Война часть третья. Детство, опалённое войной

             Двенадцатого августа 1941 года Алексея Васильевича Воронцова вызвали в штаб Западного фронта. Там он получил новое задание. Его группе предписывалось изучить глубину эшелонированной обороны противника в районе Смоленска.
             Пятого августа город был сдан, но под Смоленском продолжались вестись ожесточённые бои.
             К месту боевых действий группа прибыла на автомашинах в час ночи 13 августа. Линию фронта перешли сразу. Задача, поставленная командованием, предусматривала глубокий рейд в тыл врага настолько, насколько это было возможно. Через каждые пять километров нужно было брать в плен немецкого офицера и сразу же доставлять его на нашу территорию.
             В состав группы входило двадцать семь человек. Алексей и двое его бойцов, владеющих немецким языком, были переодеты в немецкую форму.
              Группа успешно выполняла задание и углубилась в немецкий тыл уже почти на шестьдесят пять километров. Ее командир с двумя бойцами остался около деревни Белый Холм. Они сидели в засаде и наблюдали.
             Часов в восемь вечера к одному из домов на окраине деревни в сопровождения двух мотоциклистов подъехала легковая автомашина. Вышедший из нее представительный майор скрылся в избе. Стало понятно, что он здесь живёт.
              Разведчики решили продолжить наблюдение. В конце концов, у дома остался лишь один мотоцикл с мотоциклистом и часовой у дверей.
             Алексей со своими бойцами потихоньку подошли к дому, где обосновался майор. Они не прятались, но старались не привлекать внимания.
             Будучи в форме немецкого капитана, Алексей не вызвал особой тревоги у часового. К тому же его сопровождали фельдфебель и рядовой. Наверное, важная птица.
            Алексей толкнул дверь. Это послужило сигналом для его людей. Они бесшумно сняли часового и мотоциклиста. Один из них сразу же проверил исправность мотоцикла и количество топлива.
              Тем временем сам командир зашёл в дом. Майор, раздевшийся до пояса, мылся у таза с водой. Стоявший рядом ефрейтор поливал ему из ковшика. Алексей громко представился майору на чистом немецком языке с баварским диалектом. И пока фашист переваривал его слова, он ударил ефрейтора ножом в сердце. Майор тут же получил могучий удар кулаком, от которого потерял сознание.
            На столе лежал большой толстый портфель из жёлтой кожи. Связав майору руки и ноги, и, забив кляпом в рот, Алексей взвалил его на плечо, не забыв прихватить и важный портфель.
            Связанного немца аккуратно вместе с портфелем погрузили в коляску мотоцикла. Теперь им предстояла непростая задача доставить его живым в расположение штаба Западного фронта.
             Завели мотоцикл и потихоньку поехали в сторону выезда на дорогу, ведущую к Смоленску. Проехав километров десять, развернулись в обратном направлении. Когда стемнело, увеличили скорость движения. Когда позади осталось около тридцати километров, Алексей остановился, чтобы обсудить сложившуюся обстановку.
               До переднего края не менее сорока километров. Часы показывали 22.30. Решили доехать до ближайшего немецкого контрольного пункта, а там действовать по обстановке.
           По прямой преодолели еще около двадцати километров. Дорога вывела на невысокий холм. Ребята остановились на его вершине и огляделись. Впереди километрах в пяти были видны маскировочные огоньки от автомашин и вспышки сигарет в темноте. Скорее всего, это и есть немецкий контрольно-пропускной пункт.
            Пользуясь темнотой, подобрались к нему вплотную и забросали гранатами. Уцелевших фашистов добили из двух автоматов.
            Проехали еще километров десять по шоссе. Погони не наблюдалось. До линии фронта оставалось чуть более десяти-двенадцати километров.

             Вплотную к линии фронта на мотоцикле подъехать едва ли удастся. Поэтому решили продвинуться вперед еще немного, а затем свернуть в лес. Однако дорога была ровной и пустой, и потому сворачивать с нее не спешили. Лишь, когда до проволочных ограждений и очередного немецкого поста оставалось чуть более километра, Алексей свернул вправо.
              Мотоцикл чуть не влетел в воронку от снаряда. Пришлось сбавить скорость. Это мало помогло. Воронки были на каждом шагу. Скорость снизили до минимума. Ехали пока не уперлись в ряды колючей проволоки. Лишь тогда бросили мотоцикл и пошли пешком.

            Чтобы не тащить пленного на себе, немецкому майору развязали ноги. Километров через пять впереди показались вражеские окопы. Между ними удалось проскочить незамеченными.
              По ничейной полосе проползли к нашим окопам. Что было делать? Форма немецкая, оружие немецкое, документы немецкие. Одна надежда была, что красноармейцев должны были предупредить о возвращении группы.
               Когда до советских окопов оставалось метров пять, они стали кричать: «Помогите». Бойцы помогли перебраться через бруствер. Алексей на русском языке попросил позвать командира. Подошедшему командиру взвода - младшему лейтенанту он предложил связаться со штабом фронта и сообщить о том, что на его участок обороны вышла группа фронтовых разведчиков с пленным немецким офицером.
              Лейтенант доложил об этом ротному, тот - комбату, комбат - командиру полка и так далее. Под конвоем разведчиков отправили в штаб полка, куда через два часа подъехал уже знакомый Алексею капитан НКВД. Командир группы обрадовался ему, как родному. Они с радостью обнялись.
            Капитан рассказал, что бойцы его группы перевели через линию фронта одиннадцать немецких офицеров. Правда, при этом были потери – один погибший и один тяжело раненый.
            Пока проверяли добытые ими сведения, вся группа Алексея дислоцировалась на знакомой базе в Малаховке. 14 августа для ее усиления прислали переводчика с немецкого языка и радиста в звании сержанта, тоже с глубоким знанием языка.
            Вечером того же дня позвонили из штаба фронта. Согласно поступившему приказу, вылет в тыл врага для выполнения нового задания был назначен на 01.00 часов 15 августа. Таким образом, группа получила на отдых всего несколько часов.

             Вылет предстоял из аэропорта Мячково. Пакет с заданием Алексей получил только в самолёте. После знакомства с его содержимым командир группы прошел в кабину пилотов. Его интересовал вопрос, смогут ли они приземлиться на той же площадке, откуда забирали их группу при выполнении предыдущего рейда. Летчики обещали это сделать при условии, что позволит обстановка.
            Алексей не любил, когда группа прыгает с парашютом. Он считал, что купол парашюта виден издалека, разброс парашютистов большой, да и враг, посчитав купола, будет иметь представление о количественном составе группы. А приземлившийся самолет немцы, если и засекут визуально, то не сразу поймут причину посадки.

           Обстановка позволила приземлиться в нужном месте. Времени на выгрузку ушло меньше минуты, парашюты оставили в самолёте, и он опять улетел в сторону Польши, а затем, сделав крюк, ушёл на Москву.
           Алексей построил свою команду и сообщил приказ командования. Группе предстояла разведка в глубоком тылу врага. При необходимости разрешалось совершать диверсии.
          Алексей решил начать разведку с ближайшей узловой станции. До нее было около тридцати километров. До места добрались к десяти часам утра.

            Переодевшись в немецкую форму, командир с группой своих «немецких» товарищей направился к коменданту станции, якобы, чтобы выяснить, где находятся его чемоданы, присланные ему из Берлина.
            От начальника станции Алексей узнал, что поезд из Берлина прибудет только через два дня. За время разговора он подметил стоящий на путях состав с артиллерией и грузовыми автомашинами. При этом на одной открытой платформе под брезентом угадывалась легковая автомашина и три мотоцикла.
             Алексей решил устроить на станции переполох, и под шумок угнать два грузовика, легковую машину и мотоциклы.

            Разведчики дождались, когда к станции подъехал немецкий бензовоз. Он заправился от одного из пяти вагонов-цистерн, стоящих отдельно от остальных. Далеко отъехать от станции бензовоз не успел. Разведчики решили, что он им нужен больше, чем фашистам. Нейтрализовав водителя и охрану, они забрали его себе. Отогнали в лесной массив и замаскировали ветками.
             С наступлением темноты решили действовать. Неслышно зашли на станцию, уничтожили караул, заминировали вагоны с боеприпасами.
             Для пущего эффекта вручную подогнали вагоны с топливом к вагонам с боеприпасами и артиллерией. С платформы согнали два грузовых «Опеля» с тентом, три мотоцикла и легковую автомашину «Мерседес».
            Когда отъехали на достаточное расстояние, Алексей ракетницей, отобранной у дежурного фельдфебеля, поджёг станцию. Небо тут же озарилось багровым светом. Очень скоро начали рваться снаряды, осколки от которых разлетались в разные стороны.
            Алексей решил на некоторое время затаиться на территории бывшего пионерского лагеря, откуда для него и его пионеров началась война.
            Технику спрятали в ближайшем овраге. Продуктов питания у отряда осталось на три дня. Через пару дней Алексей планировал добраться до соседнего города, где предполагал выяснить информацию о расположении ближайших немецких частей, а заодно и разжиться продуктами.
             К удивлению разведчиков, кухня в пионерлагере работала, даже электричество было подключено. Алексей достал из тайника, сделанного еще в июне, запас продуктов. По его расчетам теперь их должно было хватить на пару недель.
             Разведчики еще не успели перекусить, как прибежал боец, дежуривший на парашютной вышке. Он заметил приближение вражеской техники. Группа рассредоточилась и приготовилась к бою.
            Шесть немецких мотоциклистов минут двадцать покрутились вокруг лагеря. И не обнаружив ничего подозрительного, перекурили и уехали дальше по дороге.
            Алексей принял решение на следующее утро добраться до ближайшего города и, выдав себя за немецкого офицера, зайти в комендатуру. Комендант должен быть в курсе о дислокации немецких воинских частей.

             Больше месяца разведчики, выдавая себя за немцев, собирали сведения о противнике, время от времени проводя диверсии на значимых военных объектах.
             Наконец был получен приказ возвращаться своим ходом через линию фронта, и по пути навести шороху в тылу у врага.
             Однако не успела колонна разведчиков, состоявшая из двух грузовиков, легковой машины и трех мотоциклов, выехать на дорогу, как попала в засаду.
               Немцы заблокировали движение разведчиков с двух сторон и открыли огонь. Пришлось вступить в бой. Судя по всему, немцы не ожидали активного сопротивления, а были уверены, что разведчики сдадутся сразу. Бой стал для них полной неожиданностью. Это помогло отряду, неся значительные потери, выскочить из ловушки.
               В бою потеряли десять человек. В группе осталось лишь семнадцать бойцов, из них пять были ранены. Оторвавшись от погони, разведчики сделали круг и снова вернулись на место засады. Пешком от погони все равно было не уйти. Их загонят на болота, закидают минами, а потом затравят собаками. А здесь есть шанс разжиться транспортом, который, пока основные силы немцев прочесывают лес, остались охранять лишь восемь человек. Кроме того, командиру показалось, что в суматохе боя и отступления они захватили с собой не всех раненых.
              Охрану, чтобы не привлекать внимание выстрелами, вырезали ножами. Подобрали своих погибших, среди них, действительно, оказался один раненый. На двух грузовых автомобилях рванули вперед.
               Пока немцы соображали, что к чему, разведчики проскочили вперед километров на семьдесят. На пути оказалась узловая железнодорожная станция. Задание навести шороху в немецком тылу никто не отменял.
             На станции находились четыре эшелона. Один с танками, второй - с боеприпасами, скорее всего, артиллерийскими снарядами. В третьем двигался к фронту пехотный полк, причем, в трёх последних вагонах находилось стрелковое оружие и боеприпасы к нему. Какой груз находился в четвертом эшелоне, определить не удалось.
            В ходе внезапного нападения разведчики перебили комендантский взвод, заминировали гранатами двери каждого вагона с солдатами. Погрузили в автомашину пулемёты, патроны и гранаты. Заминировали остальные составы, и ушли со станции. Во время этого боя Алексей был ранен в плечо.
 
            На станции начали рваться снаряды. Немецкие солдаты выскакивали на улицу, подрываясь при выходе из вагонов. Разведчики тем временем продолжали движение в сторону Смоленска. 10 сентября Смоленская битва закончилась, наши отступили, линия фронта отодвинулась в Восток.
             Стало очевидным, что сходу к своим не прорваться. Тем более, с ранеными. Им оказали первую медицинскую помощь. Но этого было мало. Нужен квалифицированный уход, а главное, лекарства.
             Отъехав от станции километров на пятьдесят, разведчики свернули в лес. Машины спрятали в низине, закидав ветками. Похоронили убитых, «зализали» раны, отдохнули. В шестнадцать часов командир решил выдвинуться к линии фронта. До Смоленска оставалось около двухсот пятидесяти километров.
              При выезде с лесной дороги на автостраду передняя машина едва не столкнулись с легковым «Опель-Адмиралом». Из него выскочил высокий полковник и с бранью набросился на водителя грузовика. По команде Алексея разведчики выскочили из кузова, перебили полковничью охрану, а самого полковника и сопровождавшего его толстенького майора крепко связали.
             При них обнаружили два больших пухлых портфеля полные карт и каких-то бумаг. Все это добро прихватили с собой. Офицеров сопровождали три мотоциклиста. Пустые мотоциклы скатили на просёлочную дорогу, забрав канистры с бензином, и слив остатки топлива из баков.
             У пленных узнали пароль. Теперь ехать стало безопаснее. Движение продолжили на двух автомашинах - грузовой и легковой. В «Опель-Адмирале» поместилось пять человек, вооруженных двумя пулеметами. Три бойца ехали в кабине грузового автомобиля, а девять человек с пятью пулемётами, шесть раненых и два пленных офицера находились в кузове.
            Алексей понимал, что бензина до линии фронта едва ли хватит. К тому же перейти ее с ранеными и двумя пленными будет очень проблематично. Поэтому во время движения группа по рации связалась со штабом. Там, учитывая сложившуюся ситуацию, согласились на эвакуацию самолетом.
             Он должен был прилететь в 01.00 на площадку действующего в этом районе партизанского отряда. Добраться до партизан было необходимо не позднее полуночи.
            Пока это было возможно, ехали на машинах. Затем спрятали автомашины и пулемёты с патронами, а сами пошли лесными тропами.
            На место вышли вовремя – около полуночи. Самолёт немного задержался и прилетел в районе двух часов ночи. Лётчики оказались их старыми знакомыми. Быстро загрузились, взлетели и взяли курс на Москву. На аэродроме их так же ждал старый знакомый - «Опель», и автомашины медицинской помощи.
            Как всегда, в Москве состоялся разбор их диверсионной деятельности. Но придраться было не к чему, и их перестали допрашивать. Группа получила отпуск на трое суток.
             В Москве Алексей узнал, что за пленного майора, которого вместе с документами захватили во время предыдущей операции, он награжден орденом «Красной Звезды». Оба его напарника в том деле получили медали «За Отвагу».

           Большинство ребят из группы, получив краткосрочный отпуск, разъехались по домам, благо, многие жили в Москве или в Подмосковье. Алексей тоже пошёл домой. Ему очень хотелось увидеть маму и отоспаться. Ведь он не видел её больше двух месяцев. Мамы дома не оказалось, и Алексей решил прилечь отдохнуть. Однако не вышло. В гости к нему нагрянул теперь уже хорошо знакомый капитан НКВД.
            Алексей достал бутылку водки, открыл банку тушёнку, привезённую с собой, налил и себе и капитану. Выпили по чуть-чуть. Алексей рассказал о своих приключениях, капитан о своей работе.
             Зачем приезжал капитан, Алексей так и не понял. Но потом они еще не раз встречались, и капитан, которого звали Николай Попов, всегда помогал Алексею.
Собираясь уходить, капитан спросил:
- Ты понимаешь, почему за твоей группой прислали самолет?
- Догадываюсь, - ответил Алексей. – Думаю, что в первую очередь, он прилетел не за нами, а за пленным полковником и его документами. Да и майор, наверное, важная птица.
- Соображаешь, - сказал капитан.
 На этом и расстались.

           Практически все отведенные на отпуск три дня Алексей проспал. Когда же, наконец, он выспался, то понял, как же сильно болит его раненое плечо.
             Пришлось обратиться в ближайший к дому госпиталь. Оказалось, что в горячке боя он не заметил, как в плечо попали две пули. Одна прошла навылет, а другая застряла в кости.
            Не обратившись вовремя за квалифицированной медицинской помощью, Алексей теперь думал, что руку ампутируют. К счастью, в госпитале работали хорошие врачи. Руку удалось спасти. Но на больничной койке Алексею пришлось провести две недели, а потом еще неделю ходить на перевязки.

             Пока командира не было, его заместитель - лейтенант Максим Козин сформировал новую группу. Он по примеру Алексея набрал в тех же школах десять разведчиков и десять снайперов. Обучение группы продолжалось на даче в посёлке Малаховка.
              Когда из госпиталей вернулись раненые, в составе разведгруппы вместе с командиром насчитывалось сорок два человека. Еще двое бойцов продолжали лечение. Теперь в группе был свой военврач. По настоянию Алексея в нее включили молодого доктора, который совсем недавно окончил медицинский институт.

             Отряд Алексея не стали дробить на более мелкие группы. Успешными действиями в тылу врага он доказал эффективность своей тактики. Не подвела она и во время следующего задания штаба фронта. Правда, в ходе его выполнения группа Алексея потеряла семь человек убитыми и шесть ранеными.
            По решению штаба фронта для дальнейшего сбора разведывательной информации и проведения диверсионной работы его отряд оставили в лесах под Смоленском. Активно работая в тылу врага, группа потихоньку обрастала бойцами из числа выходивших из окружения красноармейцев и местных жителей, превратившись в настоящий партизанский отряд. Во время битвы под Москвой он активно участвовал в диверсиях, помогая защитникам столицы.
              В мае 1942 года штатных разведчиков отозвали на «большую землю». Сам же отряд продолжал борьбу с немецкими захватчиками в тылу врага, и являлся базой для проведения диверсий и сбора разведывательной информации.
 
             В том же, 1942 году, Алексею присвоили звание капитана, а еще через год – майора. В сентябре 1944 года он вместе со своей группой разведчиков взял в плен двух немецких генералов. Весь отряд наградили, а Алексей Воронцов стал подполковником и Героем Советского Союза.
            После окончания войны, в 1945 году, его направили в Англию. Его работа за границей до сих пор является государственной тайной. Известно только, что он побывал во многих странах Европы и Америки. И даже получил звание лейтенанта Королевского флота.
            В 1960 году, после выполнения важного задания, он был вызван в Москву. Теперь уже полковнику Алексею Васильевичу Воронцову вторично было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая звезда» и ордена Ленина. Более того, его секретная заграничная миссия была отмечена ещё одним орденом Ленина.
           Однако вскоре после возвращения в Советский Союз его очень засекретили. Военную форму и награды носить ему было запрещено. А сведения о его военной службе составляли государственную тайну.

            После смерти матери квартира в Москве отошла государству. Воронцову выделили жилье в подмосковном Жуковском и устроили работать в ЦАГИ. Тут пригодилась его довоенная специальность инженера-механика. Но образования не хватало, и Алексей поступил учиться на заочный факультет Московского авиационного института (МАИ) и успешно его окончил.
             При оформлении на работу в ЦАГИ Алексею пришлось пройти медицинскую комиссию в ведомственной поликлинике. Там ему очень понравилась молодая докторша, терапевт по имени Клавдия.
             На тот момент Алексею Васильевичу исполнилось тридцать семь лет. Ей же было всего двадцать четыре года. Тем не менее, Алексей подошёл к ней и предложил выйти за него замуж.
             Клавдии тоже понравился необычный пациент. Но он был приезжий, поэтому прежде чем согласиться, она спросила, где они будут жить. Жилье у Алексея было. Ему как раз дали трёхкомнатную квартиру в сталинском доме, который строили пленные немцы, недалеко от ДК им. Ленина, центрального гастронома и проходной ЦАГИ.
             Ему могли бы дать одну комнату в коммуналке. Но он был засекречен, а соседи моментально докопаются до любой секретности. Поэтому первый отдел решил выделить ему сразу трёхкомнатную квартиру.
              Клавдия родила ему двух мальчиков: в 1961 году Ивана, в 1963 году Вадима, а в 1965 году лапочку-дочку Светлану. Жили, не тужили. Денег, конечно, хватало не всегда. Алексей получал сначала сто двадцать, потом сто тридцать рублей. В 1967 году зарплату ему повысили до ста пятидесяти рублей.
            Жена часто была в декретных отпусках, а когда выходила на работу, получала от восьмидесяти до ста двадцати рублей в месяц, и то, если работала на полторы ставки.
            Не шиковали, но, в принципе, жили не хуже всех. Центральный гастроном, в котором было всё - и редкие сорта рыбы, и икра, и все дефициты, находился под боком. Напротив дома - дворец культуры, репертуар которого был не хуже, чем в Москве. Жуковский в ту пору являлся центром авиастроения СССР и снабжался всем по столичному уровню.
             Школа рядом, детский сад во дворе. Работа Клавдии - только сквер перейти. Так, что деньги на дорогу тратить не приходилось.
            К тому же в гастрономе у Клавдии была подружка Люба. Она сообщала о свежих товарах. Хотя, по большому счету, этого и не требовалось, в этом магазине и так всё было самое лучшее.
            В ДК им. В.И. Ленина у Клавдии тоже работала подружка – Валентина. Она сообщала о театральных и киноновинках и нередко пускала их семью по контрамаркам. В общем, жили, как все в то время.
           К 1970 году накопили денег и хотели снять на лето дачу в Раменском районе. Даже уже место подыскали и договорились о цене. Заехать на дачу планировали 15 мая, у Клавдии как раз начинался отпуск. Но отдохнуть всей семьей не получилось.

             В 7 часов утра 26 апреля 1970 года к ним в квартиру приехал майор КГБ и предложил Алексею проехать с ним. Он успокоил Клавдию, пообещав, что хозяин скоро вернется. Офицер госбезопасности привез Алексея в Москву, причем сразу в Кремль. Первым делом его отвели в спец. ателье, где сняли мерки для пошива костюмов. Сюда же пришёл сапожник.
             Затем майор отвёл его к генерал-полковнику. Алексей зашёл в кабинет. Ему навстречу из-за стола вышел генерал, в нем Воронцов без труда узнал того самого полковника, который много лет назад взял его на службу во фронтовую разведку. Они сердечно обнялись, хотя виделись в жизни всего два раза - в 1941 году.
- Ну, как ты? – вместо приветствия спросил генерал.
            Алексей Васильевич посмотрел на бывшего полковника и улыбнулся. Оба конечно всё поняли. Тем, кому это положено, безусловно, был известен каждый шаг Воронцова.
             В ходе разговора генерал сообщил Алексею, что его гражданская жизнь закончилась. Пришло время снова послужить Родине. С завтрашнего дня ему вновь можно будет носить военную форму с орденами и медалями. По словам генерала, Алексею предстояло возглавить одну из военных академий СССР. Новая должность подразумевает перемены в жизни - его выделят квартиру в Москве, дачу и машину с личным водителем.
- Завтра, ровно в 11.00, ты встречаешься с моим майором у Спасской башни, - прощаясь, сказал генерал. – В 12.00 – принимаешь участие в торжественном приеме в Кремле. Ни о чем не думай, мы обо всем позаботились.

            На следующий день Алексей сначала на электричке, а затем на метро добрался до Красной площади. Майор госбезопасности был уже на месте. Они сели в автомашину и проехали в ателье, где вчера с Алексея снимали мерку.
            Там их ждали. Алексею дали на примерку два генеральских мундира, хромовые сапоги, ботинки. На парадном кителе блестели все его награды: две золотые звезды Героя Советского Союза, пять орденов Ленина, два ордена Красного знамени, два ордена Красной Звезды, два ордена Отечественной Войны - первой и второй степени, орден Суворова, медали. В комплекты военной формы также входили генеральский плащ и шинель.
            Кроме этого всего за сутки Алексею сшили два гражданских костюма – светлый летний, к которому прилагались парусиновые полуботинки, и тёмно коричневый шерстяной в светлую полоску с красивыми коричневыми полуботинками. Последними Алексей примерил легкое летнее и демисезонное пальто с осенними ботинками. Он стал догадываться, что предстоит поездка заграницу. Вероятнее всего в ГДР или на Кубу.
             После примерки Алексея отвели в зал приемов, где в этот день Генеральный секретарь ЦК КПСС поздравлял ещё несколько человек.
              В ожидании своей очереди, Алексей слега задумался о происходящем, и даже пропустил свою фамилию. К реальности его вернул толчок в спину. Он резво поднялся и подскочил к Брежневу.
             Леонид Ильич вручил Алексею все заслуженные им награды и документы на звание генерал-майора. Поблагодарив генерального секретаря, Воронцов прошёл на своё место.
              Когда торжественная церемония награждения завершилась, к нему подошёл помощник Брежнева и попросил пройти в соседний зал, сказав, что руководитель Советского государства хочет встретиться с ним лично.

 Леонид Ильич, начал беседу в лоб:
- Я знаю твою историю, генерал. Она заслуживает уважения. Мне нужен офицер для обеспечения безопасности при проведении встреч за рубежом. Работать предстоит во Франции, в ГДР, на Кубе, в США, в Индии. Ты готов еще послужить?
             Почти тридцать лет Алексей служил Родине, воевал за неё во время Великой Отечественной войны, потом выполнял особые миссии в Англии, в США и других странах. Конечно, он не мог отказать Генеральному секретарю.
               В свою очередь Леонид Ильич пообещал, что если Алексей справится с возложенными на него обязанностями, то в 1973 году ему присвоят звание генерал-лейтенанта.
               По мнению генсека, государство немного задолжало генералу Воронцову за эти годы. Но теперь у него будет квартира в Москве. Служебная автомашина ждёт его перед входом.
- Сегодня четверг, отдыхайте, обживайтесь, завершайте дела на прежнем месте работы, а в понедельник – на службу, – сказал глава государства. – Есть ли еще какие-то просьбы или пожелания?
 - Леонид Ильич, вы не будете возражать, если в интересах службы я буду обращаться к вам на «ты»? - спросил Алексей.
Брежнев улыбнулся и кивнул.
- Когда я должен освободить квартиру в Жуковском?
 - У тебя трое детей, пусть она останется дочери.
            Алексей Васильевич улыбнулся и от души поблагодарил Леонида Ильича. Тот пожал ему на прощание руку.


             На улице Алексея уже ждала черная «Волга ГАЗ-24». Выпускать эти машины в Советском Союзе начали совсем недавно. Ее водителю на вид было лет 25.
- Как тебя зовут? – спросил Алесей Васильевич.
- Владимиром родители назвали.
- А по отчеству?
- Алексеевич.
- Ну, поехали, Владимир Алексеевич, покажешь квартиру.
На вешалке в салоне Волги висели его новые костюмы.

            Водитель привез Алексея на Котельническую набережную. У подъезда высотного дома стояла новенькая бежевая «Волга ГАЗ-24». Володя кивнул на нее:
- Ваша.
             Алексей попросил оставить летний костюм в машине, а остальное поднять наверх, в квартиру.
             В подъезде дежурная консьержка вручила Алексею ключи и документы на квартиру и машину. Автомобиль она рекомендовала поставить в гараж, который находится во дворе дома №11. Ключи от него Алексей тоже получил.
              В квартире было пять комнат, большая прихожая, кухня не меньше 20 квадратных метров. Две комнаты имели выходы на просторные лоджии.
             Пришла горничная, предложила обед. Алексей Васильевич и Владимир были не против, но при условии, если Татьяна, так звали горничную, пообедает вместе с ними.
           Алексей Васильевич предложил ей и Володе поехать с ним в выходные на новую служебную дачу. Татьяна с радостью согласилась. Оказалось, что на даче живёт и работает её родная тётка Анна, и ей будет приятно отдохнуть и навестить тетку и её мужа Степана. Он трудится садовником и привратником, и, вообще, выполняет мужские обязанности по дому.
             Владимир Алексеевич тоже согласился провести выходные на даче. Как успел заметить Алексей, Татьяна его водителю очень понравилась. Он смотрел на нее, как кот на сметану. А почему бы и нет?

            Дача была в посёлке Малаховка, на отдельной охраняемой территории, с выходом на озеро. Алексей оставил вещи и Татьяну на даче, а сам вместе с Владимиром поехал в Жуковский.
             Первым делом заехали в ЦАГИ. Оказалось, что туда уже позвонили и все документы готовы. Их оставалось только забрать. Алексей Васильевич сразу прошёл к директору. Увидев генерала, дважды Героя Советского Союза, секретарь без лишних вопросов пропустил его в кабинет.
             Воронцов прямо рассказал директору о себе, предупредив о секретности. Впрочем, и предприятие их тоже имело высокий уровень секретности. Директору было не привыкать.
 - Сходишь, заберешь свои вещи? – спросил он Алексея.
- Да у меня из всех вещей – лишь две авторучки. Пусть остаются. Не буду тратить время.
- И то верно, - согласился директор, - к тому же я тебе новые подарю, чтобы не забывал нас.
             Он достал из ящика стола подарочный футляр с авторучками, с нанесенной на них символикой ЦАГИ. Одна ручка была чернильная с золотым пером, другая - шариковая.
- Не хуже их «Паркера», - похвастался директор.
Алексей не нашел, что подарить директору на память и сказал:
- Буду должен.
- Да, ладно. Мемуары напишешь, пришлешь экземпляр.
Выпив по рюмке коньяка, они распрощались.
             Алексей получил у начальника отдела кадров, кстати, бывшего полковника, документы на увольнение и начисленную директором премию, и поехал домой.

              Вся семья была в сборе. Его ждали. Тем не менее, увидев мужа и отца в генеральском мундире, домашние слегка обалдели. Алексей всё коротко рассказал и предложил проехать на дачу.
             Дети попросили решить вопрос со школой – в пятницу и субботу они учились. Алексей не возражал, произошедшее в их семье событие стоило того, чтобы пропустить пару дней школьных занятий.
              Собрались и поехали, взяв с собой только самое необходимое. По пути высадили Клавдию у поликлиники, чтобы она написала заявление об увольнении. Пока она оформляла документы, Алексей с детьми пошел к директору школы. Директор, увидев генерала, отпустил детей без вопросов.
             На даче дети и жена от счастья были сами не свои. А когда они узнали, что тут ещё кроме охраны, есть помощники по хозяйству, а рядом озеро, то их восторгу не было предела. Улыбающийся Алексей толкнул Владимира:
- Смотри, как радуются! А это они еще новую квартиру не видели!
Алексей понимающе кивнул.

            В дачном доме было семь комнат. Кроме него на участке находились еще гостевой дом и гараж. В одной половине гостевого дома жили Степан и Анна, в другой были две спальни для гостей и большая гостиная. В гараже стояла бежевая «Волга М-21». Она предназначалась хозяину дачи, но ей иногда пользовался Степан для хозяйственных нужд. Там же стояли пять велосипедов - три детских подобранных по возрасту детей Алексея, и два взрослых - дамский и дорожный. Семья была очень довольна.
 
             Алексей Васильевич решил съездить на станцию Бронницы, где жил его родной старший брат Григорий Васильевич Воронцов. К тому же надо было заехать к хозяину дачи, которую семья планировала снять на лето до этих удивительных событий. Теперь она не понадобится.
              Он хотел ехать сам на «Волге», что стояла в гараже, но Володя не отпустил его одного, и поехали на служебной машине.

             Хозяином дома оказался бывший фронтовик, капитан. Алексей приехал к нему в форме и принес извинения за то, что отказывается от дачи. Уладив формальности, участники войны разговорились. Выяснилось, что они оба воевали с 1941 года. Это было самое тяжёлое время, когда очень много ребят осталось лежать на поле боя.
            Владимир, услышав тему разговора, достал из багажника металлические кружки и бутылку армянского коньяка. Постелил на крышке багажника чистое вафельное полотенце, развернул шоколадку и разлил коньяк по кружкам.
             Вскоре к ним присоединилась жена ветерана, во время войны она работала в госпитале. Владимир достал еще одну кружку. Не чокаясь, выпили за ребят, что не вернулись с полей сражений. Налили по второй - за Победу. Видя генерала, стоящего перед калиткой уважаемого ветерана, к ним стали подходить участники войны, живущие неподалеку.
             Теперь у машины собралась компания в восемь человек. Принесли ещё кружки. Снова выпили за Победу. Нельзя было смотреть на этих седых людей, каждый из которых за годы войны хлебнул столько горя, которого в обычной жизни хватило бы на сто человек. Они стояли и плакали. Володя достал ещё одну бутылку коньяка. Выпили ещё по одной за товарищей, потом ещё раз за Победу и потихоньку за Сталина.
             Генерал спросил у Володи ещё одну бутылку. Её оставили ветеранам. На прощание Воронцов поблагодарил новых товарищей за Победу, пожал всем руки и уехал. А у них праздник был в самом разгаре. Принесли столы, лавки, кто-то притащил гармошку.

             С братом Алексей не виделся более двадцати пяти лет. Сначала не позволяли особенности работы разведчика, а затем – режим секретности. Алкоголь брат не пил вообще и не курил. Они просто посидели, поговорили. Договорились позже встретиться семьями.

             На дачу Алексей Васильевич приехал, когда уже совсем стемнело. Сразу легли спать. На следующий день всей семьей стали знакомиться с соседями. Выходные пролетели, как один день. В понедельник утром Степан повёз детей в школу, а Алексей поехал в Академию на работу. Началась новая неделя.
             Вновь назначенного начальника представили преподавательскому составу. А уже в среду Алексея Васильевича вызвали к помощнику Брежнева, для обсуждения визитов генсека в ГДР и во Францию в 1971 году. Потом были запланированы поездки на Кубу, в США и Индию. На это ушло несколько дней.
            В понедельник он снова вернулся к своим обязанностям руководителя академии. В пятницу забрал детей и жену с дачи и отвёз их наконец-то в новую квартиру.
             Всё у них стало хорошо. Алексей Васильевич работал в академии. За обеспечение безопасности главы Советского государства в ходе его официальных визитов в 1972 году Алексей был награждён орденом Ленина, а в 1973 году, когда ему исполнилось 50 лет, он получил звание генерал-лейтенанта. Немного позднее Алексею Васильевичу вручили седьмой орден Ленина.
            Клавдия работала в местной поликлинике на полставки - два-три раза в неделю. В основном, ее пациентами были соседи. Многие из них были прикреплены к поликлиникам 4-го медицинского управления, но они так подружились, что ходили со своими болячками к Клавдии.
             Дети подросли. Мальчики пошли в Суворовское училище. Света стала врачом.
             Алексей в совершенстве владел немецким, английским, французскими языками. С португальским и итальянским дело обстояло несколько хуже. Говорил с акцентом и писал плохо. Способности к иностранным языкам передались детям. Каждый их них знал по пять языков.
             Иван и Степан стали офицерами, работали военными представителями в дружественных странах. Светлана окончила медицинский институт, вышла замуж и работала врачом сначала на Кубе, потом в Афганистане и в Германии. Была даже награждена орденами «Боевого Красного знамени» и «Трудового Красного Знамени». Алексей и Клавдия очень гордились своими детьми.
            В 1981 году Леонид Ильич Брежнев присвоил Алексею Васильевичу Воронцову звание генерал-полковника. На военной службе он находился до 1993 года, а когда ему исполнилось семьдесят лет, ушёл на пенсию.
            Советская власть кончилась. Пенсию назначили высокую, за звание Героя Советского Союза тоже платили хорошо. На жизнь хватало. К тому же Клавдия стала работать на полную ставку. Дети и их семьи жили за границей, хорошо зарабатывали.

           На этом хочу закончить эту историю, начавшуюся 22 июня 1941 года в четыре часа утра. Алексей всю жизнь помнил детей, погибших в то утро.
           Он дожил до 98-ми лет и умер, находясь в здравом уме и твёрдой памяти в 2021 году. Клавдия и сейчас жива.
 
Кутырев