищ подполковник. Позвать?
- Не нужно, сам найду. А ты иди, вздремни чуток.  День завтра тяжелый будет, - сказал Берцов, уходя в темноту.
         Чуть забрезжил рассвет, и солдаты инженерного батальона, невзирая на усталость и утренний заморозок, приступили к работе.  Они четко и слаженно  выполняли команды Уманского. Окоченевшие руки бойцов порой не удерживали деревянные стойки и те, выныривая на поверхность, сбрасывали их в холодную воду или торпедировали лодки, опрокидывая их набок вместе с людьми. Солдаты, преодолевая быстрое днепровское течение, снова забирались в лодки  или, находясь прямо  в воде,  удерживали бревна, загоняли их заостренными концами в грунт. Благодаря нечеловеческим усилиям над мутной, разящей холодом поверхностью воды к противоположному берегу стала выдвигаться  переправа. Вдруг округа стала наполняться монотонным ревом.
- Товарищ капитан, «рама», - прозвучал взволнованный голос солдата.
           Рафаил с тревогой всмотрелся в небо и в сером мареве увидел немецкий разведывательный самолет.
- Всем на берег! Быстро! – приказал капитан.- Только без паники!
       Солдаты, не первый год воевавшие рядом с Уманским, сразу всё поняли.
- Почему прекратили работы?- кричал комбат Реутов. – Всем назад!
- Это не имеет смысла,- ответил Уманский.
- Ты что, под трибунал захотел?!  Командованием запланирована атака! Сам Жуков здесь!
- Да хоть Сталин.
- За такие слова!..
- Не бузи! Без тебя знаю. Только переправу в лощине нужно было возводить.
- Пока я еще командир!
      С небес приближался нарастающий рев. Черным вороньем «юнкерсы» двигались к переправе. Бомбы со свистом сыпались с высоты прямо не переправу.
    Мертвенно бледный Реутов смотрел на плавающие опоры и щепки на взбаламученной  днепровской воде. Переправы словно и не существовало.
-Нежно доложить командиру полка,- прокричал Уманский.
Реутов будто не слышал своего начальника штаба.
- Что теперь будет?- невнятно лепетал комбат.
- Трибунал, – произнес кто-то из солдат. - А вот и сам Берцов.
 Комбата как током пронзило, он  промямлил:
- Товарищ подполковник…
- Где?! Где переправа?!
- Разбомбили… Немцы разбомбили…
- Да вы отдаете себе отчет?!
- Товарищ подполковник…-  промямлил Реутов
- Да я вас под трибунал! Я тебя лично расстреляю, сволочь!
- Жуков! Смотрите, Жуков! Настоящий! Живой! – послышались голоса солдат.
     Берцов обернулся назад и увидел крепкого телосложения человека с маршальскими погонами, с надвинутой на глаза фуражкой. Он шел жестким, решительным шагом в сопровождении генералов. Комполка бросился к нему с докладом.
- Отставить! Какому идиоту пришла мысль возводить переправу именно здесь?! – резко произнес Жуков.
- Тут место удобное,- пролепетал Реутов.
- Удобное для кого?! Для немцев?! Кто руководил возведением переправы, подполковник?
- Майор Реутов, - ответил Берцов.
- Майора от должности отстранить. Толкового офицера ко мне!
- Капитан Уманский! Это начальник штаба батальона, товарищ маршал.
- Подойдите, капитан! Осмотреться и  подыскать место для переправы!
    Рафаил смотрел на воспаленные глаза Жукова, чувствовал его пронизывающий, беспощадный взгляд.
- Я предлагал возвести переправу левее, в лощине. Спуск крутой, но место идеальное.
- Почему сразу там не возводили?- резко спросил Жуков
- У меня есть командир, товарищ маршал.
- В солдафонство играете, подполковник Берцов! А вам, капитан Уманский, приказ: к вечеру переправа должна стоять. Если не вся техника переправится на ту сторону, то…
- Так точно, товарищ маршал Советского Союза!
- Действуйте, если все понятно!..
     В строго указанное время танки один за другим переправлялись на противоположный берег Днепра. Уманский с солдатами находился в ледяной воде. Лес не выдерживал нагрузки, стойки иногда ломались, всплывали на поверхность, и тогда  приходилось подставлять вместо них свои плечи. Последний танк передвигался по переправе с погруженными в воду гусеницами.
- Товарищ маршал Советского Союза, - доложил Рафаил,- ваше задание…
- Молодец, капитан! И ребята твои молодцы! – сказал Жуков, крепко пожимая руку начштаба. - Семью хочешь увидеть?
    Уманский, промокший насквозь, продрогший до самых костей, еле вымолвил посиневшими губами:
- Это невозможно.
- Почему же! Где находится семейство?
- В Бабьем Яру.
- Прости,- сказал Жуков. – Прости, не знал.
     Маршал похлопал Уманского по плечу и, отстегнув со своего кителя орден Красного Знамени, вложил его в ладонь Рафаила. – Потом награду оформите, подполковник Берцов.
     Машины скрылись из виду, а Рафаил продолжал стоять, зажав орден в мокрой ладони.